Плакать кровью | j.b

  Темноволосая откашлялась, а спустя несколько минут, придя в себя, уставилась на Итана, стоящего впереди неё. Ужаснувшись, она началась отползать назад, в ужасе открыв рот и пытаясь ухватить побольше воздуха.

Джастин застыл, смотря на неё. Ему больно, ведь... Этот испуганный взгляд. Он такой же, как был у самого Бибера в детстве, он помнит его. Очень хорошо помнит. И такого взгляда у Кристал ранее не было. Не было этого разочарованного, бешеного, дикого, испуганного, шокированного взгляда.

«Нет, она не может разочароваться во мне, как я сделал это с матерью, а потом и с отцом. Нет. Кто-угодно, только не она» — На глазах парня выступили слёзы, и он упал к ногам девушки, начав просить прощение.

— Кристал, пожалуйста, прости меня. Я не хотел причинить тебе вреда. Я не пытался тебя убить. Я просто... просто... Она у меня в голове, она не дает мне дышать, думать, жить. Она душит меня. Кричит у меня в голове, и мне так трудно с ней справляться в одиночку. Кристал, ты должна мне помочь, — заплакал светловолосый. — Ты должна. Должна. Кристал, ты поможешь мне? Пожалуйста, помоги. Если ты будешь со мной, мы вместе справимся, я знаю это. Доктор Бёрди когда-то сказал это. Кристал, пожалуйста, потому что один я не смогу.

Ричардсон сидела не двигаясь.

Ей было...

Ужасно? Противно? Мерзко?

Нет.

Больно. Жаль.

Ей было больно за него. Она его жалела. Потому что прекрасно понимала, что не от хорошей жизни он сходит с ума. Если уже не сошёл.

И ей так хочется помочь...

Действительно помочь и поддержать. Потому что... Он заслужил на это? Да. Заслужил. Тем более всю свою жизнь ей некого было защищать. А теперь этот кто-то есть, несмотря на то, что он причиняет боль и сводит с ума.

Ричардсон прижимает колени к себе, тем самым прикрывая свою наготу, а затем притягивает к себе Джастина, обнимая его.

— Я помогу, Итан. Помогу тебе, — прошептала она и тут же поцеловала парня в макушку головы.

Почему она пытается найти ему оправдание? Почему она прощает то, что он её едва не убил? Почему хочет помочь?

Потому что знает, что каждому нужен кто-то, кто поддержит и не позволит сойти с ума от одиночества; нужен кто-то, кто спасёт и защитит. И пускай она не может защитить себя, но хотя бы попытается исправить его и защитить других от него. Как-то, но все-таки попытается.

Кристал понимает, что отсюда ей не выбраться. А даже если она и выберется, не факт, что сумеет спастись от него. А уж тем более не факт, что он не будет делать такое с кем-то ещё. И кто знает, будет это девушка старше двадцати или несовершеннолетний ребенок? Ричардсон попытается ему помочь и влиться в доверие. Если уж Итану нельзя помочь, тогда она убьет его даже ценой собственной жизни.

Она не эгоистка и никогда такой не была. Быть может иногда в ней открывались плохие черты, но это нормально. Нормально для каждого хорошего человека.

— Мама, я правда выучил все таблицы умножения. Ты простишь меня? Простишь за то, что миссис Митчел отругала меня перед всем классом? Простишь за то, что долго не мог понять, почему шестью шесть — тридцать шесть? Мамочка, прости меня, только не бей, — Бибер продолжал плакать, заставляя сердце Кристал разрываться на мелкие осколки.

— Сыночек, конечно, я тебя прощаю, ты ведь у меня такой хороший. Мой маленький мальчик, — заплакала брюнетка, начав гладить парня по волосам.

Это было так по-сумасшедшему. Это было так странно. Это было так непривычно. Это было так по-безумному. Это было так необъяснимо. Но... это было ещё и больно.

Действительно больно. Просто ужасно больно.

Кристал внутри просто разрывалась от того, как сильно больно в груди.

Больно за Итана, за его жизнь, за себя, за свою слабость и за подругу, которая уже давно мертва по её причине.

Кристал было так больно, что сдерживаться уже не было сил.

— Итан, почему ты делаешь это со мной? Почему? Неужели я это заслужила? Почему ты сводишь меня с ума? — зарыдала она, сильно вжавшись пальцами в кожу парня.

— Пожалуйста, просто не оставляй меня. Не оставляй одного. Я больше не смогу быть один.

— Сплошное сумасшествие. Я уже не выдерживаю... — прошептала Ричардсон, пытаясь успокоить своё бешеное рваное дыхание и понимая всё сумасшествие, творящееся в её жизни.

И это действительно было по-сумасшедшему. Ненормально. Не так, как у других людей.

