Глава 2
Кафе выглядело так, будто его забыла сама реальность: облупленные стены, облезлая вывеска «Ласточка», разбитый фонарь у входа. Внутри — мутное стекло, искажённые силуэты. Люди. Живые. Пока что.
Эвелина стояла у входа, сжала рукоятку пистолета в кармане куртки. Дыхание сбилось. Она слышала удары сердца в ушах.
Шаг — и назад пути не будет.
Перед дверью стоял охранник — молодой, с усталым лицом. Он лениво посмотрел на неё:
— Эй. Куда?
— Знакомая ждёт. — Голос ровный, чужой. Как будто говорила не она.
Он смотрел пару секунд. Потом пожал плечами и отступил в сторону.
Эвелина вошла.
Тёплый, пахнущий кофе и жареным луком воздух обрушился на неё. Маленькое кафе: пять столиков, одинокий бариста за стойкой, стекло в тонкой паутине трещин.
Она заметила его сразу.
Мужчина сидел у окна. Серое пальто. Телефон в руках. Он смеялся — наверное, читал что-то. Кофе ещё не остыл. Он даже не знал, что умрёт.
Эвелина сделала вид, что осматривается. Подошла к соседнему столу, будто ждёт кого-то. Села. Сердце билось как бешеное.
— Всё чисто. Можешь. — водитель в ухе сказал это почти нежно. Как приговор.
Она встала.
Пять шагов. Тишина. Только позвякивание посуды.
Подошла со спины. Мужчина не заметил.
Она достала пистолет. Медленно, как будто во сне. Подняла руку.
— Простите… — прошептала.
Он повернулся. Слегка удивлённо.
И в этот момент — выстрел.
Мир взорвался.
Кофе пролился. Стекло треснуло. Мужчина откинулся на спинку, глаза раскрыты. Удивление ещё на лице, как след, как отпечаток. Люди закричали. Кто-то упал на пол, кто-то побежал.
Эвелина уже бежала к кухне.
Дверь, как по плану, была приоткрыта.
Она влетела внутрь, пронеслась между плитами, выскочила в чёрный ход.
Улица встретила её холодом. Машина стояла в метрах десяти. Дверь уже открыта.
Она запрыгнула внутрь. Захлопнула дверь. Машина сорвалась с места.
Водитель бросил взгляд в зеркало:
— Всё сделано?
Эвелина кивнула. Не глядя. Не дыша.
— Молодец. Первый раз — самый сложный.
Она сидела, прижав пистолет к груди. Словно он мог защитить от того, что уже произошло.
— Он… он даже не понял, — её голос сорвался. — Он посмотрел на меня. И всё. Всё.
— У тебя не было выбора, — спокойно сказал водитель. — Это для твоей мамы. Ради неё.
Эвелина не ответила.
В окно проносились дома, лица, машины.
Мир продолжал жить.
А внутри неё — что-то безвозвратно погибло.