Глава 9
Пробуждение в последнее время давалось тяжело. Из-за того ли, что зимнее утро было мрачным и холодным или из-за того, что хотелось понежиться в тёплой постели, сжимая мягкую костлявую ладонь в руке, Марго точно не могла сказать. Ресницы Руслана были длинными и мягкими, их хотелось касаться губами, оставляя нежные томные поцелуи, однако по утрам вопреки желаниям Марго глубже утыкалась носом в жесткую наволочку подушки и вздыхала. Руслан не любил просыпаться от лишних касаний. Он вообще не любил, когда Марго его трогала.
День длился от силы шесть часов, солнце в сутки выглядывало и того реже. В доме же ребята питались овощами, привезенными поездами, их Ярик приносил после вылазки в город. Фрукты и ягоды стоили дорого — Марго раньше и сама не раз посещала рынки и знала каких ценники были у продуктов. Каждый раз, вставая у плиты, Марго было стыдно, за то, что она вынуждена питаться ворованными продуктами и не может устроиться на работу, чтобы приносить честный доход, потому что после взрыва Кирос запретил ей с Русланом покидать участок. Радовало лишь то, что она вынуждена одна нести бремя лжи. Если бы Руслан узнал, что почти все их продукты получены незаконным путем, напрочь бы отказался питаться.
Марго встала с кровати на ноги, отпуская его ладонь, и босая по ледяному полу вышла в ванную комнату. Дом спал. Марго умылась, вытерла лицо полотенцем и приподняла тряпку над раковиной, проверяя в отражении смыла ли она зубную пасту с уголков губ. Вода размеренно капала на керамическую гладь.
— Любуешься собой? — усмехнулся Ярик за спиной.
— Иногда я пугаюсь своего отражения, потому что думаю, что выгляжу иначе. Настолько редко я смотрю на себя.
— Но ведь ты же и любуешься, да? Ты красивая, Марго.
— Возможно, но я вижу иначе.
Марго задумалась.
— Я вижу неровности кожи, слишком тонкие брови, выделяющиеся на бледном лице, глубоко посаженные глаза, обветренные губы.
В целом лицо было гармоничным и с возрастом стало только свежее, но Марго все равно не могла разглядеть в нем полноценную красоту.
— А что насчет тебя? — уточнила Марго, поворачивая голову.
— Мне нравится моя внешность, — Ярик оторвался от косяка. Его кожа всё ещё была горячей и мокрой из-за тренировки. От него пахло потом. — Я бы сказал, что я красавчик.
Марго усмехнулась, встречалась с ним глазами.
— Даже не сомневалась, что ты так скажешь.
— Ладно, красавчику нужно принять душ.
Марго совсем засмеялась, прикрывая ладонью рот, и вышла за дверь, возвращаясь на кухню.
-Что-то случилось? — протянул Руслан с постели.
— Нет, ничего, — ласково ответила Марго, ставя на плиту турку и чайник. Утром Ярик всегда пил чай, если был во флиртующем настроении, а сегодня оно определённый было таким. Дружеским.
Со стороны лестницы раздались приглушённые медленные шаги. Марго повернулась на Бронтэ, тут же опустившегося на стул у стола. Холодало. Стоило растопить печь, но Руслан ещё спал, не хотелось его тревожить.
— Даже не думай, — нахмурившись, сказал Бронтэ.
Марго послушно закивала, заталкивала вопросы о самочувствии как можно глубже, но не обратить внимание на то как неосознанно он массировал поврежденную руку, она не могла.
— Чай или кофе?
— Лучший чай. А Ярик в душе?
— Я здесь, — громко оповестил тот, показавшись в дверях и стягивая с шеи сырое полотенце, чтобы повесить его на спинку стула напротив Бронтэ. Стул под ним жалостливо скрипнул. Как и большая часть мебели, когда с ней приходилось контактировать кому-либо в доме.
Руслан зашевелился в ворохе одеял.
— Уже соскучился? — усмехнулся Ярик, бесстыже демонстрируя всем присутствующим свой пресс.
— Тихо стало. Хотел проверить не сдохли ты ночью. Нужды как я вижу в этом уже нет.
— Какой ты грубый по утрам. В тебя Кирос вселился?
— Ещё слово и я воткну тебе вилку в руку, — зашипел Бронтэ, угрожающе хватая её со стола.
