Mr.Detective

— Вот так, приятель, больше ты не будешь торговать наркотиками, — Лиам улыбнулся, сцепляя запястья преступника наручниками и подталкивая его в сторону полицейской машины. Парень совсем не сопротивлялся, покорно уселся в салон и опустил голову, пытаясь скрыть своё лицо от камер с телефонов прохожих. Его тёмные волосы находились в полном беспорядке, голубые глаза испуганно бегали туда-сюда, а язык спешно слизывал кровь с нижней губы, которая разбилась при столкновении с тяжёлым кулаком Лиама в момент задержания. Он выглядел лет на девятнадцать от силы, и Пейн до сих пор не мог поверить, что именно он оказался главным поставщиком ЛСД, за которым полиция Лос-Анджелеса гонялась в течении полугода.

— Поздравляю с первым закрытым делом, — Найл — его напарник и наставник в одном лице — похлопал его по плечу, жмурясь от лучей заходящего солнца. — Ты делаешь большие успехи!

— Думаю, это твоя заслуга, — Лиам сложил руки на груди и сдержанно кивнул в благодарность сказанным словам. Три года назад он мог только мечтать о том, чтобы его взяли на стажировку в полицейский участок, а теперь он практически в одиночку закрыл действительно важное преступление (особенно по сравнению с теми лёгкими заданиями, вроде ловли мелких воров и установлением личностей правонарушителей, которые ему приходилось выполнять на протяжении достаточно долгого времени, прежде чем начальство официально утвердило его на роль детектива). И теперь, благодаря его невероятной смекалке и умении трезво мыслить в стрессовых ситуациях, дело о наркоторговце номер один отправилось пылиться в ящик. Кажется, буквально вчера он стоял на распутье, не зная, куда поступить, чтобы его дальнейшая жизнь сложилась хотя бы примерно так, как он представлял себе с начала обучения в старшей школе, а сейчас перед ним открыты все дороги, потому что с этого дня место детектива будет принадлежать ему по праву.

— Конечно моя! Я самый лучший наставник, — сказал блондин, довольно задирая подбородок и наблюдая за тем, как полицейские авто скрываются за поворотом. Он был старше Лиама примерно лет на пять, но вёл себя так, словно до сих пор учился в университете: всегда бодро держался, мог не спать по несколько дней, если того требовало расследование; любил выпить по выходным, а его смех был таким заразительным, что любой человек, даже с просто отвратительным настроением, не мог удержаться и не рассмеяться вместе с ним. Найл Хоран был сердцем и душой их отдела — все просто обожали его. Ну и, естественно, он был одним из лучших сотрудников, которому стремились подражать. Так что когда Лиам узнал, кто именно будет его наставником, ему едва ли не снесло крышу. — В любом случае, отчёт сам себя не составит, так что я поехал, — Найл подмигнул ему и поспешил занять водительское сидение в салоне своей машины. — Тебя подвезти?

— Нет, я сегодня на своей, — он улыбнулся, указывая большим пальцем себе за спину. Обычно они добирались вместе, но в этот раз им пришлось выезжать вразнобой, чтобы угнаться за преступником. То, что произошло, не было запланировано; никто даже не рассчитывал выезжать за пределы участка, пока Лиам не поймал радиоволну с переговорами и не поспешил сюда, по пути обзванивая всех, чтобы подкрепление вовремя прибыло, следуя прямо за ним.

— Тогда увидимся, Пейно!

— Увидимся, — Лиам махнул рукой на прощание и двинулся к своему автомобилю, наблюдая за тем, как серебристый пикап Найла удаляется прочь. Достав из кармана брюк ключи, шатен разблокировал сигнализацию, и широко распахнул дверцу, забираясь внутрь. Он завёл двигатель, предварительно сняв авто с ручника, на которой его в спешке пришлось поставить, когда он круто вырулил на горку несколько часов назад, и двинулся на выезд, осторожно объезжая полицейских, оставшихся, чтобы разобраться с владельцами старого мотеля, в одном из номеров которого преступник был задержан.

