Mr.Detective

— Серьёзно, Лиам? — даже не пытаясь сдерживать рвущуюся наружу улыбку до ушей, Луи почесал свою едва заметную щетину. — Когда я рассказал тебе об этом, ты решил, что я обкурился!

Спектр различных эмоций тут же отразился на его лице. Вытянувшись немного вперёд, он облокотился руками об колени, что говорило о его полной заинтересованности в том, что его друг говорил, и насмешливо вскинул брови в полном недоумении. Казалось, он был готов засмеяться в любой момент. Лиам нахмурился. В сфере последних событий, ему совсем не хотелось думать ещё и о том, что он однажды сказал Луи. Ну, или если быть точнее, он не хотел принимать тот факт, что ошибался. Потому что да, он был не прав. Однако признавать это Пейн не горел желанием.

— Это другое.

— Другое? — Томлинсон прыснул. — Ты хоть понимаешь, что мы видели одно и то же?

— Ты видел его всего один раз. Да и твоя мания к раскуриванию марихуаны не могла привести меня к другому выводу. Что я должен был подумать? Что ты и впрямь увидел некое существо с пламенными глазами в тёмном переулке после того, как ты напился в хлам в Голубой Устрице?

— Не в хлам, — Луи закатил глаза. — Мы совсем немного выпили.

— Я так и понял по твоей шатающейся походке.

— Всё-то он помнит! — фыркнул шатен, откидываясь на спинку дивана и закидывая босые ноги на журнальный столик.

Лиам вздохнул.

— У меня феноменальная память, если ты забыл.

— Да как уж тут забыть? С этим твоим вечным: «Луи, поставь бутылку на место. Разве ты не помнишь, что было с тобой после этого пятьсот лет назад? Нет? Ну, а я вот помню». Я даже не удивлён, что у тебя до сих пор нет парня.

Не то чтобы обыденные слова Луи, которые всегда были в его стиле, как-то задели его (они вообще не должны задевать его, если честно, это же Луи), но, в конце концов, ему двадцать шесть через несколько месяцев, а серьёзных отношений не было с колледжа. И всё это просто... внезапно рухнуло на него, но Пейн привык к пучине своей жизни: зал, работа, бар иногда по выходным, сон, и всё по кругу. Ему просто некогда было думать об отношениях. И даже в этот самый момент, когда осознание правдивости слов Томлинсона коснулось его, он машинально откинул его назад, потому что это совсем не имело значения. Ну, и, быть может, ещё и потому что в его голове появлялся Зейн почти постоянно с того самого момента, когда они познакомились. Он не думал о нём в каком-то конкретном смысле, но этот человек вводил его в полное недоумение своими выходками, которые он ещё ни разу не смог предугадать. Он настораживал его. А после того, что между ними произошло, после того, что он увидел в клубе... Теперь он его ещё и пугал. Лиам не помнил последнего раза, когда боялся чего-то так сильно.

И где-то далеко в его сознании крутилась мысль о том, что боялся он не столько самого Зейна, сколько вещей, о которых совершенно ничего не знал и в которые никогда не верил.

Напряжение, копившееся всё это время, сковало его цепями, и Лиам, поняв, что срочно должен хотя бы немного расслабиться, оторвался от стены, о которую опирался ранее, и двинулся в сторону бара. Достав бутылку начатого коньяка, он разлил его по бокалам. Молча протянув один Луи, Пейн с усмешкой принялся наблюдать за скривившимся лицом лучшего друга.

— Ты же в курсе, что я пью бурбон?

— Ты пьёшь всё, что предлагают, — парень покачал головой. — Да и ты сам выдул весь бурбон в моём доме, когда пришёл с рассказами о таинственном «нечто».

И что ж, это действительно было правдой. Конечно, это не значило, что Луи не будет отрицать это, но тем не менее, Пейн прекрасно помнил, как парень напился, слишком сильно переживая об увиденном. Тогда он чуть было не разнёс его кухню на части в поисках чеснока, а затем и весь дом следом, когда осыпал все щели поваренной солью и тыкал зажжённой восковой свечой в каждый угол комнаты, приговаривая что-то вроде «...отеиди, дьявол, от храму и от дому сего, от дверей и от всех четырех углов...» и что-то там ещё, что Лиам предпочёл не дослушивать.

— «Нечто»? — Томлинсон возмущённо взвизгнул. — Да это был сам Дьявол!

— Не неси чепуху, Луи.

— Ну, а кто по-твоему?

Лиам задумался. Он и правда не знал, кто это был. Не смотря на ту информацию, которую он нашёл вместе с Зейном и до него, он так и не смог прийти к устойчивому конкретному мнению. И даже после всех тех разов, когда он своими глазами видел это существо, он так и не смог заставить себя поверить хоть во что-нибудь. Поэтому он позвал на помощь человека, который смог бы убедить его. Так что да, он рассказал Луи всё, что с ним приключилось, особенно про видение, потому что оно волновало его больше всего. Кем бы не являлось это «нечто», оно, очевидно, следовало за ним по пятам, и он не собирался просто так оставлять это. Конечно, Луи потребовал от него подробностей пережитой ночи, но Лиам категорически отказался говорить об этом. Не очень-то ему хотелось вспоминать, как Зейн вдалбливал его в кровать, а потом он проснулся полностью опустошённый, без единой мысли о том, что же, чёрт возьми, там произошло.

В конце концов, Пейн устало выдохнул, усаживаясь на диван рядом с Луи:

— Я не знаю. — Он залпом допил свой виски, готовясь к ответственному, рисковому, и такому глупому, по его мнению, решению. Со звоном опустив стакан на стол, Лиам поставил ноутбук себе на колени так, чтобы им обоим было видно, что там написано, и измученно уставился на шатена. — Думаешь, это как-то связано с Зейном?

— Конечно, я так думаю. Чувак, ты увидел, как его лицо превращается в окровавленный череп!

— Это была галлюцинация. Скорее всего.

— Ты же сам сказал, что всё было слишком реально?

— Да, но... Я не думаю, что... Я просто переутомился на тот момент. Я слишком много думал об этом существе, а потом ещё и о Зейне. И в конце концов, всё это смешалось в моей голове, создав такой... жуткий образ.

Увидев, каким потерянным сделался Лиам, Луи смягчился.

— Подумай сам, разве могут галлюцинации быть такими чёткими и детальными? Ты и без меня знаешь, что даже если бы тебе подмешали что-нибудь в напиток, ты бы не увидел такого.

— Но как тогда объяснить кровавый череп с облезлыми кусками кожи? Я не видел такого, когда встречал это существо. Скорее всего, моя феноменальная память сыграла со мной злую шутку, внезапно подсунув мне кадр из Ходячих.*

— Если ты так уверен в этом, зачем же ты позвал меня тогда? — положив ладонь на плечо друга, Луи усмехнулся. Он выглядел невероятно спокойным, но Лиам знал, что внутри он сгорал от нетерпения погрузить его в океан суеверных предположений.

Пейн прикусил губу. Луи был прав. Раньше он всегда находил оправдания сверхъестественным вещам, которые происходили в мире. Но теперь, после того, как он познакомился с Зейном, мысли по поводу того, что он и в правду ошибался буквально во всём, в чём был так уверен годами, постоянно стали посещать его голову. Но ведь Зейн человек. Такой же, как и он, (возможно, гораздо настырнее, и с каплей безумства), но всё же, человек. Так почему же, как Лиам ни старался уйти от этого, все нити всё равно сводились к нему? И это стало единственным, чему он не смог найти никакого объяснения вообще. А стоило, как ему казалось, приблизиться к разгадке данного ребуса, она убегала от него, подобно песку сквозь пальцы.

— Я уже и не знаю, что думать.

Придвинув ноутбук ближе к себе, Луи открыл браузер и вбил в поисковик одно единственное слово — видение. Открыв первую статью, он с улыбкой посмотрел на Лиама.

— Когда не можешь найти ответ — загугли.

Лиам тихо рассмеялся.

— Возможно, когда-нибудь люди будут цитировать тебя.

Луи рассмеялся в ответ, и оба они принялись за чтение, сменяя сайты по мере необходимости и наполняя бокалы виски время от времени.

***

 «...видение — это плод воображения, мираж. Оно появляется тогда, когда человек о чем-то напряженно думает. Некая проблема, факт или событие настолько глубоко его интересуют, что отвлечься от него он не может. Не получается. Потому мысли его и порождают образы, связанные с темой постоянных размышлений...»