Марго в глаз попала ресница. Она начала активно моргать и проворонила момент, когда кофе из турки побежало на плиту. Всё зашипело.
— Ты пойдёшь сегодня в город? — Поворачиваясь спиной, уточнила она, обращаясь к Ярику. — Мне нужны газеты для розжига. Они кончились.
Марго мысленно поблагодарила ресницу, которую никак не могла достать и пропавший кофе, на которой теперь могла сослаться, чтобы не смотреть на ребят. Будь она к ним лицом, они не смогла врать.
— Я постараюсь, — тут же подхватил Ярик, играюче ногтем соскребая натекший воск в стакан со свечи.
Эти двое выглядели слишком комично, чтобы Марго не сдержала улыбки — Ярику было жарко, Бронтэ уже с самого утра нацепил на себя две пары спортивных штанов и страшно колючий свитер поверх водолазки, которую ему любезно отдала Марго на прошлой неделе и чей воротник полностью закрыл шею.
— И захвати пчелиный воск, — тут же перебил Бронтэ, меняя интонацию с шипящей на привычную отстраненную.
— Зачем тебе пчелиный воск? — недоуменно свел брови Ярик, забирая у Марго чашку с горячим чаем и ложкой сахара. — Хотя я бы в чай ещё меда бы положил.
— Чтобы сделать увлажняющий крем, — ответила за него Марго, пожимая плечами, а затем вдруг отошла к стеллажу и опустилась на колени, выуживая оттуда закрытую темную банку, — вот. У нас есть мед.
Ярик тут же поднялся с места, чтобы помочь ей её открыть, даже не дождавшись просьбы. Крышка щелкнула. Бронтэ не сдержал смешка, но к чему именно он был обращён, пояснять не стал, лишь смущёно прикрыл пальцами глаза и порозовевшие щеки.
— Как я по-твоему украду пчелиный воск?
— Он продаётся в аптеках, — ответил Бронтэ, не открывая глаз от стола. Марго ещё вчера убрала с него все крошки. Немногие забились в трещины. — Сопри у кого-нибудь солидного деньги на Башенной улице, и вуаля. Все равно там только богачи ошиваются.
— Не учи меня робингудничать.
— Я думал, что твоя голова ещё не совсем проснулась. Ну знаешь, ей явно не хватает ... встряски, — закончил Бронтэ, поднимая одну бровь.
— Кажется, встряска скорее твой синоним, — громче отметил Ярик, возвращаясь на место.
— Ребят, — ласково напомнила Марго, кивая в сторону печи. Марго редко вмешивалась в их царапанье, ей лично никакого дискомфорта они не приносили, но Руслан после пробуждения мог забавно морщить нос, ожидая, что Марго его подбодрит. Ему не нравились те условия, в которых они жили, и он каждый раз пытался доказать, что хуже их могла быть только лаборатория. Марго старательно это игнорировала.
Бронтэ показал Ярику фак и тот ответил искрами в глазах. Марго сделала глоток из чашки.
— Ладно, тогда я пойду в город, чтобы к полудню больше людей было на улицах.
Ярик поднялся на ноги, отряхивая колени, и вышел из кухни. Марго даже не успела спросить хочет ли он позавтракать. В последнее время Ярик с Бронтэ часто были на ножах, но причин, вызвавших конфликт, не называли.
— Я могу тебе помочь с кремами? Хочу посмотреть как это делается, — предложила Марго.
— Хорошо, на самом деле у меня ещё оставалось немного воска, так что на баночку для тебя хватит, а к тому времени и Ярик вернётся, — вскинул голову Бронтэ, поднимая ступни на стул и прижимая к груди колени. Марго ласково улыбнулась в ответ. Ей хотелось напомнить про голубой гибискус, но Руслан уже практически поднялся с постели, так что она решила подождать более удобного случая.
— Марго, сделаешь яичницу? И кофе, — подал он голос с постели.
— Конечно, — кивнула она, поднимая полотенце, оставленное Яриком, чтобы вернуть его в ванную.
Интерес с каждой минутой к разворачивающемуся диалогу креп. Хотелось понаблюдать за развитием событий, а потому Бронтэ молча вслушивался в то как Марго обхаживает Руслана, подавая ему одежду и застилая застиранное бельё на печи.