— Кристал... Кристал... Кристал... — шептал, словно в бреду, Уилсон, потупив взгляд куда-то в пол. Этот безумный взгляд напугал девушку. — Кристал, я ведь не обработал рану. Кровь... кровь и дальше капает на пол. — Он смотрел, словно завороженный, как очередная алая капля упала на кафель.

— Это неважно, Итан, — она криво улыбается. — Знаешь, у меня есть жених — Дилан, — и когда-то он сказал мне одну вещь. Он сказал, что если на рану, что болит, подует тот, кто тебя любит, то всё мигом перестанет болеть. — Милая улыбка озаряет её лицо, но тут же пропадает, когда она вспоминает о парне, который, оказывается, просто сбежал как трус, даже не попытавшись её спасти.

Но знала бы она, что он сделал на самом деле...

— Дилан... Дилан... Он твой жених? Точно. Ха-ха, — засмеялся громко голубоглазый, поднимаясь с места и смотря в глаза Кристал. — Дилан заказал тебя. Он хочет, чтобы я убивал тебя медленно и мучительно. Он хочет все твои деньги себе, вот что нужно твоему «жениху» от тебя. А мне! — закричал парень, ударив кулаком себя в грудь. — Мне от тебя ничего не нужно. Только ты сама. Рядом. Ты должна быть рядом. Это всё, что я прошу, в чем я нуждаюсь. — Его голос в какой-то момент сразу же утих, и это было страшно. Словно затишье перед бурей. Но нет. Он всего лишь обнял брюнетку, прижимаясь к ней, ища в ней своё спасение.

Удар. Больше нет смысла искать отсюда выход.


— Итан... В смысле Дилан заказал меня? — Глаза на мокром месте, голос дрожит, руки трясутся.

Удар. Свадьбы не будет.

— Я — заказной убийца, Ри, и ты одна из многих, кого заказали, — также спокойно ответил Уилсон.

Удар. Чувства к кому-то ломают.

— Одна из многих? Он заказал кого-то еще? — Она все не могла принять и понять.

Удар. Как-то чувствует себя странно. Как-то... поломанно.

— Ты единственная, кого заказал этот ублюдок, но ведь я не убью тебя, Льдинка. Нет, — он улыбнулся. — Ведь ты останешься со мной. Здесь. Навсегда. Если захочешь, конечно. Если не захочешь, тогда мне придется выполнить заказ. Это закон. Это правило. Но я не хочу. Ты не должна заставлять меня делать это. Я хочу только, чтобы ты была рядом. Чтобы помогла. Помогла избавиться от неё.

Удар. Выхода нет. Либо смерть, либо сумасшествие. И что лучше?

— А теперь давай я вымою тебе голову от крови и вытру тебя, Кристалик, а потом сразу же обработаю рану. Если хочешь, можешь лечь спать в своей комнате, а можешь вместе со мной, — говорил Итан, но Ричардсон словно замерла.

Что творится, черт возьми, с её жизнью? Куда всё катится? На дно?

Латиша — единственный человек, который на самом деле о ней беспокоился — умерла. Дилан — тот, кому она хотела довериться и с кем хотела провести остаток жизни — предал. То есть, у неё не осталось никого? Никого, кроме сумасшедшего Итана Уилсона? Это и есть её судьба? То есть, она должна сойти с ума в том чертовом подвале? Должна отдать Дилану всё и остаться ни с чем?

Не-ет.

Нет, она не позволит. Пусть сойдёт с ума, но отомстит. Она убьет Дилана. Она покажет чертовому подонку, что это он на дне, а не она.

Позволив голубоглазому помочь, Кристал засмотрелась на него. Она наблюдала за Итаном, который бережно обрабатывал рану на голове. Когда он легонько подул на рану, внутри неё появилось какое-то странное чувство. И почему-то было так спокойно... Почему-то она не боялась его. Только вот почему? Неужели она начала сходить с ума?

Нет, абсурд! Невозможно!

Просто это такой человеческий фактор — привязываться к тому, кто с тобой бережливо обходится.

Но чёрт! Он ведь похитил её! Он ведь голой запер в подвале! Он ведь чуть не убил! Он ведь сумасшедший!


Но ведь всё-таки кто-то сломал его. Сломал его также, как её сломал Дилан.

У них обоих есть она. Внутренняя ломка. Кто-то ведь поставил ей начало внутри Уилсона. И Кристал догадывается, что это была мама парня.

Но у Кристал и Итана есть большая разница — Итан потерял свой здравый рассудок, а она ещёнет.

— Итан, что ты готов сделать ради того, чтобы я согласилась остаться с тобой? Готов убить человека? Готов помочь мне убить? — вдруг спросила брюнетка, сидя на кровати в какой-то из комнат, когда парень расчесывал ей волосы.

— Ты хочешь смерти Дилана? — Прямой вопрос застает девушку врасплох.

— Да, — выдыхает она, признавшись.