 «...видение означает отражение внутренней работы клеток головного мозга. Мыслительная деятельность отражается на этой невероятно запутанной системе, меняя её. Сознание человека воспринимает новые цепочки как видения. Они существуют только в его воображении, и обосновать это можно множеством теорий вероятности...»

«...священники считают, что видение — это послание от Господа или Дьявольских сил. Всё зависит от того, у кого именно они появляются, и от событий, которые случаются с ними перед этим...»

«...видение — способ общения с тем, что находится за гранью реального. Развитая личность может общаться с тонкими мирами. Одним видения приходят спонтанно. Другие получают ответы в виде образов на заданные вопросы...»

И это лишь малая часть того, что им пришлось прочесть. Спустя кучу времени, потраченного на изучение всевозможных статей, Луи уснул прямо на диване, оставив Лиама одного на растерзание собственных мыслей. Но Лиам не осуждал его — он прекрасно понимал, какого это — работать допоздна без отдыха, а затем переться ещё куда-то. Тем более к нему в такую даль, и тем более лишь за тем, чтобы попытаться привести в порядок его мысли и более двух часов капаться в интернете. Быть одним из самых дорогооплачиваемых и известных адвокатов города было не так просто, как может показаться на первый взгляд. В отличие от большинства коллег, работающих в других фирмах, Луи не был офисным планктоном. Ещё находясь под крылом университета и проходя практику в одной из компаний, Томлинсон заработал себе честное имя. Когда же он получил диплом, за него буквально готовы были грызться. И сейчас, спустя несколько лет, он, будучи достаточно молодым для столь высокой должности, был загадкой для многих. Никто не мог понять, как именно ему удалось проделать такой огромный путь. Но Лиам был тем, кто знал. Упорство. Вот одна из лучших вещей, которые он ценил в своём лучшем друге. Он мог просидеть несколько суток подряд, не смыкая глаз, лишь бы добыть нужную информацию и закончить работу в сроки. Возможно, именно поэтому он и попросил у него помощи. Несмотря на то, каким суеверным он был, это никак не мешало ни его работе, ни сохранению терпения и упорства. С этой точки зрения, Пейн мог позавидовать ему — он никогда не обладал этими качествами в полной мере. И в этот день, в этот непростой для него момент, Лиам нуждался в том, кто смог бы научить его этому.

Захлопнув ноутбук, шатен отодвинул его в сторону и поднялся с дивана. Он вытащил из комода плед и накрыл им Луи, тихонько поднимаясь в спальню, чтобы не разбудить его. Уже лёжа в кровати, Лиам обдумывал слова Луи и то, что они прочитали. Анализируя самые главные отрывки текста в своей голове, парень с удивлением обнаружил, что впервые в жизни ему не хочется закрыть тему на научных подходах к видениям. То, что он прочёл, вместо того, чтобы заставить его остановиться, напротив, заставило его мозг с новой силой работать над нереалистичными предположениями, представленными интернетом и его собственным воображением. Впервые в жизни он подумал о том, что, возможно, не всё, что говорят учёные — правда.

И, быть может, скоро он сумеет понять, что не всё сверхъестественное — ложь.

***

Проснулся Лиам от криков Луи. Точнее, от его ругани. Посмотрев на часы, парень знатно удивился. С чего бы Луи ругаться с кем-то в шесть часов утра? Тем более, в его доме. Пейн не услышал второго голоса, так что, скорее всего, его друг ругался с кем-то по телефону, ну, или же сам с собой. Присев на кровати, он сонно потёр глаза и нехотя поднялся, чтобы спуститься вниз и выяснить, в чём же дело.

— Ты позвонил мне в шесть утра, чтобы сказать мне, что я оставил у тебя булавку? — истерически улыбаясь, Томлинсон орал в свой сотовый. Его волосы были растрёпаны после сна, и он явно совсем недавно проснулся. По его перекосившемуся в гневе лицу можно было понять степень его недовольства (и была она на отметке пятьсот по десятибальной шкале минимум). Раздражённо взмахнув свободной рукой, шатен быстро зыркнул на заспанного Лиама, после чего рухнул на диван, продолжая неистово возмущаться. — Ну и что, что я всегда её ношу? Какая тебе, блять, разница?!

Лиам сложил руки на груди, начиная догадываться с кем Луи говорил.

— Сглазят? Единственный, кого сейчас могут сглазить — это ты! Плевать я хотел на эту чёртову булавку. У меня их пруд пруди, — он на мгновение замолчал, но после того, как услышал что-то в ответ, чуть ли не вспыхнул от гнева. — Да плевать я хотел, что она счастливая! Плевать хотел на неё, на тебя, и, вообще, знаешь что? Катись к чёрту! — сбросив звонок, парень символически сплюнул через левое плечо и постучал по журнальному столику трижды. — Придурок.

— Дай угадаю, это был Гарри, — усмехнулся Лиам.

Луи злостно прищурился.

— Прошу, не упоминай его имя. Он так меня достал!

— А что он сделал-то?

— Да много чего. Например, разбудил меня ни свет ни заря, чтобы сообщить мне о том, что я оставил у него дома булавку! Булавку, Лиам! Что он вообще делал в такую рань? Искал её с металлоискателем?

Лиам покачал головой.

— Но она же и правда твоя счастливая.

Заметив правдивость в его замечании, Луи насупился как ребёнок и закатил глаза.

— Я знаю.

— Вероятно, тебе придётся забрать её.

— Я знаю.

— Я, конечно, не думаю, что булавка вообще может чем-то помочь, но с ней ты столько дел закрыл успешно. — Пейн улыбнулся, зная, что эта вещица действительно была важна для него. Даже если он всегда опровергал тот факт, что какие-либо вещи в той или иной мере могут влиять на удачу, он не пытался убедить в этом Луи. Хотя бы просто потому что жутко хотел спать, да и вряд ли у него это получилось бы.

Луи громко выдохнул.

— Я знаю!

— Ну, так... Ты заберёшь её?

Томлинсон смерил Лиама грозным взглядом, совсем не желая осознавать его правоту, но после продолжительных глазелок сдался.

— Мне придётся её забрать. Но я всё ещё ненавижу этого заносчивого... — последнее слово застряло где-то в дверном проёме, когда Луи выбегал из дома, так что Лиам не расслышал фразу до конца, но то, что он имел в виду, было очевидным.

Пейн думал, что у него ещё достаточно времени для того, чтобы немного вздремнуть, прежде чем он отправится в спортзал, а затем проведёт остаток дня за просмотром какого-нибудь сериала, избавив себя от дурных мыслей, однако, кажется, у кого-то свыше для него были уготовлены на этот день совершенно другие планы. Стоило Лиаму поднять одеяло, чтобы сладко укутаться в него, его телефон пронзительно запиликал, оповещая своего владельца о входящем вызове. Проведя пальцем по экрану, на котором высветилось имя его напарника, он измученно застонал.

— Помнишь дело о хулиганстве, которое вёл Макс? — затараторил Найл, не церемонясь. — В колледже святого Патрика в нескольких милях от Эл-Эй около месяца происходили мелкие нарушения, но два дня назад эти ребята перешли планку. Мы не знаем точно, кто это был, но два дня назад кто-то специально затопил пол кампуса, а сегодня ночью они подожгли машину. Макс ездил туда после потопа, но никто ничего ему толком не смог рассказать. Теперь это в нашей компетенции.

— И тебе доброе утро, — съязвил Лиам, понимая, что отдохнуть у него вряд ли получится.

Найл весело фыркнул в ответ.

— Я сам не в восторге от всего этого. Но, знаешь, есть и ещё кое-что. Меня вызвали курировать учения в полицейской академии, поэтому тебе придётся ехать одному, — и прежде чем Лиам смог сказать ему всё, что он о нём думает, Хоран отключился, предварительно бросив: — Хорошего дня.

— Да пошёл ты!

