Одзёсама

Глава 3Спиды. Дзёхацу. От оябуна до Людей из Тени

- Пришла, - недовольно пробурчал отец.

- Мы с мамой приготовили тебе обед, - сказала я, проигнорировав его реплику, и поставила на стол сумку с едой.

- Почему у тебя на голове платок?

- Это модно.

Я специально надела бандану, чтобы скрыть свой светлый волос.

- Мода, - сухо повторил отец.

- Здесь запечённое мясо, врачи сказали, что тебе нельзя жареное. Много овощей и фруктов.

Отец сорвал с меня бандану, его лицо сразу стало злым.

- Что это?! - Он гневно швырнул головной убор в угол.

Я молча смотрела в одну точку.

- Дрянь! Чтобы, в следующий раз был чёрный волос! Тебе ясно?! Перекрасить свой цвет волос, ты хотя-бы понимаешь, что творишь? Если узнаю, что ты что нибудь принимаешь... У нас будет серьёзный разговор, - отец стиснул свои белые зубы.

- Почему это плохо? - Тихо спросила я.

- Плохо? - глаза отца округлились. - Я не позволю своей дочери, выглядеть, как дарасинай.

- Волосы красят не только дарасинай, - я посмотрела на стол.

- Чёрт, - просипел отец. - Даже не думай выгораживать их. Смой весь этот позор с себя! Дочь якудзы не должна так выглядеть! Не приходи ко мне в таком виде! Чтобы сегодня же стала той, которую вырастил достойный отец. Пошла вон!

Он швырнул сумку с продуктами на пол. Всё содержимое рассыпалось по полу.

Выйдя из больницы, я увидела возле входа «Honda» стального цвета. Из неё вышел худощавый молодой человек с короткой стрижкой.

- Цубурая Ацу, - окликнул он меня. - Я Огасавара Рафу.

- Мы не знакомы.

- Ты не помнишь меня?- удивился парень.

- Нет, - пожала я плечами.

- Неделю назад, ты была в клубе в Акихабаре. С тремя подружками. Я тогда вас подвозил.

- Вспомнила, - я потёрла мочку уха.

- Может, пообедаем вместе? Я знаю хорошее место, оно недалеко от сюда. Поехали?

Я посмотрела на него, и села к нему в автомобиль.

Заказав мисо и абурагэ, я внимательно наблюдала за этим молодым человеком.

- У тебя кто-то лежит в больнице? - Рафу пригубил кофе.

- Да, отец.

- Что-то серьёзное? - поинтересовался он.

- Микроинфаркт.

- Кем он работает?

- Якудза, - без стеснения ответила я.

- Ого, - парень выразил на своём круглом лице недоумение. - Строгий?

- Да.

- Ты единственная дочь?

- Нет. У меня есть четыре старших брата.

- Понял.

- А ты?

- У меня нет родителей.

- Кем ты работаешь?

- Таксист.

- Ты янки?

- Ещё нет.

- Хочешь вступить к нам?

- Неожиданный поворот, - Рафу потёр острый кончик носа. - А можно?

- Странный вопрос, - я пожала плечами. - Так, зачем ты искал меня?

- Если честно, - парень сжал мою левую ладонь. - Ты мне понравилась.

- Это всё?

- Да.

- У меня нет парня, если хочешь, мы можем встречаться.

- Да, конечно.

- Только ты тоже должен стать янки.

- Что нужно делать?

Я всегда спокойно относилась к случайным встречам и эта не была исключением. Рафу идеально влился в нашу компанию, мы гуляли по ночному Кабуки - тё. Выпивали в барах на Сибуя, танцевали в ночных клубах Гиндзы. Мне снова показалось, что я счастлива.

Пока в ночь на четверг, меня не похитили. Я, как обычно ждала Рафу, возле клуба. Ко мне подъехала чёрная «Mazda», из неё вышли трое мужчин и затолкали меня в салон.

- Как здоровье отца? - Послышался грубый бас.

С моей головы сняли мешок. Я увидела рядом с собой Рафу. Он оторвал липкую ленту с моего рта.

- Тэмаэ! - Крикнула я.

- Извини, Ацу - чан, - Рафу ехидно улыбнулся.

- Кто вы? Что вам нужно? - Я обратилась к фигуре, которая стояла напротив меня.

- Ничего. Твой отец обманул нас.

- Он правильно сделал, - я сжала кулаки.

- Я много слышал о тебе, Ацу, но не думал, что ты такая дерзкая девушка, - мужчина подошёл ко мне. - Можешь называть меня Коян. Я главный оябун секты «Ар – деко». Знаешь меня?

- Лично вас - нет, но читала о вашей бандитской секте.

- Почему же сразу «бандитской»? Мы не якудза, в отличие от некоторых, - мужчина усмехнулся.

- Вы не якудза, вы намного хуже, - я стиснула зубы.

- Твой папаша не просто обманул нас, он перекрыл нам кислород. Разве так поступают хорошие люди?

- Если бы вы не убивали, мой отец ничего бы вам не сделал.

