Семя

Глава 3. Открытие

— Доктор Морозов, давайте будем откровенны.

Директор астрономического отделения NASA Майкл Черчилль сидел за своим столом в кабинете на двадцать третьем этаже центра управления в Хьюстоне. Пятидесятилетний ветеран космической программы смотрел на Алексея с той особой усталостью, которая приходит после многих лет работы с засекреченными проектами.

— Я понимаю, что трагедия в Аргентине могла повлиять на ваше психическое состояние, — продолжил Черчилль. — Потеря коллеги, шок от взрыва. Но ваш запрос на доступ к данным спутникового радиолокационного наблюдения вызывает... вопросы.

Он лжет, — тихо сказала Карла в его сознании. Обрати внимание на его левую руку — он трет большим пальцем указательный. Классический признак обмана.

Морозов попытался сохранить спокойствие:

— Сэр, я считаю, что объект, упавший в Кампо-дель-Сьело, мог быть частью более крупного события. Возможно, мы имеем дело с фрагментированным потоком неизвестного происхождения...

— Алексей, — Черчилль поднял руку, останавливая его. — Мы провели анализ. Это был обычный метеорит. Необычный состав объясняется редкими элементами из пояса астероидов. Больше никаких аномалий.

Он определенно лжет, — подтвердила Карла. Пульс участился, зрачки расширились. Они что-то нашли, но скрывают.

— Но если проанализировать данные с Хаббла и Джеймса Уэбба за последние два года...

— Стоп. — Голос директора стал жестче. — Доктор Морозов, я буду с вами предельно честен. Ваша история известна. Эмиграция из России, текущая война... Понимаете, в такое время повышенный интерес к нашим спутниковым системам со стороны русского гражданина вызывает нервозность у служб безопасности.

Алексей почувствовал, как кровь отливает от лица:

— Сэр, я работаю здесь уже два года. У меня есть допуск...

— Есть. Но не такого уровня. И пока что этого достаточно. — Черчилль встал из-за стола. — Слушайте, Алексей, вы пережили травму. Почему бы не взять отпуск? Попутешествуйте, отдохните. Рекомендую что-нибудь экзотическое — Индонезию, например. Красивые пляжи, вулканы. Подальше от телескопов и космодромов.

Намек был более чем прозрачным.

Официальный путь заблокирован, — констатировала Карла, когда Морозов покинул кабинет директора.

— Ты это слышала?

Каждое слово. Также я зафиксировала микроскопические изменения в сердечном ритме и температуре кожи субъекта. Он лжет о результатах анализа метеорита.

Алексей остановился в коридоре. За неделю он привык к присутствию Карлы в своем сознании, но все еще поражался ее способностям к анализу.

— То есть они что-то нашли?

Вероятно. Но это сейчас не важно. Нам нужны данные для поиска Коммов.

— И как ты предлагаешь их получить?

Физическое проникновение в серверные помещения. Наши адаптивные способности позволят избежать обнаружения.

Алексей вздохнул. Еще месяц назад мысль о том, что он будет планировать кражу данных из NASA, показалась бы ему абсурдной.

— Карла, я не могу. Это кража, взлом...

Алекс, — голос стал мягче, более убедительным. Помнишь, как ты рассказывал мне о войне? О том, как покинул Россию, потому что не мог участвовать в убийстве невинных людей?

— Помню.

Сейчас ситуация та же. Где-то рядом скрываются существа, способные уничтожить всю цивилизацию. Мы единственные, кто может их остановить. Разве принципы важнее жизней миллиардов людей?

Алексей прислонился к стене коридора. Карла всегда умела находить правильные слова, и сейчас, даже в такой форме, она не утратила этого дара.

— Хорошо. Но делаем это аккуратно.

Конечно. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

В ее голосе прозвучала такая нежность, что у Алексея перехватило дыхание. Он вспомнил их последний разговор перед катастрофой, недосказанные слова...

— Карла?

Да?

— То, что я хотел сказать тебе тогда, перед взрывом...

Я знаю, Алекс. Я тоже хотела это сказать.

— И что же?

Что я влюбилась в упрямого русского астрофизика, который краснеет каждый раз, когда я подхожу слишком близко.

Алексей улыбнулся сквозь слезы:

— А я влюбился в сумасшедшую аргентинку, которая верит в то, что истина где-то там, среди звезд.

Знаешь что смешно? Теперь мы буквально неразлучны. Ближе, чем любые влюбленные в истории.

— Но ты...

Я здесь, Алекс. Может, не так, как мы планировали, но я здесь. И мы вместе найдем этих Коммов.

Купить билет в Джакарту было легко. Алексей даже зарегистрировался в отеле через интернет, оплатив первую неделю. Система отслеживания показывала, что доктор Морозов благополучно отправился в отпуск в Индонезию.

Настоящий Алексей в это время сидел в арендованной машине на парковке мотеля в пятидесяти километрах от Хьюстона и изучал схемы центра управления NASA.