— Но почему? Разве тебе не все равно? Если ты будешь здесь, то какая разница, что там? — Джастин действительно не понимал, почему она хочет, чтобы он убил его.

— Я не позволю этой твари забрать всё, чего я добилась тяжким трудом! Я была одна. У меня не было никого. Всё сама. Сама, черт возьми! И я убью его. Убью собственными руками. Поэтому... Ты ведь заказной убийца, ты должен уметь стрелять или что-то там еще. Научи меня. Научи, и я навсегда останусь с тобой. Никогда не сбегу. Никогда не причиню боли, Итан. Я даже выйду за тебя замуж, если ты захочешь. Только позволь. Позволь мне его убить своими руками. — Её глаза уже не были такими, как ранее. Они стали тёмными, совсем другими. Она другая.

Теперь Кристал разделилась на «до» и «после». До отключки в ванной и после.

В какой-то момент в её голове что-то щелкнуло, перестав работать правильно.

Щелкнуло также, как когда-то давно щелкнуло у Джастина.

F l a s h b a c k

Я сидел в зале ожидания также, как и тогда, когда встретил её — Кристал Ричардсон — целые сто семьдесят три. Боже, такого большого числа я ещё никогда не насчитывал в одном человеке. Хотя нет, если быть точнее, то было почти такое число — сто шестьдесят девять, но это считая всё — родинки, шрамы и тому прочее. Кристал я так обсчитать не могу, потому что для этого нужна нагота.

Черт! Черт, черт, черт! Сто семьдесят три не её число! Там куда больше! Господи! Намного больше! Потому что родинки по всему телу, шрамы, мелкие царапины — всё это я ещё не считал.

Мои мозги кипят!

Мне больно. Черепная коробка разрывается. И этот голос... Он сводит с ума.

«Хэй, Джастин. Джастин, Джастин, Джасти-ин! — кричит голос в моем подсознании. — Ты должен знать её число. Ты должен знать. Ты должен узнать её всю! Каждую мелочь! Ты должен узнать! Должен узнать полное число! Ты должен решить эту задачу! Быстрее! Скорее! Тупоголовая мразь, сколько раз еще повторить, что ты должен научиться считать?!»

Обхватываю голову руками и сдавливаю так, как могу. Она должна заткнуться. Должна заткнуться, иначе я прострелю себе мозги!

Заткнись, мама! Заткнись!

Я готов уже упасть на землю и закричать во весь голос, лишь бы она прекратила на меня давить, как вдруг дверь на кабинете доктора Бёрди распахивается, а оттуда вылетает разъяренная Кристал Ричардсон, вся вне себя от злости.

— Какого черта?! Что вы несете? Этого не может быть! Я обратилась к вам просто для совета как со специалистом, и тут вы говорите такие вещи, от которых хочется просто побыстрее свалить на тот свет, захлопнув за собой дверцу гроба! Вы сошли с ума, и на этом точка! Не хочу слышать ничего! До свидания! — Она кричала, пытаясь отрицать правду, сказанную ей мистером Бёрди. Такие случаи уже были, и не раз. Многие, узнавая о том, что у них шизофрения или раздвоение личности, затевали скандал, отрицая всё. Они делали так для того, чтобы показать реакцию здравомыслящего человека, но сдавались сразу же после следующих слов доктора:

— Вы лишь пытаетесь отрицать то, что вы не такая, как все. Пытаетесь убедить не меня, а себя в том, что вы — нормальная. И вы такая, но вам все равно нужна помощь, так как в вашем случае, если вы уйдете сейчас, так ничего и не сделав, всё обратится в то, что это, как вы выражались в кабинете, безумие все-таки настигнет вас, — спокойно проговаривает психолог, а я удивленно хлопаю ресницами.

Такого он не говорил никому.

Черт, у неё какая-то другая болезнь? Разве? Здесь ведь всё по стандарту. Если так психуют, значит, что-то серьёзное, а все остальные просто советуются, не имея проблем с психикой.

Она такая, как я?

Или все-таки не такая?

Черт, какая же она?

Я узнаю.

Должен узнать.

Девушка в ответ фыркает, отвернувшись и махнув рукой:

— Вы не имеете права такого говорить! Вы ничего не знаете. Вы не знаете меня, — высказавшись, она тут же выходит прочь, хлопая дверью.

— Эх, жалко ведь, пропадёт девчонка, — вздыхает доктор, а затем переводит взгляд на меня. — Привет, Джастин. Можешь заходить.

Я поднимаюсь с места, но ещё пару секунд смотрю на дверь, за которой ранее скрылась брюнетка, а затем направляюсь в кабинет доктора Бёрди. Знаю, чем закончится этот сеанс. Я это решил ещё утром.

Засовываю руки в карманы свитера, тем самым проверяя на месте ли пистолет.

Конец F l a s h b a c k'a