Скорбь
Раздел 1.
------------------------------------------------------------------------------------------
—Ты собираешься продолжать игру?—возмущенно сказал низкий голос.
—Неужели тебе не интересен исход этой партии? —Поинтересовался спокойный голос.
—Ах, брат, а еще говорят, что я бессердечен. Неужели ты не хочешь отдать память умершему Валентину?
—Ты прав. Нам стоит похоронить его с честью, и не важно, насколько грязной была его смерть.
Черная рука взяла с полки коробку, на которой было написано Valentian. И открыла ее. Из расписной коробки мигом вылетели прекрасные бабочки и создали новое поле, на котором были расставлены фигуры.
—Давай же проведем похороны этого прекрасного человека.
------------------------------------------------------------------------------------------
Раздел 2.
2 года назад.
Ветер сдул с дерева последние листья, землю обволок лед и кое-где уже выпал первый снег. Природа умерла. Смерть – это всегда скорбь и тоска, но не все скорбят по смерти природы, потому что знают о том, что, в конце концов, она воскреснет, и цикл будет продолжаться. Жаль, что с людьми и живыми существами это правило не работает. После смерти нет ничего, лишь пустота, которая пронизывает тело, словно нить, сшивающая маленькую тряпичную куколку. Смерть это конец для всего, что было в вашей жизни, или жизни тех, кто вас любил,... любит,... будет любить. Если сейчас вы чувствуйте то, как дышите, вы можете видеть, двигать ногами, осознавать мир вокруг, то смерть это словно сон. Но ведь человек не боится спать, верно? Он знает о том, что проснется, для него сон лишь мгновение. А теперь представьте, что вы заснули навсегда, вы больше никогда не проснетесь и не почувствуйте ничего. Вы даже не будете осознавать себя и свою сущность. Вот почему люди боятся смерти. Вот почему люди скорбят по смерти.
По тропинке идет рота солдат. Все они одеты в одинаковую форму, их отличает лишь вышивка на рукаве. У каждого из них изображена белая шахматная фигура разной стоимости.
У человека, который идет впереди – ферзь, а того, кто идет за ним – ладья.
—Чего повесил голову?—спросил ферзь.
—Сегодня у моей доченьки День Рождения, а я так и не смогу ее поздравить, увидеть ее счастливых глаз, — ответил ладья.
Теперь они уже оба шли с поникшей головой.
—Все считают, что мы простые солдаты. Мне страшно за то, что люди не знают о настоящей опасности, которая кроется в тенях Аутленда,—сказал ладья Валентин.
—А если узнают? Думаешь, им будет легче жить, узнав о том ужасе, от которого мы бережем людей?—ответил ферзь Эдвард Абрахам ван Райт.
Под их ногами скрипел свежевыпавший снег, а на следы падал новый. Рота охотников на ведьм под командованием ван Райта шла к рыбацкому поселку Данар. Активность паранормальных сил в том месте резко возросла и жителям требуется помощь.
—СОЛДАТЫ!! Принять боевую позицию! На нас нападают!
Вся рота охотников приняла боевую позицию, и они выстроились, как шахматные фигуры на доске. Какое-то время все стояли в тишине и прислушивались. Затем в первом ряду все пешки подняли руку вверх, и их оружие вспыхнуло голубым пламенем. Со стороны леса на отряд кто-то напал. Они все вместе сделали отточенный разворот клинка и удар из нижнего угла пространства к верхнему углу.
Эта была всего лишь шайка одиноких восставших. Их убили за один маневр и на земле остались лежать лишь шесть трупов.
—Отойти, разойтись всем,—пробирался сквозь солдат Валентин.
Он наклонился над телами мертвых.
—Хорошо погнившие тела, на локтях и коленях содрана кожа. Вместо человеческой головы была приделана полусгнившая с оголенной частью желтого черепа свиная башка. Ногти на пальцах и ладонях очень длинные и толстые. На клыках и в пасти нет следов крови, похоже они давно не ели. Похоже, можно считать, что это не большая бродячая шайка зооморфических зомби, которая лишь искала себе пропитание. Будьте осторожны, возможно, они здесь появились не просто так.
Когда солнце уже начало скатываться по небу от зенита до горизонта, охотники на ведьм добрались до деревни Данар. Уже все замело снегом, и указатель вращался от сильных порывов ветра. Чуть поодаль от указателя они увидели маленькую девочку. Она была одета в шубку, воротник которой был обит лисьим мехом, а из-под шапки торчали красивые светлые волосы. Она прыгала на одной ноге по тонкому льду на замерзших лужах, балансируя руками и что-то напевала.
