Восьмая глава
— Приносим свои глубочайшие извинения, — вжимая голову в плечи, девушка шелестела пальцами по клавиатуре. — Но мы действительно не можем ничем вам помочь. Свободных номеров нет.
Аннель в беспомощном гневе схватила со столешницы ключ от номера шефа.
Ещё несколько часов назад ей подтвердили бронь двух комнат. Конец командировки, она подрасслабилась. И конечно же, по закону подлости именно её апартаменты в категории «стандарт» тотчас затопил какой-то идиот. Да так основательно, что протекло на два этажа ниже. Не стоило и рассчитывать, что в ближайшее время они разгребут последствия неприятности, учинённой проблематичным гостем.
— Поднимайтесь к себе, — Аннель протянула шефу ключ. — Я попробую обзвонить другие отели.
— Переночуем в одном номере, — он направился в сторону лифта, прихватив за компанию её чемодан.
Она же осталась растерянно хлопать глазами с вытянутой рукой, в которой всё ещё держала ключ. А когда опомнилась, нагнала его и попыталась отобрать свои вещи.
— Нет, шеф, это неприемлемо. Да и не единственная же это гостиница в городе.
— Именно. В этом захолустье — это единственное более-менее приличное место, где можно остановится на ночь, — устало отмахнулся шеф и крепче вцепился своими длинными, ухоженными и неожиданно сильными пальцами в ручку чемодана. — Я тебя, что ли, съем? Откуда столько недоверия к моей персоне?
— Вы ещё спрашиваете? — одна бровь самовольно изогнулась, наглядно демонстрируя испытываемый ею скептицизм в отношении его, как он выразился, персоны.
— Нахалка, — хохотнул шеф и, схватив её за запястье, затащил в кабину лифта. — Я вообще-то твой начальник, не страшно быть со мной настолько откровенной?
— Уволите?
— Не дождёшься. Есть и другие методы твоего воспитания.
Его горячая ладонь чуть опустилась и теперь держала Аннель за кисть. В тех местах, где их кожа соприкасалась, горело. И этот жар растекался по остальному телу, отдавался слабостью в ногах и пустотой в голове.
— Нет, — тихо буркнула она, из всех сил сопротивляясь наваждению. Ей следовало бороться с искушением, а не поддаваться злу.
Но с другой стороны, он ничего такого и не делал. Всего-то взял её за руку. Абсолютно невинный жест, используемый как детьми в детском садике, так и стариками на пороге смерти. Шеф не вкладывал никакого сексуального подтекста в это прикосновение, всего-то не хотел с ней спорить; действия порой эффективнее слов. И продолжал держать из-за того, что не был до конца уверен, что она послушно последует за ним, когда придёт время выходить из лифта.
Свободу Аннель почувствовала лишь в маленькой прихожей номера. Ничья рука больше не удерживала её подле себя, а даже напротив, выглядело так, будто, стоило им оказаться в уединённом месте, как шеф в одночасье растерял к ней всякий интерес. Он оттащил чемодан к раздвижным дверцам шкафа-купе и скрылся в ванной комнате.
Робко пройдя вглубь апартаментов, она осмотрелась по сторонам. Помимо широкой двухспальной кровати в огромной комнате стоял длинный диван, журнальный столик и пара комплектных кресел. На стене висел выключенный телевизор, а под ним тихо потрескивал искусственный камин. Картины с осенними славянскими пейзажами и высокие напольные растения добавляли уюта, и Аннель в конечном счёте совсем расслабилась.
Она присела по центру дивана, прикидывая, насколько удобно будет на нём спать. Мягкий и в меру упругий. От одной ночи с её спиной ничего не случится. Да и расположение у него удачное, относительно кровати. Никто никого не будет видеть.
Из ванной Шеф вышел в одном полотенце, низко обмотанным вокруг бёдер. На его оливковой коже всё ещё блестели капельки воды. И за одной, сорвавшейся с длинной пряди волос, Аннель проследила от плоского коричневого соска до границы у самого паха, от которого тянулись красиво выраженные контуры косых мышц. Она давно отметила, что его фигура обладала отличной сбалансированностью: рельефность не выглядела излишне сухой или непропорционально раздутой. И само анатомическое строение мышц будто вобрало в себя всё самое лучшее.