Пускай Бронтэ и не имел представления о нормальной любви, но и такие отношения понимал слабо. Его интерес спал так же стремительно, как возрос. Выслушивание бесконечных требований от Руслана и попыток Марго ему угодить, казалось невыносимым занятием. Бронтэ поднялся со стула.
— А завтрак? — в спину бросила Марго.
— Сегодня обойдусь, — выдавил в ответ Бронтэ, забирая с собой кружку на второй этаж.
***
Всякий раз, когда Марго заходила в эту комнату, она попадала в мир иллюзорных отражений. В ней редко бывал свет и еще реже свежий воздух. Терпкий горький дым пропитал трухлявые доски, пометил тусклыми цветами стены и тряпки, которыми Бронтэ вытирал жидкости со стоящего в центре стола. Тряпки были застираны до дыр, отдавали уксусом или спиртом, и при этом копились в углу матраса, рядом с подоконником, заставленным цветами в горшках. При свете узкая проходная до стола, приставленного вплотную к кровати, казалась пожелтевшими дождливыми джунглями, скрытыми в стеклянных банках и склянках, что без конца трещали и двигались. Пальцы так и тянулись коснуться их, чтобы смахнуть пыль и мелкие крупицы грибовидных сушеных трав, вплюснутых в основание полок. Неделю назад Марго выгребала оттуда целые комья пыли. Стоило отдать должное окну над кроватью, которое зачем-то сделал прямо напротив двери и лучами которого ослепляло всех входящих в солнечную погоду, если шторы были распахнуты.
Из-под прогнувшегося матраса высунулась ручка коробки, перевязанная скотчем. Коробка была заткнута в самый угол у ног, чтобы ночами не касаться её головой, в случае если балки кровати не выдержат и обрушатся на дощатый пол. Из коробки Бронтэ достал плиту с одной конфоркой и металлический ковш, помацанный и израненный неаккуратными движениями вилок и ложек.
— Кто научил тебя готовить крем?
— Книги. Я же из лаборатории, — даже голос не дрогнул, когда он это сказал. — Там кроме чтения заняться было практически нечем. Конечно ещё вынужденная мера. Рука постоянно отсыхает, — тихо и глухо засмеялся Бронтэ себе под нос, словно залаяв как старый пёс. — Ты, наверное, думаешь, что там было невыносимо, но нет, нам никто не говорил, что на самом деле происходило. Иногда нас пугали и наказывали за провинности, но в целом, в моём отделе не было того, что было в других.
— О чём ты?
— Ты поняла меня, — улыбнулся Бронтэ, не поднимая глаз. — О твоем этом. О Киросе. Кироса точно воспитывали иначе, для него побег — это самый настоящий подарок судьбы, соизмеримый с жизнью.
Марго нахмурилась.
— Там, где был я была обычная жизнь до того дня, когда ты мог понадобиться. Нас кормили, одевали в отвратительные белые рубашки и обучали чтению и письму. Ещё у нас были «игры», — Бронтэ сделал движение кавычек пальцами, придерживая нож. — Позже я узнал, что их называют дворовыми. Их рассказывали те, кто был старше. Когда мне поставили метку, я оказался в другом отделе. Там у нас уже не было определенного возраста, туда забирали тех кому было десять и тех, кому было пятьдесят. Разве он тебе не говорил?
— Ты так спрашиваешь, будто всё ещё прощупываешь меня.
— Не тебя. Его. Он две недели уже ничего не говорит.
— Что было раньше Руслан не помнит — память заблокировала, а то что было позже — таких как он просто уводили в другие комнаты.
— И либо убивали, либо запугивали, — спокойно добавил Бронтэ, подзывая Марго подойти ближе. Он разложил на столе все необходимые материалы — масла, витамины и мелко нарубленные остатки пчелиного воска. — Он тоже же любит книги, это сложно не заметить. Некоторые уже по пятому кругу в его руках.
— Похоже ты категорически не хочешь называть Руслана по имени, — мягко улыбнулась Марго, складывая руки на юбке и внимательно наблюдая, как начинаются приготовления.
— Он мне не нравится. Он портит мне ассоциации с тем, что мне нравится и постоянно напоминает о месте, которое больше не должно быть в моей жизни.
Марго напряглась, сжимая пальцами ткань.
— Ну а любовь к опытам тоже привили книги?
