Mr.Detective

— Кто видел его последним? — спросил Лиам после недолгого объяснения со стороны работников. Зейн стоял позади него со скрещенными на груди руками и внимательно слушал всё, что говорили, вникая в каждое слово с неподдельным интересом. Никто не пытался выгнать его, напротив, его присутствие попросту игнорировали. Узнав о неприятностях Пейна с его сломанной машиной, ему это дозволили, однако парень был уверен, что на данное решение хорошо повлияли слова музыканта, который, последовав за ним в участок (хоть тот и сказал ему оставаться в машине), переговорил о чём-то с начальником отдела Грегори Хобсом, и все просто закрыли на него глаза. Разбираться в случившемся детектив желанием не горел. Его гораздо больше заботило исчезновение напарника.

— Получается, я, — сказала Лили, кусая губу от волнения.

— Что он отдал тебе на экспертизу?

— Сгоревшее письмо по делу Зодиака. Оно было порвано; я собрала воедино уцелевшие кусочки и отправила ему фотографии, — она говорила тихо. Каждое слово давалось ей с большим трудом. Девушка пыталась казаться спокойной, но её руки дрожали, а в глазах застыл испуг. Лиам не знал, насколько Найл и Лили были близки друг к другу, но в их лёгком общении и тёплых взглядах, которые они бросали друг на друга исподтишка, думая, что никто этого не заметит, он видел нечто особенное. Признавали они сами того или нет, но друзьями они уже не были. Они явно были чем-то большим. — Он поблагодарил меня по смс. Это всё.

— Ты можешь показать мне? Нужны любые зацепки.

— Да, конечно.

Эймер провела Лиама в свой кабинет и указала на широкое стекло, подсвечиваемое синими светодиодными лампами, на котором, в хронологическом порядке, исходя из содержания записи, были разложены аккуратно склеенные обугленные куски бумаги. Наклонившись, Лиам принялся изучать текст.

«...поэтому, пожалуйста, не делай этого снова. Не убивай людей. Разве они виноваты в том, кем являются? Ты можешь всю жизнь ненавидеть меня за то, что я сделал, но я больше не могу притворяться. Я не люблю тебя. Но это не значит, что тебя не полюбит кто-то другой... Ди, пожалуйста, остановись... мы не сможем быть вместе, но если ты остановишься, если перестанешь... кто-то другой. Всё, что между нами было... по-настоящему... И это больше не может продолжаться. Желаю счастья... Том.»

— А конверт? Что насчёт конверта? Что-нибудь уцелело?

— Да, — Лили медленно кивнула, прежде чем вытащить из ящика зип-пакет с маленьким обгорелым кусочком бумаги. Её привычная улыбка тускло поблёскивала на лице на фоне с неуместно побелевшей кожей и мешками под глазами. Она очень сильно нервничала, и это, судя по всему, не позволило ей нормально поспать. Перехватив из её рук улику, Лиам прищурился, разгладил пакет для более ясной видимости и с удивлением обнаружил адрес отправителя. — Найл не говорил, где нашёл его?

— Нет. Но я знаю, что он ездил в мотель на окраине города прошлым утром. Кажется, он назывался «У Мэтью». Может быть там.

— Спасибо, — Пейн сдержанно улыбнулся, и, прежде чем уйти, с сожалением посмотрел на девушку. — Мы найдём его.

Лили слабо улыбнулась в ответ.

***

Итак, на руках Лиама было предостаточно информации для того, чтобы начать поиски. Сфотографировав его и остаток конверта, он захватил папку по делу Зодиака из стола Найла, и, прихватив по пути Зейна, двинулся в путь. Ожидая увидеть что-то полезное, он был разочарован, наткнувшись лишь на заключения о всех смертях, совершённых убийцей, вырезки из газет, с некоторыми выделенными словами (Найл, вероятно, пытался найти скрытое послание, но его, судя по всему, там не нашлось), несколько записок и фотографии жертв. Всё основное находилось на пробковой доске на стене в его части кабинета, но и там ничего чересчур нужного, чего Лиам бы не знал, не обнаружилось.

Пейн знал, что его напарник не любил записывать свои мысли куда-либо (и если делал это, то больше по принуждению, да и только для того, чтобы воссоздать видимую связь); в основе своей, он предпочитал держать всё в своей голове, потому что не мог предугадать, когда додумается до очередной догадки. Большую часть времени у него просто не было с собой ничего, куда можно было бы записать внезапно появляющиеся идеи. И в какой-то степени, Лиам понимал его, потому что сам работал по этой же схеме. Однако в таких непредвиденных ситуациях, как эта, (он даже и не подозревал, что нечто подобное однажды может произойти) всё это могло сыграть с ними обоими злую шутку. И в этот раз сыграло.

