Глава 14
Ярик услышал шорох за своей спиной, а потому обернулся, уже закончивший разминаться под гробовую тишину выжившего из-за времени зала церкви.
— Бронтэ, ты пришел извиниться? Я так уж и быть приму твои слова, — Ярик не договорил, удивлённый, что в дверях стоял не Бронтэ, а Майя. — Фея, — тут же улыбнулся Ярик, выпрямляя спину. — И даже не в ночи.
— Не играй со мной, Ярик. Твоя фальшивая лёгкость меня не проведёт, — она скинула капюшон плаща, демонстрируя длинные взъерошенные кудри.
Ярик в самом деле перестал улыбаться, вытирая мокрую шею полотенцем и отворачиваясь в сторону деревянных рядов, ещё остававшихся стоять солдатиками друг за другом.
— Бронтэ сказал, что ты всегда заканчиваешь тренировку здесь.
— Он послал тебя? — тут же встрепенулся Ярик.
— Нет, он дал направление, — Майя сняла с плеча кожаную сумку и окунула острый длинный нос в стащенные документы из башни.
— И что же он ещё сказал? — усмехнулся Ярик, уверенный, что Майя могла оказаться связующим звеном, чтобы разрешить их конфликт. Мог ли Бронтэ использовать её и заставить убеждать в своей правоте? Ярик был слишком часто предан, чтобы не отметает такую идею.
— Чего тогда пришла? В башне узнали, что ты дочурка короля крыс и выперли тебя за дверь?
— У работающих бывают выходные, представляешь? — она театрально подняла брови. Было в Майе что-то излишне женское, своя манерность, которой невольно хотелось подражать — будь то чуть надутые пухлые губы, лисий взгляд зелёных глаз или привычка прикладывать палец к щеке, когда задумываешься. Это была не природная красота, а приобретённая за счёт аккуратности и трудолюбия, так подходящая остроумным и миловидным девушкам. — Думала провести сегодняшний день с семьёй.
Ярик от сказанных слов не удержался от смешка и повернулся, всматриваясь в протянутой конверт с каплей рыжего воска на уголке.
— Он ведь не отравлен?
— Как я по-твоему его держу?
— Свой яд можно не воспринимать, — а затем без шутки ляпнул, беря в руки конверт, — знаешь, медоеды не воспринимают яды вообще, — на вопросительный взгляд, он дополнил, — Бронтэ рассказал.
— Я похожа на медоеда? — подняв бровь проговорила Майя.
— Ну, — повисла пауза, — если смотреть в профиль, то не то чтобы...
— Ярик!
Всю церковь заполнил заливистый смех.
— Я принесла письмо. Оно должно было отправиться от одного из пятерых.
— Пятерых?
— Тех кто возглавляет стол в башне. Не знаю сколько таких писем было отправлено до того, как я достала его из почтовой коробки, но хотя бы это теперь у нас. О том, что один из старых экспериментов, а именно Кирос, жив. Этот жирный старпёр просит помощи в его убийстве.
— Как они узнали?
— Не они. Он. Его подчиненным донесли крысы.
— Крысы вряд ли стали бы работать на такого как он. Крысы выступают только за свободу, им все равно и на башню, и на Эгмонта, только их Часы для них какие никакие указы.
— Какое идеализированное представление о крысах, — наигранно удивилась Майя.
— Я работал правой рукой твоего отца почти пять лет, я знаю о чем говорю.
— А я была его шпионкой всю свою жизнь. Меня буквально родили, чтобы ей стать. Думаешь я не знаю больше тебя о всей его подпольной структуре?
Ярик встретился взглядом с серьезными глазами Майи.
— В этом письме говорится о доверенных лицах. Конкретно автор этого письма считается шарлатаном и бабником, вряд ли остальные в башне сильно ему верят. В конце концов, своё место он купил.
Ярик достал из сумки бутылку воды, но прежде, чем сделал глоток, протёр её края сухой салфеткой.
— Ты знаешь, что такой пластик нельзя использовать дважды? — заметила Майя.
— У кого ты этого понабралась? У Бронтэ? Он также душнит.
— Тебя так задела ваша ссора, что огрызаешься на меня за него? — не сдержалась Майя, возвращая пустой конверт на своё место в сумку. Его ещё можно было использовать.
— Ничего меня не задело.
— Ты уже второй раз упоминаешь его в разговоре.