***

Итак, спустя полтора часа, проведённых в дороге под палящим солнцем, Лиам наконец-то приехал. Выйдя из машины, он направился к месту преступления, огороженному полицейской лентой. Весь периметр парковки для учеников был перекрыт; за ней находилось громоздкое кирпичное здание колледжа в несколько этажей возле которого, заинтересованно перешёптываясь, расположились не очень-то удивлённые подростки. Двое мужчин в форме из местного участка, как понял Пейн, разговаривали с парнем лет девятнадцати. Прямо за ними стояла обугленная до черноты груда металлолома, смутно напоминающая своими очертаниями машину. Но самым удивительным, что действительно повергло Лиама в шок, была отнюдь не машина. С абсолютно спокойной миной, Зейн, медленно двигаясь из стороны в сторону, осматривал сгоревший автомобиль с таким знанием дела, как будто всю жизнь работал судмедэкспертом, которых, кстати, в отличие от него, там почему-то не было. Как его вообще пустили туда? Решив разобраться с этим немного позже, Лиам посветил перед лицом полицейских своим удостоверением и сдержанно улыбнулся.

— Детектив Пейн. Вас должны были предупредить о моём приезде.

Светловолосый мужчина поправил свою фуражку и коротко кивнул.

— Да, мы ждали вас, — не дожидаясь очевидных вопросов, он продолжил, указав рукой на подростка. — Это Линкольн. Его машину подожгли сегодня ночью. Очевидцев не было.

Лиам взглянул на парня: тот выглядел неописуемо злым. Он находился в такой ярости, что уши его слегка подрагивали, пока он жевал губу, вероятно, сильно переживая. Причина его злости была ясна — какой-то придурок поджарил его тачку. Казалось, на этом нужно было закончить, но Лиам не был бы собой, если бы не заметил некоторые отличия от подобного гнева на его лице. Ни доли печали или отчаяния не было на нём; только слепая ненависть, значившая гораздо больше, чем он пытался показать. Его словно не столько волновала машина, сколько тот, кто её поджог. Будто бы он знал того, кто это сделал; будто эта ненависть давно таилась в нём. Что-то тут было нечисто.

— Я хотел бы поговорить с ним с глазу на глаз, — бросил он, даже не посмотрев на коллег, но тем, видимо, было настолько всё равно, что они ушли раньше, чем услышали его просьбу. Ещё раз внимательно изучив парня взглядом, Лиам спросил: — Ты знаешь, кто мог это сделать?

Линкольн пожал плечами. Его губы дрогнули в кривой усмешке; он явно был на эмоциях (ну, или под кайфом). Однако зрачки были в норме, так что, вероятно, первое. То, что он сказал, выглядело столь иронично, что Лиам просто не мог понять, как те, кто опрашивал его до него, ничего не заподозрили. Распознавать лжецов было прерогативой Найла, да только вот ложь этого парня была настолько очевидна, что не увидеть её мог разве что слепой. Хотя вполне возможно, что этим полицейским было попросту плевать.

— Ты уверен, что не знаешь? — Линкольн покачал головой в отрицании. Тогда Лиам спросил немного тише: — Тебе угрожают?

Если именно по этой причине он ничего не говорил, это было бы вполне себе логично, но от услышанного парень чуть ли не рассмеялся. Гнев повторно вспыхнул на его лице корявой улыбочкой.

— Нет, мне никто не угрожает, детектив.

— Тогда почему ты не говоришь мне, кто это сделал?

— Наверно, потому что я не знаю? — фыркнул он, закатив глаза.

Лиам нахмурился. Он ему не поверил.

— Что ж, ладно. Где ты был во время поджога?

— В кампусе. Мои друзья могут это подтвердить. — То, насколько саркастичным был этот подросток, просто поражало его.

— Отлично, — на заднем плане Зейн уже чем-то затягивался, в приятном удивлении хлопая глазами, так, будто бы совершенно не ожидал какого-то определённого эффекта от этого. Погодите-ка, не ожидал от чего? Откуда он вообще взял это? Желая поскорее закончить с этим неприятным парнем, Лиам продолжил. — У тебя есть враги? Может быть, кто-то, кто тебя недолюбливает?

— Нет, — Линкольн усмехнулся, после чего глянул за ограждение, словно ища кого-то в толпе. — Это всё?

— Думаю, да. Не уезжай в город сегодня. Мне может ещё понадобиться твоя помощь.

— Ага, — кивнул он и поспешил к ступеням колледжа.

Обернувшись в сторону, куда Линкольн смотрел, Лиам попытался найти кого-то подозрительного, но кроме обсуждающих произошедшее подростков, ничем не выделяющихся на фоне остальных, там никого не было. Зейн закашлялся, и парень развернулся, направляясь прямо к нему и стараясь держать всё своё самообладание при себе. Чем ближе он подходил, тем быстрее до него доходило, что мужчина курил не сигарету — он курил косяк. Завидев Лиама, брюнет широко улыбнулся и с самой невинной на свете улыбкой заговорил:

— О, мистер Детектив! — а затем протянул маленький белый свёрсток вперёд. — Хотите затянуться?

Лиам аж выпал. Вырвав из его руки косяк, он бросил его на землю и потушил ботинком. Зейн недоумённо посмотрел на него.

— Нет-нет, вам надо было пыхнуть, а не беситься!

— Вы притащили косяк на место преступления?

— Вообще-то, нет. — Одарив раздавленный косяк печальным взглядом, мужчина кивнул в сторону старенького дуба, росшего возле ограждения. — Я нашёл его там вместе с этим, — достав из кармана пиджака спичечный коробок, он улыбнулся.

— Нашёл? Нашёл косяк на месте преступления? — взяв в руки коробок, он вытащил коробочку и обнаружил, что та была совершенно пуста. — Да ещё и поджог его последней спичкой? — шатен закипел. — Ты курил вещдок**?!

— Ну, да. Иначе бы он валялся у вас без дела, — расслабленная улыбка неожиданно превратилась в лукавую. — Оу, мы перешли на «ты»?

От того, насколько непричастным к делу выглядел Зейн, словно вообще не осознавал, что только что натворил, да ещё и вдруг съехал с темы с этой чёртовой улыбочкой, Лиаму захотелось хорошенько треснуть его.

— Никуда мы не переходили! Вы вывели меня из себя, мистер Малик. Что вы вообще здесь делаете? Кто вас сюда пустил?

Покачав головой с таким всезнающим видом, будто в этот самый момент он узнал что-то действительно важное для себя, брюнет усмехнулся. Наклонившись к Лиаму, он сложил руки на груди и облизнул губу.

— Почему вы не хотите переходить на «ты»? Мне кажется, уже давно пора, — медленно, подобно змее, охотящейся на жертву, Зейн приближался к его лицу, — между нами столько всего произошло.

— Это ничего не значит. — Изо всех сил стараясь игнорировать чувство притяжения к этому человеку, Лиам злобно прищурился.

— Вы и правда так думаете? — мужчина спросил, останавливаясь в паре сантиметров от его лица. Их взгляды встретились, и парень заскрежетал зубами. Но вместо «да» из него вырвалось нечто иное.

— А вы нет?

— Нет. Абсолютно, — а потом он поцеловал его.

Непонимание происходящего, злость, ощущение лёгких ударов тока, что прошлись по всему телу вместе с толпой мурашек, странное чувство отпущения ситуации — всё это и немного больше нахлынуло на него волной, позволяя на мгновение воспарить над землёй, а затем необычайно дикое желание ударило его под дых, и Лиам пришёл в себя. Оттолкнув Зейна, он вытер губы тыльной стороной ладони и оглянулся, понимая, что всё настолько быстро произошло, что никто не успел толком ничего понять. Точнее, вряд ли кто-то вообще увидел это, но, чёрт возьми, как он позволил ему сделать это? Снова? Да ещё и на месте преступления. Ну, что за чёрт?

— Что вы делаете?

— Если глаза не подводят меня, то целую, наверное, — усмехнулся Зейн, облизываясь. Что-то странное мелькнуло в его глазах, но Пейн запретил себе думать об этом. — Почему вы постоянно спрашиваете? — он снова двинулся вперёд, но Лиам быстро отреагировал: отскочил назад и нахмурился.

— Наверно, потому что я не хочу этого?

— А, может быть, потому что вы боитесь признать, что хотите?

Хотел ли он на самом деле? Это было неправильно. Он ничего не чувствовал к нему, кроме безумного притяжения и желания. Но определённо точно, больше ничего. Отрицать тот факт, что иногда он хотел, чтобы Зейн вытрахал из него всю дурь (или, возможно, чтобы он сделал с ним тоже самое), было бессмысленно. Он хотел ударить его за все эти улыбочки, намёки и бессмысленный флирт; хотел растоптать его огромное, размером с Эверест, самомнение; хотел заставить его почувствовать неловкость столько же раз, сколько он заставлял делать это его самого... Так что нет, Лиам не хотел. По крайне мере, он думал, что не хотел. Но не хотел ли он на самом деле?

