Сакура под снегом

🩸 Масару Хаяси (林 勝)

Дата рождения: 13 ноября 1980 года
Знак зодиака: ♏ Скорпион
Цифра судьбы: 6 (семья, контроль, карма власти)
Возраст: 44 года
Статус: В розыске (официально — пропал без вести), на деле — глава преступной группировки
Отношение к Нори: Видит в нём наследника. Не признаёт слабости. Манипулирует и давит.

Биография и характеристика:
Масару родился в Токио, в рабочем квартале. Его отец был якудза низшего уровня, мать — не существовала в его рассказах. Он вырос в мире силы, страха и выживания. Уже в подростковом возрасте стал частью теневой системы: перевозки, вымогательства, оружие.

В 20 с небольшим он встретил Мидзуки. Она была полной его противоположностью — светлой, доброй, верящей в людей. Он женился на ней — не потому, что любил, а потому что она казалась спасением от собственной тьмы.

Но Масару не умел быть спасённым. Чем дальше, тем сильнее он погружался в подполье. Власть стала смыслом. Семья — собственностью. И как только Мидзуки начала отдаляться, он стал превращаться в монстра.

Он убил её, когда ей было всего 28. Не в пылу. Хладнокровно. И не пожалел.

Он исчез, но никогда не отпускал сына. Он следит за ним, вмешивается, манипулирует. Он считает, что Нори должен унаследовать всё: кровь, власть, страх. И если не хочет — он его сломает.

Внешность:
Рост: 188 см
Телосложение: стройный, но крепкий
Волосы: чёрные, гладкие, собраны назад
Глаза: чёрные, пронзающие
Внешность — ухоженная, но в ней чувствуется хищник
Всегда в тени, в дорогой одежде без излишеств
Черты личности:
Холодный стратег
Жестокий, но обаятельный, когда нужно
Абсолютно беспринципный
Верит в силу, не в любовь
Символизирует тьму, от которой Нори бежит

🌙 Мидзуки Хаяси (林 美月)

Дата рождения: 7 марта 1983 года
Знак зодиака: ♓ Рыбы
Цифра судьбы: 6 (любовь, самопожертвование, забота)
Возраст на момент смерти: 28 лет
Статус: Умерла. Официально — болезнь (дело не раскрыто, поиски ее мужа (подозреваемый) продолжаются). По словам Масару — убита им (скрыл следы и выставил это как несчастный случай + заплатил кому можно (без угроз не обошлось).
Отношение к Нори: Безусловная любовь. Свет, единственный в его мире.

Биография и характеристика:
Мидзуки родилась в Киото, в интеллигентной семье. Училась на филолога, мечтала преподавать японскую литературу. Она была нежной, внимательной, с мечтательным взглядом и лёгкой походкой. Любила писать стихи, слушать музыку, гулять в одиночестве.

Когда она встретила Масару — он был другим. Или казался другим. Сильным, решительным, полным харизмы. Она верила, что он просто ранен, что любовь его исцелит. Они поженились, родился Нори. Она любила и мужа, и сына.

Но любовь не спасла.

Со временем Масару стал жесток. Первый шлепок. Первая ссадина. Потом — крики, изолирование, контроль, удары. Она терпела, чтобы защитить сына.
Нори был её всем. Она прятала его, укрывала, пела ему колыбельные, когда за стеной слышались крики.

Когда она решила сбежать — было поздно.
В ту ночь, когда она погибла, ей было всего 28.

Мидзуки — тот голос, который живёт в сердце Нори. Голос, который говорит:
«Ты не как он. Ты можешь быть добрым. Ты можешь быть собой».

Внешность:
Рост: 165 см
Телосложение: хрупкая, изящная
Волосы: длинные, чёрные, прямые
Глаза: тёмно-карие, глубокие и мягкие
Лицо — как у героини старого романа
Черты личности:
Эмпатия, доброта
Склонность к жертвенности
Поэтичность и внутренний свет
Тихий бунт против жестокости
Символизирует любовь, о которой Нори всё ещё помнит

История их знакомства.

«Когда тьма встретила луну»

Это случилось весной — не потому, что цветы расцвели, а потому что она вошла в его жизнь, как невесомый ветер, приносящий запах сакуры и тревоги.