— Нет. Человек. Хотя, наверное, можно сказать, что в неё все влюбляются, если узнают чуть лучше. Даже те, кому это несвойственно. Наука — лукавая девушка.
Всю комнату заполнил запах маслянистой основы, но никто не придал этому значения. Бронтэ поочередно высыпал по горсти воска прямо в металлический ковш.
— Так кто? — спросила Марго, проводя пальцем по корешкам книг в самом низу стеллажа. Здесь книг была всего одна полка, остальные перетащили в кладовую, но даже из этих выделялись крупные отсыревшие тома классической литературы.
— Маркиз. Он вдохновлял нас, когда приходил проведать. Он начал заходить к нам, когда метку еще не поставили. Осматривал, задавал вопросы, отвечал на наши. Ничего существенного. Мне было шесть, когда я впервые его увидел. Меня поразило насколько он был вдохновлен тем, что делал. Да черт возьми он был просто помешан на своей работе, — улыбнулся Бронтэ. -Не знаю какой сделали лабораторию сейчас, но тогда она скорее напоминала больницу. Там было много открытых палат и много людей — персонал был живым. Однажды Маркиз приехал к нам и я столкнулся с ним у дверей одной из спален, а он посмотрел на меня и улыбнулся. Мне подумалось, что тоже хочется быть таким. Ученым. Творцом.
Марго молчала. Ей стало тяжело на сердце.
— Чем меньше людей оставалось в живых, тем страшнее становилось, и тем больше приходилось хотелось заполнить время между неизвестностью и временем, когда тебя куда-то уводят. В комнатах стояло много книг. Старые пыльные тома всего подряд. Приходилось читать, чтобы не сойти с ума.
— Бронтэ...
Бронтэ покачал головой, игнорируя ее попытки сказать что-то еще. Тогда Марго поджала губы и попыталась перевести тему разговора.
— Киросу тоже любовь к книгам так привили?
— Понятия не имею. Кироса под башней держали, — пожал плечами Бронтэ. — Мы с ним уже потом познакомились, у крыс. Мне только мельком рассказывали что с ним было, да и то позже я выяснил, что большая часть слухов всего лишь слухи.
— А ты знаешь про Зефира?
Бронтэ бросил на неё быстрый взгляд.
— Парень, что на Кальфестро сейчас работает. Его я лично не знаю. Никогда не общались.
— Я...
— Только по рассказам и слышал, и судя по ним они оба стоят друг друга. Буквально. Они из одного отдела. Больше никого не осталось. Больше ничего не спрашивай.
Бронтэ капнул на тарелку кремом, проверяя его готовность, а затем достал из своих запасов баночку и переложил всё из ковша ложкой в неё.
Марго кивнула, поднимаясь с колен, и подошла к столу, наклоняясь над голубым гибискусом, стоявшим поодаль.
— А ты? — вдруг спросил Бронтэ.
— Что я?
— Наш разговор начался с книг. Раз ты спросила, значит тоже читаешь, я прав?
— Честно говоря, не особо. То есть в детстве я много читала, а потом моя мама умерла, и книги стали отторгать меня. Сейчас я практически не беру их в руки. Мне хватает рассказов Руслана.
— В самом деле? И тебе никогда не хотелось самой попробовать увидеть историю целиком, даже не смотря на то, что ты знаешь финал?
— Не знаю. Не задумывалась об этом. Наверное, хотелось, но о чём нам тогда говорить с Русланом?
Повисла пауза. Протерев полотенцем пальцы и передав баночку Марго, Бронтэ достал ножницы из ящика, перепачканные ржавчиной и каплями йода.
— Тебе стоит помыть окно, — сказала Марго, бросая быстрый взгляд на грязные стёкла над его кроватью. Их не мыли, наверное, с того года, как возвели этот дом. — Ты не будешь против, если я наведаюсь к тебе завтра и приберусь под твоим контролем?
— Разве чтение книг — было единственным занятием, которое вас объединяло? — Игнорируя её вопрос, уточнил Бронтэ. Рядом с замазюканными ножницами лежали проспиртованные, подготовленные заранее, а ещё рядом лежала мисочка для отходов.
Марго призадумалась, не решаясь сказать правду. Правда повисла неловкостью.
Они подняли листочек гибискуса и сделали осторожный надрез по черешку, собирая потёкший сок. Растение постепенно теряло свой подтянутый внешний вид, превращаясь в обрубленную унылую иву, склонившую ветки над землёй.
