глава 4. Цена молчания.
Флешку они прятали всё это время — сначала у Лолы под кофточкой, потом в тайнике под сиденьем машины. Дайн не рассказывал, что именно на ней. Только повторял: "Это не для тебя. Чем меньше знаешь — тем дольше живёшь."
Но Лола изменилась. И теперь ей было недостаточно молчаливой защиты. Она хотела знать правду. Хотела понимать, ради чего всё это. Ради чего она бросила работу, сбежала, начала доверять. Ради чего — теперь каждый новый день мог быть последним.
В очередной ночёвке, пока Дайн спал, она взяла ноутбук. Вставила флешку. И открыла файл, защищённый паролем. Она угадала его с первой попытки: jake1999.
На экране открылось несколько папок. Видеофайлы. Сканированные документы. Расшифровки звонков. Аудиозаписи. Она начала читать — и холод в её жилах возвращался быстрее, чем уходил в последние дни.
Дайн был не просто "вне игры". Он не просто спасал себя. Он держал в руках компромат на три действующих высокопоставленных фигуры — судью, бизнесмена и агента разведки. Все они были замешаны в продаже информации, устранении свидетелей и крышевании операций по трафику оружия.
На одной из видеозаписей — Лола. Бар. Камера наблюдения. Она за стойкой, а за ней — Дайн. Они разговаривают. Он даёт ей конверт. Это был тот вечер, когда всё началось.
И подпись к файлу:
"Если я исчезну — это видео уходит в сеть. С ней."
Флешка была её приговором. Страховкой. Гарантией безопасности Дайна. И сейчас, в ночной тишине, Лола поняла — она была не просто рядом. Она была его залогом.
Когда Дайн проснулся, она стояла над ним с флешкой в руке. Лицо — без маски. Голос — ровный, но острый, как лезвие.
— Ты меня использовал.
Он смотрел на неё долго. Не оправдывался. Только сказал тихо:
— Я тебя выбрал. Потому что знал: ты выживешь, даже если я нет.
— Это не выбор. Это предательство.
— Нет, — он встал. Шаг к ней. — Предательство — это оставить тебя не зная, что ты под ударом. А я оставил тебе выбор. И сейчас — он всё ещё у тебя.
Она стояла молча, сердце било в горле. Всё внутри просило верить. Но разум напоминал: она уже однажды отдала кому-то свою жизнь — и слишком дорого за это заплатила.
— Что теперь? — спросила она. — Ты снова решишь за меня?
— Нет, Лола. Теперь — решаешь ты.