Зейн ничего не говорил по пути. Он молча следил за дорогой, изредка постукивая пальцами по рулю в такт музыке, негромко доносящейся из колонок. На его лице отразилось глубокое раздумье, а на губах — тень всезнающей улыбки. Он снова выглядел так, будто чего-то недоговаривал, Лиам знал, что спроси он у него об этом, тот не ответил бы.

Некоторое время спустя, машина остановилась возле небольшого двухэтажного домика в спальном районе. Милый дворик с искусственными фламинго, парочкой керамических гномиков и целым рядом посаженных алых маков, — местечко выглядело очень приятно для глаз, так, словно в доме жила пожилая старушка лет восьмидесяти. Однако стоило им постучаться в дверь (ведь дверной звонок по какой-то причине не сработал), на пороге появился невысокий парень лет двадцати восьми. Его светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад, загорелая кожа сильно выделялась на фоне белой домашней футболки и того же цвета шорт. Он казался обыкновенным на первый взгляд, но всё, что окружало его, как и он сам (особенно с его гетерохромными глазами синего, как море, и карего, как самый крепкий американо на свете, цветов) делали его особенным.

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — вежливо улыбнулся он, переминаясь с ноги на ногу.

— Детектив Пейн, — как обычно начал Лиам, показывая своё удостоверение, а после кивая в сторону музыканта, стоящего рядом с собой. — Это мой помощник. Нам нужно с вами поговорить.

— Вы по поводу... — на мгновение парень замолчал, немного наклонился вперёд и шепнул, обращаясь к детективу: — Зодиака? — Лиам совершенно не удивился. Конечно, он знал, о чём они собирались поговорить с ним. С большой долей вероятности, Найл уже был здесь, и всё, чего Пейн хотел добиться — узнать, о чём они говорили, и ещё парочку мелких деталей по поводу его уезда. — Я уже рассказал всё детективу Хорану.

— Да, я понимаю. Именно поэтому мы и здесь. Может, поговорим внутри?

— О, да, конечно, — закивал он, отступая назад и пропуская обоих парней в прихожую. Захлопнув за ними дверь, блондин провёл их в гостиную, и, убедившись, что те сели на диван, опустился на кресло напротив.

Обстановка комнаты напомнила Лиаму дом его бабушки с этой старой, обитой розовой тканью с узорами мебелью, огромной хрустальной люстрой, свисающей с потолка, выцветшим со временем ковром и камином из красных кирпичей в углу. Справа от места, где они сидели, располагалась лестница, ведущая на второй этаж, а слева — закрытая белая дверь с ободранной местами краской, возле которой лежал золотистый ретривер. Разблокировав экран своего телефона, шатен показал владельцу дома фотографию сожжённого письма и обугленного кусочка конверта.

— Как вас зовут?

— Том Эрнаст.

— Это письмо принадлежит вам?

Парень кивнул, излишне быстро пробежавшись по тексту глазами. Затем он перевёл взгляд на Лиама и слегка нахмурился; теперь на его лице отражалось сожаление.

— Да.

— Кому и по какой причине оно было адресовано?

— Моему бывшему парню. — Лиам выжидающе посмотрел на него, и Том опустил глаза, пускаясь в объяснения. — Его зовут Дуглас Смит. Мы познакомились в супермаркете несколько лет назад, начали общаться, нашли много общего, влюбились. Он говорил, что работал менеджером в каком-то обувном магазине. Я очень долго не знал, кем он был на самом деле. — парень поднял взгляд, сталкиваясь с глазами детектива. Он выглядел немного напуганно, и Лиам понял, что он попросту пытался оправдаться за то, чего раньше не замечал. Пейн никогда не пробовал чего-то подобного на себе, но он знал, что это такое, когда ты в кого-то так сильно влюблён, что не можешь видеть в человеке ничего плохо, потому что любовь ослепляет. — Мы стали жить вместе, и всё поначалу складывалось хорошо, но потом он стал часто пропадать на целые сутки. Бывало, он уходил вечером, а возвращался через несколько дней. Он отказывался объяснять мне, куда уходил, и каждый раз после того, как он возвращался, по новостям начинали показывать мёртвые тела этих бедных... — Том всхлипнул; слёзы набежали на его глаза. — детей.

Вытащив из кармана пиджака идеально выглаженный серый носовой платок, Лиам протянул его Эрнасту, ободряюще похлопав того по колену. Как бы то ни было, он не был чёрствым бревном, и просто терпеть не мог, когда, сам того не желая, становился причиной чьих-то слёз. Даже если это всего лишь были издержки профессии. Приняв платок из его рук, парень обильно высморкался. Несмотря на то, что всё внимание Лиама было сосредоточено на Томе, своим боковым зрением он увидел, как Зейн поморщился. На его лице так и читалось: «Ты же не собираешься возвращать этот платок себе?»