— И о чём это говорит? — недовольно шикнул Ярик, обливая волосы водой. Капли потекли реками по плечам и груди. — Родители в детстве не говорили, нельзя тыкать человека в факт проведения своего психологического анализа?
Майя его проигнорировала.
— Знаешь кому это письмо? Людям с твоей фамилией.
— Какой из?
— Первой.
Ярик притих, но затем всё же сказал:
— Если ты думаешь, что он пишет моей семье, то заранее предупреждаю, что они не ответят, к тому же эту фамилию носят десятки сотен людей. Сомневаюсь, что этот твой башенный начальник действительно знает на кого писать, — усмехнулся Ярик, набрасывая на себя куртку и выходя из разрушенного здания церкви. — Может хоть до дыр исписаться. Нет такого адреса, по которому с моими вообще можно связаться.
— Что ж это решило одну из трёх наших проблем. Проблема с верой остальных держателей башни тоже решена, осталась одна — он сам. Нет, ты прочитай.
Ярик опустил глаза на бумажку, всматриваясь в кривые мелкие буквы, забором наслаивающиеся друг на дружку. Круглый почерк танцевал и пестрил неаккуратными размашистыми пятнами. Текст упал, пока сменялся со строчки на строчку: «Добрый день, глубопочтенные. Мои верные подчинённые принесли мне весть...» Дальше Ярик читать не стал, сминая письмо в руках. Ему было всё равно что было дальше, тем более, Майя уже сказала, что речь шла про один из экспериментов Кальфестро. Только Кирос был достаточно опасен, чтобы объявлять на него охоту с помощью мафии.
— Что тебе нужно от меня, Майя?
— Ты разве не понимаешь? Если выйдут на Кироса, то и на нас всех тоже.
— Так обратись с этим к Киросу или к своему отцу. Твой папочка решит любую беду, даже ту, что касается твоего бывшего.
Кольца зазвенели в ладони постукиваясь друг о друга.
— Кирос скажет, что ему все равно, а отец сейчас занят совершенно другими делами. Они все пытаются прийти к общему языку, сейчас нельзя их отвлекать.
— Может эта проблема поможет им сблизиться и все заживут дружно?
Майя поспешила за Яриком, сопровождая его по лысой тропе поляны. Ноги путались в камнях и сухих травах. К тому же босоножки были совсем не по погоде при прохладном ветре.
— Я не хочу, чтобы они знали, что написавший это письмо домогается до мэйлийн.
Ярик остановился.
— Он пристает к девушкам-прислужникам в башне, они думают, что он обогатит их за подобные услуги, но он лишь развлекается, а затем они пропадают.
— Он убивает их? — уточнил Ярик, поворачивая голову на Майю.
— Не думаю. Скорее оставляет на улице. Хотя может кого-то и убил. Разве это важно?
— Не особо, — ответил Ярик, продолжая путь.
— На следующей неделе будет закрытая вечеринка в башне. Она может сыграть нам на руку.
— Не знаю, Майя, что ты задумала, но таким психологически мягким девочкам, — сделал он акцент на словах, — как ты, лучше не ввязываться в игры серьезных и страшных дядь.
Она ощутимо напряглась, упирая руку в бок, и схмурила густые брови, вставая перед Яриком и загораживая ему путь. Маленькие глазки, обрамленные густыми черными ресницами, посмотрели на Ярика снизу-вверх.
— Думаешь я прошу тебя просто так? Узнай вся башня о том, что Кирос жив, они начнут ворошить крыс, нас, вас, всех. Прошлое не заканчивается, к нему всегда можно вернуться.
Ярик закатил глаза, осматривая Майю с ног до головы — отличный зелёный костюм, состоящий из юбки в пол, перевязанной на бедрах, чтобы не волочилась по земле и синтетической рубашки. Она либо спешила на смену, либо только с неё вернулась.
— Хорошо.
— Я ведь многое для вас делала, вы должны помочь мне.
— Кажется, я уже сказал, что помогу. Надо было вытащить из тебя побольше информации об этом гавнюке. Так когда приступаем?
Майя приподняла уголок губ и откинула кудри за спину. Удобно, когда они длинные и не собраны в пучке. Плащ волочился за ней змеевидным хвостом, а раскрытый капюшон от ветра раздувался капюшоном кобры. Хотя вытянутым круглым лицом Майя скорее в самом деле походила на медоеда — с зелёным глазами и аккуратным носиком. Она была мила, но не то чтобы красива, точно не во вкусе Ярика — слишком большой лоб и слишком широкие скулы. Вот у Бронтэ черты были элегантнее, даже можно сказать благороднее.