Его чёрный форд-куга неторопливо двигался по трассе вместе с десятками других авто, оранжевые лучи солнца отражались в зеркале заднего вида, за окном мелькали здания. Хотелось поскорей оказаться дома, встать под прохладные струи воды, обернуться в полотенце и наконец-то плюхнуться на кровать. Внезапно заурчал живот, и Лиам понял, что в данный момент больше всего на свете ему хотелось наполнить желудок пищей. Несмотря на то что в его работе частенько бывали деньки, целиком нагруженные работой, когда кроме как на перекусы в забегаловках ни на что времени не хватало, он всё-таки любил выбирать правильное питание. Никакого жирного мяса, пышных булочек и дрянного кофе. Так что оказавшись в круглосуточном супермаркете, Пейн сгрёб в охапку полдюжины помидоров, примерно столько же свежих огурчиков, упаковку зелёных перцев и несколько веток петрушки с салатом на пару. По пути к кассе он прихватил огромную куриную грудку и кучу пакетиков с приправами. Запечённая в собственном соку курица, заправленный оливковым маслом салат и какой-нибудь свежевыжатый сок всплыли в его подсознании картинкой, от чего рот наполнился слюной, и парень гулко сглотнул, нервно постукивая пальцами по рулю, уже подъезжая к спальным районам. В конце концов, он ничего не ел с девяти утра, и всё это было оправданно.

Неожиданно зазвонил телефон, и Лиам потянулся к бардачку, спешно его вытаскивая. Безусловно, он любил свою работу (особенно теперь), но его силы были на исходе, и он не был уверен, что смог бы сохранять бодрость ещё дольше. На экране высветилось имя его лучшего друга, и Пейн облегчённо вздохнул, отвечая на вызов.

— Луи? Ты что-то хотел?

Парень на том конце издал ряд странных булькающих звуков, тяжело запыхтел, словно пробежал несколько миль, прежде чем позвонить ему, после чего, наконец, заговорил.

— Почему ты сейчас не дома? Нам срочно нужно поговорить.

— Ты ведь в курсе, что я работаю? Тем более, что сегодня… Стой. Откуда ты знаешь, что я не дома? — Томлинсон замолчал, и недолго думая, Лиам совершил логичное умозаключение. — Только не говори, что стоишь под дверью. — парень продолжил молчать, и шатен устало застонал. — Это не может подождать до завтра?

— Нет.

— Ладно. Скоро буду, — сказал Пейн, прежде чем бросить трубку.

Действительно, через несколько минут его машина показалась на горизонте, и вскоре Лиам уже парковал её в гараже. До конца опустив рольставни, он запер их ключом и двинулся в сторону крыльца, на котором в лёгкой джинсовке и потрёпанных слипонах, притоптывая ногой, восседал голубоглазый шатен с растрёпанной причёской. В канун Рождества ему исполнилось двадцать семь и его работа адвокатом требовала сосредоточенности, терпения и усидчивости, однако Луи был настолько противоречивым человеком, что его поведение вне рабочего времени едва не граничило с безумством. Честно говоря, иногда он баловался марихуаной (и совсем не в лечебных целях), но у него имелась медицинская справка, так что Лиам был вынужден просто закрывать на это глаза.

Когда Пейн отворил дверь, Томлинсон резво прошмыгнул внутрь, бесцеремонно скинул обувь с ног и направился вглубь дома, неистово жестикулируя руками. Добравшись до гостиной, он упал на диван, схватил одну из подушек и прижал её к груди. Дождавшись, когда Лиам сядет в кресло напротив, шатен заговорил отчего-то осипшим голосом:

— Я больше никогда не буду ходить в Голубую устрицу! Чтобы я ещё раз… да увидел… А если бы… Да никогда в жизни! — обычно его было не заткнуть, но сейчас у него не выходило внятно связать и слова.