- У этой девушки хорошая логика, - Коян почесал свой прямоугольный лоб. - Ты не представляешь, как же я рад, что нам удалось поймать тебя. Достанешь у своего папочки одни ценные бумаги для меня?

- Закатайте свою губу обратно.

- Разговариваешь так, будто у тебя девять жизней, - мужчина покачал головой.

- У меня одна жизнь, но вы меня не убьёте.

- Не убьём? - засмеялся Коян. - Девочка, с чего такие выводы?

- Иначе вам никто не достанет «ценные» бумаги.

- Она нам угрожает, - мужчина захлопал. - Дорогая, - Коян достал из кармана шприц. - Здесь одна доза. Стоит ввести тебе этот наркотик, и ты не слезешь с иглы, - он дерзко схватил мою руку. - Такие нежные вены, - мужчина провёл указательным пальцем по моим венам на правой руке. - Их ещё не тронула ни одна игла. Но я могу это исправить.

- Ваш палёный героин никогда не станет лучшим в Азии.

Коян убрал шприц во внутренний карман чёрного пиджака.

- Поиграем по моим правилам. Думаю, что ты не хочешь остаться сиротой. Верно? Твоя мать красивая женщина, один мой звонок и её привезут сюда. А что мы с ней сделаем, ты, наверное, догадываешься.

- Бакаяро!

- Так же не сложно убрать твоего отца. Он же сейчас болеет? Вдруг лекарство перепутают? С братьями будет разобраться намного проще, - мужчина взял небольшую паузу. - Отпустите Ацу домой, она подумает. Да? - Коян достал визитку. - И позвонит нам. Правильно?

Рафу освободил моё тело от верёвок.

- Времени до приёма лекарств твоего отца остаётся совсем мало,- добавил он мне уже в спину.

Я сидела в своей комнате и смотрела на визитку Кояна. В доме было тихо, я выключила настольную лампу. Щелчок от кнопки прозвучал громко, и отголоском упал сзади меня.

Я достала телефон и позвонила. На третий гудок Коян взял трубку.

- Слушаю, - прозвучал грубый голос.

- Завтра всё будет у вас, - не дожидаясь его ответа, я сбросила вызов.

После завтрака, я начала собираться в офис, где работал мой отец. Ко мне подошёл Сабуро. На нём был бежевый костюм и белая футболка. Он снова сделал укладку.

- Что-то не так? - Я посмотрела на брата.

- Просто подумал, какая же у меня непутёвая сестра, - он скривил своё острое лицо.

- Это всё? Или у тебя ещё есть порция негатива для меня?

- Вот зачем тебе эти янки? - Сабуро почесал правую бровь.

- Я не хочу говорить об этом, тем более с тобой, - я положила в рюкзак зонтик.

- Ты уже успела с кем-то переспать?

- Это не твоё дело. Я к тебе не лезу, будь добр делать то же самое.

Пытливые глаза брата, кофейного цвета приобрели тупой вид.

- Если отец узнает, то тебе не жить, - усмехнулся брат.

Меня раздражала его идиотичная улыбка на розовых губах. Я внимательно посмотрела на плоский нос брата с широкой переносицей. Нос не сочетался с его низким лбом, клоунским ртом и угловатым подбородком.

Я ничего не ответила брату.

В кабинете отца я встретила Осаму.

- Что - то случилось? - Спокойной спросил он.

- Нет. Вы можете достать бумаги из сейфа.

- Конечно. Зачем?

- Отец просил.

- Обычно такими делами занимаются наши люди.

- Мне долго ждать?

Осаму достал три папки с документами, я положила их в рюкзак.

- Ацу, - Осаму схватил меня за руку. - У тебя всё хорошо?

- Да.

- На учёбе проблем нет?

- Нет. С чего такая гиперопека?

- Ты неважно выглядишь. Ничего не болит?

- Я же сказала, что всё хорошо. Так нормально?

Я постаралась как можно быстрее уйти из офиса, пока не возникло ещё больше вопросов.

Ночью, когда я уже стояла возле отеля, пошёл дождь. В 11 pm, должен был приехать Коян. Я прижимала пакет с документами к своей кожаной куртке. На зелёные кусты упал свет от фар. Ко мне подъехала чёрная «Audi». Из неё вышел Коян в чёрном костюме. Охранник держал над ним зонт.

- Я знал, что ты поступишь правильно, - Коян поправил золотой перстень на безымянном пальце. - Как здоровье отца?

- Вам не нужна эта информация, - я протянула ему пакет.

Из-за угла выехал «Lexus», Осаму вышел из салона, и достал пистолет.

- Отошёл от неё, - грозно крикнул Осаму. - Я два раза не повторяю, - он стрельнул в воздух.

Коян схватил пакет, но Осаму выстрелил ему в плечо. Из салона «Audi» вышли трое мужчин.

- Ацу, быстро в машину! - Рявкнул Осаму.

