Четвёртая глава
Методично, медленно, спокойно, будто норовя напугать после внезапным событием длилась неделя.
Я шёл по какому-то новому коридору, ранее в этой части здания побывать не удалось. Я ещё много чего нового увижу, уверен.
Врача я явно уже видел, но не мог вспомнить, когда и где. Вероятно, проходил мимо. В лицо особо не вглядывался, потому его не запомнил. Очень уж меня страшила возможность встретиться взглядом с ним. Какие-то черты, конечно, в памяти остались, например, он был выше меня. Волосы коричневые, короткие, слегка волнистые.
Он оказался психиатром. Мне предстояло познакомиться с еженедельным событием: психологическим тестированием.
Ей-богу, как в школе, когда среди урока в класс заходит школьный психолог, держа в руках кипу бумаг, а после просит всех пройти опрос под ругань учителя, порой завуалированную, ведь тот пытается научить чему-то сборище малолетних идиотов, которым даром это образование не сдалось. Найдётся ведь потом индивидуум, ответивший подозрительно, проведут потом беседу, другую, его в кабинет вызовут. Я таким не был, подобных приключений не хотелось совершенно, потому во всех тестированиях нагло врал, рассказывая, что патриотичен, добр, со всеми дружу, не имею никаких наклонностей, святой прям. Тут тоже врать решил.
—Начнём с теста. Долго над ответами думать не следует, вопросов мало, потому даю десять минут. После проведём устный опрос.
—Мг...
"Вы чтите правителя?" Да.
"Вы считаете, что люди должны нести наказание за правонарушение?" Да. Тут действительно да, ведь часто законы имеют вескую причину и люди расплачиваются за собственные, совершенно неверные и ужасные поступки.
"Если бы Вам сейчас дали возможность уйти, не искупив грех и остаться с грузом вины на душе, Вы бы согласились?" Нет. Не знаю, столь ль психиатр глуп, чтобы верить моим ответам, но, надеюсь, вопросов к ним не возникнет.
Ничего интересного. Я просто писал те ответы, которые от меня хотели услышать.
"Покинув лабораторию, Вы хотите продолжить совершать преступления?" Нет.
И ещё множество аналогичных вопросов.
—Я закончил.
—Хорошо.
Он забрал ручку и лист с ответами, мельком просмотрев их и скоро отложив.
—Вопросы будут аналогичны тем, что на листке. Отвечайте быстро и коротко.
Он наверняка меня видит насквозь. Видит всё, мало что ускользнёт от глаза человека, знающего своё дело. Наверняка я заикнусь или не так отвечу, а после начну поспешно оправдываться, пока он будет делать пометки в своём блокноте. Дёрнусь не так, рукой поведу или наоборот буду скован – всё в психологии ведь что-то значит.
—Считаете ли Вы, что заслуженно несёте наказание за преступление? — обращение на Вы делало его более отстранённым, серьёзным и пугающим, учитывая, что большинство людей старались переходить на ты.
—Да.
—Осознаёте ли Вы, что именно совершили?
—Был недостаточно патриотичен и пропогандировал ошибочную точку зрения, — голос оказался больше вопрошающим, чем уверенным, не разозлит ли это его?
—Были? Выходит, сейчас Вы имеете отличную от былой точку зрения?
—Да.
—Мг, — он записал что-то, а после продолжил опрос.
К моему удивлению, он никак не отмечал мои действия, как я вообще мог подумать, что его интересует что-то, кроме ответов, это ведь черта, которая присуща псевдопсихологам из интернета, а не врачам! Он не делал того, что я ждал, ведь мои ожидания были скорее страхами, с которыми я надеялся не встретиться.
Интересно, какова жизнь тех, кто отвечает иначе? Им могут продлить срок? Могут начать наплевательски относиться врачи и охранники? Назначат иные наказания? Стоит узнать, если увижу такого человека, но сам проверять уж точно не решусь.
На первой встрече он не произвёл на меня особого впечатления, врач как врач. Вторая же стала куда интересней, ведь там оказался уже знакомый мне человек. На сей раз был исключительно тест на бумаге, устные опросы проводятся реже.
И вот, вхожу я в кабинет, вижу там, помимо психиатра, конечно, Альберта, явно беседовавшего с другом о чём-то и держащего в руке чашку чая.
—Здравствуйте, — внезапно меня осенило, они друзья, это именно психиатр выходил из кабинета, не рассказав то, что тогда собирался. Ах, а ведь он казался мне менее пугающим, за ним я не замечал столь же странных и страшных махинаций!
Я надеялся, что Альберт сейчас покинет кабинет, но уходить он не собирался. Оба врача со мной поздоровались, психиатр дал тест, а после продолжил беседу с хирургом.
—Кстати, недавно с бывшей нашей одногруппницей разговаривал, которая в наркодиспансере сейчас работает, так там знаешь, кто нарисовался на днях?
—И кто же?
—Имя не помню, но вот тот странный человек, которого на первом курсе ещё исключили. Он наркоманом ещё с тех пор был, как оказалось.
—А ты не знал?
—Ты знал?
—Да. Он и меня однажды это втянуть хотел, дрянь какую-то продать пытался, чтоб заработать на этом. Я ж с ним подружиться пытался, он меня в парк как-то раз позвал, говорит мол, познакомимся давай поближе, походим, поговорим, я и согласился. Он меня постепенно в безлюдную часть парка завёл, в тупик, потом перевёл тему диалога. Пакетик из кармана достал, пытался меня убедить попробовать, то кокаин вроде был. Рассказывал про барыгу своего, убеждал начать покупать у кого-то из них, деньги забрать пытался, говоря, что мне нужно лишь попробовать, тогда я увижу все плюсы и добровольно покупать буду. Я бы ушёл, так он постоянно с собой нож складной носил, хвастал ещё как-то, какой тот острый и большой, он и тогда этот нож достал, но не разложил, хотя угрожать расправой начал.
—Ошалеть, а чего ты не рассказывал? И чем все закончилось, ты живой, не употреблял вроде никогда, да?
—Он потом сознание потерял, ему плохо стало, нетрезв был. Ну я отошёл подальше, скорую ему вызвал, дождался, когда те приедут и ушёл, пока тот не успел опомниться.
От теста я отвлёкся, завороженно слушая историю о наркомане.
—Не совсем понял, ему это зачем? Дорогое это удовольствие – раздавать вещества другим.
—Что-то между желанием поделиться по дружбе и желанием заработать на мне, он ересь нёс и сам себе противоречил. Мне самому мало что ясно.
Ах, да. Тест.
Они ещё о чём-то беседовали, часто смеясь и шутя. Выглядели действительно хорошими друзьями, у меня даже появилось ощущение того, что я тут третий лишний. Когда смех прекращался, а шутки новые слышны не были, им хватало взглянуть друг на друга, как вновь оба врача начинали смеяться. Они даже перестали выглядеть злыми и пугающими: на лицах обоих были широкие, восторженные улыбки, особенно радостным мне показался хирург. Взгляды не были равнодушными, глаза теперь были широко раскрыты, порой слегка прищурены во время смеха. Даже живыми они казались. Рассказывая что-то, говоривший мог начать жестикулировать.
Ах, мне бы сейчас сидеть да смеяться с кем-то, а не вот это вот всё.
А ведь психиатр мне сперва показался неплохим, а теперь выясняется, что с этим дружит. Все они должны оставить свои злые действия, людей мучать нельзя.