Облизав пересохшие губы, Аннель подняла взгляд к лицу и, кажется, перестала дышать, встретившись с ним глазами.
— Я... — из горла вырвался какой-то сиплый звук, отдалённо напоминающий её голос.
— Налей мне вина, — бросил он, изнеможённо опустившись в кресло. — Эти вурдалаки последние силы из меня высосали.
Подорвавшись с места, Аннель буквально подбежала к бару с гулко колотящимся сердцем. И пока искала бокалы, всё гадала про себя, заметил ли шеф, как она бесцеремонно разглядывала его тело? Взгляд болотных глаз не выражал никаких эмоций: ни осуждения, ни презрения, ни самодовольного бахвальства. Мог ли он намеренно прикидываться слепым, ничего не понимающим? Но зачем? Это совсем не в его духе.
Наполовину наполненный фужер опустился на столешницу перед ним.
— Чего себе не налила? — спросил шеф и не дал ей ответить. — Ах, да. Это тоже не положено по твоим выдуманным правилам. В душ, значит, тоже не собираешься, грязная девчонка?
— Ничего подобного, — процедила сквозь зубы она, стараясь не смотреть на него. — Личная гигиена не имеет ничего общего с распитием спиртных напитков с полуголым мужчиной. Если у вас для меня больше нет никаких распоряжений, то я бы хотела приготовиться ко сну.
Он пригубил вино, и Аннель восприняла это за молчаливое согласие. Сев к нему спиной, достала из чемодана сменную пару нижнего белья, толстую флисовую пижаму и маленький шокер. Вот и пришёл его звёздный час.
Безмерно радуясь своей предусмотрительности на все случаи жизни, она бодрым шагом направилась в ванную комнату. Но её внутреннее ликование не продлилось долго, и, ступив на кафельный пол всё ещё душного помещения с запотевшими стёклами, Аннель тяжело вздохнула.
Одежда шефа, как обычно, валялась на полу. По ней даже можно было проследить, как именно он раздевался. У входной двери лежали пиджак и галстук, дальше скомканные штаны и вывернутая наизнанку рубашка, а у раздвижных дверц стационарного душа — трусы и носки.
Впрочем, ничего нового.
Закинув свои вещи на столешницу возле раковины, Аннель принялась собирать и аккуратно складывать чужую одежду. За последние дни она успела попривыкнуть к очередной свалившейся на голову обязанности. Вдали от дома и невидимой домработницы, постоянно собирающей раскинутые по комнатам хозяйские вещи, привычки шефа никуда не испарились. И заглянув в первое же утро в его номер, Аннель с горечью осознала, что в командировке обязанности домашнего штата тоже возлагались на неё.
В понимании Курта Нейпера, личный ассистент — это абсолютно универсальный работник, который с лёгкостью как презентацию для освещения за полчаса создаст, так и унитаз при необходимости починит.
— Более асексуальную пижамку и представить сложно, — усмехнулся шеф, стоило ей выйти из ванной.
Он всё так же сидел полуобнажённый в кресле и потягивал вино. Рядом на столе стояла бутылка и ещё один наполненный бокал.
Положив на тумбу у шкафа-купе одежду, сложенную в одну высокую стопку, она отделила свою половину и убрала обратно в чемодан. После чего открыла багаж шефа и достала уже его трусы и пижаму.
— Оденьтесь, пока не простыли, — протягивая ему вещи, коротко прокомментировала Аннель и, проигнорировав пододвинутый к краю столешницы фужер, вернулась к шкафу.
Запасное одеяло лежало на одной из верхних полок, под самым потолком. Однако даже когда она встала на носочки, дотянуться до него всё никак не получалось. Кончики пальцев едва касались гладкой ткани, не давая ни малейшей возможности подцепить его.
Аннель уже собиралась отправиться за поисками пуфика, на который можно было бы забраться, чтобы достать одеяло, как к её спине прижался мужской, крепко сложенный торс. Она тут же испуганно дёрнулась в сторону, но лишь налетела грудью на выставленную вперёд руку, что упиралась в деревянную перегородку.
— Тише, — шепнул в волосы у затылка шеф, положив ей на талию руку. — Я всего-то хочу помочь тебе.