Я села в сухой и теплый салон его автомобиля. Наблюдая из окна за дракой, мне стало немного не по себе, меня начала бить дрожь, я обняла себя за плечи и закрыла глаза. Через некоторое время Осаму сел за руль. На его лице была кровь и свежие ссадины. Я достала из рюкзака небольшую аптечку и намочила ватный диск раствором. Прислонила лекарство к царапине на его щеке, Осаму сморщил нос.

- Ты понимаешь, с кем связалась, Ацу, - Осаму крепко сжал мою руку. - Обещай мне, что больше не будешь делать такие необдуманные поступки.

- Как вы нашли меня?

- Маячок в твоём рюкзаке.

Я смотрела в его утомленные глаза, и, молча, продолжила обеззараживать раны на его лице. Осаму отвёз меня домой в тишине, больше мы с ним не поднимали эту тему.

Всем известно, что янки часто воруют в магазинах. Не потому что у них нет денег, а лишь, чтобы утвердиться в своей компании. Это не прошло мимо меня. В конбини, я решила своровать жвачку. Продавец был один, на кассе шесть человек. Я была последняя в очереди. Эта кража была на маленькую сумму, и особого значения не внесёт в мою репутацию. Но я решилась на этот отчаянный шаг. Зажав упаковку в кулак, я потянула её в карман штанов. Я почувствовала, как жвачка упала на дно. Это было непривычно, от чего мои пальцы стали холодными. Продавец пробил мой товар, я достала карточку, чтобы оплатить продукты, но из кармана выпала жвачка. Бежать поздно, оплатить товар? Нет, директор конбини вызвал кэйсацу.

- Как же так, Ацу, - Ичиро тяжело вздохнул.

- Я, думала, что..

Мне больше было нечего сказать, поэтому, я замолчала.

Брат вытащил меня из этой «нелепой» ситуации. После этого случая Сабуро ещё больше стал издеваться надо мной.

«Я, конечно, знал, что ты тупая Ацу, но воровать жвачку за один доллар, это реально хреново».

Такие слова я слышала от Сабуро ежедневно, но старалась не обращать внимания, чтобы снова не подраться с братом. Однажды, перед сном, я думала, как мне сбежать. Если старший брат готов помочь, почему же, я не могу решиться? Зачем я спасала своих родителей и братьев, когда хотела отдать документы Кояну? Зачем? Если, я всё равно, уеду и брошу их? Что это за чувства?

Сегодня утром, я почувствовала запах травы, и зашла в комнату к Джиро. Брат сидел на стуле в шортах «Adidas» и белой майке «Puma».

- Что ты здесь забыла? - Он выпустил густой дым из своего узкогубого рта.

- Ты же знаешь, что курить марихуану - вредно, - я стеснительно прижалась к двери.

- И что? - Джиро посмотрел на меня.

Его овальное лицо стало жёлтого цвета с болезненным оттенком мрамора. Лицо словно замороженное не выдавало никаких эмоций, кроме безразличия.

- У тебя каждое утро начинается с затяжки. В моей комнате нечем дышать. (Наши комнаты были расположены рядом, поэтому запах травы ядовито оседал в моей спальне. Одежда в шкафу стала пахнут этой гадостью. Когда отец был дома, он одёргивал Джиро за такое «баловство». Но сейчас отца нет и брат потерял страх).

- Надень маску или живи у своих друзей, - Джиро снова затянулся.

Черносливовые глаза еле - еле прикрывали отечные веки, с мелкими сосудами на коже.

- Ты ещё здесь? - Брат приоткрыл свои узкие глаза, и поправил серьгу в левом ухе.

Отсутствующий и отрешенный взгляд дал мне понять, что никакого нормального разговора с этим «алкоголиком – наркоманом» не получится. Я посмотрела на его каштановые волосы с лёгкой завивкой, а затем перевела взгляд на крупный нос с кривой переносицей. Закрыв за собой дверь, я пошла на кухню.

- F3, ты почему ещё не одета? - Раздался громкий голос Широ.

Я спустилась вниз, брат сказал, что через пятнадцать минут приедет отец. Мне стало страшно, ведь отец не любил то, чем я занимаюсь. Для него янки, равносильно, что борёкудан из конкурентного клана. Сглотнув слюну, я надела лёгкое белое платье с рукавом до локтя, белые босоножки и пошла на улицу. Из «Audi» Ичиро вышел наш отец. Мы всей семьёй встречали его. Он подошёл ко мне и ударил по лицу.

- Я же говорил, чтобы ты сменила свой клоунский образ, - после этой фразы он отвесил мне ещё одну пощёчину. Я была слабой девушкой, от такого сильного удара, я упала на зелёный газон. Прохладная трава с капельками воды коснулась моих обнажённых ног.

- Стала похожа на всех этих китанай ину, - просипел отец, и схватил меня за шею.

- Дорогой, не стоит так жестоко обращаться с нашей дочерью.

Я услышала робкий голос мамы.

- Защищаешь эту дрянь? - Грубо рявкнул отец, и снова ударил меня.