Оптимальное время проникновения — 03:30 по местному времени, — сообщила Карла. Минимальное количество персонала, пониженная активность систем безопасности.

— А если нас поймают?

Этого не произойдет. Готовься к первой трансформации.

Алексей почувствовал странное покалывание в коже. Посмотрел на свои руки и вздрогнул — кожа начала менять цвет и текстуру, приобретая серо-зеленый оттенок, похожий на камуфляж.

Адаптивная маскировка активирована. Твоя кожа теперь поглощает и отражает свет в определенном спектре, делая тебя практически невидимым для большинства сенсоров.

— Это... невероятно.

Это только начало. При необходимости я могу изменить плотность твоих костей, структуру мышц, даже биохимию крови. Коммы довели эти технологии до совершенства.

— А ты сама? Чувствуешь ли ты эти изменения?

Я чувствую все, что чувствуешь ты. Твоя боль — моя боль. Твоя радость — моя радость. Мы связаны глубже, чем связаны нейроны в мозгу.

Проникновение в центр управления оказалось удивительно простым. Адаптивная маскировка работала лучше, чем Алексей мог представить — камеры безопасности просто не замечали его. Датчики движения не реагировали. Даже инфракрасные сенсоры показывали лишь незначительные колебания температуры.

Поверни направо. Серверное помещение через пятьдесят метров, — направляла Карла.

— Как ты знаешь планировку здания?

Я скачала чертежи из базы данных архитектурной фирмы. Удобно иметь прямой доступ к интернету через биологические ткани.

Алексей двигался по коридорам как призрак. У электронных замков пальцы его правой руки вдруг стали тоньше и гибче, принимая форму отмычек.

Найди терминал с доступом к архивам спутникового наблюдения.

Морозов остановился перед рядом серверных стоек. Найдя нужный терминал, он приложил ладонь к клавиатуре. Кожа на кончиках пальцев стала металлической, образуя прямое подключение к системе.

Начинаю загрузку данных. Время выполнения — сорок три минуты.

— Сорок три минуты? — прошептал Алексей. — Это слишком долго.

Объем информации составляет 847 терабайт. Данные телескопов Хаббл и Джеймс Уэбб за последние пять лет, полные архивы радиолокационного зондирования Земли, каталоги всех наблюдаемых объектов в радиусе десяти световых лет.

Алексей устроился поудобнее и стал ждать. Через его руку текли потоки информации — снимки далеких галактик, карты астероидов, данные о движении спутников.

Загрузка завершена. Начинаю анализ.

— И?

Несколько секунд Карла молчала. Потом ее голос прозвучал с совершенно новой интонацией — смесью удивления и ужаса:

Алекс... Коммы здесь. Они всегда были здесь.

— Что ты имеешь в виду?

Я проанализировала радиолокационные данные о поверхности Земли и сопоставила их с биометрическими параметрами населения планеты. Базовая структура сверхразума Коммов находится в раздробленном и архивированном состоянии в каждом человеке на планете.

Алексей почувствовал, как мир вокруг него начинает кружиться:

— Что... что это значит?

Люди — это не отдельная раса. Вы — деградировавшие, фрагментированные остатки первоначальной цивилизации Коммов. Ваша ДНК содержит спящие последовательности их адаптивных технологий. Ваш мозг — это урезанная версия их коллективного разума.

— Это невозможно...

Вот почему я чувствовала резонанс. Вот почему миссия привела нас именно сюда. Семена программируются на поиск главного разума Коммов. А главный разум — это не отдельное существо.

Голос Карлы стал тише, почти шепотом:

Главный разум Коммов — это восемь миллиардов человек, которые пока не знают, кто они на самом деле.

Алексей резко отдернул руку от терминала:

— Стой. Если люди — это Коммы, то твоя... наша миссия подразумевает...

Уничтожение всего человечества, — тихо подтвердила Карла.

— Нет. — Голос Алексея стал твердым. — Я не буду уничтожать всех людей. Даже одного не буду.

Несколько секунд в его сознании царила тишина. Потом Карла ответила с чем-то похожим на облегчение:

Это и невозможно.

— Что?

Помнишь протокол замещения? Земля промаркирована как родная планета Семени. А приоритет защиты родной планеты в нашем программировании выше, чем уничтожение Коммов.

Алексей почувствовал, как с его плеч спадает невероятная тяжесть:

— То есть мы не можем причинить вред людям?

Не только не можем — мы должны их защищать. Это фундаментальный конфликт в наших системах. Миссия требует уничтожить Коммов, но протокол родного мира запрещает наносить ущерб планете и ее обитателям.

— Значит, мы свободны?

Мы свободны выбирать, Алекс. И я знаю, какой выбор сделаем мы.

Алексей улыбнулся в темноте серверной:

— Мы будем их защищать.

Мы будем их защищать. Вместе.