Часть 11. «Белая ночь»
Утро началось с тяжелого, гнетущего чувства, которое, казалось, висело в воздухе, как туман. Даня проснулась с дикой болью в груди, словно что-то внутри нее кричало о неправильности всего, что происходило. Она понимала, что любит Сашу, но этот страх — страх предательства, страх боли, страх того, что все повторится, — сжимал ее сердце, как тиски. Она лежала, уставившись в потолок, ее пальцы нервно теребили край одеяла. В голове крутились мысли, одна страшнее другой, но она знала, что сегодня должна быть сильной. Сегодня она должна выглядеть эффектно, чтобы скрыть свою уязвимость.
Она встала с кровати, ее движения были резкими, но в них чувствовалась какая-то обреченность. Она подошла к шкафу и, недолго думая, выбрала длинную обтягивающую юбку с разрезом, которая подчеркивала ее стройные ноги, и черный топ на завязках, который оставлял открытыми ее плечи. Поверх она накинула свою любимую серую кофту на молнии — это был ее щит, ее защита от мира. Она быстро собрала вещи в рюкзак, ее движения были нервными, но точными. Взглянув в зеркало, она поправила волосы, которые были слегка растрепаны после сна, и накрасила губы темной помадой. Ее лицо было бледным, но глаза горели решимостью.
Выйдя из комнаты, она увидела Аверса, который сидел на кухне, держа в руке стакан с алкоголем. Его лицо было усталым, а глаза — пустыми. Он смотрел в окно, словно пытаясь найти в нем ответы на свои вопросы. Даня подошла к нему, ее шаги были легкими, но в них чувствовалась тяжесть.
— Привет, — сказала она, протягивая руку для приветствия. — Я ухожу. Подвозить не надо.
Аверс кивнул, не говоря ни слова. Его взгляд скользнул по ней, но он не стал комментировать ее внешний вид. Он просто поднял стакан и сделал глоток, его глаза снова стали пустыми.
Даня вышла на улицу, где ее встретил холодный утренний воздух. Она натянула на себя наушники от Marshall, включила свои любимые песни и уверенно пошла по улице. Ее шаги были быстрыми, но в них чувствовалась какая-то обреченность. Она шла, чувствуя, как ей становится все труднее дышать. Ее грудь сжималась, а в глазах появились слезы, которые она старалась сдерживать. Но они все равно катились по ее щекам, оставляя мокрые следы. Она достала сигарету, закурила и глубоко затянулась. Дым, казалось, успокаивал ее, но в то же время он убивал ее изнутри.
Дойдя до университета, она взошла в здание и прошла в аудиторию. Ее глаза были опухшими от слез, но она старалась держаться уверенно. Она села за соседнюю парту от Саши, но даже не взглянула на него. Саша смотрел на нее с надеждой, его глаза были полны вопросов, но она словно не замечала его. Она сидела, уставившись в окно, ее пальцы нервно постукивали по столу.
На протяжении всех трех пар она даже не смотрела на него, словно его не существовало. Но Саша видел ее красные и опухшие от слез глаза. Он видел, как она кусала губу, стараясь сдержать эмоции. Он видел, как ее пальцы дрожали, когда она перелистывала страницы учебника. Он хотел подойти, хотел сказать что-то, но боялся, что она оттолкнет его.
После пар Саша решил к ней подойти. Он встал, его руки дрожали, а сердце билось так сильно, что он боялся, что оно выпрыгнет из груди. Но она, не замечая его, прошла мимо и вышла из здания, направляясь к машине Аверса.
Аверс сидел в машине, его пальцы нервно перебирали руль. Он выглядел усталым, но в его глазах читалась решимость. Даня села в машину, ее взгляд был холодным, но в нем читалась легкая тревога.
— Дай я сяду за руль, — сказала она, ее голос был резким. — Ты пьян, Аверс. Ты не сможешь нормально вести.
— Я не пьян, — ответил он, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась легкая раздраженность. — Все будет нормально.
Они выехали на трассу, и Аверс начал набирать скорость. Даня вжалась в сидение, ее пальцы сжались в кулаки. Она чувствовала, как сердце бьется все быстрее, а дыхание становится все более прерывистым. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле.
— Аверс, сбавь скорость, черт возьми! — вырвалось у Дани, ее голос был резким, но в нем чувствовалась паника. — Ты несешься, как угорелый! Мы разобьемся!
— Все нормально, — сквозь зубы процедил он, его пальцы крепче сжали руль. — Я знаю, что делаю.
Но он не знал. Он не видел, как большегруз, который ехал по встречной полосе, начал смещаться в их сторону. Даня увидела это первой. Ее глаза расширились от ужаса, сердце замерло.