- Прекрати! - крикнула мама. - За что ты так ненавидишь её? Ты же прекрасно знаешь, что Ацу твоя дочь. Зачем издеваешься над ней?!

- Что?!! - Глаза отца налились гневом. Он ударил маму по лицу.

- Ичиро! - крикнула я, и жалобно посмотрела на каменное лицо брата. - Ты же обещал, - мои губы разомкнулись, из них вышел горячий воздух. - Обещал, - по моим щекам потекли слёзы.

- Отец, хватит, - басом произнёс Ичиро, и подошёл к нему. - Мама защищала Ацу, ты не имеешь права так с ней обращаться.

- Вы все заодно?! - рассвирепел отец. - Мрази, я вас всех с грязью смешаю, - он швырнул меня на порожки.

Я ударилась спиной. Мама шлёпнула отца по голове какой – то тряпкой, которой вытирала стол. От этого он ещё сильнее разозлился. Ударил маму по лицу, она упала. Отец хотел бить её ногами в живот, но Ичиро одним ударом лишил отца сознания.

- Остросюжетная мелодрама, - ухмыльнулся Сабуро.

- Расходимся, пусть отдохнёт, - Ичиро поднял маму с земли.

- Это наяву? - Джиро округлил глаза.

- Нет, блин, во сне, - Сабуро похлопал его по плечу. - Слезай с травки, бро.

- А ты с иглы, - Джиро оскалился.

- Алкоголик, - фыркнул Сабуро.

В выходные мы поехали в сауну, отец снова настоял, чтобы я была в присутствии его «друзей». В помещение было десять мужчин, не считая моего отца и трёх братьев. Я сидела за отдельным столом, в длинной рубашке отца. Мужчины кидали на меня свои пьяные и косые взгляды. Я старалась не обращать на них внимания. Когда мой отец и старший брат ушли «по – делам», ко мне подсел странный тип. Его лицо напомнило мне тыкву. Большая голова и уши, которые не сочетались с его лицом. Шрам на правой щеке ещё больше делал его внешность отталкивающей.

- Пробовала «спиды»? - Апатичным голосом произнёс он.

- Меня не интересуют амфетамины, - я поджала ноги под себя.

- Хочешь, оттянемся у меня на хате? - Его тяжёлая рука упала на мои худые плечи.

- Нет. Я здесь не одна.

- Боишься своего папочку?

- А вы его не боитесь? - Я нагло смотрела в его плавающие глаза.

- Не - а, - мужчина закурил. - Так что, поехали ко мне?

- Я уже ответила.

- Принцесска, я же хороший дядя.

- Хороших людей не бывает.

- Мило, - он улыбнулся, его виниры блеснули. - Твой папочка не заметит пропажи. Поехали?

- Нет.

- Значит, недотрога, - мужчина положил свою руку ко мне на голову. - Хочешь по клубам потусим? Или в ресторан свожу? Я умею ухаживать.

- Я же сказала: «НЕТ», - я скинула его руку и встала с дивана.

- Не кричи, я же пошутил, - мужчина положил в рот кусочек солёной рыбы, и ушёл за стол к другим бандитам.

Через десять минут, мой отец поставил меня в центр сауны.

- Это моя дочь Ацу, - гордо заявил он. - Я ищу ей мужа. Может быть, у вас будут предложения?

- Сын Рона отлично ей подойдёт, ему, как раз двадцать лет исполнилось, - предложил один из мужчин.

- У него есть невеста, а вот у сына Хафуку, как раз сердце свободно, - разговор поддержал другой бандит.

- Сын Хафуку недавно с иглы слез и пять лет отмотал, - засмеялся мужчина с длинными волосами.

- Может быть Мисато?

- Ему же за 40, - нахмурился мужчина, который сидел напротив моего отца.

- Да? Я думал, что ему тридцать, - мужчина сделал глоток пива.

- Ему пожизненные тридцать, - усмехнулся тот, что с длинными волосами.

- Всё! Тихо! - крикнул мой отец. - Тишина!

- С такими темпами, Ацу останется старой девой до 60 лет, - усмехнулся Сабуро.

- Молчать! - отец ударил кулаком по столу. - Иди ко мне, - он подозвал меня к себе. - Сядь, - в глазах у отца стоял туман.

Я выполнила его просьбу.

- Выпей, - он налил мне литровую кружку пива. - И это, на, - отец кинул мне тарелку с вяленой рыбой и грецкими орехами. - Развлекайся, дочь.

Я сделала один глоток, мне сразу не понравился горький вкус напитка. Из еды было мало чего вкусного, в основном жареное мясо, противные морепродукты, сухарики и орехи.

