Огни большого стадиона

Утро на тренировочной базе "Барселоны" было обычным. Лёгкая пробежка, разминка, пас в парах, легкие подколы между игроками. Фермин держался спокойно, но с едва заметной искрой в глазах — и это, конечно, не ускользнуло от внимательных товарищей по команде.

— О, подожди, — сказал Бальде, перехватывая пас. — Он снова улыбается, будто вчера забил гол с центра поля.

— Нет, он так улыбается, когда пишет кому-то сообщение, — усмехнулся Пау Кубарси. — Спорим, опять "просто подруга", ага, Фермин?

— Вы двое — как старушки на скамейке, — отмахнулся Фермин, но уши его моментально покраснели. — Может, просто утро хорошее?

— Или вечер был хороший? — не отставал Бальде. — Мы ж не против. Просто... интересно, почему ты больше не заходишь в столовую с лицом, как будто бы лимоны ешь.

— Она тебя вчера встречала после тренировки, я видел, — добавил кто-то из ребят, уже подходя ближе. — И вы ушли вместе, как в кино.

Фермин молчал, привычно не раздувая слухи. Но сегодня... сегодня он сам хотел, чтобы они узнали.

Он вздохнул, снял перчатки и оглянулся на небольшую группу своих друзей, собравшихся вокруг.

— Ладно, — сказал он, с кривой улыбкой. — Хватит загадок. Мы с Алексис вместе. Официально.

На несколько секунд наступила пауза. Потом раздался одновременный взрыв:

— Я так и знал!
— Чёрт, Кубарси, ты мне должен сотню евро!
— Да не может быть, серьёзно?!
— Подожди, Алексис — та, что фильм снимала? Та, что в очках и вечно с камерой? - с далека крикнул Эктор Форт.

— Именно, — кивнул Фермин. — Хотя, к твоему удивлению, она без очков бывает чаще, чем ты без телефона.

— Ну ты и молодец, hermano, — подошёл Пау, хлопнув его по плечу. — Я видел, как ты на неё смотришь. Давно пора было перестать прятать.

Бальде хмыкнул.

— И что теперь? Она будет приходить на все матчи? Подписывать наши бутсы? Делать из нас главных героев своих фильмов?

— Она пришла, потому что я её пригласил, — спокойно сказал Фермин. — Не чтобы снимать. Чтобы быть рядом.

Все резко замолчали. Этот тон — спокойный, уверенный, без показухи — говорил о главном. Это было по-настоящему.

— Ты серьёзно, — сказал Кубарси уже тише. — Ты, кажется, в неё по уши.

Фермин улыбнулся.
— Я не просто влюблён. С ней — это не «влюбиться». Это найти. Как будто её не хватало раньше. Как будто теперь — целое.

⸻

Позже, после тренировки, почти вся команда собралась в столовой. Алексис пришла туда сама — по просьбе Фермина. Она знала, что сегодня будет как минимум неловко. И немного страшно.

— Эй! — воскликнул Фермин, встречая её у входа и обняв, не скрываясь. — Ты вовремя.

— Я чувствую себя, будто пришла на суд, — прошептала она, оглядывая взгляды, полные интереса.

— На суд? — Фермин улыбнулся и склонился к её уху. — Нет. Ты пришла туда, где тебя уже приняли. Просто ещё не познакомились.

Он провёл её к столику. Первым руку протянул Кубарси.
— Алексис. Рад снова видеть . Только скажи честно — он тебя не снимал ночью, пока ты спишь? Он теперь в кино втянулся.

— Ха, нет, — засмеялась она. — Только однажды, но это было мило.

— Подтверждаю, — вмешался Бальде. — Он монтировал что-то два дня, не отвечал в чате, а потом прислал странный файл с надписью "лично". Мы с Кубарси думали, что он снял документалку о своей любви к кофе.

Все рассмеялись, напряжение рассеялось.

— А ты... как вообще оказалась в его жизни? — спросил кто-то из запасных.

Алексис посмотрела на Фермина, и тот, не отрываясь, посмотрел в ответ.

— Наверное, случайно. А может, по плану, который мы просто не знали. Я приехала в Барселону ради учёбы. А нашла — себя. С ним.

Никто ничего не сказал. Только Пау, мягко улыбнувшись, сказал:

— О, чёрт, теперь ты точно не просто подруга.

Фермин усмехнулся, приобнял её за плечи.
— Она — моя Алле. С этого начался мой фильм. И, кажется, моя настоящая жизнь.