— Честно говоря, я и не помню, когда мы делали что-то вместе другое, — Марго вдруг засуетилась. — Только не спрашивай про это, — выделила она интонацией.
— Что это?
— То что делают, чтобы получить детей.
Бронтэ невольно улыбнулся.
— Даже и не думал об этом спрашивать, но раз тебе так хочется.
— Мне не хочется.
— Сама же начала.
Марго нахмурилась, отводя глаза в сторону, чтобы скрыть своё смущение.
— Мне это не нужно.
— Тебе не нужно или он против? У него явно есть бзик на чистоту, это сложно не заметить. А ещё на правильность, веру, покорность и тишину. Кирос ещё не спросил не из церкви ли ты его привела?
— А он может?
— У нас он уже спросил. С очень едкой усмешкой, если тебе интересно.
— Не интересно, — ответила Марго, отводя глаза в сторону. Всё что от нее требовалось она уже сделала, но ей хотелось ещё немного поговорить, а потому она продолжала стоять у стола, наблюдая, как Бронтэ разделяет выделившийся сок. — Мне это действительно не особо нужно. Я не отношусь к этому, как к чему-то важному или сакральному.
— Ты девственница, — констатировал Бронтэ, не поднимая от листа глаз. — Как ты держалась двадцать восемь лет?
Марго захотелось вылететь из комнаты и громко хлопнуть дверью, чтобы больше никогда не поднимать эту тему, лишь прибитые к полу ноги не дали ей этого сделать.
— Я не совсем ничего не пробовала. Просто у нас не получилось. Для отношений это неважно.
— Ну не знаю. Если ты хочешь, а он нет — значит может всё-таки важно?
— Я не говорила, что хочу.
— Да, ты говорила, что не относишься к этому, как к чему-то сакральному. Но раз он твой парень, значит тебе его всё-таки хочется. Иногда. Отношения же так работают?
— Может нет?
— Может тогда не такой уж он тебе и парень? — парировал Бронтэ, поднимая одну бровь.
— Почему я обсуждаю это с тобой, — покачала головой Марго, отворачиваясь от Бронтэ в сторону двери.
— А с кем ещё? Не с ним же в самом деле, — Бронтэ кинул быстрый взгляд на своё запястье, сверяясь со временем. Стрелка перешагнула полдень. — Сделаю вид, что ничего не слышал.
— Киросу же скажешь, — в упрёк ответила Марго и закрыла руками лицо. — Какой стыд.
— Не расскажу. Хотя знаешь... Из нас всех он самый осведомленный в этом вопросе. Можешь обратиться к нему.
— Вот уж спасибо.
— Я серьезно, — кивнул Бронтэ. — Крысы пускали о нем грязные слухи еще до того, как мы стали общаться. Среди крыс ведь тоже есть определенные касты. К кому-то он наведывался. И далеко не раз.
— Перестань. Я не хочу об этом знать, — Марго почувствовала как залилась краской и закрыла лицо ладонями.
Бронтэ глухо засмеялся с ее реакции.
— Не переживай, — серьезно произнес он. — Сомневаюсь, что ему будет интересно это слушать. Проблем сейчас хватает.
Марго уцепилась за разговор, как за спасительную ветку.
— Ты про Кальфестро? — спросила она.
— Про крыс. Взрыв поднял волну. Они с Яриком сами как крысы, вечно что-то нарыть пытаются.
— И тебя не ставят в известность? — С надеждой, что Марго не одна такая отречённая, пробормотала она.
— Мне всё равно, честно говоря, поэтому они просто перестали мне говорить прямо.
Марго понимающе кивнула.
— А ты? — Осторожно спросила она. — Ты... Ну... У тебя была девушка?
Бронтэ не сдержал улыбки, но что это значит Марго не успела разобраться.
Дверь комнаты открылась со стороны лестницы, загудели голоса, застучали шаги, Марго вышла и столкнулась с Киросом, стоящим на последней ступени.
— Доброе утро, — поздоровалась она, выходя к нему в коридор, — уже позавтракал?
Что ответил на вопрос Марго Кирос, Бронтэ не услышал, потому что дверь захлопнулась, но с вероятностью в семьдесят процентов закатил глаза, с вероятностью в двадцать процентов толкнулся плечом и с вероятностью в десять прошёл мимо молча.