Я зашла в уборную и умылась ледяной водой. Моя кожа пропиталась дымом и этим ужасным рыбным запахом. В зеркале я увидела душевую кабинку. Оставив всю одежду снаружи, я закрылась и включила горячую воду. На полках стоял только мужской гель для душа. Отыскав мыло, я намылила всё тело. Голову пришлось помыть мужским шампунем. Обмотавшись белым махровым полотенцем, я вышла из душевой кабинки. Как ни странно, но в туалетном шкафчике, я нашла фен. В уборной не было розетки, тогда я пошла к бассейну. Там я видела три розетки. Это помещение было пустым, воткнув вилку в розетку, я нажала на кнопку, фен заработал. Вдруг, кто-то дотронулся до моих голых плеч. Я обернулась, сзади стоял тот якудза со шрамом.

- А я - то думал, кто здесь шумит, - он провел указательным пальцем по моей щеке. - Что же заставило тебя принять душ?

- Не ваше дело, - я сделала один шаг назад.

- Хочешь, станем любовниками?

- Меня не интересует ваша персона.

- Солнце так низко, - мужчина посмотрел на мою ключицу. - Луна так высоко.

- Пожалуйста, уйдите.

- Нет, - он надменно ухмыльнулся. - Ты не ответила на мой вопрос. Ацу, что заставило принять тебя душ?

- Я повторюсь. Не ваше дело, - я стиснула зубы.

- Дрянь! - мужчина ударил меня по лицу. Из моих рук выскользнул фен, и упал в бассейн, произошло замыкание.

- Отец! - Крикнула я.

Этот гад умудрился стянуть с меня полотенце.

- Без света ещё эстетичней, - он сдавил моё запястье.

- Ичиро! - кричала я, но никто не спешил мне на помощь. - Помогите!

- Мне нравятся такие женщины, - мужчина прижал меня к кафелю, и давил своим телом сверху.

Скинуть эту «тушу» я не могла. Послышались шаги, я продолжала кричать. Этот упырь хотел прикрыть мне рот, но я укусила его за палец. Он ударил меня в живот, от удара у меня в глазах появились звёздочки и тёмные круги. Внезапно загорелся свет, и послышались мужские голоса. Я увидела своего отца и братьев, мужчина прикрывал своё достоинство правой рукой. От такого количества стыда, я потеряла дар речи. Кое - как сжав в холодных пальцах своё полотенце, я закрыла своё обнажённое тело. Двое мужчин держали моего отца за руки, чтобы тот не натворил глупостей. Но дома мне досталось сполна.

- Я взял тебя к своим друзьям, а ты ведешь себя, как яриман! Ты хотя-бы подумала о моей репутации?!

- Он схватил меня!

- Заткнись! - отец подлетел ко мне. - От тебя столько бед. Страшно подумать, что из тебя вырастет, - отец отвёл меня в ванную комнату. - Сейчас ты осознаешь всё, что натворила, - он открыл кран с холодной водой. - Ложись! - рявкнул отец.

- П... па.. п.

Он насильно уложил меня в ванную, от холода мои конечности онемели.

Всё закончилось не лучшими последствиями...

Из больницы меня выписали в конце июня. Я всё ещё ощущала слабость в теле. За мной приехал Ичиро. Он помог мне донести тяжёлую больничную сумку.

- Как ты себя чувствуешь? - Подбадривающим голосом спросил брат.

- Всё хорошо.

- Врач сказал, что ещё нужно пропить курс антибиотиков, чтобы пневмония не повторилась. Кашля уже нет?

- Нет, - я помотала головой.

- Ацу, постарайся, относиться к своему здоровью адекватно.

- Это сделал отец, - я печально посмотрела на скулы брата.

- Да, я знаю. Но тебе нужно беречь своё слабое здоровье. Врач сказал, чтобы ты оставалась в хорошем самочувствие, хотя-бы полгода. Так организм сможет восстановиться.

На голубом небе виднелась бледная луна. Я достала бутылку воды, сделав два глотка, я положила её обратно. Посмотревшись в боковое зеркало, я увидела отросшие корни волос. Поправив чёлку, мой болезненный вид не стал другим. Я подумала о своих друзьях - янки. Мы не виделись почти два месяца. Отец запретил им посещать мою палату. Каждую субботу, ко мне приходил Осаму. Он приносил продукты и обеды, которые мама собирала для меня. Я не видела своих родных долгое время, поэтому слегка отвыкла от их внешности. Больше всех мне хотелось увидеть маму. Я представила, как подбегу к ней, и стану крепко её обнимать. Осталось совсем немного, за окном появились знакомые пейзажи.

Все мои планы нарушил отец, который стоял за забором. Ичиро припарковал свой автомобиль возле дома. Я вышла из салона, отец не подходил ко мне. Брат достал сумку и пошёл в дом. Я скромно шла за ним. Отец схватил меня за руку.

- Постой, - мрачно произнёс он.

Ичиро остановился, и посмотрел в мою сторону.

- Иди, я тебя догоню, - тихо сказала я.

Брат посмотрел сначала на меня, а затем на отца, но ничего не сказал.

- Я взял тебе больничный лист до конца июля, - твёрдо сказал отец.

- Спасибо, - я поклонилась.

- Сегодня поедешь в парикмахерскую, чтобы убрать это с волос, - он небрежно коснулся моих светлых прядей. - Иди в дом, мама что-то приготовила для тебя.

