Ликорис [18+]

Где-то в середине апреля после знакомства с Черён Йеджи привычно сидела на скамейке напротив стадиона и лениво пережёвывала сэндвич с тунцом, который взяла из дома. Ли в очередной раз болталась где-то в лесу, пытаясь найти дорогу, которой убегала от Уёна.

Было немного прохладно, из-за того что весенний ветер игриво забирался под одежду, но для девушки это было только плюсом, ведь в такое время все ученики были в столовой. Солнце то выглядывало из-за облаков, то поспешно пряталось, птицы то и дело вышагивали возле неё, но Йеджи просто смотрела на них.

Вдруг кто-то громко плюхнулся рядом, заставив её подпрыгнуть на месте.

— Привет! — улыбнулся новенький, который недавно перевёлся из Австралии. Ли Феликс, кажется.

— Привет, — кивнула она.

— Приятного аппетита, — парень откинулся на скамейке, и как раз в это время Солнце снова выглянуло. Он улыбнулся и прикрыл глаза, подставляя лицо под тёплые лучи.

— Спасибо, — ошарашено ответила Йеджи, невольно засмотревшись, как переливались его платиновые волосы на свету.

— Меня зовут Феликс, — сказал он спустя несколько минут.

— Я знаю, — кивнула Йеджи и отвернулась, чтобы снова разглядывать птиц.

Парень вздохнул, да так громко, что она снова посмотрела на него.

— Может, скажешь своё имя?

— Разве тебя не просветили насчёт меня? — девушка вскинула бровь и запихала остаток сэндвича в рот.

— Не-а, я ту чушь вообще не слушал, — улыбнулся он.

— Неужели?

— Да. Кажется, я всё ещё плохо понимаю корейский, — его улыбка была слишком смущённой, но Йеджи нравилось немного дразнить парня.

— Ты говоришь почти без акцента, — хмыкнула она.

— Ты всё ещё не представилась.

— Зачем тебе моё имя?

— Потому что я хочу с тобой дружить.

В тот момент её это настолько шокировало, что она даже не поняла, как уже представилась ему.

***

— Пойдём быстрее, а то я в школе до ночи останусь, — бросил Джисон, выхватывая Хёнджина из толпы во время обеденного перерыва.

— Ты хочешь сейчас устроить экскурсию? — Хёнджин стряхнул его руку со своего плеча и попытался заглянуть в глаза под длинной чёлкой.

— Ага, это проблема? — одноклассник по-птичьи склонил голову.

— А как же обед? — Хван нахмурился.

— А что обед?

Нет, ты точно издеваешься надо мной!

— Я немного проголодался, — проворчал Хёнджин. На самом деле это непривычно, но, кажется, он скоро приживётся к нормальному режиму. Может, Чану удастся привить ему здоровый образ жизни?

— Не беда, на улице есть автомат со снеками. Возьми наличку, я покажу.

Хёнджин вздохнул и кивнул. Всё равно Джисон не оставил ему выбора.

— Погодите, — донеслось до них, когда они уже свернули к лестнице.

Хёнджин оглянулся и увидел, как Минхо спешно идёт к ним, кивая проходящим мимо ученикам.

— Я с вами, — улыбнулся парень, поправив школьный галстук.

От внимания Хвана не ускользнуло, каким странным взглядом Джисон наградил одноклассника. Невольно он почувствовал себя абсолютно лишним: между двумя парнями будто был целый огромный мир, который он не в состоянии увидеть. Когда они пошли вперёд, не обращая внимания ни на кого вокруг, Хёнджину только оставалось смотреть на их спины и макушки, надеясь, что не потеряет их из виду и не заблудится.

Школа была большой, гораздо больше, чем Хван привык, однако, принцип распределения кабинетов он понимал, но ему больше хотелось узнать, где находится спортивный зал, столовая и актовый зал. Те места, в которых собирается большая часть учеников и учителей. Он думал, что как-нибудь сам определится с номерами кабинетов, главное знать — что за этими цифрами прячется.

К счастью, Минхо оказался очень кстати на этой экскурсии, вставляя комментарии по тому или иному месту, включая то, в каких классах находится химия и физика, потому что Джисон был слишком нетерпелив и рассеян, словно экскурсия тратила огромную часть его времени и сил. Хан будто намеревался уложится в рекордные пятнадцать минут, пробегая мимо кабинетов.

