Глава 17
~°•17•°~
«Halsey - Control»
Молли.
В детстве когда ребенку одиноко, ему постоянно кажется, что в его шкафу кто-то прячется. Он делает вид, что боится монстров, а на самом деле радуется, что хоть кто-то его не боится. Так и Молли. Она боялась ложится на краю кровати с мыслями, что монстр, который живёт под ней, доберется до беззащитной девочки. Боялась его, но с огромным желанием ждала заката солнца. Днём она думала, что выдуманный монстр играет с ней в прятки, а она должна его найти, но найти его ей удавалось только ночью. Нет. Она не видела его, но смотрела ему прямо в глаза. Ночью она лежала в своей постели и притворялась, будто чувствует прикосновение его лап к своему телу, от этого настоящий бут мурашек проходил по горячей коже, прикоснувшись к которой можно было получить ожог. Кровь застывала в венах от страха, а губы приоткрылись жадно вдыхая через себя горячий воздух, и жажда прикосновений тянула ее к краю... Её тело дрожало от каждого шороха, дрожали конечности от каждого постороннего звука. С каждым годом выростая, девочка представляла зверя, который сидит под ее кроватью, но он был прикован цепьями к полу. Он был прикован к детской фантазии, которая менялась с каждым новым прожитым годом. Со временем она перестала в него верить, но представляла как он пытался с этих цепей вырваться, мучаясь от любви к маленькой девочке. Он хотел к своей хозяйке, которая не боялась кормить его со своих ладоней. Которая поведала ему о Камелоте, о храбрых рыцарях и о злющем драконе. Он хотел к девочке, которая подарила ему жизнь. Он жаждал её крови. Он жаждал моей крови. И вот я лежу в своей постели, во тьме, жадно вдыхаю горячий воздух, слышу посторонние настораживающие звуки, но дрожь отсутствует в теле. Сердце качает кровь в классическом ритме. Больше нет страха перед каким-то монстром, а он ведь ждёт, что я вновь в него поверю. Ждёт, что я позволю ему вернуться в мою жизнь. Но этот монстр – пережиток прошлого. Он это знает, и я это знаю.
Сколько бы лет не прошло, в душе человек все равно остаётся ребенком. Но только ребенком, который понимает такие слова как «друг» и «враг». Он понимает фразу «От ненависти до любви», но не понимает фразу: «любишь – отпусти». Понимает, что значит «из друга в врага» и «враг становится другом». Мне на мысль вспомнился бессмысленный на первое моё мнение, стих из Инстаграма.
Солнце зашло,
а ночь поглотила тьма.
Коридоры отзывались эхом и стонами.
Дом проснулся, тени и монстры,
Я просидела одна в постели до утра.
Я плакала и кричала
" Они придут за мной "
Я пыталась удержать эти секреты внутри себя
А мрачные мысли убивали последнюю каплю рассудка.
Я кричала, но никто не слышал
Будто я кричала в режиме «без звука».¹
Этот стих прекрасно описывал моё состояние в детстве. Он описывал, мое состояние во мраке, когда родители думали, что я сплю, а на самом деле я лежала в темноте укрывшись по верх одеялом и боялась придуманных мною монстров. Но даже ребенком мне нравилось лежать в темноте. Тьма была моим другом.
Я уснула. Проснулась и поняла насколько моя тупая жизнь – бессмысленна! День пролетел, а я даже не заговорила с матерью. Он пролетел быстро. Но с самого утра я желаю, чтобы скорее настала ночь. Хочу обнять своего мишку Тедди и лежать в темноте со своими страхами и мыслями, которые будут мешать мне спать. Но сегодняшний вечер будет не такой как обычно. Сегодня у меня прогулка с Иеном.
Дверь моей комнаты приоткрывается, когда я стою возле зеркала примеряя платье.
— Тук, тук, тук. Можно? — папа стоит в дверном проёме и стучит в стену.
— Конечно — наигранно улыбаюсь, а потом маска спадает.
— Тебе идёт.
— Спасибо — бесчувственно отвечаю на его комплимент.
— Молли, ты на меня злишься?
— Нет, пап, что ты, я просто тебя ненавижу. По-моему это пустяки. — я ложу противного розового цвета платье на кровать, и беру в руки следующее. И опять прикладываю к своему телу, чтобы посмотреть какое оно будет.