Масару был в Киото по делам. Тогда ему было двадцать два. Он только начал подниматься по иерархии — ещё не глава, но уже тот, кого слушаются. Он приехал решить вопрос — чужая территория, чужая кровь. Всё было как всегда: сделки, угрозы, тени. Холод в костях и оружие под курткой.

Он увидел её случайно.

Она сидела одна в маленьком книжном магазине на окраине города, среди старых томов, пахнущих временем. Писала что-то в тетради. Он зашёл не ради книг — укрыться от дождя. Но остался.

Мидзуки подняла глаза. Она не испугалась. Она посмотрела на него — не как на опасность, а как на человека, у которого в глазах кто-то умер. Он был зол. Ему не нравилось, что его видят таким. Но он вернулся на следующий день. И на следующий.

Она рассказывала о Басё, о поэзии, о нежности, которую он считал выдумкой. Она улыбалась, даже когда он молчал. Спрашивала, кем он хочет быть. Он отвечал грубо, коротко, иногда — ложью. Она кивала, как будто слышала за словами что-то другое.

Он не собирался влюбляться. Он не умел. Но рядом с ней было... тихо. Не как в пустоте — как в доме, где тебя не ждут с ножом. Он начал мечтать. Об ещё одном дне с ней. Об утре, в котором не будет крови.

Он сделал предложение быстро. Не из любви — из страха, что она уйдёт. Он не понимал, зачем ей он. Но она согласилась.

Вскоре после свадьбы они переехали в Хакодате. Она родила Нори. Писала стихи по ночам, пела сыну, гладила волосы мужа, когда он приходил поздно и молча.

Но тьма не отступила.

Масару не умел быть спасённым. Он злился на себя — и на неё, за то, что была светом. Он начал с того, что стал холоднее. Потом — грубее. Потом — опасным. Она терпела. Ради ребёнка. Ради того, кем он мог бы быть.

Когда она решила сбежать — он уже знал.

Он не кричал. Он не бил. Просто решил. И сделал. Хладнокровно. Как всё в его жизни.

После её смерти он исчез. Никто не видел его с тех пор. Только в тенях, только в шепоте. Но в сердце их сына живёт её голос. И это — то, что он так отчаянно пытается выжечь.

Диалоги.

❖ Прогулка: «Вдоль реки Камо»

Киото, река Камо, вечер. Он впервые берет её за руку.

— Ты не боишься меня? — спрашивает Масару.

— Нет, — отвечает она, глядя в небо.

— Почему?

— Потому что ты всё время выглядишь так, будто ищешь, где спрятаться от себя.

Он сжимает её пальцы. Она — не отводит взгляда. На мосту, где ветер пахнет водой и надеждой, он впервые говорит:

— Я не заслуживаю тебя.

— Я не выбираю по заслугам, — говорит она. — Я просто выбираю.

❖ Сцена: «Ты не понимаешь, что такое любовь»

Хакодате. Небольшая квартира. Полумрак. Тишина. Он стоит у окна. Она заваривает чай. Весна уже осталась в Киото — тут пахнет смогом и недосказанностью.

Масару:
(не оборачиваясь)
— Ты ведь знаешь, кто я.

Мидзуки:
(плавно)
— Я знаю, кем ты не хочешь быть. Это больше говорит.

Масару:
— Тебе было бы проще забыть меня. Сейчас. Пока ты ещё можешь.
(пауза)
Ты думаешь, я чувствую, как ты. Но я — нет.

Мидзуки:
— Это не мешает тебе приходить ко мне каждый вечер.

Масару:
(резко)
— Потому что с тобой — тише. Потому что рядом с тобой я не хочу убивать.

Мидзуки:
(неподвижно)
— Это любовь?

Масару:
(первый раз смотрит прямо в глаза)
— Это всё, что у меня есть.
(пауза)
Выходи за меня.

Мидзуки:
(не удивлена, но глубоко вздыхает)
— Это звучит как сделка, Масару. Не как просьба.
Ты хочешь спасти себя мной.

Масару:
— Я не прошу тебя меня спасать. Я прошу остаться.
(глухо)
Потому что если ты уйдёшь — я точно стану тем, кем быть не хочу.

Мидзуки:
(мягко, как будто говорит с ребёнком)
— Ты уже им стал.
(смотрит вниз, потом — вверх, прямо в него)
Но я всё равно остаюсь.

Масару:
— Это «да»?

Мидзуки:
(чуть улыбается сквозь грусть)
— Это глупое, безнадёжное «да» от женщины, которая до конца верит, что даже тень может стать домом.