— Спасибо, — кивнул парень, аккуратно вытирая нос и стирая со своих щёк выступившие слёзы. — В конце концов я всё связал между собой и... спросил его напрямую, он это или нет. И знаете что, детектив? Дуглас меня ударил. Затем это повторялось снова и снова; на мне буквально не осталось живого места, и я решил покончить с ним. Я сказал ему, что мы расстаёмся. — тихонько шмыгнув носом, Том продолжил. — Я съехал от него, познакомился с другим парнем... Спустя неделю, убийства прекратились, и он стал названивать мне, искать меня везде и просить вернуться. Я попытался объяснить ему, что не хочу иметь с ним больше ничего общего, и тогда... тогда он пригрозил мне, что если я не вернусь, то он возобновит убийства.

— И вы вернулись?

— Да. Да, мне пришлось. Я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что если я не вернусь, он действительно убьёт кого-нибудь. А я не смог бы вынести на своих плечах тот факт, что стал причиной убийства. Поэтому я вернулся. Мы снова съехались; он пытался доказать мне, что изменится, что станет лучше. Это продолжалось два с половиной года. И да, в какой-то степени он изменился, но... Я уже не мог полюбить его. Я любил другого, понимаете? — слёзы новыми струями покатились по его щекам, а тело его затряслось в нервном шоке от воспоминаний. — Я боялся, что он вернётся к этому, что и в самом деле продолжит убийства. Я очень боялся от него уйти. Поэтому я стал встречаться на стороне с другим парнем. Я сбегал и рассчитывал время так, чтобы Дуглас ни о чём не узнал, но... однажды он нас застукал. И знаете что? Он чуть не убил его! Тогда-то я и решил, что с меня хватит, и сбежал. Ровно через неделю, в одну из газет поступило послание, а на следующий день... полиция нашла труп. Тогда-то я и отправил ему письмо, я попросил его перестать совершать убийства, я попытался убедить его сдаться в полицию, но, как видите, он не остановился.

— Почему вы не обратились в полицию, если знали, что он Зодиак? — внезапно спросил Зейн. На его губах застыла улыбка. Лиам с осуждением зыркнул на него, потому что, простите, какого чёрта вообще? У него нет чувства такта? Зачем спрашивать прямо в лоб? Тем более о таком.

Том нахмурился.

— У меня не было доказательств. Плюс ко всему, он контролировал все мои звонки, и моё местоположение едва ли не было расписано по часам. Я до сих пор не могу поверить, что действительно смог сбежать.

— Я тоже, — хмыкая, добавил брюнет.

Эрнаст окинул его непонимающим взглядом. Лиам вздохнул. Зейн начинал мешаться в расследовании.

— Вы не знаете, где Дуглас сейчас находится?

— Нет. Я отправил письмо к нему домой, и он, видимо, получил его, но я точно знаю, что он уже давно там не живёт.

— Тогда откуда он узнал, что нужно забрать письмо?

— Я не знаю. Может, он до сих пор следит за мной?

Лиам покачал головой. Он тоже не знал. Всё казалось слишком запутанным. Однако он понимал, что раз убийца забрал письмо, значит они смогут провернуть аферу с ещё одним (поддельным в этот раз) письмом от Тома, чтобы приманить Дугласа и арестовать его. Вот только всё ещё оставались мелкие несостыковки.

— У вас есть его фотография?

— Да, — достав из кармана шорт телефон, Том протянул его Лиаму. Высокий широкоплечий шатен с зелёными глазами смотрел на него поверх фотографии. Он широко улыбался, обнимая Тома за плечи одной рукой, другой же держа сотовый и делая фото. — Она была сделана до того, как я узнал, что... что он творит.

— Вы рассказали детективу Хорану тоже самое? — Том молчаливо кивнул. — Хорошо. На какой машине он приехал?

— Эм... серебристый пикап?.. Я не очень хорошо разбираюсь в автомобильных марках.

— Это всё, что вы знаете?

— Да.

Записав адрес дома, в котором Дуглас, по словам Тома, какое-то время жил, обменявшись номерами с потенциальным свидетелем и получив фотографию убийцы на свой телефон, Лиам поднялся с дивана. Он поблагодарил парня за помощь и собрался уходить, когда слева от него послышался шум, а после, собака, мирно лежащая под дверью, вскочила на лапы и громко залаяла на неё. Том подорвался с места.