Вцепившись в одну из полок, словно вот-вот могла упасть, Аннель шумно выдохнула. Но таки послушалась и замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сквозь толстую ткань пижамы она чувствовала жар и твёрдость его тела. Ловила щекочущее дыхание на коже, от которого её саму бросало поочерёдно то в жар, то в холод, как при лихорадке.
— Знаешь, некоторых мужчин привлекают женщины, что прячутся за закрытыми одеждами. Есть в них какая-то загадочность, — кончик его носа коснулся кожи за ухом. — И я один из таких мужчин — так и тянет кое-кого раздеть.
Через неё будто электрический разряд пропустили: сначала все мышцы в теле разом сократились, а затем их мелко затрясло. Колени подогнулись, и накатила такая невыносимая слабость, что уже она сама навалилась спиной на него. И единственное, что продолжало удерживать на ногах — рука шефа, перехватившая её теперь поперёк живота.
— Достань уже это чёртово одеяло... — исступлённо взмолилась Аннель и наклонила голову вперёд, как можно дальше отодвинув свои чувствительные уши от рта искусителя.
Она из последних сил сдерживала себя, чтобы не развернуться и не совершить самую фатальную ошибку в своей карьере из-за каких-то взыгравших гормонов. Абсолютно животных инстинктов, не отягощённых даже крохами привязанности или влюблённости к объекту её первобытного влечения.
Вспомнив об электрошокере, Аннель запустила руки в карманы штанов и нащупала продолговатый пластмассовый корпус своего талисмана. Он всё ещё при ней. Но толку от него? У неё рука не поднимется ударить шефа током. Да и если быть до конца откровенной, то его прикосновения, уже явно выходящие за рамки деловой этики, доставляли ей удовольствие. Она сама не хотела, чтобы эта сладкая пытка прекращалась.
Аннель почувствовала на своей шее горячее дыхание, а чужая рука крепче вцепилась в её бок. Так сильно, что на нём наверняка останутся синяки. Ей стало почти больно. А потом всё потеряло смысл. Мягкие губы прижались к коже на изгибе шеи, плавно перетекающим в ключицу, и она рефлекторно сжала кулаки.
Их сильно тряхнуло и буквально отбросило друг от друга.
Упав на пол, Аннель больно стукнулась локтем, видимо, попав в скопление нервов. Из глаз брызнули слёзы, но она сразу же их смахнула и отыскала взглядом шефа. Он тоже сидел на полу в пижамных штанах и растерянно смотрел на неё. Недоумение столь ярко отражалось на его красивом, непривычно вытянутом лице, что Аннель вдруг стало смешно. Слишком смешно, чтобы сдержаться.
Она опрокинулась на пол, устремив бессмысленный взгляд в потолок, и обессиленно захохотала.
— Что это было? — угрюмо поинтересовался шеф, сев возле неё на корточках. — Я чего-то о тебе не знаю, пикачу?
— Заслуженное наказание.
— Если за каждым наказанием будет следовать такое утешение, — задумчиво произнёс он, пристально вглядываясь в её всё ещё улыбающееся лицо, — то я не против быть постоянно наказанным.
— Что?..
Шеф не ответил. Выпрямился, встав в полный рост, и наконец достал спальные принадлежности, небрежно бросив их на диван. А затем снова подошёл к ней и помог подняться. Её немного подташнивало, пол кренился, а бедро так скулило, будто пулю схлопотало.
— Чем ты нас шандарахнула? Покажи игрушку.
Демонстрировать своё средство самообороны не хотелось, как и применять на практике, но теперь ничего другого не осталось. Аннель против воли достала электрошокер и вложила тот в раскрытую ладонь шефа.
Ему хватило нескольких секунд, чтобы сделать какие-то выводы. Он нахмурился, швырнул «игрушку» на кресло и подхватил её на руки.
— Какого?.. — растерянно пискнула она.
— Не дёргайся, — рыкнул шеф, когда они прошли мимо дивана, и ей почудилось, что запахло жареным.
— Как будто вы бы на моём месте не дёргались. Поставьте меня на ноги!
— Да что я тебе сделаю? — раздражённо отозвался он, опустив Аннель на кровать. Схватил за лодыжку, не давая уползти, и таки немного подрастерял свой пыл под её взглядом. — Ладно, признаю... заигрался. Извини.