— Молли, я не хотел. Ты так и не перезвонила мне. Я решил приехать.
В психах я опускаю долбаное платье.
— Пап, скажи, почему?
— Что доченька?
— Ничего. Забудь. Хотя нет. — я смотрю на него — зачем ты снял дверь с петель?
— Либи попросила. Она сказала, что ты от нее отгородилась.
— Она меня ударила...
— Что???
— Вчера, когда я пришла домой. Она меня ударила. Ты отнял у меня барьер. Ты знаешь как никто другой, что значит для меня закрытое пространство.
Я не клаустрофоб. У меня фобия наоборот. Я открытые помещения терпеть не могу. Когда дверь в мою комнату просто закрыта я чувствую себя в безопасности, а когда она открыта, паника овладевает телом и страх начинает печь в жилах.
— Молли, тебе нужно хоть иногда опускать свои стены. — говорит настойчиво он. Опускать стены? Ещё чего!
— Нет. Я не хочу. Это мое пространство, а точнее то жалкое подобие, что от него осталось.
— Молли...
— Пап, можешь пожалуйста уйти я собираюсь на свидание.
— На свидание? Познакомишь нас со своим парнем.
— С тобой возможно познакомлю, а вот с мамой он на свадьбе аж познакомиться. Зная маму ей никто не нравится.
— Ну... С этим я спорить не буду. — его улыбка теплая как всегда. — Можешь объяснить к чему этот цирк с твоим пофигизмом? Что случилось?
— Тебе наплевать на меня, вот что случилось. Даже сейчас ты здесь не по собственной воле. Не потому что скучал по мне, а просто потому что тебя позвала мама. Ты всегда был добр ко мне и за это спасибо большое, но на ментальном уровне ты всегда был с мамой, у тебя на меня просто не хватало времени. А теперь моё место у тебя забрала моя сводная сестра. Лика заняла со место в твоей жизни.
— Запомни, Молли, запомни. Да, я разлюбил твою мать, но про тебя я никогда не забывал.
— Пап, — перебиваю его — А ты помнишь, когда у меня день рождение?
Он молчит. Что было нужно доказать.
— Пожалуйста выйди. Я уже опаздываю.
— У меня к тебе одна просьба — я смотрю на него и не понимаю, как он может от меня что-то требовать. Он лезет рукой в карман своих штанов и достает какую-то штуковину — Носи это всегда с собой.
И он его раскладывает. Лезо ножа так блестит. Такой блестящий кусок металла и очень жизне опасный. Вот же ирония. Папа собственноручно вручает мне вещь, которой я могу себя изувечить. Почему-то в моей голове уже всплыли картины, как я этим ножом провожу по запчастям.
— После того, что случилось с Эммой, я волнуюсь чтобы с тобой нечего не случилось. Поэтому если ты будешь его просто держать при себе, мне будет спокойнее.
— Откуда ты знаешь?
— Агата звонила.
— Вы общаетесь?
— Да. Я поддержал Агату, всё-таки если мы с твоей матерью в разводе, это не значит, что мы не семья. Тем более у меня всегда были хорошие отношения с родственниками Либи. А наш развод не должен ни на что влиять, кроме нас. И на тебя он тоже влиять не должен, Молли.
В последних словах я почувствовала подвох. Он кладет раскладной нож на комод возле двери и уходит тяжело вздохнув. А в моем внутреннем мире образовалась дыра. Эмма. Она не заслужила смерти. Но со мной такого не случится, я в этом уверена. И моя уверенность меня не бросает. Как бы что там ни было, я буду его носить с собой. Родителям так будет спокойнее.
Сумерки превращаются в ночь. На шумные улицы опускается тьма, а маленькие огоньки заполняют темное пространство на пустом небе. Атмосфера очень приятная и какая-то пустая. Беззащитная. У нас в Мемфисе есть улица на которой редко ездят машины, потому как она больше похожа на улицу для прогулок под звёздами. Эта улица достопримечательность нашего города. На неё меня Иен и привёл. С одного из уличных кафе доноситься песня Майкла Джексона, а именно его песня «Billie Jean», и тучи на темном небе начали собираться в стаю, напевая песню с помощью грома.
— Наверное нужно уйти, кажется дождь начинается — говорю я, выходя немного вперёд Иена. Он ловким движением хватает меня за руку и аккуратно тянет на себя. Таким образом я отказываюсь повернута лицо к его лицу, находясь в его теплых объятиях.