Итак, старшая школа Нэрён представляла собой трёхэтажное здание, замкнутое в кольцо. В центре этого кольца находился небольшой дворик с крупной клумбой и одним вишнёвым деревом, под которым примостилась одинокая скамейка. Минхо сказал, что она предназначена для вещей кружка садоводов. Его участники каждый месяц, кроме зимних, наблюдают и ухаживают за растениями из клумбы. Со двора виднелась витрина столовой, за панорамными окнами было видно кучу столов и стульев и даже буфет и огромный учительский стол. Сейчас там было много людей, и понятное дело, Джисон не стал его туда вести, когда они полюбовались столовой с улицы.

Вожделенный автомат со снеками оказался с восточной стороны, недалеко от раковин, прямо напротив стадиона. У стены примостилась ещё одна скамья, которая стояла в тени, свет падал на неё косо. Минхо сказал, что ближе к лету она чаще всего занята, потому что те, кому припекло, ополаскиваются водой из раковин и садятся на скамейку, прислоняясь к бетонной стене.

Хёнджин купил холодный кофе, чем заслужил сияющую улыбку от одного из гидов. Джисону же было всё равно — он лениво рассматривал желтеющие деревья в далеке, пока они с Минхо разговаривали. Он безразлично оглянулся на них, когда услышал своё имя, и какое-то время раздумывал над тем, что же хочет взять, словно это правда имело значение. В итоге Джисон ничего не взял в автомате, сообщив, что кажется плотно позавтракал, а Минхо взял кофе. Хёнджин ещё решил попробовать круассан с сыром и ветчиной. Когда он получил свой снек, они отправились назад к классу, только таким маршрутом, чтобы обозреть остальную часть школы. В этом, как выразился Ли, и заключалась прелесть замкнутого здания — если идти в одном направлении, определённо рано или поздно дойдёшь до нужного класса.

Актовый зал оказался впечатляющим — огромный потолок и сцена создавали впечатление концертного зала. Джисон с бурчанием рассказал, что здесь собираются во время праздничной церемонии выпуска, чтобы пафосно вручать дипломы, а потом устраивать бал, чтобы музыкальный клуб мог принести хоть какую-то пользу вместо того, чтобы впустую тратить бюджет школы.

— Ты ошибаешься, — усмехнулся Минхо, когда Хан в очередной раз закатил глаза. — Мой друг состоял в этом клубе, и могу тебе сказать, что они участвовали во многих межгородских музыкальных соревнованиях и концертах, — сказал он, обращаясь к Хёнджину, — то, что в нашем городе больше нет школ, в которых могли бы позволить организовать музыкальный кружок, ещё не значит, что наш всё остальное время занимается ерундой. В конце концов, соседние города ждут их с распростёртыми объятиями, потому что у них больше всего шансов написать годный трек и представлять целый Канвондо на межрегиональных.

— И тем не менее, Ян без зазрения совести бросил эту возможность, лишь бы подрабатывать официантом где-то в Сеуле, — Джисон ухмыльнулся только одним краешком губ. Такая его ухмылка походила на звериный оскал, а приподнятая бровь выражала весь скептицизм.

Глаза Минхо блеснули под ярким освещением зала, когда он, сжав зубы, перевёл взгляд на Хана. Хёнджин даже задержал дыхание, до того воздух показался разряжённым.

— Ему нужна была свобода, — выдохнул одноклассник. Теперь атмосфера в помещении резко охладилась. — Кажется, ты слишком много на себя берёшь.

Минхо развернулся и ушёл, оставив позади Джисона, агрессивно раздувающего ноздри и сжимающего кулаки.

Хёнджин, если честно, вообще не понял, что произошло, и предпочёл молчать, притворяясь кем-то вне этой ситуации. Он просто открыл круассан и начал его есть, вышагивая по залу туда-сюда и осматривая каждую пылинку на потолке.

Спустя какое-то время гид громко вздохнул, и что-то пробурчал, задирая голову и прикрывая глаза ладонью.

— Пошли, здесь нельзя есть, — Джисон кивнул в сторону выхода и, не дожидаясь его ответа, вылетел за дверь.