— Как я уже сказала мероприятие пройдёт в башне. Там будут все. Они устраивают такие пиры практические каждые три месяца. Я тоже туда пойду. Самое сложное — это заставить его покинуть башню, чтобы никто не заметил. Вне стен можно будет его припугнуть.
— Припугнуть? По-угрожать немного что ли?
— Да, не нужно ничего радикального. Слышала я что у вас там делают с предателями.
— Что же ты слышала? — удивился Ярик, вскидывая брови.
— Ну там всякое. Что живьем закапывают, конечностей лишают. Жесть одним словом. В конце концов, нам нужно найти крысу и показать ей, что так поступать не стоит. Вот и всё.
Смешок стал последним, что услышала Майя, а когда они прошли в лесную чащу и вовсе поднялся ветер. Не до разговоров было, но Ярик всё равно продолжил, стараясь незаметно перевести тему:
— Так ты на работу спешишь?
Майя задумалась. Они уже были достаточно близко к дому.
— Нет, сегодня у меня другие планы. Мне хотелось поздороваться с Марго. К тому же теперь, когда у вас с отцом негласное соглашение, он решил сделать из меня сову, ну или крысу, так будет привычнее.
— Какая честь с его стороны, — усмехнулся Ярик.
— Не язви. Я всё ещё его дочь. Он любит меня.
— Вы об Эгмонте? — Кирос стоял на веранде, опираясь на перила и вертел в пальцах пачку из-под сигарет. Кирос никогда не курил утром, но всегда таскал её с собой во внутреннем кармане ветровки, пришитым давным-давно Майей на скорую руку неровными крестами и красными нитками. На вопросительный взгляд он добавил, — Марго передержала свинину в духовке. Находиться в доме невозможно.
— Да меня скорее парит, что ты проснулся в такую рань, — Ярик оглядел их участок. Солнечные лучи пробивались через листья. После зимы земля была холодной и влажной, но хотя бы не мёртвой и на том стоило бы сказать спасибо. Сколько бы Марго не травила и не корчевала папоротники, вывести их было невозможно. Особенно чёрные.
— Бедная девочка, вы вскинули на неё все обязанности по дому. Она ведь только из отношений вышла, у неё горе, — закачала головой Майя, поднимаясь по лестнице и открывая дверь в дом.
— По мне ты тоже горевала? — прищурился Кирос, оборачиваясь и следуя за ней.
— По тебе? — фальшиво улыбнулась Майя в спину. — По тебе нет.
Ярик прыснул, но поймав острый взгляд Кироса, отвернулся, пряча улыбку.
— Эгмонт зовёт вас на, как он выразился, индивидуальную встречу. Хотел, чтобы я проконтролировала что ты придёшь.
Кирос закатил глаза, проходя на кухню. Подгоревший запах никуда не выветрился, остался тяжёлым воздухом забиваться в ноздри.
— И как я мог забыть, что ты беспрекословно ему служишь?
— И как я могла забыть, что ты любишь лесть не в свое дело, — в ответ съязвила Майя под поражённый взгляд Марго, размахивающей разделочной доской над противенью.
— Хочешь в этот раз взять с собой Бронтэ? — тут же попытался перевести разговор Ярик, плюхаясь на стул напротив за столом. Майя же садиться отказалась, оставшись стоять в дверях.
Кирос покачал головой из-за чего отросшая белобрысая челка полезла ему в глаза.
— Он ушел. Похоже с крысами будем разбираться мы с Марго.
Ярик занервничал, начиная стучать пальцами по столу, не было сомнений, что после вчерашнего разговора, Бронтэ ушёл к Четвёртому, договариваться о сделке. Все равно поступил так, как ему хотелось. Эгоист!
— Здравствуй, Майя, — поприветствовала Марго, снимая рукавицы. От ножа, горячей воды и неаккуратных попыток открыть разогретую плиту ладони покрылись мелкими ранами.
— Марго! Крысы шепчутся, что ты правая рука Кироса.
Теперь была очередь Кироса скалиться. Он принял настолько открытую и уверенную позу, что Ярику пришлось кивнуть ему, указывая на область джинс с явным деловым подтекстом: «веди себя, пожалуйста, прилично».