Сгорит вся деревня дотла,
Останутся лишь игрушки да я,
Смерть идет за тобой,
Не спрячешься ты от руки лихой.
Солдаты переглянулись. Валентин во Эйтригг сказал им, чтобы не подходили близко, потому что орава солдат может испугать ребенка. Валентин подошел к ней, скрипя сапогами по белоснежным хлопьям снега.
—Привет малышка, ты из этой деревушки? Как тебя зовут?
Девочка прекратила бормотать себе под нос песенку и ровно встала перед высоким мужчиной.
—Здравствуйте, дяденька, да, из этой самой деревушки. Я Марья, — строго ответила девочка,- в деревушку токмо не ходите, померли же все, только тятенька с маменькой у меня остались.
—Как это померли?
Марья улыбнулась и махнула рукой, как бы зовя за собой.
Все 15 человек пошли вперед. Лишь король не сражается вместе со своей армией в этой игре. Партия без короля изначально считается проигранной. Начать игру без короля – логическая ошибка в шахматах. Но это не строгая партия шахмат. Это жизнь. Не в каждом сражении бьются короли. И не каждый раз они умирают. Иногда королева правит без короля, а иногда король без королевы.
Когда они вошли в Данар, перед глазами предстала холодящая кровь картина. На земле были лужи крови, заборы обвивали человеческие и животные кишки. Головы были насажены на каждую торчащую палку. Если заглянуть в хатку, то можно заметить, как за столом сидит семья. У них в руках столовые приборы, а на тарелках... аппетитные внутренности, которые тянутся из их же вспоротых животов. В небе летают фиолетовоглазые ворны. Некоторые из них садятся на подгнившие трупы и клюют их плоть.
Люди, в группе охотников на ведьм, шли с каменными лицами, которые не выражают ничего. Подойдя к хате, которая стояла почти на отшибе деревушки, девочка позвала с собой Валентина и Эдварда.
—Тятенька, наверное, вас захочет видеть, — произнесла Марья.
Дом внутри был перевернут вверх дном, везде лежали какие-то книги и бумаги.
—Будь наготове, это все не так просто,—сказал вполголоса Эдаврд.
Девочка остановилась перед алтарем и сложила руки в молитве. Алтарь представлял собой чучело из человеческого мяса с бараньим черепом. Рядом с ним стояло такое же, но только череп был вороний.
Валентин взял в руку из мешка серебряный порошок и сжал в руке.
—Где же твои родители, Марья?—дружелюбно поинтересовался Эдвард.
Марья хихикнула.
—Так вот же они,—после этой фразы девочка повернула голову. Это была уже не Марья. Странное... существо было похоже на женщину, но какую-то неестественную, маленькую, с седыми волосами, тонкими пальцами, острыми когтями и сгорбленную. Рот был раскрыт в буквальном смысле от уха до уха. Тонкий короткий нос, который врос в череп, будто это нос того, чьё имя нельзя называть.
—Так и знал, это мимик, —пробурчал Абрахам ван Райт, а затем вынул меч-пилу из ножен.
Валентин сразу же бросил серебряный песок в глаза мимика и движением руки поджег его синим пламенем.
Тело мимика раскололось и разлетелось на кучу фиолетовых бабочек, которые растаяли во время полета.
—Он еще тут, не дать уйти! Слон и два коня! —крикнул Эдвард, но никто не вошел в дом. С улицы послышался звук боя.
—Чертовщина, бежим к солдатам!—прорычал Валентин.
Двое мужчин выбежали из здания и сразу обнажили арбалеты, снаряженные болтами с серебряными наконечниками. Снаружи сражались охотники на ведьм, и, наконец, их имя оправдывало род занятий. На площади деревни стояла ведьма-мимик. Они слабы физически, но их сила в иллюзиях. Ведьмы никогда не сражаются одни. Охотники попали в западню, вокруг была куча восставших, даже наполовину сгнившие псы восставали из мертвых и нападали на солдат.
Валентин схватил меч и ринулся в бой. Он сократил расстояние финтом до вурдалака и четким синистром разрубил его тело. Поджег свой клинок и спалил труп.
—Уилльям! Помоги! Эдвард, оставайся с братьями, прошу.