❖ Сцена: «Нориюки»

11 марта. Раннее утро. Хакодате. Снег ещё не растаял, но в воздухе — предчувствие весны. В палате тихо, будто весь мир затаил дыхание.

Мидзуки держит ребёнка на груди. Её лицо уставшее, но светлое, как луна после шторма. Он только родился — и уже тих. Дышит ровно. Его крошечные пальцы вцепились в ткань её рубашки.

Мидзуки
(тихо, почти молитвенно)
— Нориюки... ты пришёл.

Масару стоит в дверях. Он весь в тени. На нём дорогой чёрный плащ, снег на плечах тает. Он не двигается. Просто смотрит. Молчит.

Мидзуки
— Ты не должен бояться его. Он — твой сын.

Он подходит. Медленно. Как будто боится, что близость сожжёт.

Масару
— Он... кажется слишком спокойным. Как будто уже знает, что мир не будет добр.

Мидзуки
(глядя на ребёнка, улыбается)
— Он будет добр сам. Этого достаточно.

Масару
— Ты выбрала имя?

Мидзуки
(утвердительно кивает)
— Нориюки. Хаяси Нориюки.
(пауза)
「紀」— потому что он будет хранить то, что было до него.
「之」— потому что он — путь. К другому будущему.

Масару
(шёпотом, почти удивлённо)
— Путь, которому суждено забыть всё, что мы оставим за спиной?

Мидзуки
— Или переписать. Не как ты. И не как я. Он будет собой.

Масару опускает взгляд на новорождённого. Его пальцы сжимают край кровати — привычка. Потом он медленно протягивает руку. Касается щеки сына. Осторожно. Точно боится сломать.

Масару
(глухо)
— Нориюки...

Он не добавляет ни слова. Но в его голосе — что-то новое. Не нежность. И не раскаяние. А — страх. Страх потерять того, кто родился светом.

❖ Сцена: «Ты не имеешь права»

Хакодате. Их квартира. Нориюки — около двух лет. Поздний вечер. В комнате пахнет дождём и отчаянием. Тишина слишком плотная.

Масару возвращается поздно. Весь в темноте. На нём запах крови и сигарет. Он раздражён. Как будто что-то не получилось. Срывается.

Мидзуки встречает его на пороге. Тихая. Но в глазах — больше тревоги, чем любви.

Мидзуки
(тихо)
— Нори просыпался. Он звал тебя.

Масару
(сухо, раздражённо)
— Он ребёнок. Он не понимает.

Мидзуки
— Но он ждёт.
(пауза)
Он хочет, чтобы ты был рядом. Я тоже.

Масару
(проходит мимо, сбрасывает куртку)
— У меня нет времени на сентиментальность.

Мидзуки
— Это не сентиментальность. Это твой сын.

Он резко оборачивается. В глазах — усталость, гнев, упрямство.

Масару
— Не учи меня, что значит быть отцом. Ты ничего не знаешь о мире, в котором я живу.

Мидзуки
— Я знаю, что ты приносишь его в наш дом.
(сдерживает голос)
Кровь. Страх. Отчуждение. Я вижу, как он сжимается, когда ты входишь. Как я когда-то...

Масару
(глухо)
— Замолчи.

Мидзуки
— Ты хотел быть спасённым. Я пыталась. Я правда верила. Но сейчас...

(подходит ближе, шепчет, но голос дрожит)

— Ты больше не пугаешь меня. Только отталкиваешь. И если ты продолжишь...

Масару
(вскипает)
— Что? Уйдёшь?

Он резко хватает её за руку.

Мидзуки
— Отпусти меня.

Масару
— Ты не понимаешь, во что ты вмешиваешься.

Мидзуки
(громче)
— Ты не имеешь права!

Он поднимает руку. Не как будто в порыве — а как будто решает. И бьёт. Тихо. Чётко. По щеке.

Мидзуки отходит назад. Не падает. Только держится за стену. На лице — не слёзы. Не страх. Опустошение.

Из соседней комнаты раздаётся тонкий детский плач. Нори.

Масару замирает.

Мидзуки
(шепчет, не глядя на него)
— Он всё слышал.

Масару
(тихо, сам себе)
— Твоё молчание — было лучшим в тебе.

Мидзуки
(смотрит в упор)
— А твоя тьма — не сделает из него наследника. Только сироту.