Как бы то ни было, это было совсем не то, что должно было волновать его в первую очередь. Нужно было осмотреть место преступления, запросить судмедэкспертов, отдать коробок на выявление отпечатков, и много чего другого. Именно поэтому, он зажмурился на мгновение, покачал головой, приходя в себя, и хмуро посмотрел на Зейна.

— Как вы оказались здесь?

Зейн пожал плечами, будто то, что он собирался сказать, было очевидно.

— Хобс сообщил мне.

— С чего бы это ему сообщать вам о преступлении?

И прежде чем Лиам смог сказать что-то ещё, Зейн вытащил из-под расстёгнутой на две пуговицы рубашки бейджик на синей верёвочке, которая висела на его шее, но не была видна из-за ворота, и посветил перед его лицом. «Гражданский консультант полиции Лос-Анджелеса» с печатью отдела и прочими подписями, было написано на нём.

— Теперь я официально могу работать с вами, мистер Детектив. Разве это не здорово?

Здорово? Что ж, с этим словом он явно загнул. Сдержав в себе рвущийся наружу крик птеродактиля, Лиам истерично захохотал. Кажется, то, насколько сильно ему не понравилось это (что, на самом деле, мало сказать) практически пропитало воздух паром, который пошёл из его ушей. Он так старательно пытался избегать Зейна, что судьба, видимо, решила посмеяться над ним, столкнув их лицом к лицу снова, да ещё и таким образом. Вдоволь насмеявшись, Пейн запустил пятерню в волосы и посмотрел на виновника своего нервного срыва, что вот-вот нагрянет к нему, если подобные вещи не прекратятся.

— Ох, и как же вам это удалось?

Зейн положил руки в карманы брюк и усмехнулся.

— А как вы думаете?

И тут Лиама посетила одна весьма неприятная картинка. Он поморщился, удивлённо распахивая глаза.

— Только не говорите, что переспали с ним! — брюнет открыл рот, собираясь что-то сказать, но парень перебил его. — Хотя нет, лучше не говорите. Я даже думать об этом не хочу.

— Ну, Хобс, конечно, ничего, но...

— Нет! Пожалуйста, не говорите. Я ничего не хочу знать.

— Но, мистер Детектив, — начал Зейн, в удивлении изгибая бровь. На его лице появилась ухмылка, но Лиам предпочёл игнорировать и её.

Выставив перед собой ладони в защитном жесте, шатен прикусил губу.

— Мне всё равно, окей? Я согласен притвориться, что ничего не слышал об этом.

— Не слышали о чём? — мужчина шепнул, улыбаясь самой дьявольской улыбкой, которую Лиаму когда-либо представлялось возможным увидеть. Она озарила его лицо как лучи восходящего солнца, а в глазах отразилось безумие. Казалось, его очень веселило происходящее. Сделав шаг навстречу, он покачал головой. — Между нами ничего не было, мистер Детектив. Хобс просто очень сильно кое-чего хотел, и я помог ему с этим, взамен на удостоверение. Так что... Теперь мы напарники, — закончив, он подмигнул ему.

Лиам тяжело вздохнул.

— И за что мне такое несчастье? — задал он риторический вопрос, обращаясь к небу, хоть и не думал в самом деле, что кто-то там может услышать его. Так всегда делала Рут, когда он шкодничал в детстве, и эта привычка прилипла к нему. Однако Зейн воспринял это немного иначе. Он злобно сверкнул глазами, не переставая улыбаться.

— Думаю, он тут совсем не причём. Да и почему же сразу несчастье? Вы вроде говорили, что вам нравится работать со мной.

— Ага. До того, как мы... — воспоминания той ночи врезались в его голову мигренью, и парень схватился за затылок, стараясь унять боль.

Зейн переменился в лице.

— Вы в порядке?

Заставив себя думать о других более значимых вещах, Лиам кивнул. Указав рукой в сторону приплюснутой бумажки, он спросил:

— Косяк уже прикуривали? До вас?

— Вроде того. Кстати, вы раздавили нереально крутую травку!

***

Итак, на руках Лиама было несколько догадок. Зрачки Линкольна расширены не были, что могло значить только одно, — косяк принадлежал не ему. Однако полицейские, что приехали до него, сказали, что когда они прибыли, возле сгоревшего авто столпилась целая куча народу, помимо его владельца, так что они не могли ничего сказать. Разве что-то, что никто из них не курил и ничего подобного у них они не увидели. Это говорило о том, что вполне возможно трава принадлежала поджигателю. Если так, то, вероятно, он обронил её, убегая с места преступления. Чтобы узнать примерное время поджога, судмедэкспертам, прибывшим немногим позднее Лиама, понадобится некоторое время, так же, как и на выявление отпечатков, поэтому парень решил узнать всё, что в его силах, до этого.

Линкольн определённо точно что-то скрывал, но спрашивать об этом напрямую Лиам, конечно, не мог. Он решил пойти более длинным, но действенным путём — поговорить с его друзьями. В процессе их поисков выяснилось, что у Линкольна довольно-таки много друзей — добрая половина одного из братств, на которые колледж был разделён. В основном их было более десяти, но все они были мелкими по сравнению с двумя наибольшими по количеству людей, состоявших в них. А также несколько девочек из главного сестринства. Всех их расспросить по отдельности было довольно проблематично, но Лиам справился. Даже несмотря на то, что Зейн постоянно путался под ногами, задавая провокационные вопросы и мешая расследованию шутками не к месту и расспросами про то, какую выпивку братства предпочитают больше.

Каждый, с кем они разговаривали, отвечал на вопросы чуть ли не по шаблону.

— В каких вы отношениях с Линкольном?

— Мы с ним как братья.

Или:

— Я ему как сестра.

Было ещё и:

— Где вы были этой ночью?

— На вечеринке братства.

Также, на «У Линкольна когда-нибудь были враги?» все отвечали «Нет, его уважают», и «Он круглый отличник и всегда вовремя вносит взносы в братство». Ребята явно любили его. Ну, или пытались это показать. Казалось, все они говорили правду, но Лиам чувствовал, что что-то было не так. Нутро подсказывало ему, что нужно перепроверить всю полученную информацию, чтобы разобраться во всём наверняка, но ничего подозрительного ему так и не удалось найти. Вот тут-то ему бы и пригодилось умение Найла. Он, как никто другой, знал, как хорошо подростки умеют лгать, и смог бы разоблачить лжецов практически сразу в отличие от Лиама, который зачастую списывал ложь на распознание того, что у него лучше всего получалось — на эмоции. Это его в прошлый раз и подвело, когда он гонялся за Зодиаком. Тут, конечно, к счастью, убийств никогда не совершалось, но странная, не совсем понятная ему атмосфера витала в воздухе, как густой дым, как напряжение между ним и Зейном, потому что мало того, что он мешал расследованию, так ещё и не упускал ни одной возможности сделать что-нибудь (что угодно), чтобы заставить его чувствовать себя неловко. Он выглядел так, будто чего-то очень сильно хотел добиться, будто хотел что-то узнать, что-то, что связанно именно с ним, а не с преступлением в общем; будто... пытался вывести его из себя. Вёл он себя не страннее обычного, но теперь ещё и с ним что-то было не так. С Зейном, как и с расследованием, Лиам пока что разобраться не мог.

Они расспросили ещё и других ребят колледжа, входящих в другие братства. Те отвечали коротко и немного иначе, нежели друзья Линкольна; да и на вечеринке той они не были, но другое алиби присутствовало у каждого из них.

Время приближалось к вечеру, что означало две вещи: результаты экспертизы скоро должны быть ясны и ему придётся остаться на ночь. В принципе, он заранее об этом догадывался, потому что знал, что уезжать обратно в город при том, что он может упустить преступника, было бы глупо. Однако забронировать номер в мотеле недалеко от студенческого городка у него не вышло, хотя бы просто потому, что не было времени на это. Он едва ли нашёл пять минут на то, чтобы перекусить в местной забегаловке.

— Мистер Детектив? — спросил Зейн, с улыбкой отклоняясь на спинку диванчика, в ожидании заказа.