— Ева! Ева, замолчи! — в два больших шага он оказался рядом с ней и схватил её за ошейник, пытаясь оттащить от двери, но собака упрямилась, поднимаясь на задние лапы и скребя передними по двери. Эрнаст дёрнул за ручку, и та со скрипом отъехала в сторону, впуская в помещение неуместно толстого пушистого кота. Рертивер вырвался из хватки хозяина и рванул следом за ним. Том захлопнул дверь, облокотился о неё спиной и громко закашлял, прикладывая ладони ко рту, отчего звуки, которые он издавал, становились ещё громче. — Простите, аллергия, — сквозь кашель сказал он и указал рукой в сторону прихожей. — Пойдёмте, я вас провожу.

***

— Вы не находите странным то, как много он говорил? — спросил Зейн, когда они направлялись в ранее упомянутый мотель на окраине города. Лиам недовольно посмотрел на него.

— Он говорил на порыве эмоций. Это нормально. Вы же понимаете, сколько он настрадался? Мало этого, ему ещё и пришлось вспоминать обо всём, через что он прошёл повторно. Сначала Найл, потом мы. Да ещё и это ваше «почему вы не заявили в полицию». Как, по-вашему, он должен был ответить? Двумя предложениями?

Зейн только усмехнулся, ненадолго отводя взгляд от дороги, чтобы насмешливо посмотреть на Лиама.

— Знаете, кто много говорит, мистер Детектив? Лжецы.

— Исходя из вашей логики, все люди — лжецы.

Музыкант покачал головой, и, прежде чем припарковаться возле вытянутого вдоль трассы одноэтажного здания, шепнул:

— Так и есть.

Они вышли на улицу, направляясь ко входу в мотель. Забавный лысый мужичок, сидящий за стойкой регистрации, жевал сэндвич, во все глаза уставившись на экран старого телевизора, по которому транслировали какое-то театральное представление. Внутри неприятно пахло, а обстановка в целом (дряхлый кожаный диван у стены, ваза с искусственными цветами на столе напротив, и дверь, ведущая в кладовую) не казалась особо приятной. Сами номера находились вдоль парковки на улице.

— Кхм, здравствуйте! — Лиам начал, закашлявшись от едкого запаха, который, судя по всему, исходил от мусорных пакетов возле двери, и от которого буквально в глазах рябило. Мужчина запихнул в рот остатки сэндвича, окинул ленивым взглядом Зейна, после чего перевёл взгляд на удостоверение в руках детектива. — Детектив Пейн. Как много людей побывало здесь за последние два дня?

— Эм... Я не знаю. Несколько?..

— Вы помните этого парня? — убрав корочку во внутренний карман пиджака, Лиам достал телефон, показывая фотографию, предварительно приблизив её так, чтобы Дугласа было лучше видно.

— Вроде да. Он приехал позавчера ночью, взял двенадцатый номер на сутки, но утром его уже не было. Я уже рассказывал всё это детективу.

— Детективу Хорану? — уточнил Лиам, убирая мобильник.

— Да, эм, наверное. Я не помню. Такой блондин в синем костюме.

— Он был здесь вчера?

— Ага. Вечером, кажется. Осмотрел номер этого парня и уехал.

— У вас есть камеры видеонаблюдения?

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Но я курил, когда он уезжал, так что я видел в какую сторону он поехал. — Лиам поднял брови в ожидании, и тот поспешил объяснить. — В сторону города. Не на выезд.

— Спасибо, — поблагодарил Пейн, разворачиваясь и двигаясь в сторону выхода. Он понимал, что осматривать номер после Найла попросту не имеет смысла, потому что раз уж, судя по всему, письмо было сожжено именно там, если бы внутри оставались какие-нибудь улики, вроде использованных спичек или спичечного коробка, Найл бы сразу отправил их на экспертизу, однако этого не произошло. Это значило только одно — Дуглас не оставил ни одной улики. За исключением письма. Конечно, оно было разорвано на кусочки и брошено в огонь (вероятно, разведённый где-нибудь в мусорном ведре), и вполне возможно, что у него просто не было времени следить за окончательным уничтожением улики, поэтому он поджёг бумагу и подался в бега (что могло быть вполне оправданным, раз уж Найл обнаружил мотель спустя несколько часов после того, как убийца его покинул, и тот попросту чувствовал, как детектив наступает ему на пятки), но... что-то совсем не клеилось.