— Что ж, надеюсь, это будет поводом и они ко мне не будут подходить, — добродушно ответила она, распахивая дверцы буфета, чтобы достать турку для кофе. — Что вы будете пить?
Майя тут же засуетилась, не давая ей обслуживать.
— Вообще, если тебе, Марго, больше ничего не нужно доставать, — с ядом произнёс Кирос, — то пора выдвигаться.
— Доставать обычно нужно вам, — в ответ едко заступилась Майя, поворачивая на него голову.
Кирос закатил глаза.
Они все равно задержались на полчаса, пока Марго искала свои сапоги в заставленной обувью тумбочке у прихожей и любимое серое пальто под грудой висящих курток. Она успела трижды услышать недовольное цыканье Кироса, ругань Ярика из ванной комнаты, когда тот понял, что после Кироса горячей воды в бойлере не осталось, и едкие комментарии Майи то и дело норавящуюся эдаким острым юмором задеть Кироса.
— Майя, а ты идёшь с нами?
— Вот уж кого нам точно не хватает в крысином логове, так это ядовитой змеюки, — передразнил Кирос, отворачиваясь от её острого взгляда.
Дорога пролегала через поле, но лишь на середине пути, Марго решилась посмотреть скрыл ли Кирос свою татуировку с помощью бежевого пластыря, она повернула голову за спину и Кирос поймал её взгляд, смотря из-под лобья. Марго резко развернулась обратно отчего-то ужасно смущаясь и выше подняла край шарфа, пряча лицо. Стало стыдно. Больше Марго не пыталась ничего предпринимать.
Люди, лестница, длинный затемненный коридор. Вереница дверей, тянущаяся друг за другом, ободранная штукатурка под отклеившимися обоями, содранный плинтус, треснутая плитка и немытые круглые люстры с тусклым светом под потолком, в которых скопилось не одно поколение маленьких трупиков.
Весь минус первый этаж походил на бункер из-за отсутствия естественного освещения. Его полностью заполонили крысы — кто подпирал стену, кто выглядывал из-за дверей спален, кто игнорирующе шел мимо, специально пытаясь задеть плечом и начать конфликт. Марго почувствовала себя защищённой, когда Кирос не дал крысе это сделать, выставляя руку перед грудью Марго и отодвигая её за свою спину, ровно в тот момент, когда они проходили мимо.
Как интересно, подумала Марго, смотря на Кироса сверху вниз, вот у них разница в росте не меньше двадцати сантиметров, а разница во внутренней силе колоссальная.
— А что на минус втором этаже? — спросила Марго прямо перед дверью в кабинет Эгмонта. Единственное место, не выглядящее как свалка всего подряд. Собрания Часов крыс проводили в соседней комнате — с круглым столом и большим пространством, здесь же была узкая полупустая комната с ковром, шкафами и прямоугольным столом прямо напротив входа.
— На минус втором спальни только. Туда лучше лишний раз не соваться, чтобы не подхватить какую болезнь, вшей или тараканов к нам в дом.
Марго сморщилась, понимая, что пожалела о сказанном вопросе. Кирос осмотрелся, в карманах стискивая руки в кулаки, это было видно по его шевелению.
— Не доверяй им.
— Я и не думала.
Кирос повернул на неё глаза.
— Нет, Марго. Делай только то, что поможет тебе достичь твоей цели. Если они нас звали, значит мы им нужны, но им плевать на наши пожелания. В конечном итоге они всё равно сделают по-своему. Ты меня услышала?
Марго медленно и вдумчиво кивнула.
Дверь распахнулась. Эгмонт сидел за столом, Второй час над ним возвышался каменной статуей, даже не моргая. Его мышцы на руках подрагивали от перенапряжения, а майка натянулась в районе груди и ключиц, когда он вздохнул воздух полной грудью. Тип большой и пугающий, в разы крупнее Ярика, но оттого тугой по мозговитости с абсолютным отсутствием гибкости.
— Второй час, — сказал Эгмонт, подняв взгляд голубых глаз, — покинь, пожалуйста, комнату.
Второй час даже не взглянул на пришедших, равномерной походкой кабана выходя за дверь.
— А Ярика ты никогда не прогонял.
— Ярослав служит лучше.
Кирос фальшиво улыбнулся, но Марго увидела его успевшие дернуться губы, так и не сказавшие колкость в ответ.
Стоило двери плотно закрыться, как Эгмонт кивнул на Марго.
— Не познакомишь нас?
— Чести маловато.