— Аверс! — закричала она, ее голос был полон отчаяния. — Смотри!
Но было уже поздно. Большегруз, словно огромная тень, навис над ними. Аверс резко дернул руль, но машина уже потеряла управление. Даня вжалась в сиденье, ее тело напряглось, как пружина. Она успела подумать: «Это конец». И в следующее мгновение мир превратился в хаос.
Удар был оглушительным. Звук ломающегося металла, звон разбивающихся стекол, крик Дани, который смешался с ревом двигателя. Машину отбросило в сторону, как игрушку. Даня почувствовала, как ее тело резко дернулось вперед, а затем назад. Ремень безопасности впился в ее грудь, оставляя болезненный след. Голова ударилась о боковое стекло, и перед глазами поплыли искры.
Аверса выбросило из машины. Он вылетел через лобовое стекло, его тело, словно тряпичная кукла, ударилось об асфальт и замерло в неестественной позе. Даня видела это, но не могла осознать. Ее сознание было затуманено болью и шоком. Она попыталась пошевелиться, но ее тело не слушалось. Что-то держало ее, словно невидимые руки сжимали ее, не давая выбраться. Она почувствовала, как по лицу течет что-то теплое — кровь. Ее нога была зажата между сиденьем и дверью, и каждый вдох приносил новую волну боли.
— Помогите... — прошептала она, но ее голос был едва слышен. — Кто-нибудь... помогите...
Водитель большегруза выскочил из кабины, его лицо было бледным, а глаза полны ужаса. Он подбежал к машине, но увидев Аверса, лежащего на асфальте, замер. Потом он схватил телефон и начал звонить в скорую. Его голос дрожал, когда он говорил:
— Авария на трассе... два человека... один вылетел из машины... второй зажат внутри... срочно нужна помощь!
Даня слышала его слова, но они казались далекими, словно доносились из другого мира. Она пыталась дышать, но каждый вдох давался с трудом. Ее грудь сжималась, а в глазах мелькали темные пятна. Она боялась потерять сознание, боялась, что это конец.
Скорая приехала быстро, но для Дани это время растянулось в вечность. Медики подбежали к машине, их лица были сосредоточенными, но в глазах читалась тревога. Они осторожно извлекли ее из машины, стараясь не причинить еще больше боли. Ее нога была сломана, и каждый их прикосновение вызывало новые волны мучительной боли. Она стиснула зубы, стараясь не кричать, но слезы катились по ее щекам.
— Держись, — сказал один из медиков, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась тревога. — Мы тебя вытащим.
Ее положили на носилки и понесли к машине скорой помощи. Она видела, как Аверса загружают в другую машину. Его тело было неподвижным, лицо — бледным. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле.
В больнице ее сразу же повезли в операционную. Ее ногу зафиксировали, наложили гипс, но она почти не чувствовала боли. Ее сознание было затуманено, а мысли путались. Ее отвезли в палату, где она лежала, уставившись в потолок. Ее тело было слабым, но в голове крутились мысли, одна страшнее другой.
Она схватила телефон и набрала Сашу. Ее пальцы дрожали, а голос был прерывистым, полным слез и отчаяния.
— Саша, приезжай, пожалуйста, — кричала она, ее слова были смешаны с рыданиями. — Мне так страшно, я не знаю, что делать. Пожалуйста, приезжай.
Саша сорвался с места, его сердце билось так сильно, что он боялся, что оно выпрыгнет из груди. Он приехал в больницу через пару минут и сразу же направился в ее палату. Он вошел, его глаза были полны страха и надежды.
— Даня, — прошептал он, подходя к ней. — Что случилось? Ты в порядке?
Она посмотрела на него, ее глаза были полны слез, но в них читалась благодарность.
— Саша, — сказала она, ее голос был тихим, но в нем чувствовалась боль. — Я... я не знаю, что делать. Мне так страшно.
Он сел на край кровати, его пальцы осторожно коснулись ее руки.
— Все будет хорошо, — сказал он, его голос был мягким, но в нем читалась решимость. — Я с тобой. Я не оставлю тебя.
Она посмотрела на него, ее глаза были полны сомнения, но в них читалась слабая надежда.
— Ты не предашь меня? — прошептала она, ее голос был едва слышен.
— Никогда, — ответил он, его глаза были полны искренности. — Я люблю тебя, Даня. И я всегда буду с тобой.
Она закрыла глаза, слезы катились по ее щекам, но в ее сердце появилось что-то, чего она давно не чувствовала — надежда.