— Ты дождя боишься, что-ли?
— Нет, не боюсь — с огромным стеснением отвечаю на его глупый, на мое мнение, вопрос.
Иен напоминает мне Блэйка. Нет, не внешне – характером. Хотя внешние данные некоторые тоже похожи.
— Луна сегодня такая красивая, — отвлекаюсь от такой достаточно интимной обстановки — Правда?
— Красивая, но не такая как ты
И в это мгновение его губы соприкоснулись с моими. А небесные капли начали мочить кожу на лице, но нам было не до этого. Его губы буквально высасывали из меня всю энергию одурманивая меня каждым тяжёлым вздохом все сильнее и сильнее. Где-то уже на заднем плане слышен голос Майкла, дождь в какие-то мгновение стал ливнем, а Иен углубил поцелуй пытаясь выпить из меня душу. А я была не против, отвечая на его поцелуй, слаще которого нету ничего. Время перестало иметь какое-то значение, мы были вдвоём, этого хватало нам обоим. Он перестает меня целовать, но отпускать так и не собирается.
— Я тебе кохаю...
— Кохаю? — задумчиво переспрашиваю, потому что это слово мне не знакомо. И оно для меня новое.
— Так, я тебе кохаю — повторяет он, а я только не понимаю последние слово и его значение. — Это украинский язык, Молли, это слово означает «люблю»
— С каких пор ты стал фанатом украинского языка?
— С тех пор, как ездил туда в... — он задумался словно вспоминает что-то — Во Львов. Вроде так называется этот город в котором я был. Там красиво между прочим, и я когда-то в ближайшее будущее тебе это докажу.
— Звучит много обещающе, ведь я кроме Мемфиса и Нью-Йорка нигде не была, не то что уже говорить о загранице, тем более о Европе.
— Я тебе обещаю, что в дальнем времени я покажу тебе самые маленькие, но самые красивые страны на этой планете. Украина, Норвегия, Дания, Швеция — это самые красивые страны на планете, я сейчас говорю об их пейзажах, ведь некоторые туристы туда и едут ради того, чтобы сфотографироваться на фоне той ахеренной природы.
— Так вот, о чем ты мечтаешь.
— А почему бы и нет? Путишествовать по миру, смотреть на то, как живут другие. Это настоящая мечта человека, по крайней мере, это намного лучше чем мечтать быть знаменитым или миллионы крон.
— Кроны?
— Заграничная валюта.
— А-а-а.
Он прав. Настоящая мечта человека не должна быть материальной, она должна быть нереальной. Настоящая мечта, это что-то недосягаемое, например мечтать об умении летать. И при этом остаться живым. Если вспомнить о том, что Джек осуществил мечту Розы, летать². А значит летать возможно. И его желание путишествовать тоже реальное. Я и забыла какого это летать в облаках, вместо того чтобы жить в прошлом. Не зацикливаться на бывшем.
Я смеюсь на то, как парень выставил руки в равные стороны и смотрел в небо. Он смотрел в мрак и видел. Он был таким же как и я. Не помню как все нормибилизовалось. Не помню как добралась на машине до дома. Только помню, что стояла на крыльце прощалась с парнем, а затем его губы жадно вцепились в мои. Помню как он нёс меня через весь дом на второй этаж. Как мы своей страстью разбили мамину любимую вазу. Помню как, впервые в своей жизни я радовалась отсутствию матери в доме. Возможно опять на работе. Возможно у Фрэнка. Сейчас мне абсолютно плевать где она. Главное, чтобы не дома.