Тогда Эгмонт поднялся со стула и обошел заваленный картами и документами стол, а затем протянул Марго руку. Они представились друг другу.
— Я о вас наслышан. Ваш портрет можно лицезреть с каждой страницы газеты. Вы в самом деле рискнули присоединиться к Киросу и доверить ему свою жизнь? Похоже, вы очаровательно храбры.
Марго улыбнулась в ответ на улыбку, намереваясь ответить, но Кирос вмешался, перехватывая всё внимание на себя щелчками пальцев.
— Я вам тут не мешаю? Зачем ты звал меня, старик?
Эгмонт медленно отвёл взгляд от глаз Марго.
— Как будто ты не знаешь, Кирос. Уже большой мальчик, в шесть сам выбрал себе имя, в тринадцать путь, в девятнадцать предлагаю выбрать себе час.
Кирос усмехнулся.
— И раз ты всё-таки пришел, ты сделал выбор.
— Я выбрал послать тебя. Твои угрозы ни к чему не приведут. А ещё спросить что случилось с Седьмым. Убил его или держишь где-то здесь? Он то своего добился, я пришел на ваше дурацкое собрание.
— Обвинения беспочвенны. Я не имею понятия что случилось с Седьмым часом, Кирос. Крысы рассказали, что у вас был конфликт.
— Он пытался меня избить до смерти, а потом поджечь. Уверен, что слово конфликт подходит к данной ситуации?
Эгмонт прищурил серьёзные и очень глубокие глаза, а затем погладил пальцами отросшую на подбородке седую щетину.
— Маргарита, Кирос рассказывал вам откуда его имя?
Она покачала головой, удивлённая, что Эгмонт обратился к ней. Было что-то неправильно-правильное в том, что он вообще с ней разговаривал. По иерархии она даже не была крысой, тем более, не владела ни связям, ни убеждением Кироса. Сторонний наблюдатель, свидетель без меча в битвах, ученик. Должна ли она быть здесь вообще? Марго чувствовала, что перелистнула пару страниц, перепрыгнула пару ступенек, пропустила обряд посвящения, и просто стала. Идя за Киросом, она обошла преграды и долгие пути. Неудивительно, что у нового очкастого Шестого часа было пренебрежение к ним. Он действительно своё место заслужил упорной работой, а они... Марго бросила взгляд на Кироса, понимая, что не имеет понятия каким путём он оказался здесь. Это знали все, но не она. Вклинилась ножиком в грудную клетку, разрывая зашитые на скорую руку швы. Чужеродный объект с привилегией по незнанию.
— Мифология — тоже история. Уж нам ли лабораторным это ли не знать, да, Кирос?
— Ты не лабораторный. Не нужно приписывать себя к тем, над кем ты измывался.
Марго нахмурилась.
— Кирос — греческое имя, означающее солнце. Он сам выбрал из книги в лаборатории. Они все зачитывались этими томами, даже дыры в страницах протёрли, моя жена всё заклеивала их без конца, когда возвращалась после работы домой, — Эгмонт по-доброму улыбнулся. Он явно говорил том, кого очень любил. Это очень растрогало Марго, но она все равно не знала что ей следовало говорить и как себя вести.
— И вот вопрос как человек, выбравший своим именем такое яркое слово, стал так чёрств?
— Действительно хочешь обсудить наше прошлое? А, — вдруг вскинул брови Кирос, а затем рассмеялся. — Я понял.
Он прошел дальше и плюхнулся на диванчик.
— Что ж в этот раз, тебе в самом деле удалось обхитрить меня, — сказал он. — Давай, — подбадривающе кивнул он. — Давай поговорим. Только наша беседа затянется.
— У некоторых людей есть работа, их время не бесконечно. Правда, Маргарита, вы ведь работали, знаете о чём я говорю?
Марго поймала оскал Кироса, но всё равно ничего не поняла, что он хотел ей этим сказать.
— Да, в цветочном магазине.
— Вот и я работал, Маргарита, в башне. Я был наблюдателем.
— Так вы работали с Киросом? — Марго наконец-то сложила в своей голове два плюс два, и все что видела, и всё что слышала — зеркала, лабораторию, татуировку. Ей стало тяжелее, когда она подумала как может использовать свои знания, не зря же говорят, что они сила. Марго свела брови на переносице, стараясь правдоподобно соврать, — он совсем ничего не рассказывал. Это было что-то вроде больницы?