Если честно, это прозвище уже даже не раздражало Лиама. Он так устал, что попросту наплевал на это, позволил Зейну и дальше называть его так. Хотя он и не думал, что тот перестал бы, если бы он попросил. По крайней мере, ни в один из предыдущих разов он не делал этого.

— М-м? — промычал Пейн в ответ, бросив уставший взгляд на мужчину напротив.

Установив с ним зрительный контакт, Зейн продолжил.

— Что мы будем делать дальше?

— Не знаю, как вы, а я собираюсь перекусить.

Брюнет закатил глаза на плохую попытку детектива саркастично ответить ему.

— После того, как мы поедим.

— Ваш заказ, — в разговор вклинилась официантка. Поставив на стол тарелки с едой и пару стаканов с напитками, она забрала пустой поднос и удалилась.

Последнее время Лиам только и делал, что питался фастфудом, поэтому здесь, даже не смотря на своё состояние, не мог позволить себе заказать что-то жирнее салата, двух маленьких булочек и апельсинового сока. Конечно, он вряд ли наестся этим, однако голод утолит. Прибавит сил себе, так сказать, хотя бы. Придвинув к себе тарелку, парень принялся есть.

— Не думал, что вы сидите на диете, — усмехнулся Зейн, откусывая от своего огромного бургера не менее большой кусок.

— Вы так смешно пошутили, мистер Малик. — Пейн покачал головой. Затем он указал рукой на соседний пустующий столик. — Видите там лепрекона?

Брюнет в удивлении вскинул брови.

— Что?

— Видите или нет?

— Ну, нет.

— Вот и я не вижу в вас чувства юмора, — дождавшись, когда мужчина уловит его тонкую иронию, парень поспешил объяснить, — я детектив. Я не могу позволить себе превратиться в кусок жира. Как вы уже заметили, — вставил он, вспоминая день их знакомства, когда мужчина приметил его бицепсы в том костюме, который был ему мал, и который он сменил после этого, — я занимаюсь спортом. Я должен находиться в хорошей форме, чтобы гоняться за преступниками.

— И за сердцами парней.

— Что?

— Что?

Следующие десять минут они ели молча. Лиам ждал результатов экспертизы и старался не обращать внимание на то, как сильно Зейн втягивал щёки, неторопливо попивая колу из своего стакана. Трубочка так плавно и так глубоко погружалась в его рот, что парень на мгновение подумал, что мужчина проглотит её, однако тот каждый раз благополучно возвращал её на место и легонько облизывал её конец. И, что ж, ладно, от этого зрелища у Пейна немножечко встал. Но совсем чуть-чуть. Недостаточно для того, чтобы это было заметно. Наверное.

Чёрт возьми! Как он мог позволить себе это? Разве видение, которое предстало перед ним тогда, не должно было заставить его отстраниться от Зейна? Точнее так и было, пока они снова не встретились, и Лиам не почувствовал сильный порыв прижать его к стене и заставить вылизывать его член с таким же благоговением.

Внезапно его телефон сообщил о входящем сообщении. Лили прислала несколько фото из лаборатории в Эл-Эй, куда они и вернулись после осмотра места преступления, с результатами.

— Примерное время поджога — четыре часа утра, — начал он, ожидая, пока результаты отпечатков прогрузятся. Зейн поставил только что опустошённый стакан на стол и, сложив руки в замок, заинтересованно посмотрел на Лиама. — Крис Хартинг! Ну, конечно! Как же я мог упустить его?

— Это тот ловелас, который устроил тройничок этой ночью? — усмехнулся брюнет, очевидно вспоминая голубоглазого блондина с выбритыми висками и небольшим хвостиком на затылке. Когда они спросили его насчёт его местонахождения, он без промедления ответил, что был с двумя девушками из соседнего кампуса, которые минутами ранее, сказали, что были этой ночью вдвоём. Те, конечно, подтвердили его слова, но Лиам практически чуял, что кто-то из них лгал. И, вероятно, это был Крис.

— Похоже на то, — довольно добавил Пейн, кладя деньги на стол и двигаясь в сторону выхода. Он хотел добавить что-то ещё, когда Зейн вышел следом за ним, но у него не вышло. Он оказался прижат к стене лицом, а по обеим сторонам от него брюнет расставил свои руки, всем телом прижимаясь к нему. Ему даже не потребовалось спрашивать о том, кто это был; он почему-то знал, что никто другой не мог сделать этого. Постаравшись расслабиться и заставить своё вновь нарастающее возбуждение сойти на нет, Лиам тяжело вздохнул.

— Вы же понимаете, что я могу вырваться и прижать вас лицом к асфальту?

Зейн усмехнулся ему куда-то в ухо:

— Разве?

Лиам чувствовал, как его сознание покрывает густой туман, подобно тому, что нахлынул на него в тот раз, когда они впервые поцеловались, или когда целовались после этого, или когда целовались в лифте по пути наверх в квартиру Зейна перед тем, как он уснул, а спустя время они переспали. Каждый раз, когда Зейн приближался к нему, Пейн чувствовал, как рассудок стремительно покидает его, но он не мог позволить случиться этому снова. Даже если где-то глубоко внутри понимал, что на самом деле хотел. Так что он резко дёрнулся, как делал это на учениях или в бою, когда приходилось применять физическую силу, чтобы успокоить преступника, что всегда получалось у него с рекордной скоростью и лёгкостью, однако в этот момент он почувствовал себя маленькой десятилетней девочкой, потому что Зейн-чёрт-его-дери-Малик вдруг оказался гораздо сильнее его. И если Пейн замечал иногда это ранее в небольших количествах, то сейчас... Сейчас он был готов поспорить, что мужчина показался ему стеной. Что за чертовщина?

— Как вы...

— Вы многого не знаете обо мне, мистер Детектив, — шепнул он, обернув губами его мочку уха, и вальяжно облизал её языком.

Лиама ударило током.

— Это не смешно, — сказал он из последних сил сохраняя трезвое восприятие мира, что делать с каждой секундой становилось всё труднее и труднее.

— А я и не пытаюсь рассмешить вас, — брюнет усмехнулся, опускаясь ниже и начиная вести по шее языком.

— Тогда что же вы делаете?

— А на что это похоже? — вторил ему Зейн, мягко (недостаточно для того, чтобы оставить засос, но, видимо, намекая на это) посасывая его кожу. И, прежде чем Лиам задал следующий вопрос, он отстранился и с невероятно довольной улыбкой, подобно маленькому мальчику, которому удалось избежать наказания за свои проделки, прикусил губу.

— Например, на то, что вы издеваетесь надо мой! — фыркнул Пейн, разворачиваясь и игнорируя лукавые взгляды Зейна.

***

Лиам буквально ворвался в мужское отделение кампуса, стремительно несясь мимо охранника и едва не забыв показать ему своё удостоверение. Узнав у него же комнату, в которой прожевал Крис, шатен поспешил к ней. Постучавшись в дверь, он принялся ждать ответа. Когда его не последовало, он постучался снова, затем ещё раз и гораздо настойчивее. И только после этого дверь распахнулась и наружу вывалился светловолосый парень с растрёпанной шевелюрой и парочкой свежих засосов на своей голой груди.

— Детектив? — спросил он, а затем из комнаты донёсся женский смех. Дверь была приоткрыта так, что было видно только его самого, но более никого из тех, кто находился внутри. На мгновение обернувшись, он бросил негромкое: «Девочки, успокойтесь!», а затем повернулся обратно. — Вы что-то хотели? Кажется, мы выяснили, что я непричастен к поджогу машины Линкольна.

Зейн усмехнулся. Лиам покачал головой.

— Я так не думаю. — вытащив из кармана телефон, Пейн открыл галерею на фотографии спичечного коробка и раздавленной о землю травки. — Твоё?

Парень замолчал. Что-то мелькнуло в его глазах, но улыбка так и не съехала. Вернув взгляд на детектива, он пожал плечами.

— Нет.

— Ты знаешь, что бывает за дачу ложных показаний, Крис? — спросил Зейн, выныривая из-за плеча Лиама. Под голосовое сопровождение мужчины, шатен перелистнул фото на результаты отпечатков пальцев, где в верхнем правом углу красовалась улыбающаяся физиономия подростка.

— Я просто курил там. Это наказуемо?