Большая часть письма уцелела, как и адрес отправителя, по счастливой случайности обугленного по всем краям, за исключением середины. По большей части это было похоже на то, как если бы всё это было оставлено специально. Отпечатков на бумаге тоже не было. Вообще никаких. Ведь будь они, Лили обязательно бы о них сообщила. И это тоже являлось чем-то невероятно странным: да, огонь уничтожает практически всё, но слишком много уцелело для того, чтобы ни одного малейшего опечатка не осталось на письме (ни отправителя, ни адресата). Словно предавая его огню, убийца использовал перчатки.

Так же, странным было и ещё кое-что.

— Зодиак всегда убивал только подростков с нетрадиционной ориентацией, — начал Лиам, обращаясь к Зейну, когда они садились обратно в салон машины. — Никто не сомневался в том, что он гомофоб, однако он долго встречался с Томом, да ещё и был в него так сильно влюблён, что буквально с ума по нему сходил. В прямом смысле этого слова. Тогда какой смысл ему убивать кого-то такого же, как и он сам?

— Это имело бы смысл, начни он убийства, когда Том от него сбежал, — подхватил музыкант, заводя машину и выезжая на трасу. — Как если бы он начал это в порыве ярости за то, что он бросил его.

— И если бы Том был первым парнем, с которым Дуглас имел отношения. Тогда все убийства были бы совершены в знак протеста за их существование, потому что тогда бы он считал, что все они такие же ублюдки, как и Том (раз он бросил его), но...

— Но убийства начались раньше. Гораздо раньше.

— Именно! — отчего-то радостно воскликнул Пейн, понимая, что не так уж брюнет и плох, — он прекрасно следовал за его потоком мыслей, подобно тому, как это всегда делал Найл. Услышав его изменившийся голос, Зейн бросил на него довольный взгляд, и широкая улыбка, больше напоминающая оскал, мигом расползлась по его лицу.

— Ну, мистер Детектив, вам нравится работать со мной?

— Когда вы не мешаетесь под ногами, очень даже.

— Тогда почаще прислушивайтесь к моим словам. Вдруг скажу чего ценного.

— Ага.

— Куда теперь?

— Не знаю, — Лиам устало вздохнул. За окном было темно, и он чувствовал, что очень скоро его начнёт клонить в сон, однако ощущение недосказанности и незаконченности попросту не давало ему отпустить ситуацию до следующего дня. Он понимал, что находился совсем близко от разгадки, и останавливаться на достигнутом было нельзя. Так что он хорошенько напряг мозги, зажмурился и прогнал в голове события, произошедшие после начала поисков. В конце концов, Пейн распахнул глаза. — Я знаю, где найти Дугласа!

— Где?

— У него дома! — Зейн в недоумении уставился на него, но Лиам прекрасно понимал, о чём говорил. — Том сказал, что Дуглас там уже давно не живёт, но что, если Дуглас заставил его так думать? Уехал после расставания на некоторое время, а затем вернулся. Иначе как ещё он узнал, что Том отправил ему письмо?

— Тогда что насчёт мотеля?

— Отвлекающий манёвр. Дуглас, видимо, понял, что Найл засёк его местоположение, и решил по-быстрому слинять из города. Он даже письмо прочесть не успел (а прочёл его только в номере) — насколько же он спешил!

***

— Настоятельно советую вам оставаться в машине, мистер Малик, — шепнул Лиам, ступая на землю недалеко от дома Зодиака. Зейн только посмеялся над ним, негромко хлопая дверцей, выходя на улицу следом за ним. Пейн нахмурился. — Это вам не за уликами гоняться; это настоящий серийный убийца — чокнутый псих, готовый пойти на всё, ради достижения своих целей. Кто знает, какое оружие он хранит у себя дома? Я не смогу защитить вас, если не смогу защитить себя самого!

— Вам и не понадобиться защищать меня, мистер Детектив.

— Это ещё почему?

Зейн не ответил. Он просто двинулся в сторону здания, и Лиаму ничего не оставалось, кроме как последовать за ним (хотя бы просто потому, что мужчина направлялся прямиком к главному входу, совершенно не обращая внимание на то, что свет в окнах первого этажа горел). Нагнав его, парень схватил его за рукав и дёрнул на себя, вынуждая того встать за его спину и пойти тем же путём, что и он. Оказавшись возле задней двери, шатен дёрнул за ручку и с удивлением обнаружил, что дверь вообще не была закрыта. Вытащив из кобуры пистолет, он открыл её шире, и, крепко обхватив обеими руками пушку, шагнул внутрь.

Домашняя обстановка одноэтажного с чердаком домика убийцы выглядела очень простенько: небольшая комната слева от двери, коридорчик, ведущий на кухню, ванная комнатка, да гостиная, из которой доносились приглушённые звуки телевизора. Остановившись у дверного косяка, Лиам слегка высунул голову, чтобы разглядеть маленькую комнатку с повсюду разбросанной одеждой, старыми обоями зелёного цвета, большим телевизором, времён его детства, и потрёпанное рыжее кресло, на котором, с бутылкой пива в руках, спиной к парню, сидел широкоплечий мужчина.