Она уходит. В комнату к сыну. Закрывает дверь.
Он остаётся в темноте. Один. С собой.

❖ Сцена: «Тишина»

11 января. Вечер. Холод в квартире не от погоды — от того, что никто больше не греет. Мидзуки — 28. Нориюки — 5. Масару — уже не человек, но ещё не совсем тень.
Квартира тёмная. Только лампа в детской горит мягким светом. Чай на плите остыл. Часы в прихожей отсчитывают секунды. В ванной капает кран.
Всё — обычное. Но в воздухе чувствуется что-то не так. Слишком чисто. Слишком тихо.

Мидзуки сидит у кровати Нориюки. Он только что уснул. Её пальцы всё ещё гладят его волосы — мягкие, тёплые, пахнущие детством.

Она шепчет ему:

— Тебе не надо быть сильным. Просто будь собой, слышишь?

Нориюки ворочается, прижимается к её руке.

Она встаёт. Смотрит на него в последний раз — интуитивно знает, что больше не увидит.

Идёт на кухню. Там на столе — сумка. В ней документы. Несколько банкнот. Свёрток с детскими вещами. Она собиралась уйти. Сегодня.

Звук ключа в замке.
Сердце сжимается.

Масару заходит. В чёрном пальто, перчатки сняты. Сапоги не снял. Дверь за ним захлопывается слишком громко.

Мидзуки стоит в дверном проёме кухни. Руки сжаты в кулаки.

— Ты вернулся рано, — говорит она тихо.

Он молчит. Проходит в комнату. Смотрит на её сумку.

— Куда? — спрашивает спокойно, как будто говорит о погоде.

— К сестре. На пару дней. Ты сам говорил, тебе надо подумать.

Он открывает сумку. Видит детские вещи.
Пауза. Он закрывает молнию. Очень медленно.

— Ты забираешь его.

Она сглатывает.

— Я мать. Я защищаю его. Ты... ты стал другим. Он боится тебя.

Он подходит ближе.

— Он должен бояться. Мир — не для слабых.

— Он — ребёнок! — голос срывается. — Ему нужно, чтобы его любили, а не пугали.

Он приближается вплотную.

— Ты решила уйти.

— Я уже ушла. В тот день, когда ты ударил меня. Ты просто не заметил.

Пауза.

Он не кричит. Не бьёт кулаком в стену. Он просто... берёт её за плечо, сжимает. Она пытается отстраниться — не удаётся.

— Не уходи, — говорит он тихо, почти шепчет. — Ты не понимаешь, что делаешь.

— Понимаю, — с вызовом смотрит ему в глаза. — Я выбираю его. А не тебя.

Масару отступает на шаг. Смотрит на неё, будто видит впервые. Холодно. Ровно. Не человек — приговор.

— Тогда ты уже сделала выбор.

Он подходит ближе.
Один удар. Сильный. Лоб об угол кухонного стола. Звук — короткий. Хруст. Мягкое тело падает на кафель.

Тишина.

Кровь расползается, медленно заполняя плитку. Пальцы её дрожат. Глаза полузакрыты. Губы пытаются что-то прошептать.
Ничего не слышно.

Он стоит, смотрит. Без эмоций.
Как будто просто выключил свет.
И всё.

Скрип двери. Детская.

Маленький Нориюки вышел из комнаты в пижаме, потирая глаза.

— Ма... мама?

Он замирает. Смотрит на пол.

Масару резко идёт к нему, хватает за плечи, разворачивает.

— Иди в комнату. Быстро.

— Ма... ма... — голос дрожит, он начинает плакать.

— Я сказал — иди!

Нориюки бежит, падает, вскакивает и захлопывает за собой дверь.
Масару стоит. Смотрит на дверь. Потом — на тело.

Подходит. Приседает рядом.

— Я дал тебе всё. А ты предала.

Тихо. Ровно. Как будто не она его жена. Не она — мать его сына.

Он вытирает руки платком. Встаёт. Закрывает дверь на замок.

Через час его уже не будет в городе.

❖ Стихи Мидзуки (написаны за неделю до смерти)

1.
Ты держишь мир в кулаке
Но не удержишь меня.
Я — вода между пальцев.

2.
Твоя тень — мой дом,
Но я вырезала окно
И смотрю в небо.

3.
Ты зовёшь это любовью.
Но любовь не оставляет синяков.
Она оставляет свет.