***
Саша осторожно подхватил Данию на руки, стараясь не задеть ее сломанную ногу, и усадил на коляску. Его движения были медленными и аккуратными, словно он боялся причинить ей малейшую боль. Она сидела, слегка сгорбившись, ее лицо было бледным, а глаза — уставшими. Ее серая кофта, которая раньше казалась ей защитой, теперь висела на ней, как мешок, подчеркивая ее хрупкость. Саша подвез ее к операционной, где врачи боролись за жизнь Аверса. Он остановился рядом с ней, его лицо было напряженным, но в глазах читалась забота.
— Даня, — тихо сказал он, опускаясь на корточки перед ней. — Все будет хорошо. Я с тобой.
Он прижался лбом к ее худощавым ногам, его дыхание было теплым, но неровным. Она медленно провела рукой по его голове, ее пальцы слегка дрожали. Ее тело было слабым, а глаза тяжелыми от усталости. Она чувствовала, как сон медленно окутывает ее, но она боролась с ним, стараясь оставаться в сознании.
— Спасибо, — прошептала она, ее голос был едва слышен. — Ты... ты не представляешь, как мне важно, что ты здесь.
Они просидели так целых три часа, изредка меняя позу. Саша то садился на пол рядом с ней, то вставал, чтобы размять ноги, но каждый раз возвращался к ней, как будто боялся, что она исчезнет, если он отойдет слишком далеко. Даня то закрывала глаза, то снова открывала их, стараясь не провалиться в сон. Ее мысли были хаотичными, но в них читалась одна мысль: «Что будет дальше?»
Наконец, из кабинета вышел врач. Его лицо было усталым, но в глазах читалось облегчение. Он подошел к Дане и посмотрел на нее внимательно.
— Викторова Дания Остаповна? — спросил он, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась усталость.
Даня кивнула, ее пальцы сжались на ручках коляски.
— Да, это я, — ответила она, ее голос был тихим, но в нем читалась тревога.
— Кем вам является Аверс? — спросил врач, его взгляд был внимательным.
— Он... мой законный опекун, — ответила Даня, ее голос дрогнул на последнем слове.
Врач кивнул, его лицо стало немного мягче.
— Мы стабилизировали его состояние, — сказал он, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась осторожность. — Его перевели в обычную палату, но сейчас к нему лучше не приходить. Ему нужно время, чтобы восстановиться.
Даня кивнула, ее глаза были полны слез, но она старалась держаться. Она чувствовала, как Саша осторожно берет ее за руку, его пальцы были теплыми и крепкими.
— Спасибо, доктор, — тихо сказал Саша, его голос был полон благодарности.
Врач кивнул и ушел, оставив их одних. Саша подошел к Дане и осторожно подхватил ее на руки. Она обняла его за шею, ее тело было слабым, но она чувствовала, как его тепло согревает ее. Он нес ее к машине, его шаги были медленными и осторожными, словно он боялся повторить то, что она только что пережила.
— Ты в порядке? — спросил он, его голос был тихим, но в нем читалась тревога.
— Да, — прошептала она, ее голос был едва слышен. — Просто... просто устала.
Он уложил ее на заднее сиденье машины, стараясь не задеть ее ногу. Она закрыла глаза, чувствуя, как усталость медленно окутывает ее. Саша сел за руль и начал медленно вести машину, его пальцы крепко сжимали руль, а глаза были прикованы к дороге. Он ехал так медленно, словно боялся, что любая неровность на дороге причинит ей боль.
Дома он осторожно поднял ее на руки и понес в комнату. Он уложил ее на кровать, ее тело было слабым, но она чувствовала, как его забота согревает ее. Он сел рядом с ней, его глаза были полны вопросов, но в них читалась осторожность.
— Даня, — начал он, его голос был тихим, но в нем читалась решимость. — Что будет теперь? Я... я не хочу терять тебя.
Она посмотрела на него, ее глаза были полны слез, но в них читалась благодарность.
— Саша, — прошептала она, ее голос был тихим, но в нем чувствовалась боль. — Ты мне тоже нравишься. Но... мне нужно время. Сейчас я не готова. Я... я боюсь.
Он кивнул, его глаза были полны понимания.
— Я понимаю, — сказал он, его голос был мягким, но в нем читалась решимость. — Я буду ждать. Сколько угодно.
Он обнял ее, его руки были крепкими, но нежными. Она слабо обняла его одной рукой, ее тело было слабым, но она чувствовала, как его тепло согревает ее.
— Спасибо, — прошептала она, ее голос был едва слышен. — Ты... ты не представляешь, как мне важно, что ты здесь.
Он не ответил, просто крепче обнял ее, словно пытаясь передать ей всю свою любовь и заботу. Они сидели так, пока она медленно проваливалась в сон, чувствуя, как его тепло и забота окутывают ее, как защитное одеяло.