— А теперь ещё раз. С самого начала, пожалуйста.

— Ты же знаешь, что я довольно суеверен, да? — Луи спросил, и Лиам кивнул, думая про себя, что это ещё мягко сказано. Томлинсон и вправду боялся рассыпанной соли, перекрёстков, чёрных котов, разбитых зеркал и всего такого прочего. Его родители были приверженцами церкви, так что в кого он пошёл такой, никто не знал. А какие байки он травил по пьяни… Похлеще ужастиков будет. В общем и целом, Луи был тем ещё любителем бездельничать по пятницам тринадцатого, прикреплять к одежде булавку, всегда носить в кармане дольку чеснока, трижды плевать через плечо при упоминании чей-то смерти, и всех вещей в том же духе. Такого человека поискать ещё надо было. Несмотря на то, каким хорошим другом он был, Лиам до сих пор не понимал, как они вообще нашли общий язык. — Но то, что я увидел… Я никогда не слышал ни о чём подобном. Ты просто не представляешь, как я испугался! Чёртов Девайн! Чтоб я ещё раз, да пошёл с ним выпить…

— Луи, — Пейн вторил, привлекая к себе внимание и стараясь выудить главную информацию из друга, который никогда кратко говорить не умел. Ему ужасно хотелось спать и съесть уже что-нибудь, так что если Луи не скажет ничего в ближайшие две минуты, он просто встанет и уйдёт.

И всё-таки шатен продолжил:

— Я видел кого-то в переулке недалеко от бара. Два парня. Они говорили о чём-то, и сначала я не обратил на них внимания, но потом один из них, тот, что стоял ко мне спиной, зашипел. Он закричал что-то, схватил другого за горло и поднял над землёй. Одной рукой, понимаешь? — Луи сразило нервным смехом. Он захихикал, сильнее сжимая подушку в руках, но быстро успокоился. — А когда я спросил, что происходит, он обернулся и посмотрел на меня.

— И что?

— Я не мог разглядеть его лица, потому что он находился в тени, но глаза… Его глаза были красными. В другой раз я бы предположил, что это были линзы, но то, что я увидел… Это не могло быть линзами. Два красных пятна. Яркие, как свет фонаря, Господи, помилуй, — добавил он и перекрестился.

Лиам сжал пальцами переносицу.

— Скажи честно, что ты курил?

От данного высказывания, Луи аж рот раскрыл. Он прижал ладонь к груди в таком изумлении, будто только что была запятнана его честь, и принялся безмолвно шевелить губами, не веря своим ушам. Как же! Его лучший друг ему не поверил!

— Ничего! — Пейн наклонился, внимательно всматриваясь в его глаза: белки были чистыми, а зрачки совершенно нормального размера. Что ж, он не врал. По крайней мере, ни в этом. — Клянусь тебе, это был не человек! Глаза красные, как кровь. Ты должен беспокоиться о моём здоровом сне, а не о траве спрашивать!

Лиам устало вздохнул.

— Может, тебе показалось?

— Показалось? Ты издеваешься? Этот чувак был реальнее, чем вся моя жизнь.

— Если это всё, из-за чего ты здесь…

— Почему ты не веришь мне? — Томлинсон вскочил с дивана и злостно кинул в друга подушкой.

— Может, потому что это неправда?

Наконец, Луи сдался.

— Делай, что хочешь, — обиженно буркнул он, присаживаясь обратно. Поджав губу, он запустил пятерню в волосы, взъерошивая их оттого ещё сильнее. — Но домой я сегодня не пойду.

— Где лежит постельное бельё ты знаешь, — Лиам кивнул в сторону комода и удалился из комнаты, чтобы приготовить ужин.

***

Проснулся он от телефонного звонка. Сначала Лиам подумал, что это будильник, но за окном было темно, а электронные часы на тумбочке показывали три ночи, так что всё ещё не до конца понимая, что происходит, он присел на кровати и сонно потёр глаза. Мобильник трезвонил не переставая, вынуждая динамик снова и снова крутить противную мелодию какой-то надоевшей песни. Нащупав его под подушкой, парень провёл пальцем по экрану.