Досчитав до пяти, Пейн выпрыгнул из-за угла, в мгновение ока пересёк комнату и толкнул его на пол. Когда он, полный испуга, обернулся, Лиам узнал в нём черты широко улыбающегося на фотографии Дугласа. Однако мужчина не улыбался. Щетина на его подбородке обременяла его красивое лицо модельной внешности, а прежде густые волосы мокрые от пота прилипли к его лбу. Его глаза казались пустыми; он даже не сопротивлялся, когда парень ковал его в наручники, громко объявляя, что он детектив, и что теперь он арестован.

— Где детектив Хоран? Где ты его держишь?! — спросил Лиам, обескураженный абсолютно спокойным поведением преступника.

— Я не знаю, о ком вы говорите, детектив, — тихо ответил Дуглас, совершено не пытаясь отвести взгляда. Он смотрел Лиаму прямо в глаза, словно скрывать ему было нечего. И пусть Пейн не разбирался в человеческой лжи, как Найл, зато он хорошо разбирался в эмоциях, которые могли выдать людей с потрохами. Вот только, кажется, выдавать убийцу ничто не спешило. Он лишь понуро уставился перед собой, ожидая чего-то.

Лиам собрался было повторить свой вопрос, когда в комнату, своей неторопливой и деловито-грациозной походкой, вошёл Зейн, направляясь прямо к Дугласу. Детектив и слова вставить не успел, как быстро мужчина наклонился над преступником и заставил того смотреть ему в глаза. Преступник оказался парализован взглядом, но останавливать владельца «Авалона» парень не стал. Что бы он ни делал, и как бы ни применял свои гипнотические способности, пусть не на нём, но на других людях они очень здорово работали. Так что он подумал, что если не он выведет Зодиака на чистую воду, то пусть это сделает Зейн.

— Чего ты больше всего желаешь, Дуглас?

— Спасти Тома, — незамедлительно сказал он.

Всё ещё сохраняя зрительный контакт, музыкант слегка наклонил голову в одну сторону, затем в другую, — мужчина повторил за ним.

— От кого? От тебя?

— От него.

— Спасти его от него самого? Что за бред, Дуглас? — Зейн приблизился к его лицу, подозрительно щурясь. — Ну же, признайся, ты убил всех этих людей? Ты лишил жизни подростков?

— Нет, — Смит шепнул, начиная вертеть головой в отрицании. — Нет! Я не убивал их, я не... я никогда бы не... — он попытался отвести взгляд, но брюнет снова наклонился, становясь на одном уровне с его лицом, и он весь затрясся, так, словно увидел то, чего боялся больше всего на свете.

— Тогда кто?! — Малик рявкнул, и мужчина вжался спиной в ножку кресла, а пот каплями покатился по его лицу.

— Я не... я не могу сказать. Я разлюбил его, я ушёл, и теперь я расплачиваюсь за свои ошибки. Я сделал всё возможное, чтобы он разлюбил меня тоже... Я... Я специально встречал его, находясь рядом с другими парнями, чтобы он, наконец, отпустил меня, чтобы перестал ходить за мной по пятам, но он... он не остановился. И тогда я уехал, я сбежал, а он... он начал убивать! — воскликнул Дуглас, заходясь в истерическом смехе. И Лиам увидел в нём того парня из неблагоприятного района; те же самые эмоции крутились на его лице. Он и в самом деле сильно сожалел о чём-то, только вот, в отличие от него, он не был похож на убийцу. Зейн продолжал изучать его взглядом, и Смит задрожал сильней, двигая голову назад, в безуспешной попытке отвести глаза от мужчины. — Из-за меня он убил столько невинных жизней, понимаете? Из-за меня... Это моя вина... Это я виноват в этом! Поэтому я вернулся к нему. Но я не любил его больше, я не... не любил. Однажды ко мне приехал двоюродный брат, а он решил, что я ему изменяю и... и он снова начал убивать. Он снова... понимаете?..

— Что ты несёшь? Том изменил тебе. Том боялся, что ты возобновишь убийства из-за него, — встрял Лиам, но Дуглас даже не посмотрел на него. Он лишь гулко сглотнул и часто заморгал, пытаясь прогнать с глаз слёзы. Зейн, словно змий, не спеша вертел головой из стороны в сторону, с широкой улыбкой на лице наблюдая за мучениями мужчины.

— Так кто же убийца? Скажи мне, Дуглас, — негромко спросил он, и Смит побледнел.