Хёнджин пожал плечами и последовал за ним. За дверью оказался немного хмурый Минхо, перед которым Джисон уже попросил прощения. Это было заметно по тому, как вернулся их общий мирок. По дороге к классу они шептались, изредка прерываясь, чтобы указать Хёнджину очередной кабинет.

В коридорах становилось людно, потому что ученики возвращались с обеда. Солнце ярко светило, из-за чего длинные тени от деревьев ложились на пол, который стал похож на пешеходную зебру.

Когда парни дошли до лестницы, Хёнджин увидел у одного из классов знакомое лицо. Девушка тоже его заметила и приветливо улыбнулась. Парень замер. В этот раз её волосы были собраны в высокий хвост, а лицо казалось куда веселее. Живее.

«Ей, определённо, идёт такая улыбка», — подумал он, прежде чем глаза Йеджи сощурились, осматривая его спутников.

Минхо нервно махнул рукой, когда заметил на себе её взгляд, на что она, кажется фыркнула, если судить по движению плеч и быстрой ухмылке. Потом губы Йеджи сжались в тонкую полоску, а взгляд обострился настолько, будто она собиралась им по меньшей мере препарировать. Она заметила Джисона, который безразлично мазнул по ней взглядом, рассматривая других учеников, которые заходили в класс.

Не зная почему, Хёнджин спросил:

— Кто это?

Ему захотелось узнать, почему Минхо стыдливо отвёл взгляд и слегка покраснел.

— Местный цирк шапито, — хмыкнул Джисон, за что получил гневный взгляд от одноклассника.

— Это Хван Йеджи, — выдохнул Ли, стараясь игнорировать то, как закатил глаза Джисон. — Говорят, она экстрасенс.

Хан рассмеялся так, будто сама мысль об этом была воплощением абсурда. Минхо легонько стукнул его по плечу, от чего он стал резко серьёзным.

— Типа может говорить с духами и читать мысли? — уточнил Хёнджин. Он вспомнил странную встречу у колумбария и вздрогнул.

— Мне кажется, она немного сошла с ума, — пожал плечами Джисон и свернул к лестнице. Он не стал даже оборачиваться, чтобы обратить внимание на заострившееся лицо Ли, и, перепрыгивая через ступеньку, отправился наверх. Их класс был на третьем этаже.

— В прошлом году она очень помогла мне. Тогда же её заметили разговаривающей с пустотой, — ответил Минхо, когда Хан уже не мог услышать. И так доверительно заглянул в глаза, будто просил никому об этом не говорить.

У Хёнджина возникла куча вопросов, но он только кивнул и ещё раз взглянул на Йеджи — она всё ещё стояла у двери в свой класс, хмурилась и смотрела в окно. Она была совершенно одна и выглядела всеми забытой. Кажется, слухи, которые ходят о ней по школе, намного серьёзнее того, что сказал Минхо. Они противопоставили её другим ученикам. Он на своей шкуре знает, как это бывает.

Что-то знакомо кольнуло в сердце, и Хёнджин приложил к нему руку, ощущая под пальцами умеренное биение. Этот факт немного успокоил — он уже не тот, что прежде — слабак, только что потерявший родителей. Теперь он готов вырывать зубами себе право на спокойную жизнь. Йеджи словно почувствовала, что на неё смотрят. В следующее мгновение их взгляды снова встретились. В этот раз он позволил её взгляду коснуться его души — точно также как и сам смог увидеть что-то.

Минхо сказал что-то про уроки и аккуратно дёрнул за руку в сторону третьего этажа. Он только кивнул, но продолжил стоять.

Хёнджин и Йеджи просто смотрели друг на друга, и парню показалось, что между ними есть какая-то связь. Хлипкая и тонкая, словно ниточка паутины. Её безразличные карие глаза будто были отражением собственных. Он понимал её, как ни странно было это ощущать, по лицу видел, что она прошла через такое же отчуждение окружающих.

Парень посмотрел на банку кофе, которая была зажата в его левой руке. Упаковка от круассана уже покоилась в кармане пиджака. Пить не хотелось, да и, если честно, он не очень любит готовый кофе в банках. Ему по вкусу лично заваренный с одной ложкой сахара, чтобы не горько, и немного разбавленный холодной водой или молоком, чтобы не ошпарить язык.

— Я догоню, — бросил он Минхо, слегка склонив голову и не переставая смотреть на девушку.