— «Там» — это где? — чертята блеснули в глазах Зейна, и он шагнул вперёд, улыбаясь так, будто собирался задать этот свой дурацкий вопрос, которым он, по невероятно унизительным просьбам Лиама, решил не применять на допросе.

Крис прикусил губу. И в этот раз, это определённо был жест волнения. Судя по всему, он не имел понятия, где оставил траву, потому что оставил её он в спешке.

— Вы ничего не докажете, — сказал он наконец, и попытался захлопнуть дверь, но Зейн опередил его: вовремя схватил за руку и вытянул в коридор, после чего наклонился к его лицу и, установив с ним зрительный контакт, заговорил.

— Скажи-ка мне, Крис, чего ты желаешь больше всего на свете?

И тут, буквально в одно мгновение, нейтральное лицо подростка превратилось в гримасу ненависти. Открыв рот, он практически зашипел:

— Заставить Линкольна страдать, — а затем он внезапно дёрнулся, осознавая, что только что сказал. — Я не... — понимая, что никак не сможет оправдать себя, парень ринулся в сторону, решая бежать, но Зейн снова пересёк ему дорогу, припечатав его к стене, но совсем иначе, нежели ранее Лиама. Здесь он прижал своё предплечье к горлу Криса, слегка начиная душить, но недостаточно для того, чтобы причинить вред, однако достаточно для того, чтобы помешать ему вырваться. Продолжая испытывать на нём свои, как считал Пейн, гипнотические штучки, мужчина продолжил:

— Что он тебе такого сделал?

Криса передёрнуло от злости.

— Переспал с моей девушкой.

— И всё? — Зейн удивлённо вскинул брови. Он явно ожидал более весомой причины. Однако и эта была достаточно важна, по крайней мере для Лиама. В каком-то смысле, он понимал этого паренька — однажды с ним поступили похожим образом, но это было давно. И он точно не собирался поджигать за эту чужую машину. Это же преступление в конце концов! И тут Лиам вспомнил кое-что ещё.

— А что насчёт потопа в кампусе второго братства?

Крис промолчал, так что брюнет напомнил о своём присутствии: он переставил свою руку так, что теперь горло парня находилось зажатым в его ладони, и сильнее надавил на него.

— Отвечай. Это сделал ты?

Подросток продолжал молчать. Тогда Зейн крепче сжал его шею и дёрнул рукой так, что парень слегка поехал вверх по стене, оказавшись без опоры под ногами, потому что теперь те весели в воздухе.

— Я видел кого-то в переулке недалеко от бара. Два парня. Они говорили о чём-то, и сначала я не обратил на них внимания, но потом один из них, тот, что стоял ко мне спиной, зашипел. Он закричал что-то, схватил другого за горло и поднял над землёй. Одной рукой, понимаешь?  — слова Луи всплыли в голове Лиама отрывком воспоминаний, и он слегка отшатнулся назад, представляя картину, которую увидел Томлинсон тогда в том переулке, и она почему-то выглядела почти такой же в его голове, как-то, что он видел перед собой сейчас.

— Да! Да, я это сделал! — завопил Крис осипшим голосом, и Зейн мигом опустил его на пол, убирая руку и улыбаясь как ни в чём не бывало. Повернувшись лицом к детективу, он нахмурился, не понимая, почему Лиам не выглядел хоть в какой-то мере удовлетворённым полученной информацией, в то время как сам Лиам пытался убедить себя в том, что это просто совпадение. Зейн не мог быть в ту ночь в переулке, даже несмотря на то, каким он казался, Пейн не думал, что он мог кого-то убить. Тем более, у него было алиби.

Внезапно сотовый Лиама зазвонил.

— Алло?

— Ты должен мне! — раздался весёлый голос Джоша на том конце.

— Сначала скажи за что, — усмехнулся шатен, отталкивая от себя все ненужные, мешающие делу мысли.

— За то, что я воскресил запись из чудом уцелевшего видеорегистратора! Ну, или того, что от него осталось.

— Там что-то было?

— Твоя голая задница. — Лиам замолк, а Джош заливисто засмеялся. — Конечно, там что-то было, чувак! Более того, на ней Крис поливает тачку бензином, а затем поджигает её.

И эта новость перекрыла всё. Радостно улыбнувшись, парень поблагодарил IT-шника за предоставленную информацию и, убрав мобильник в карман, довольно улыбнулся, изучая напуганного подростка взглядом.

— Ну, теперь у нас точно есть доказательства. Тебе не повезло — записи с видеорегистратора уцелели.

***

Понимая, что устал настолько, что едва ли найдёт в себе силы сделать самое необходимое, Лиам попросил Зейна съездить в мотель и забронировать им номера, пока он будет везти Криса в местный участок, чтобы его закрыли в камере до следующего дня, когда он повезёт его на разбирательства в Лос-Анджелес. Благополучно справив подростка полицейским, шатен поехал в мотель. На улице уже стемнело, так что в сон его клонило с двойной силой. Его сознание говорило ему, что дело закрыто, но нутро твердило о том, что если и закрыто на самом деле, то явно не до конца. Но он правда буквально валился с ног от усталости, поэтому с превеликим удовольствием откинул это чувство в дальний ящик, позволил себе насладиться послевкусием очередного, пусть и небольшого, но раскрытого преступления.

Припарковавшись на на удивление битком набитой стоянке, Пейн вышел из машины и направился к Зейну, ждущего его возле одной из дверей.

— Вы взяли мне номер? — спросил он, сонно потирая глаза. Зейн виновато (или очень наигранно виновато, что парень был просто не в силах различить) скривился в лице. Очертив взглядом парковку, он сказал:

— Всё битком набито. Нам вообще повезло, что один номер оказался свободным.

И если бы раньше от услышанного Лиам бы начал возмущаться, то сейчас ему, честно говоря, было плевать. Он только потёр друг о друга ладони от прохладного полуночного ветерка и поёжился, глядя на мужчину из-под опущенных ресниц.

— Ну? Мы идём?

— Ага, — только пожал плечами Зейн, открывая дверь в номер и закрывая её после того, как оба они оказались внутри.

Номер состоял из одной комнаты с двуспальной кроватью и отдельным санузлом. Интерьер был выполнен полностью из современного деревянного покрытия. Всё выглядело довольно-таки миленько и не будь Лиаму абсолютно всё равно в данный момент, он бы оценил его по достоинству. Но, так как сейчас он был не в состоянии делать это (и что-либо другое вообще), он умылся, стянул с себя одежду до боксеров, и рухнул под одеяло, закрывая глаза и стремительно погружаясь в сон. Как вдруг:

— Неужели вы так устали, мистер Детектив? — спросил Зейн, забираясь на кровать с ногами и усаживаясь по-турецки.

Лиам застонал.

— А вы нет?

— Не очень.

— Я рад, — буркнул он, поворачиваясь к нему спиной. — Только мне не мешайте, если не собираетесь спать.

— Не мешать? — брюнет переспросил, лукаво улыбаясь, чего парень, конечно же, увидеть не мог, но он определённо это чувствовал. — Но что же мне тогда делать? Я не хочу спать.

— Не знаю. Почитайте что-нибудь.

— Но я ничего с собой не брал.

Пейн нахмурился.

— Они всегда кладут рекламные буклетики на прикроватные тумбочки, если вы не в курсе.

Наконец, Зейн замолк, и Лиам позволил себе думать, что тот и вправду оставил его в покое, но это было неверным решением, потому что через несколько секунд матрас рядом с ним прогнулся, и мужчина буквально перевалился через него. Шатен распахнул глаза.

— Что вы... — а потом увидел, как он берёт с его тумбочки буклетики и с невозмутимым видом перекатывается через него на свою половину кровати. — Какого чёрта?

— Мои были слишком далеко. — сказал он, пожимая плечами, и, прежде чем Лиам успел намекнуть ему на то, что его буклетики вообще-то лежали прямо у него под рукой, брюнет скинул их со своей тумбочки рукой, и те отлетели на пол куда-то к окну. — Далеко, ага? — он быстро зыркнул на Пейна, улыбнулся ему самой прекрасной лживой улыбкой, что была в его арсенале, и принялся читать.

«Ненормальный», — в сотый раз подумал детектив и лёг на спину с твёрдым намерением заснуть здесь и сейчас. Однако сделать это у него снова не вышло. Зейн включил светильник.

— Да вы издеваетесь?

— Я не кот, чтобы видеть в темноте, знаете.