Я зашла на кухню, мама ждала меня там. Обняв её, на моих глазах выступили слёзы. Как же я скучала по ней. Мама всегда заботилась обо мне. Когда я болела, она готовила мне вкусный суп, а на десерт были мои любимые имагаваяки (Десерт, который очень популярен на различных японских фестивалях. Представляет собой маленький пирожок, который готовят в специальной кастрюле по типу вафельницы. Внутри этого десерта - начинка из бобовой пасты адзуки, хотя в последнее время разнообразие начинок увеличилось. Внутрь стали добавлять ванильный крем, варенье и джемы, а также несладкие продукты типа мясных пюре). В моей маме изменилась только причёска, вместо длинных и шёлковых локонов, было каре до плеч.

В парикмахерской мне сделали каре на два сантиметра ниже уха. Оплатив работу мастера, я купила в автомате соломку «Pocky» (Это соломка Pocky в японском исполнении, ставшая чуть ли не национальным символом. На самом деле, в этом десерте нет ничего необычного: бисквитная палочка, покрытая глазурью. Но японцы не были бы японцами, если бы не привнесли в эту вкусную вещицу некоторую изюминку. О разных вкусах, которые пришли на смену традиционной шоколадной глазури, мы и не говорим - речь идет о необычном виде палочки: один ее конец оставлен «голым» и ничем не покрыт. Во-первых, это очень удобно - так шоколад не растает в руках, а, во-вторых, эта соломка сразу стала особенной). Я выбрала со вкусом «чёрный шоколад».

Добравшись на такси до квартиры своих подруг, я смяла пустую упаковку от «Pocky», и выкинула в урну, возле подъезда. (В Японии не так уж и много урн, точнее их здесь вообще нет. Но мне повезло, я нашла одну). Постучав в дверь, мне открыла Каори. Девочки радостно встретили меня. После всех сплетен, мы поехали в «закрытое» место, где были только янки. За это время произошло много чего в нашей компании большинство ребят и девушек курили марихуану, а те кто «покруче» кололись спидами. Когда я услышала это название, то сразу вспомнила того извращенца в сауне.

- Как - то так, - Умэ закурила «Seven stars».

- Где сейчас твой парень? - Неловко спросила я, и пригубила клубничный морс.

- У него от спидов совсем крышу снесло. Он подумал, что является агентом из Китая. Бред, - фыркнула моя подруга. - Его закаким - то хреном понесло в Гонконг, там его и убили, - Умэ выпустила дым изо рта. - А ты как? Я смотрю, у тебя опять волосы природного цвета. Батя снова бил?

- Да не, - я прикусила нижнюю губу. - Просто надоел блонд.

- Ты гонишь?!

- Послушай, Умэ. Ты тоже сидишь на травке?

- Ты чё? Я давно на спидах. Теперь будешь шарахаться меня? - Она подняла рукава. На её руках были тёмные трассы от уколов.

- Не лучше бросить?

- Не - а. Денег на лечение у меня нет. Институт забросила. Пофиг, - Умэ закурила третью сигарету.

- Откуда у тебя деньги на эту фигню?! - Возмутилась я.

- Только без этого, - фыркнула она. - Нашла нового парня, он начинающий якудза, у него этого «добра» навалом.

- Как его зовут?

- Кадзору. Но вся эта хрень в руках у Усаги. Он является вакагасира типа из разряда кобунов.

- Я давно не видела Юрико. Что с ней?

- Её родственники положили в больницу, у неё случился передоз от хэша. Она всегда была слабой, потом к ней один пацан приклеился. Так и подсела наша Юрико на травку. У неё ни один день не обходился без косяка, - вздохнула Умэ, и томно посмотрела на свой бокал с «Nikka Whiskey From the Barrel».

«Якудза имеют очень сложную структуру: существует самый главный босс синдиката — кумитё, сразу за которым идёт сайко комон («старший консультант»), а за ним — сохонбутё («начальник штаба»). На следующем уровне командования стоит вакагасира, который управляет несколькими кланами в регионе, а непосредственно кланом при этом управляет сятэйгасира».

«Особенность структуры борекудан заключается в том, что вместе со стандартной "пирамидой" ответственности, существуют многочисленные горизонтальные связи с другими подобными кланами на соседних территориях. Благодаря этому вся организация получает необходимую гибкость под ударами полиции и возможность максимально быстро реагировать на внешние угрозы. Во главе организации стоит Оябун. Он – «отец» для всех членов борекудан. И он же – оябун для нижестоящих уровней. Например – во главе клана может быть только один оябун. Но на каждой крупной территории – свой начальник. Который является оябуном для нижестоящих. И так – до уровня района, самой мелкой ячейки борекудан.

Оябуну подчиняются напрямую три группы: кобуны (дети), сятэй (братья) и комон (консультанты и советники). Отличие детей от братьев заключается в одном – кобун может наследовать оябуну, сятэй не могут.