Воплей Ярика о том как грубо Кирос поступил не последовало, Бронтэ сделал вывод, что Кирос закатил глаза — грубо, но недостаточно, чтобы устраивать скандал.
***
Когда все ёмкости были убраны дожидаться своего часа мытья, Бронтэ вышел из комнаты и свернул направо, где располагалась комната Ярика.Бронтэ закрыл за собой дверь, подпирая её спиной, и опустил глаза в пол, лишь бы не смотреть на разведённый бардак — неубранная постель, разбросанные по стульям вещи и оставшиеся кружки на столе. Когда Марго дорвётся до этой комнаты, она станет чистой ровно на сутки, если не на пару часов, потом Ярик умудрится вернуть бардак на место.
— Воск, — пробормотал Ярик, доставая продукты из пакета и кидая его Бронтэ в руки. — И лимон, и имбирь, и чабрец. В аптеках столько всего полезного продаётся.
— О чём болтали с Марго? — ненавязчиво спросил Кирос, перебирая на столе принесённые газетные сводки и выбирая из них подходящие. Неподходящих газет в доме скопилось не меньше сотни. Её старались возвращать на улицы или подчищать, вырывая листы со слишком шокирующими новостями.
— О книгах, — честно ответил ему Бронтэ. — Немного про лабораторию, немного про крем, немного про гибискус. Надо проверить его химический состав и схожесть с тем, что называют энергией. Возможно, она права и Маркиз как-то собирал силы в эти цветочки.
— Убьёшь пару мышек? — усмехнулся Ярик.
— Погружу их в состояние тотальной депрессии.
— Ещё о чём-нибудь странном говорили? — не дал развить тему Кирос.
Бронтэ покачал головой.
— Вроде лаборатории? При мне нет, но странно, что Его не смущает это, — рука вскинулась в воздух, демонстрируя черную метку.
— Вы точно никогда не видели друг друга?
— Мы сидели в разных камерах. Он со своими. Я со своими. Марго вроде упоминала, что кристалл в её руках не сработал. Сколько же лет Маркиз оттягивал эксперименты над ними, если собрать кристаллизованных после взрыва решился только сейчас?
— Какая разница? — Кирос отмахнулся. — Надо вырезать чип. Держать взаперти вечно не получится.
— Завтра?
— Нет. Завтра мы идём к крысам.
— Марго это не понравится, — цыкнул Бронтэ.
— Знаю кому больше, но мне как-то всё равно, — ответил Кирос, передавая Ярику отобранную стопку газет.
Со дня взрыва прошло две недели, но её начирканное карандашом на скорую руку лицо всё равно смотрело практически с каждой страницы, агрессивно хмуря черные брови.
— Неужели она действительно такая бойкая? — всё удивлялся Бронтэ, смотря в пронзительные глаза.
— Да, здесь прям огненная девчонка, готовая убивать. Ау, не бей меня в плечо.
— Господи, Ярик, мне мерзко, она сильная, а не поехавшая, — скорчил гримасу Бронтэ, отворачиваясь в сторону двери. Ему вдруг остро захотелось вернуться к себе и запереться в окружении микроскопа и пробирок. Может даже чего почитать из личной коллекции дряхлых книг. Только бы не выходить и не контактировать с остальными как можно дольше. Стало невыносимо тяжело. Воздух наэлектрозовался. Сил не оставалось. Одиночество должно было вернуть в состояние покоя и избавить от громких слов, бьющихся о черепную коробку.
Ещё лет десять, ты был живее, подумал Бронтэ, а ещё у тебя были друзья, оказавшийся в кремационной камере.
По рукам пробежала дрожь, он утёр нос, зная, что текущая из него кровь всего лишь реакция треснутого создания — галлюцинации, и поднял запястье, смотря на время. Никто не обратил на него внимание.
— На корабль только отбитый сунется, — засмеялся Ярик, пряча руки в карманы. — А моря у нас нет.
Бронтэ закатил глаза, понимая, что пропустил часть разговора и совершенно не понял контекст сказанной шутки.
— Раз вы к крысам завтра, узнайте где Майя. Давно она к нам не заходила.
— Как мило, — оскалился Ярик. Было в его улыбке что-то обидное.
— Лишь надеюсь, её не закопали в лесу из-за нас.
Бронтэ показал фак прежде, чем покинул комнату.