— Согласен. Вы — редкостный говнюк.

Зейн выпустил смешок, Лиам усмехнулся в ответ. Затем он сделал это снова, только немного громче; парень фыркнул, повторяя за ним. А затем они оба громко расхохотались. Мужчина смеялся так заразительно, что Пейн попросту не мог остановиться. Он приподнялся на локтях и посмотрел на брюнета, вдруг осознавая, что впервые видит его таким: смеющимся и с искренней улыбкой на лице. Глаза его были прищурены, из-за чего в уголках образовались небольшие морщинки. Он посмотрел на Лиама, не переставая смеяться, и парня посетило лёгкое, немного умиротворяющее и совершенно странное чувство. И Лиам вдруг подумал, что, возможно, совсем не знал его. Его настоящего. Потому что сейчас, когда он искренне смеялся, его всегда тёмные глаза стали цвета тёплой карамели. И, может, это и был настоящий Зейн? Не тот, что каждодневно таил лукавую ухмылку на своём лице и делал все эти странные вещи по отношению к нему и к окружающим, а именно этот?

Но смех прекратился, оставив приятное послевкусие после себя и вернув его глазам оттенок крепкого американо. Дьявольская улыбка коснулась его губ и мужчина сдвинулся с места, оставляя буклетики на кровати и нависая над ним в одно мгновение. Их взгляды пересеклись, но кроме жадной, привычной ему, похоти, Лиам больше ничего не увидел. Не то, чтобы он хотел. Ну, он хорошенько постарался убедить себя в том, что не хотел. Как всегда это делал — убеждал себя в чём-то, забывая о некоторых вещах, которые вполне могли бы быть настоящими.

— Если я спрошу, чего вы больше всего хотите, — начал Зейн, переставляя руки по бокам от него для более удобного расположения. — Вы не ответите мне?

И тут Лиама осенило. Та мысль, что крутилась в его голове весь день, начиная с самого утра, когда он приехал на место преступления, вдруг ударила по нему, и осознание нахлынуло на него. Широко распахнув глаза и чувствуя, как ощущение сонливости и всего остального растворяется в воздухе, парень воскликнул:

— Линкольн!

Зейн в полном недоумении поднял брови.

— Линкольн? Вы больше всего хотите этого заносчивого...

— Че-го?! — завопил Пейн, сталкивая брюнета с себя и вскакивая с кровати. — Линкольн соврал! И я ведь сразу подметил его странное поведение, да ещё и когда он посмотрел за ограждение, как будто кого-то искал... Как же я не додумался раньше? — больше себя, чем кого-то другого, спрашивал он, поспешно натягивая на себя одежду. Совершенно ничего не понимая, Зейн продолжал сидеть на кровати с ничего не понимающим и немного шокированным от только что произошедшего выражением лица. Взяв со стула его одежду, Лиам кинул её в него и замахал руками. — Собирайся! Думаю, у нас мало времени.

***

— Может, всё-таки объясните, что происходит? — не выдержав, спросил мужчина, смотря на отчего-то улыбающееся лицо Лиама, сидящего за рулём своей машины, в которую он его практически насильно запихнув, напрочь отказавшись от идеи, чтобы он ехал в своём авто, потому что так, видите ли, быстрее.

— Между ними было напряжение. Это же очевидно!

— Между кем?

— Между двумя братствами, в которые Крис и Линкольн входят, — бросив на Зейна мимолётный взгляд, Лиам продолжил, — и девушками из сестринств, которые дружат с каждым из них по отдельности. Линкольн увёл его девушку, и Крис отомстил ему, но Линкольн посчитал это унизительным — оставить его жест без ответа, и между ними завязалась война. Всё это... Потоп, поджог машины... Понимаете?

Наконец, действительно понимая, мужчину кивнул.

— Но члены братства не имеют право разглашать тайны вроде этой, потому что это бесчестно, — закончил он мысль Лиама, одобрительно качая головой.

— Да, и поэтому они ничего не говорили, но напряжение между ними... Оно выдало их.

— Получается, утром, Линкольн смотрел на Криса?

— Получается, так. Вероятно, он стоял в толпе и быстро скрылся, поэтому я не увидел его. Но этот полны ненависти взгляд Линкольна не мог быть обращён ни к кому, кроме него.

— Да, но это не отвечает на мой вопрос о том, что сейчас происходит, — усмехнулся Зейн, глядя на детектива в ожидании ответа.

Лиам поспешил объяснить.

— С того самого момента, когда все эти пакости друг другу начались... Сначала я думал, что они шли поочерёдно, день за днём, но они повторялись через раз каждую ночь. И сейчас...

— Одна из этих ночей.

— Верно!

— Но мы же не знаем, где будет совершена следующая месть, разве нет?

— Не знаем, — согласился Пейн. — Но моё чутьё подсказывает мне, что нужно ехать в кампус Криса. Звучит странно, и, возможно, иногда я не слушаю его, но, поверьте, оно меня ещё ни разу не подводило. Да и в конце концов, даже если всё произойдёт не там, мы в любом случае будет рядом, чтобы остановить это.

***

Лиам бежал со всех ног. Он чувствовал, что если замедлится хотя бы на секунду, то опоздает. К чему опоздает он понял не сразу, но когда это случилось, его сердце буквально пропустило удар. Стоя в конце коридора на этаже комнаты Криса, Линкольн доливал бензин из огромной канистры, которой вполне хватило, чтобы облить всё вокруг, включая не только пол, но и стены. Не сразу заметив детектива, он отбросил канистру в сторону и достал спичечный коробок.

— Не двигайся! — крикнул Лиам, находясь в начале коридора, прямо возле лестницы, по которой поднимался Зейн, прямиком за ним. Парень поднял голову, шатен вытащил пистолет, направляя его на него, и надеясь на то, что он не догадается о том, что пуля может не достать до него, промазав, из-за достаточно большого расстояния между ними. Однако он догадался.

— Вы промажете, детектив, — сказал, он, доставая спичку.

— А если нет? — Линкольн выглядел полностью обезумевшим, и Лиам видел это даже оттуда, потому что каждый отчаявшийся человек, готовый пойти на такое, выглядел именно так: испуганным, но настроившимся на дело. Каким бы ужасным оно ни было. И тут Пейн понял — он не знал о том, что Криса арестовали. — Его здесь нет. Мы отвезли его в участок.

— Вы лжёте. Против него нет улик.

— Есть. Видеорегистратор уцелел. Нам удалось восстановить запись с неё. Крис будет наказан из-за тебя. Ты не думаешь, что это бесчестно? Мстить ему за то, что он вступился за честь своей девушки?

— Я не знал, что они встречаются! — крикнул он, едва ли не вскипая от злости. Венки на его шее заходили ходуном. — Она изменила ему со мной, а потом сказала, что он приставал к ней! Откуда мне было знать? Это я вступился за неё!

На шум подростки стали выходить из своих комнат.

— Ты понимаешь, что погибнут невинные люди, если ты всё здесь подожжёшь? Да ты сам погибнешь, потому что не успеешь добежать до выхода.

— Мне плевать! Понял? Мне плевать! Она вынудила меня мстить за неё, а потом... — слёзы потекли по его щекам, и он принялся стремительно стирать их свободной рукой, так сильно надавливая на кожу, будто ненавидел то, что плакал на глазах у всех, будто ненавидел всё, что с ним сделали, будто ненавидел их всех, будто... себя ненавидел. — А потом перевелась в другой колледж! — он зашёлся истерическим смехом, дрожащей рукой зажигая спичку о коробок.

— Зейн! — крикнул Лиам, оборачиваясь. — Выводи людей!

Зейн спорить не стал. Он нахмурился, и сотни эмоций отразились на его лице, словно он боролся с чем-то. Возможно, даже с самим собой. Застыв на месте, он изучал напуганных подростков взглядом, а затем, когда Лиам повторил приказ (иным это назвать никак нельзя было), на мгновение зажмурился, и, распахнув глаза, бросился прямиком по бензину, распахивая двери комнат и призывая людей выходить. В это же время Пейн держал Линкольна на прицеле.

— Не смей, иначе я выстрелю.

— И тогда я уроню её, — продолжая смеяться, сказал он, кивая на стремительно сгорающую в его руках спичку. — Я в любом случае подожгу здесь всё, вы понимаете иронию?