Неожиданный порыв чуть не сбил его с ног, но заставил сердце перегонять кровь быстрее. Чёрт возьми, неужели он собирается сделать это? На него совсем не похоже, но Хёнджин не собирается отказываться от своего решения. Жизнь с чистого листа, подразумевает неожиданные поступки — правильно? Нужно всего лишь не растерять запал.

Ли что-то пробормотал и ушёл наверх. Людей в маленьком коридоре между ними не осталось. Хёнджин глубоко вздохнул и подошёл к девушке.

— Привет, — тихо сказал он, когда поравнялся с ней у окна.

— Привет, — в тон ему ответила Йеджи.

Хёнджин поднял к её глазам банку кофе и немного потряс.

— Тебе нравится кофе? — выдохнул он, чувствуя как понемногу немеют пальцы.

Глаза девушки округлились, она только вздохнула, а потом выдала:

— Да.

— Держи, — он взял её руку в свою. Она снова оказалась теплее, чем его. И вложил в ладонь уже осточертевшую банку.

Йеджи заглянула ему в глаза, что-то неуловимое мелькнуло в её зрачках, но тут же скрылось, когда девушка улыбнулась. Хёнджин так и остался держать её за руку с банкой, каждой частичкой кожи ощущая её мягкость, а Йеджи почему-то не спешила вырываться.

— Спасибо, — прошептала она, прикрыв глаза, а потом аккуратно вытащила руку из его ладони.

— Это за знакомство, — улыбнулся Хёнджин, она посмотрела на его улыбку и кивнула.

Впервые он ощущал себя так легко в присутствии ровесника. Стоило ему развернуться в сторону лестниц, как девушка бросила в след:

— Удачи на учёбе, — робко и немного хрипло.

Хёнджин оглянулся и увидел, как она смущённо уставилась на кофе, крутя банку в разные стороны. Сердце сделало кульбит. Неужели делать что-то простое и хорошее так приятно?

— Тебе тоже, — сказал он и скрылся на лестнице, махнув девушке напоследок.

***

— Итак, класс, важное объявление, — громко сказал учитель Чхве, когда ученики расселись по своим местам после традиционного приветствия. — Кто видел Ли Феликса в пятницу или позже, просьба сообщить учителям.

Ученик, Пак Сонхва, который сидел на третьей парте в ряду у окна, поднял руку. Мужчина вздохнул.

— Да?

— Что это значит учитель? Феликс пропал? — глаза парня скрывали страх — мужчина чётко это увидел. Все ученики резко заинтересовались этим и выжидающе уставились на учителя Чхве.

— Да, Ли Феликс не вернулся домой в пятницу после уроков, — тяжело произнёс он.

Йеджи вздрогнула, и её сердце сжалось. Конечно, он не вернулся домой. Рядом раздался вздох.

Она перевела взгляд на единственного из учеников, кто всё ещё стоял. Его школьная форма была грязной, как он рассказал, из-за того что его валяли на земле, когда пытались утихомирить.

Феликс стоял рядом с ней, немного потрёпанный, выглядящий абсолютно живым, вот только теперь он никогда не сможет подарить ей тех утешающих объятий, в которых девушка спасалась от одиночества.

Феликс мёртв. И всё что от него настоящего осталось спрятано где-то под семью замками или под грудой земли и металлолома.

Её второй друг стал призраком.

Когда он подошёл к ней в субботу, ей почти отчаянно захотелось смеяться, а потом вырвать своё сердце из груди и похоронить его в клумбе у колумбария, прямо под цветами пуансеттии.

Ночью ей снился опавший гибискус, только в этот раз она видела девушку, которая была облачена в розовое платье, и плакала кровавыми слезами, орошая ими почву куста. Её руки были по локоть в крови.

Глаза Феликса были голубыми, и Хван не осмелилась протянуть к нему руку, чтобы коснуться. Боялась, что это надломит ей хребет.

Парень только тепло улыбнулся ей, как и всегда, когда приходил к ней в гости или уговаривал познакомиться с кем-то. Йеджи не понимала, за что?

Почему такого милого и солнечного парня убили, скрыв тело? Почему он — её друг, который никому не делал плохого?

Вопреки своим собственным правилам она спросила у него о последних мгновениях. И узнала, что среди нападавших был другой ученик. Хан Джисон.