Кобуны выстроены по следующим рангам:

Вакагасира. Правая рука оябуна. Фактически – прямой наследник, в случае гибели господина. В клане может быть только один «старший офицер».

Вакагасира-хоса. Помощник «старшего офицера». Может быть много, каждый отвечает за свое направление в работе криминального клана.

Кобун. Рядовой член организации. Каждый из них принес клятву верности оябуну.

Кумитё-цуки. Личные секретари помощников и разнообразные телохранители. Набираются из «детей», уже наработали авторитет внутри клана.

Вакасю. Самые младшие члены, «младшие сыновья». Возраст роли не играет, могут быть уже старыми, если никак себя не смогли проявить. Зачастую – занимают должности главарей мелких банд, которые напрямую не входят в клан.

Сятэй:

Сятэйгасира. Глава всех «братьев». «Младший офицер» в клане.

Сятэйгасира-хоса – помощники сятэйгасиры.

Сятей – рядовые «братья».

Формально – сятэй находятся вне линии прямого наследования и выведены за рамки клана. Но при этом – стоят на ступеньку выше любых «вольных охотников», потому что связаны клятвой верности с кем-то из кобунов, либо принесли общую присягу оябуну.

Комон:

В эту группу входят привлеченные специалисты. Это различные консультанты, советники и пр.

Сайко-комон – главный советник, администратор. Напрямую подчиняется оябуну. На нем вся «гражданская» деятельность клана.

Хотя может привлекаться для проведения «серых» схем, включая увод денег от налогов и пр.

Ему подчиняются:

Сингиин – юридические консультанты.

Кайкэй – бухгалтеры.

Особняком стоят дайко – «исполняющие обязанности». Это временная должность, когда член клана замещает другого в случае болезни или смерти, пока вакансия не будет заполнена.

Члены вне прямой зависимости клана, но связанные с ним напрямую:

Цукибито – мальчик на побегушках. Различные мелкие помощники и люди, кто исполняет разного рода мелкие поручения. Не являются кобунами или сятэй.

Катаги – «упрямцы». Это либо люди, кто сочувствует борекудан и поддерживает с ними приятельские отношения. Либо бывшие члены клана, кто «вышел на пенсию» и превратился в законопослушных граждан.

«Люди из тени»

В эту категорию входят различного рода криминальные группы, кто не завязан на клан, но готов за деньги предоставить свои услуги.

Босодзоку – организованные группировки байкеров.

Чимпира – уголовники, уличная шпана. То, что у нас часто называют «гопники».

Хангурэ – банды, со слабо выраженной внутренней организацией. Формально независимы от любых кланов.

Наемники – организованные группы, специализирующиеся на каком-то одном направлении.

Через пару минут в нашей забегаловки появился тот самый Усаги. Он был одет в дорогой костюм от «Versace», сняв очки, парень подошёл ко мне.

- Новенькая? - басом спросил он. - Эй,

Ри, плесни мне «Hakushu», - Усаги обратился к бармену.

- Это Ацу, она недавно из больницы откинулась, - сказала Умэ.

- Оставь нас наедине, - приказал парень.

Умэ забрала свои виски, и ушла к другим.

- Кто ты такая? - Усаги пригубил «Hakushu».

- Дочь якудза.

- В натуре? - Он дотронулся языком до верхней губы. Я заметила небольшой сплит на кончике его языка.

- Да.

- Колешься?

Я слегка задумалась, и чтобы не казаться «трусихой» дала положительный ответ. (Я и не знала, к чему приведёт этот рискованный ответ).

- Дай - ка руку, - Усаги достал шприц с готовой смесью.

Я жутко боялась «подсесть» на наркотики, но не могла сказать «нет». Поэтому поддалась этому типу. Он похлопал по моей вене.

- Какие прекрасные вены. Ты обычно в левую делаешь? - Спросил Усаги, и воткнул иглу. От этого меня чуть не стошнило.

Так и началось моё знакомство с жёстким наркотиком.

Через пару недель Усаги предложил мне тайно сбежать с ним. Он знал о моих отношениях с отцом и братьями.

Усаги в прямом смысле предложил мне стать «дзёхацу» (социальный феномен в современной Японии, означающий бесследное исчезновение человека из жизни других людей по собственной воле). В основном такие люди бегут от долгов или проблем.

Cамо слово дзё:хацу стало широко использоваться как термин после выхода в 1967 году фильма «Испарение человека»‎. Это документальное кино о женщине, которая ищет своего бесследно исчезнувшего возлюбленного.

С тех пор слово «дзёхацу»‎ стало всё чаще мелькать в газетах и журналах, где таким образом подчёркивалось, что человек пропал крайне неожиданно, и близкие не могут даже предположить его местонахождение.

В Японии (и не только) существуют целые компании, помогающие людям исчезнуть. Они называются ёнигэя (букв. «магазин ночного побега»‎). Если раньше термин ёнигэ «ночной побег»‎ ассоциировался с бегством в связи с долгами, то теперь так можно обозначить в общем любое желание скрыться от прежней жизни.