— Том. Том убил их всех. Но если бы не я... Если бы...

— Он невиновен. — спокойно сказал музыкант, выпрямляясь и совершено спокойно глядя на шокированного Лиама, который понятия не имел, как реагировать на только что произошедшее. Дугласа в миг отпустило: он отшатнулся и тихо заплакал, слизывая солёные капли с губ. В этот момент он выглядел настоящим. Он точно не лгал. Он корил себя за содеянное, но теперь Лиам не думал, что он являлся убийцей.

— Но как же... Нет никаких доказательств в виновности Тома.

Лукавая улыбка расплылась по лицу Зейна.

— Разве? А если подумать хорошенько, мистер Детектив?

Пейн нахмурился. Воспоминания снова закружились в его голове. Неожиданно его осенило. Дверь. Та белая дверь, на которую лаял ретривер. Что находилось за ней? Если пёс лаял на кота, тогда почему же Том так рванул к ней, так резко прикрыл её своей спиной и так громко закашлял, будто... будто пытался перекрыть какой-то звук.

— Чёрт возьми! — выругался Лиам, злясь на самого себя за то, что неправильно распределил эмоции на лице Тома. Недоумённые взгляды, которые он пускал на Зейна на его колкие высказывания, на самом деле были злыми, или того хуже — предупреждающими. Он и в правду слишком много говорил. Слишком много деталей было сказано. Он лгал, и это было очевидно, но детектив проявил сочувствие к предполагаемому потерпевшему, и буквально упустил из-под носа настоящего убийцу. Однако точных улик против него и в оправдание его бывшего парня не было, а потому он посадил Дугласа в машину, приковав наручники к ручке двери, чтобы тот, в случае чего, не смог убежать, и ринулся к дому Тома.

Маленькие жёлтые фонарики, расставленные по миловидной лужайке освещали выложенную плиткой дорожку к крыльцу дома, и Лиам осознал свою главную ошибку — он повёлся на внешний вид. Кто бы мог подумать, что такой добрый и отзывчивый парень с чёртовыми фламинго в своём дворе является настоящим серийным убийцей?

Детектив даже не стал останавливать Малика, последовавшего за ним. Он выстрелил в замок на двери, и та податливо отъехала в сторону, впуская их обоих в прихожую. Прекрасно понимая, что звук был достаточно громким для того, чтобы Том прознал про их возвращение, он со всех ног побежал в сторону белой двери, предварительно убедившись, что весь первый этаж пустовал, а затем распахнул её и увидел хорошо освещённую лестницу, ведущую в подвал. Ну, конечно!

Он ринулся вниз, крепко сжимая в руках оружие и обнаруживая довольно вместительное, но сырое и до жути холодное помещение. Прямо возле лестницы располагалась открытая морозильная камера, в которой в хаотичном порядке валялись мужские и женские гениталии, вывернутые наизнанку. Просто отвратительный запах человеческой плоти заставил его сморщить нос, и развернуться, натыкаясь взглядом на измотанного, избитого, покрытого от ранений засохшими корочками крови и с огромными распухшими от ударов глазами, но, чёрт возьми, живого напарника, примотанного к деревянному стулу верёвкой, прямо позади которого, держа острый нож возле его горла, стоял Том Эрнаст с явно нездоровой улыбкой на своём загорелом лице.

Он быстро облизнулся, затем ещё и ещё.

— А вы умнее, чем я думал, детектив. Я рассчитывал, что вы догадаетесь через пару дней. А, может, и вообще не догадаетесь, — он засмеялся, но Лиаму было совершенно не смешно. Найл смотрел на него из-под своих набухших век и улыбался краешком губ, словно намекая на то, что он рад снова видеть его.

— Но я догадался. Опусти нож, Том.

— Чтобы вы арестовали меня? Ну, уж нет. Лучше опустите пушку, детектив, и я подумаю над тем, чтобы оставить его живым.

— Отпусти его, Том, не делай глупостей.

— Глупостей? — парень засмеялся сильнее. — Вы хоть знаете, как много людей я убил? Моя совесть не дрогнет, если погибнет ещё один. — он снова противно облизнулся. — А, может быть, даже двое.

Почему не трое? Лиам на мгновение обернулся и вдруг осознал, что Зейн не стоял позади него, как он думал сначала. Его вообще не было в поле зрения. Что ж, возможно, он остался вызвать полицию? В таком случае, ему оставалось только тянуть время.