— Он не виноват, Джи, — шептал Феликс, когда она швырялась вещими, яростно крича, чтобы унять всю ту боль, которая разъедала её изнутри. — Он просто смотрел…

— Смотрел! Просто смотрел?! — зашипела девушка. — Как он мог не помочь тебе?

Силы резко покинули её, и она села на пол, закрыв лицо руками. Слёзы не желали останавливаться.

— Хван Йеджи, — пробасил друг. Она задохнулась и в шоке уставилась на него. — Какого чёрта ты так сильно плачешь? — девушка никогда не видела его таким злым.

— Но ведь ты умер, — прошептала она.

— Вздор! — крикнул Феликс и сел напротив неё. — Я умру только тогда, когда окунусь в бездну, когда ты не сможешь меня увидеть, и когда я навсегда исчезну для тебя. Понимаешь? — он склонил голову к плечу, чтобы лучше видеть её глаза.

Йеджи кивнула. Она прекрасно понимала, что он имел в виду, но от этого всё ещё не становилось менее больно.

— Ты смогла пережить родителей и своего первого друга, ты сможешь пережить и меня.

— Нет! — Хван вскочила с пола и почти со злостью посмотрела на него. — Я была слишком маленькой и редко видела родителей, потому что они часто были на работе. Я храню память о них глубоко внутри, потому что это уже привычно, и у меня есть бабушка. Я обещала отцу…

— Тогда пообещай и мне!

— Не могу, я всё ещё помню, как хорошо было с тобой обниматься и разговаривать.

— Минус объятия, но я всё ещё здесь, — Феликс улыбнулся.

— Надолго ли? — горько усмехнулась она, сложив руки на груди, и села на кровать.

— Не знаю, — он пожал плечами и встал. — Думаю, к тому времени ты будешь готова меня отпустить.

— А до этого?

Феликс подошёл к окну и упёрся обеими руками в раму, с минуту вглядываясь куда-то на улицу. Йеджи терпеливо ждала ответа.

— Надеюсь, ты передашь моё тело сестре.

Хван уже открыла рот, чтобы возразить, но он обернулся и бросил на неё такой взгляд, что она просто не смогла.

— Пожалуйста, — одними губами сказал он, и это почти разбило ей сердце.

Йеджи сглотнула:

— Хорошо.

***

Хёнджин нахмурился, когда учительница сделала объявление. Ему показалось странным, что об этом сообщают спустя два дня после того, как парень уже пропал. Был ли в этом толк?

Ли Феликс был его одноклассником, но ни Минхо, ни кто либо ещё никак не отреагировал на эту новость. Такое чувство, будто все они были сосредоточены на каких-то других вещах и не придали новостям никакого значения. Может, до них не дошёл смысл слов?

— Минхо, мог бы ты рассказать мне о Феликсе? — Хёнджин с трудом дождался конца урока, чтобы спросить соседа об этом.

Ли немного лениво откинулся на спинку стула и задрал голову к потолку, с интересом рассматривая лампы.

— Он перевёлся в начале учебного года из Австралии, кажется, — пожал плечами парень. — Больше друзей и приятелей у него было в параллели. Сидел вон там, — Минхо жестом показал на пустую парту в конце класса возле двери.

— И это всё? — удивился Хёнджин.

— Ну да, не думаю, что того малого времени было достаточно, чтобы он влился в наш класс.

— И тебя не волнует то, что он пропал?

— Конечно волнует! Просто знаешь, эта такая обыденность, что кто-то пропадает, — вздохнул одноклассник.

— В смысле?

— В прямом, — Минхо сел ровно и повернулся к нему. Он наклонился так близко, что между их лицами было всего тридцать сантиметров, и, приставив руку ко рту, прошептал: — В Нэрён часто пропадают люди, — заметив шок у Хёнджина, Ли понимающе заглянул в глаза. — Моя сестра тоже считается пропавшей, но всё это ложь, ведь она год уже как мертва. Её дело закрыли так и не отыскав. А начать уголовное расследование не могут, пока не будет улик.

— То есть, тела? — прошептал Хёнджин.

Минхо просто кивнул, и больше они не разговаривали.

Хван вернулся домой в смешанных чувствах уже вечером. Чан снова оставил ужин и записку. Остаток дня прошёл для Хёнджина, как в тумане.