Он кивнул.
Валентин быстро смекнул, что для победы нужно убить ведьму, иначе они будут сражаться бесконечно с ордами восставших, и позвал на помощь вторую ладью – Уилльяма во Крида. Они вдвоем окружили ведьму. И встали друг напротив друга так, что мимик была прямо у них перед глазами. Двое начали делать движения синхронно, сокращая дистанцию с ведьмой и предполагали, что телепортация пройдет в направлении обратном сражению.
Сначала охотники сделали два финта, затем, чтобы не выходить из ритма шагов – вольт, а после – пируэт, пытаясь запутать своими движениями ведьму обмана. После, когда они уже были на расстоянии удара, Валентин сделал синистр, а Уилльям – декстер. Как и ожидалось, ведьма ушла из-под удара, и Уилльям выстрелил из арбалета в пустоту, а попал в ногу ведьмы. Он поднял руку, собираясь поджечь серебро.
Сделав рокировку с вурдалаком, ведьма больше не могла потоком воскрешать трупы, но зато могла произносить другие заклинания. Она сделала неэлегантный взмах рукой, будто отгоняется от мошек и у Уилла тут же свело руку и вывернуло в обратную сторону. Охотник закричал от адской боли. Ведьма ожидала, что Валентин бросится к другу, но он был нацелен на нее. Охотник бросил к ведьме мешок с пылью из серебра и подстрелил его в полете горящей стрелой, содержимое тут же вспыхнуло, и огонь окутал ведьму. Она начала беспорядочно телепортироваться по пространству. Солдаты уже закончили расправляться с восставшими, и была дана команда рассредоточиться по периметру площади.
И вот, когда ведьма оказалась перед лицом одного из охотников, он распилил ей брюхо и сжег тело. Казалось, по всей земле прошли крики «Ура!». Охотники радовались победе над силами зла в этом мире.
Раздел 3.
------------------------------------------------------------------------------------------
—Прекрасная партия, поздравляю с победой,—спокойно сказал коварный голос.
—Благодарю тебя, брат, но думаю, нам пора вернуться к основной игре. Ведь она приближается к эндшпилю. Все твои фигуры заняли выгодные положения на доске, и мои сейчас формируют отряд для наступления. Мне не терпится взглянуть на конец,—возбужденно сказал низкий голос.
—Ты прав. Никто из нас не знает, каким будет конец. Но мы оба знаем, что должны выполнить свой уговор в случае поражения. Если выиграю я, то этот мир продолжит жить, но его будут наполнять лишь монстры и людские эмоции. И отнюдь не самые радостные. Но, можно сказать, что я дам шанс этому миру на жизнь. А если выиграешь ты, то
—В ЖИВЫХ НЕ ОСТАНЕТСЯ НИКТО!—сказал кто-то наигранным театральным голосом, — мы давно следим за вашей игрой, и вот, когда настал почти финал мы можем поддаться буре эмоций вместе с вами, господа!
Один за другим загорались огни и вот, когда все они вспыхнули, тишину разбили громкие аплодисменты и свит. В центре сцены стоял шахматный стол, за которым сидели две фигуры.
Первая – черная с красными рогами и глазами.
Вторая – белая с синими крыльями и глазами.
Вся игра напоминала шахматы, но шахматные фигуры не являлись главными. Главным было игровое поле, оно представляло собой весь мир Аутленда. Все люди мира являлись фигурами игровой доски. А около игроков стоял молодой человек, слегка полноватый с голубыми глазами, высоким лбом и темными прямыми волосами. На вид ему можно было дать восемнадцать лет. Одет он был в костюм, с одной стороны он был черным, а с другой белым, как и помада на губах юноши. Украшением костюма являлся значок, прикрепленный с обеих сторон, на котором была изображена фигура. Его звали Мишель – недостающая шахматная фигура обеих сторон. Король.
Он, словно в спектакле, раскинул руки в стороны и произнес низким мелодичным голосом.
—Да начнется эндшпиль этой игры!
Толпа бурно захлопала в ладоши.
------------------------------------------------------------------------------------------
На кардиомониторе показывались редкие и слабые линии биения сердца, которые сопровождались свойственным звуком. Руку девочки кто-то сжал, и чей-то лоб коснулся ее груди.
-Живи, доченька, борись. Мы тебя любим, наша розочка.
------------------------------------------------------------------------------------------
«Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет.
И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни.»
Библия.