— Да?

— Голливудский бульвар. Переулок между пекарней и торговым центром. Сейчас. — всё ещё уставший Лиам не сразу узнал голос напарника.

— Что? Что случилось?

— Убийство случилось, Лиам. Поднимай свой зад с кровати и немедленно дуй по адресу. У тебя пятнадцать минут.

Собравшись так быстро, как только мог позволить себе человек, которого разбудили в три часа ночи после тяжёлого рабочего дня, Лиам брызнул себе в лицо ледяной водой, быстро начеркал Луи записку (на случай, если тот проснётся раньше, чем он вернётся), сел в машину и выжал газ, так что взвизгнули покрышки, после чего круто вырулил на дорогу и устремился в противоположную от дома сторону. Прибыв на место преступления, он вылетел на улицу, приподнял полицейскую жёлтую ленту, чтобы пройти, кивнул группе судмедэкспертов и остановился возле Найла.

Хоран глянул на свои наручные часы и усмехнулся:

— Ты родился с пунктуальностью? Ровно пятнадцать минут. — не оставляя Лиаму возможности ответить, он повернулся в сторону трупа и продолжил: — Эдди Дигон, мелкий наркоторговец, на шее отпечатки пальцев, но умер он не от удушья. Причина смерти пока неизвестна.

Сделав пару шагов вперёд, Лиам склонился над мёртвым телом. Глаза парня были широко раскрыты, кошелёк с деньгами лежал в кармане нетронутым, длинные волосы раскинуты по земле в беспорядке, золотое кольцо на пальце — целью убийства было явно не ограбление. Пройдя немного дальше в переулок, Пейн внимательно присмотрелся, ища улики, которые убийца мог оставить в спешке или из-за своей неосторожности. Он выудил из кармана телефон и включил фонарик. Вдруг что-то блеснуло — шатен тут же бросился в сторону продолговатого предмета, находящегося возле стены. Подойдя ближе, он присел на корточки, достал носовой платок и осторожно поднял с земли булавку. Свет уличных фонарей не достигал до места, в котором он находился, делая эту часть переулка практически чёрной. Кому она могла принадлежать? Убийце или Эдди Дигону?

Рассказ Луи всплыл в его голове, и Лиам нахмурился. Голубая устрица, в которой был его друг несколько часов назад, находилась совсем неподалёку, а конец переулка вёл к пересечению улиц, создающих краткий путь к его дому; неужели Луи проходил именно здесь? Вероятность того, что булавка принадлежала ему была бы невероятно мала, если бы он вдруг не вспомнил, что булавка, которую его друг всегда цеплял на одежду, в тот раз отсутствовала. Конечно, Томлинсон не являлся убийцей, это было очевидно, вот только если бы улику обнаружили раньше Лиама, ему бы не поздоровилось.

Будучи неуверенным на сто процентов во владельце булавки, Лиам засунул её в карман, искренне надеясь на то, что один из судмедэкспертов согласится распознать отпечатки пальцев в неведомости начальства. Ему бы не хотелось, чтобы Луи считали главным подозреваемым, однако если улика принадлежала кому-то ещё, она могла бы быть полезной. Лиам знал, что Найл запросит записи с видеокамер, поэтому оставалось только ждать.

В последний раз осмотревшись, Пейн собрался уходить, когда услышал посторонний шорох откуда-то сверху. Он положил руку на кобуру в полной готовности защищаться и поднял голову. Кто-то смотрел на него, стоя на крыше пекарни. Лиам прищурился, не сразу замечая два красных пятна, кажущихся невероятно яркими в кромешной тьме, в которой он находился. Когда же это произошло, он испуганно отшатнулся. Теперь отрицать очевидное совершенно не было смысла.

Луи не врал.