— У меня уже в печёнках ваши игры сидят, — проворчала она и дёрнула ногой. — Отпустите уже. Почему вы вообще продолжаете меня удерживать?!
— Спусти штаны.
Аннель посмотрела ему в глаза. Долго и пристально. На его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул. Всё указывало на то, что этот вкрай поехавший говорил на сей раз всерьёз. Она кивнула своим неутешительным мыслям и коротко констатировала:
— Предпочту уволиться.
Шеф так сжал челюсть, что на скулах заиграли желваки. Впервые его злость была направлена в её сторону. И не будь сама Аннель в бешенстве от происходящего, может, даже испугалась бы.
— Обычно меня забавляет, когда ты пререкаешься со мной. Но сейчас это неуместно. Мне надо осмотреть место ожога. Ты же себя в бедро ударила током?
— Да, но там нет ничего. Я же даже сознание не потеряла. Слегка встряхнуло, и всё.
— Я должен лично убедиться.
— Ваше нестерпимое желание увидеть меня в трусах можно расценивать как сексуальное домогательство. Вы осознаёте, что я могу пожаловаться?
Медленно наклонившись, он скользнул рукой по ноге. Теперь его пальцы держали её не за лодыжку, а за резинку на штанах. Но на этом шеф не остановился. Поставил своё колено на кровать и упёрся свободной рукой в матрас возле головы Аннель.
Нависающей над тобой на постели мужчина — самое время трубить тревогу. Однако вместо строгого замечания, высказанного в прохладном тоне, она смущённо потупила взгляд. А уже в следующую секунду робко глянула на его соблазнительные губы, изогнувшиеся в усмешке, и отчётливо ощутила, как заполыхали щёки.
— Если бы я хотел заняться с тобой сексом, мы бы давно уже переспали. Ты и сама это прекрасно понимаешь, — приглушённо произнёс шеф, наклонившись к её уху. — Но у меня на тебя другие планы.
— Профессиональные?..
— А ты как думаешь?
Его лицо застыло так близко, что Анель могла разглядеть каждую морщинку на его губах, тёмную точку пробивающейся щетины на щеках, прямую ресницу по тону намного светлее, чем волосы на голове. А в глазах — тонкую каёмку цветных линз. Очень дорогих линз. Незнающий человек и не рассмотрел бы такой мелочи, поскольку текстуру у них проработали настолько детально, что по создаваемому эффекту они больше напоминали оттеночные.
— Цветные линзы? Зачем вы их носите?
— А ты почему только одну носишь?
И снова её накрыло мощнейшим чувством дежавю, будто между ними с шефом уже когда-то состоялся подобный разговор в схожих обстоятельствах. Ощущение какой-то иррациональности происходящего было до того острым, что она на миг попросту отключилась от реальности, пустившись в блуждания по закоулкам памяти.
— Что за привычка отвечать вопросом на вопрос, — хмуро буркнула Аннель, вынырнув из воспоминаний. Натянула до кончиков пальцев рукава рубашки и ладонями упёрлась в его обнажённую грудь, заставив отодвинуться. — Шеф, мы же раньше даже теоретически нигде пересечься не могли, так ведь? Но ваше лицо... странное. Оно мне кажется одновременно знакомым и незнакомым.
— В этот раз эффект быстрее выветрился. Иммунитет, что ли, вырабатывается? — с шутливой досадой протянул он, поднимаясь с кровати. — Может, где и пересекались, жизнь длинная и непредсказуемая штука.
— Но я могу поклясться, что раньше вас точно никогда не видела...
— У тебя есть два варианта. Либо ты сама аккуратно приспустишь штаны с того боку, где себя ударила. Либо я сдёрну их с тебя полностью и закину на вооон ту люстру, — шеф указал пальцем на кольцевидный светильник, висящий над журнальным столиком. Но так и не дождавшись от неё никакой реакции, присел на край кровати, ссутулив плечи. — Мне нужно знать, если повреждение кожного покрова или нет, чтобы определиться, какую мазь заказать на ресепшене. Я правда сегодня к тебе больше и пальцем не притронусь. Обещаю.