— Ты же понимаешь, что у меня есть все нужные улики? — он блефовал. Однако делал он это очень умело. Том облизнул губы, и Лиам понял, почему он делал это так часто. Что ж, очевидно, он нервничал. А это могло значить только одно — он что-то не рассчитал, и ситуация не находилась целиком под его контролем. — Думаешь, я не понял, что ты всего лишь пересказал историю Дугласа, поменяв вас ролями? И что именно поэтому в ней было так много не состыковок? Или, например, что ты написал письмо, чтобы отвести от себя подозрения? Специально поджёг его в мотеле, а совместную фотографию дал мне, чтобы, когда я показал её на стойке регистрации, думая, что получаю ответ про Дугласа, на самом деле получаю его про тебя? Да и если полиция обнаружит трупы двух своих сотрудников, как ты думаешь, что они сделают?

— Они не найдут меня.

— О, если ты и в правду так думаешь, то ты глубоко ошибаешься, Том. Они уже на пути сюда, знаешь, так что опусти нож.

— Не-ет, — протянул блондин, улыбаясь шире. — Так дело не пойдёт.

— А как оно пойдёт?

В одну секунду Том толкнул стул с заложником, чтобы тот рухнул на пол, отбросил нож в сторону, схватил с железного стола, находящегося возле себя, пистолет, и, выплюнув короткое: «Вот так!», выстрелил. Лиам не успел увернуться; пуля попала в его плечо, и он содрогнулся, выронив свой пистолет из руки. Всё происходило буквально за несколько секунд. Пейн понимал, что должен был увернуться от грядущего повторного выстрела, поднять пистолет левой, неповреждённой рукой, и выстрелить в ответ, но боль заставила его заскрежетать зубами, не имея возможности сосредоточить сознание на конкретном действии, и времени вдруг стало так катастрофически мало...

Том выстрелил снова, затем ещё и ещё, и Лиама попросту откинуло на пол.

— Детектив! — раздался голос прямо над его лицом. Лиам распахнул глаза: Зейн навис над ним, изучая его искажённое от боли лицо широко распахнутыми глазами. Всё начинало расплываться перед ним, потому он не был уверен, что на самом деле выражало лицо музыканта: изумление или беспокойство.

— Я не хочу умирать, — слова сорвались с его губ, прежде чем он успел их обдумать. Но, если быть честными, смог бы он обдумать хоть что-либо?

— Я вам не позволю, — шепнул брюнет, слушая его сиплые вздохи. Он улыбнулся и добавил: — Папуле придётся вас подождать...

У Лиама не было ни сил ни возможности разбираться в том, что он сказал. Он лишь чаще задышал, наблюдая из-под омута, мешающего ему ясно видеть, как Том выстрелил в спину Зейна, а тот без проблем поднялся на ноги.

— Подождите секунду.

Видеть становилось всё труднее и труднее; Пейн с большим трудом повернул голову, чтобы увидеть, как Том стрелял в мужчину снова и снова, а тот просто продолжал идти. Найл был вне его поля зрения, а потому, последним, что он увидел, прежде чем отключиться, стало то, как Малик выбил из рук убийцы пистолет, и, схватив его за горло, припечатал лицом к стене, с широкой улыбкой задавая ему вопрос:

— Ты вроде убеждал всех, что ты демон?..

***

Очнулся Лиам от солнечного света из окна, болезненно прорезающего его глаза. Он медленно моргнул, а после увидел, как кто-то положил на тумбочку возле кровати, на которой он лежал, коробочку его любимых конфет.

— Ух ты, смотрите, кто проснулся! — кто-то сказал, и Пейн, всё ещё недостаточно хорошо соображая, повернул голову на звук. Зейн Малик, собственной персоной, сидел напротив него, приветливо улыбаясь.

Лиам не знал, что заставило его улыбнуться в ответ, но он совершенно не осознавал этого, когда это случилось. Он зажмурился на мгновение, после чего сознание стало потихоньку возвращаться к нему. Парень вспомнил о случившемся, о Томе, о Дугласе, о Найле и своём незакрытом первом деле об убийстве Эдди Дигона.

— Сколько я так провалялся?

— Три года.

— Сколько?! — спросил он, широко распахивая глаза от удивления. Через секунду Зейн громко рассмеялся. Лиам тихонько усмехнулся в ответ. — Какой же вы говнюк.

— Спасибо.

— Обращайтесь, — добавил он, зевая. Затем он нахмурился. — В вас же стреляли? Почему вы ещё не... мертвы?

— Ну, я бессмертен, знаете, — Зейн улыбнулся, и, прежде чем Лиам успел спросить что-нибудь ещё, дверь в палату распахнулась, и внутрь шагнул Луи.

— Как же ты меня напугал, засранец! Ты хоть представляешь, как я испугался, когда мне позвонили и сообщили, что ты в больнице с огнестрельным ранением?..