Эгмонт поверил. Марго хотелось на это надеяться. Пускай взгляд, которым они обменивались и был слишком долгим.
— Что-то вроде, да. Если проводить такую аналогию, я был главным врачом, а моя жена моей помощницей. У Кироса был брат, он сейчас работает на Кальфестро.
— Брат? — удивилась Марго, потому что лицом Кирос был совсем не похож на Зефира.
— Знакомый, — поправил Кирос.
— Близкий друг, — отметил Эгмонт. — Они были нашими самыми лучшими... — он сделал паузу, и Кирос дополнил сам:
— Подопытными.
— Подопечными, — исправил Эгмонт. — Много воды утекло с того времени. Когда случился взрыв, и мне, и Киросу удалось сбежать. Это был наш шанс начать новую жизнь.
— Но ты им не воспользовался, — съязвил Кирос.
— А ты? — тут же ловко перевёл стрелки Эгмонт. — Ты воспользовался своей свободной жизнью?
— Вполне. У меня есть где жить, еда, кровать.
— Словно я не знаю, что вы живёте в нашем старом доме, — улыбнулся Эгмонт.
— А, ну теперь понятно как крысы находят нас. Ярик теперь там за охранника, так что лучше больше не пытайся отравить Бронтэ.
— Кирос, кажется, я уже сказал, что я не причастен к тому, что творилось у вас с крысами.
— Кажется, я уже сказал, что я не верю тебе ни на грамм.
Марго почувствовала напряжения, повисшее в воздухе, и попыталась его развеять:
— Вы в самом деле построили этот дом? Он чудесный.
— Да, этот дом я построил для своей жены. Она умерла пятнадцать лет назад.
— Мне жаль, — искренне произнесла Марго, прижимая ладонь к сердцу. Ей хотелось сказать, что она и сама потеряла свою мать примерно столько же лет назад, но вовремя вспомнила, что лишний раз лучше ничего не рассказывать.
— Это произошло по вине Кальфестро. Эксперименты Маркиза выжали из неё все силы. Она стала слаба и беспомощна, зато они произвели на свет свой первый кристалл. Столько жизней за него полегло, даже не верится, что никто не знает об этом.
Марго переглянулась с Киросом и сразу поняла, что нужно сказать:
— Вы говорите про Дафний, верно?
— Значит всё-таки что-то тебе Кирос да рассказал, — оживился Эгмонт. — Да, я говорю про кристалл. Один из них был в лаборатории где произошел второй взрыв.
Повисла тишина.
— Надо мной взорвалось несколько этажей, я думала, что это он подорвался, — тут же ответила Марго.
— Это он и был, — резко закончил Кирос, поднимаясь на ноги. — Достаточно наговорился, старик? Нет у нас твоего кристалла, ни у меня, ни у Марго, так что выберите себе сами новый Час и отвалите от нас.
Лицо Эгмонта изменилось. Потемнело. На лбу и под глазами залегли глубокие морщины. Он стал жесток и серьёзен.
— А ты пришел проследить ничего ли я не скажу лишнего или всё-таки защитить в случае, если я нападу на неё?
Марго прижала кулак к груди, пугаясь сказанных слов. Тон Эгмонта так сильно изменился, даже не верилось, что этот человек столь любезно разговаривал с ней всего минуту назад.
— Мы оба знаем, что ты можешь сделать и то, и то. Выбирай сам ответ на свой вопрос.
— Став Часом, ты обретешь полную защиту с моей стороны. Ты и все кого ты считаешь своей бандой.
— У меня нет банды, Эгмонт. Мне никто не служит. Я как был один, так и остаюсь таковым, все рядом, потому что им некуда идти, как появится возможность, сразу свалят.
— Ты знаешь о чём я, Кирос. Тебя не признают Часом, Шестому ты и вовсе не нравишься, не удивляйся, если что-то с одним из ваших случится.
Кирос оскалился напоследок.
— А ты всегда был падок на угрозы, Эгмонт. Мне ли не знать.
Марго последовала за ним, бросая быстрый прощальный взгляд на Эгмонта. Ей нужно было время, чтобы осознать услышанное, а потому весь путь до самого дома она молчала. К тому моменту Бронтэ вернулся, а Ярик уснул на печи. На вопрос «всё ли хорошо?», обращенный к ней на кухне, она ответила «не знаю», но её слова были поглощены резким высказыванием Кироса:
— Всё просто прекрасно. Я вам сейчас, черт возьми, всё расскажу.