В комнате темнота, сопровождающая меня всю жизнь. Но сейчас она какая-то другая. Сейчас она светлеет, будто новая страница, начатой книги. Может причина в том, что я наконец попрощалась со своим прошлым? А может причина в том, что теплые руки гладят кожу моей шеи? Может причина в сладком поцелуе, который действует на меня как наркотик. Одурманивает меня, берет под свой контроль. Для полного эффекта нам не хватает какой-то медленной музыки, как в фильмах, когда между парнем и девушкой происходит это. Его губы не прекращают целовать мои, но руки уже потянулись к краю моей футболки. Он медленно, не спеша тянет её вверх. И я уже без неё. Затем, его пальцы касаются пуговицы джинс, и вот здесь моё тело напрягаться из-за нахлынувших воспоминаний, в которых Скотт безжалостно касался меня причиняя физическую боль... Он отрывается от моих губ и я стою перед ним, а он присаживаясь на колени снимает с меня низ одежды, при этом не отводя глаз от моих. Его губы касаются кожи над джинсами, а затем он целует меня выше и выше, возвращаясь к моим устам. Страх вызвал панику из-за прошлого, но я всеми силами пытаюсь его отогнать. Его руки путишествуют по моей спине. Затем он аккуратно ложит меня спиной на мягкое одеяло. Я перед ним в одном нижнем белье за которое мне стыдно. Несчастный заношенный белый бюстгальтер и бежевого цвета плотные трусики. Даже не комплект. Хотя в моем гардеробе нет сексуальных комплектов. Мне не было для кого их покупать, поэтому я заходила в отдел нижнего белья раз в пол года. И сейчас мне жутко за это стыдно. Я смотрю как он снимает из себя футболку и я вижу его рельефное тело. Он нависает надо мной и я не могу отвести взгляда от его губ, контур которых словно нарисован. Идеален и притягивает.
— Поцелуй меня — шепчу я, смотря ему прямо в глаза. Голубые, цвета океана, глаза сначала посмотрели мне прямо в глаза, а потом его взгляд перевелся на мои губы и мне хватило доли секунд, чтобы снова ощутить его вкус.
— Подожди... — отрывается он от меня. — Я должен тебе кое-что сказать
Я закрываю своей ладонью его рот.
— Молчи... Просто поцелуй меня — шепотом попросила и уже через мгновение он снова это сделал. Поцеловал так, словно в последний раз. Эта ночь наша. Я помню каждое его прикосновение. Каждый поцелуй, моё тело до сих пор помнит. Помню прекрасное чувство когда он входил в меня и наши тела сливались во едино. Неужели со мной происходит то, что я не ждала? Я снова полюбила, а железное сердце начало плавится. Но настоящая ли это любовь? Возможно. Сейчас я лишь хочу его. Я, он, ночь. Весь мрак соединился в одном теле. Души слелись в одно.
Проснулась я от того, что почувствовала прогиб на кровати. Устало приоткрыв один глаз, я посмотрела прямо. Иен сел возле меня на кровати. Судя по всему я отлежала себе бок, а ещё моё нагое тело прикрыто одной несчастной простыней.
— Доброе утро, малыш, — шепчет он, и прядь волос поправляет мне за ухо.
— Доброе... — хрипло шепчу я. Горло болит ужасно. Нет, не от того, что возможно подумать. А само по себе и нос с утра заложило. Похоже вчерашний дождь на меня нахлынул с бедой.
— Прости, малыш, нужно бежать. — он целует меня в лобик. И уходит, возле двери он поворачивается и ещё раз смотрит, а затем действительно уходит.
Несколько минут сижу на кровати и вспоминаю, что было ночью. От нахлынувших воспоминаний щеки горят огнём и похоже налились румянцем. Затем звонок в дверь. Неужели мама забыла ключи? И да, в моей комнате до сих пор отсутствует дверь.
Я неохотно встала с кровати и набросив на себя халат, спускаюсь на первый этаж к входной двери. Мои чувства и эмоции перемешались после всего. Моё странное состояние нужно как-то объяснить. Мендали болят. Нос не дышит из-за этого приходится дышать ртом. Каждая ступенька на лестнице стала для меня испытанием. Но вот оказывается испытания были впереди. Когда я открыла дверь я увидела не маму, которая любитель забывать ключ, не парня, который возможно что-то забыл. А вижу человека из-за которого был нервный срыв. Человек от воспоминаний о котором я избегала пять лет. Пять лет. Это не пять дней. Не пять недель. Это год... Затем второй... Потом третий... В концу четвертый... А в финале пятый вместо эпилога моей жизни. Как? Как... Почему? Почему сейчас? Почему не раньше? Почему сейчас когда мир перестал быть бумажным? Чтобы опять ранить? Ты ведь не из тех кто причинят боль, Блэйк. Человек, к которому в глубине души все же есть какие-то чувства, сейчас стоит на моей пороге. А я молчу смотря прямо в глаза. А в голове только одна мысль: «Жив».
¹ Стих — это чудо, является моим авторским произведением.
² Имеется ввиду фильм «Титаник» 1997 г.