Ситуация действительно была безысходной, но, по крайней мере, остальные люди покидали кампус, и это означало, что если что-то и случится, то будет гораздо меньше жертв. Конечно, было бы здорово вообще обойтись без жертв, но происходящее находилось в руках неуравновешенного, полного гормонов, депрессии и борьбы с самим собой, подростка, так что Лиам попытался быть максимально аккуратным. Он сделал шаг вперёд.

— Не подходи! Иначе я брошу. — Спичка догорела в его руке, и он незамедлительно зажёг новую.

— Ты же сказал, что в любом случае её подожжёшь, — усмехнулся Лиам, хоть и понимал, что ситуация смешной не была ни на йоту. И снова шагнул вперёд.

Линкольн прекратил смеяться и утёр слёзы рукавом толстовки с изображением герба их колледжа. Вероятно, он состоял в какой-то спортивной команде.

— Подумай, что изменится, если ты сожжёшь кампус? Кроме гибели десятков людей, что случится с тобой, если ты выживешь? Ты получишь удовлетворение от мести, которой не совершал? Кому ты отомстишь таким образом, Линкольн?

— Да какая разница, — уже тише сказал он, выкидывая сгоревшую спичку и снова зажигая новую, пока Лиам медленными, но уверенными шагами приближался к нему.

Пейн прислушался: на лестничных площадках обоих этажей кампуса гудели голоса — люди продолжали покидать здание.

— Вот именно. Ты даже не можешь ответить на этот вопрос. И, что ж, ладно, давай на чистоту, — оказавшись на расстоянии в несколько шагов от парня, шатен убрал пистолет и, показав руки в примирительном жесте, продолжил приближаться. — Я убрал оружие, а ты ответь мне всего лишь на один вопрос, — парень зажёг очередную спичку, — почему ты ненавидишь Криса? Раз уж на то пошло, тебе стоило бы пустить свой гнев на девушку.

Линкольн нахмурился. Теперь он осознавал свою вину, но признать её, как и любой подросток на его месте, он попросту не мог. Лиам знал это; такое поведение было вполне очевидным, но теперь этот парень находился в том состоянии, когда он, даже уже передумав, мог неосознанно бросить спичку, и... Ох, это было тяжело.

— Но я люблю её, — сказал он тише, опуская взгляд на догорающую спичку.

— Тогда отпусти. Какой бы сукой она не была, и как бы ты не ненавидел Криса, её уже не вернуть. Отпусти ситуацию. Здесь уже ничего не изменить. Но ты всё ещё можешь изменить своё отношение к братству Криса. Разве смысл братств не в том, чтобы люди помогали друг другу, а не пытались отомстить? Тем более за девушку, которая ни одного из вас не достойна? — остановившись прямо возле него, Лиам обхватил запястье Линкольна и развернул его к себе спиной так, чтобы успеть задуть спичку, прежде чем он выронит её из рук, и не дать ему возможности вырваться, а затем потащил его на выход. Парень больше ничего ему не сказал. Он тихо плакал, даже не пытаясь оттолкнуть его. Кажется, он всё осознал, и это не могло не радовать. Даже не смотря на то, что оба парня получат наказания за свои деяния, теперь хотя бы один из них понимал самое главное: месть — не выход.

Лиам остановился на лестничной площадке, чтобы развернуть его и скрепить запястья наручниками, когда услышал трескающий звук. Огонь вспыхнул прямо за ним, и он обернулся, не веря своим глазам и не сразу понимая, где допустил ошибку. А потом до него дошло, что, вероятно, одна из тлеющих спичек сгорела не до конца, и пламя коснулось бензина, мгновенно распространяясь по коридору и следуя прямо за ним, потому что всё, абсолютно всё, включая лестницу и перила, а также другие этажи, как и подобно этому, были залиты бензином. Лиам не помнил, чтобы бежал когда-нибудь так быстро. Они спустились вниз, но пламя опередило их, и выход завалило. Порвав рукав своего пиджака, он откинул его в сторону, после чего порвал рукав рубашки и завязал им вокруг головы Линкольна, так, чтобы его нос и рот были плотно закрыты, но достаточно для того, чтобы он вообще мог дышать. Затем он приподнял металлическую балку, упирающуюся в деревянный косяк двери и с силой вытолкнул подростка на улицу, где кто-то из ребят подхватил его. Понимая, что дыхание, которое он задержал тянуться дольше не могло, потому что воздух в лёгких заканчивался, и его хватило бы только на одно действие, и это явно был не прыжок на улицу, ведь придерживать балку сил не осталось совсем; Лиам отпустил её, позволяя ей окончательно завалить выход, и, проделав те же манипуляции со вторым рукавом, что сделал минутами ранее, он завязал себе лицо и лёг на пол, там, где огонь не мог достать его. Густой туман быстро застелил всё вокруг, и парень с трудом нашёл окно, которое было единственным спасением для него. Так что он пополз к нему так быстро, как только мог, но карниз с горящими шторами обвалился, и дым двинулся в его сторону густым туманом.

Последним, что он запомнил, были испуганные карие глаза и чей-то знакомый голос, твердящий о том, что всё будет хорошо.

***

Когда Лиам очнулся, приборы вокруг него запищали, сообщая о его пробуждении, и он зажмурился, буквально чувствуя, как они били по его ушам. Он понял, что находился в больнице, и что, очевидно, он был жив, но всё вокруг ходило ходуном в его глазах, так что разглядеть лицо рядом с собой у него вышло не с первого раза. Кто-то прикоснулся к его руке, что означало ещё и то, что его конечности не были атрофированы, и вскоре он мог почувствовать пальцы на своих ногах и облегчённо выдохнуть. Или, точнее, попытаться. Потому что дышать было невероятно сложно. Кто-то также снял кислородную маску с его лица, и Лиам вдохнул полной грудью, после чего громко откашлялся, чувствуя, как кашель отдаётся в его лёгких не сильной, но скрежещущей болью.

Ещё через минуту он более менее пришёл в себя.

— С пробуждением, — раздалось слева от него, и он повернул голову, замечая Зейна, сидящего на стуле в белом, накинутом на плечи, халате. Выглядел он, как и всегда, великолепно, так, словно вовсе и не вытаскивал полночи подростков из горящего кампуса. Если это вообще было вчера.

— Линкольн, — хрипло выдавил он, на что Зейн усмехнулся.

— Вы только что проснулись после двенадцатичасового сна после тяжелой ночи, проведённой в огне ради спасения подростков, и первое, о чём вы спрашиваете, так это, что с Линкольном? — мужчина покачал головой. — Странные вы, люди, — тихо добавил он, но Лиам подумал, что ему послышалось, поэтому не стал придавать значение сказанному. — Ну, с ним всё в порядке. Жив, здоров. Сидит в одной камере с Крисом. Скоро начнутся судебные разбирательства.

— Никто больше не пострадал?

— Нет. Только ваша одежда. Хороший, кстати, был костюм.

— У меня сильные повреждения? — спросил он, не в силах подняться и осмотреть себя самостоятельно.

Зейн долго смотрел на него, прежде чем ответить.

— Нет, ничего серьёзного. Врачи говорят, вы скоро пойдёте на поправку, мистер Детектив.

И тут Лиам не смог удержаться.

— Ну, я же просил вас! Я — детектив Пейн!

***

— Что ты сделал?! — так удивлённо воскликнул Гарри, что чуть не выронил из рук бокал, который протирал секундой ранее.

Зейн облокотился локтями о барную стойку и закрыл руками лицо, устало вертя головой из стороны в сторону.

— Я переживал за него, Гарри, — сказал он, убирая руки и глядя на друга взглядом, полным отчаяния. — Отец отправил меня в Ад, потому что я ненавидел людей, и я не думаю, что что-то изменилось с тех пор. Мне всегда было интересно играться с ними, но я никогда ещё ни за кого не переживал. Что это, блять, такое? — крикнул он так, что одно из его истинных лиц — окровавленный череп с облезлыми кусками кожи и красные, как пламя, глаза, на мгновение отразилось в зеркале, между полками с бутылками алкоголя за барной стойкой.

Гарольд молчал некоторое время, продолжая протирать бокалы, а потом остановился и с усмешкой глянул на Дьявола.

— Знаешь, Люцифер, люди называют это любовью.

***

Ходячих* — отсылка к американскому сериалу про зомби «Ходячие мертвецы».

Вещдок** — вещественное доказательство; улика.