Такие компании работают открыто и даже имеют свои сайты в интернете. Самая типичная причина дзёхацу, с которой ёнигэя помогают людям (чаще всего женщинам и детям), - это домашнее насилие. Компания поможет собрать и перевезти вещи на новое место, обеспечить юридическую и психологическую поддержку. За определённую плату, конечно же. В зависимости от ряда факторов (количество вещей, расстояние, ночной это переезд или нет, есть ли дети, уклоняется ли клиент от кредиторов) ёнигэя могут брать от 50 000 иен (31 000 рублей) до 300 000 иен (186 000 рублей) за свои услуги.

Компании рассматривают каждый запрос индивидуально, и не будут помогать людям, скрывающимся от полиции или занимающимся незаконной деятельностью. А тем временем для тех, кто не может позволить себе услуги ёнигэя, создаются письменные пособия о том, как эффективно «испариться»: «Идеальное исчезновение: перезагрузи жизнь» и «Полное руководство по исчезновению», которое содержит строчку «Оставь позади свою печальную, жалкую реальность».

Около 20% дел об «испарившихся» являются тупиковыми. Опытный сыщик из Токио рассказывает: «Иногда наши детективы находят след человека, например, машину, брошенную на свалке, но дальше никто не может сказать, было ли это самоубийство, либо исчезнувший человек оставил её умышленно, чтобы окружающие так думали, поэтому мы прекращаем поиски».

Полиция же в свою очередь не будет вмешиваться, если исчезновение не касается преступления или несчастного случая. А в Японии до сих пор не существует единой базы данных пропавших без вести людей.

Моё «исчезновение» Усаги решил взять в свои руки. Организовал «всё как надо». Утром, в понедельник нас уже ждал корабль. Взяв необходимые вещи, я ушла из дома. Посмотрев последний раз на совместную фотографию со своей семьёй, я тяжело вздохнула. Оставив ключи от дома, я ушла. Уже утром следующего дня мы прибыли в Осаку. Именно там нас и поймали бандиты моего отца. Как сказать, не «нас», а одну меня. Мой некудышний «дзёхацу Усаги» струсил и скрылся в неизвестном направлении. Даже не знаю, что в этой ситуации лучше. То, что меня поймали или то, что я отделалась от этого непонятного парня. Ясно было одно - дома снова будет серьёзный разговор...

У отца снова случился микроинфаркт, из-за проблем на работе. На этот раз отец лежал в больнице неделю. После выписки он взял небольшой отпуск. Я не могла в это поверить: «Неужели у якудза есть отпуск?». Такая мысль загоняла меня в тупик. В эти выходные мы отправились с отцом и братьями смотреть бейсбол. Но сегодня, я осознала ещё одну важную вещь. Всё это время я злилась на своего отца. Это потому, что детские обиды самые сильные. Дети обижаются сердцем, а взрослые - разумом. Разум способен победить обиду, но сердце - никогда. Эти шрамы словно складки, но, к сожалению, их невозможно расправить, как на ткани. Я пережила детство, но моё сердце по прежнему мягкое, не смотря на то, что ему пришлось пережить.

Этим утром у меня началась самая настоящая ломка. От боли я была готова кататься по полу. Руки тряслись, как будто не мои. Я нашла в аптечке сильные антидепрессанты, и выпила сразу пять таблеток. Мне стало легче, но ломота не ушла. Хотя-бы руки перестали дрожать. Когда все заняли свои места на стадионе. Отец отправил меня купить еду и напитки. Для меня бейсбол, ничем не отличался от обычного вида спорта.

Но отец сходил по нему с ума, точно так же, как и по гольфу. Я несла поднос с продуктами, аккуратно переступая порожки. Сабуро подставил мне подножку. Пожалуй, с этой минуты в моей жизни стало на одну проблему больше. И это я не про сломанную руку.

- Поднимите рукав, пожалуйста, - сказал доктор.

Под рукавом были исколотые вены. Как назло я сломала правую руку. Доктор покачал головой, и позвал отца.

- Что за хрень?! - Отец раздул ноздри.

- Теперь в нашем доме на одного наркошу больше, - Сабуро засмеялся, но тут же получил по спине от отца.

- С тобой, я поговорю позже, - он злобно посмотрел на Сабуро.

- Джиро давно хэш курит, - крикнул брат.

- Не семья, а наркологическое отделение! - Грозно рявкнул отец, и ушёл из кабинета.

Я смотрела, как медсестра накладывала мне гипс. Она что-то у меня спрашивала, но я пропускала её слова мимо ушей. Я боялась возвращаться домой...

Я села в машину к Ичиро, он потушил сигарету, и вставил ключи.

- Давно подсела? - Невозмутимо спросил брат.

- Недели три - четыре назад, - вздохнула я.

- Спиды?

- Они, - я ещё больше зажалась в себе.

- Доза большая была?

- Не помню. Я не сама делала.

Мне пришлось всё рассказать брату. Он достал три таблетки, и протянул их мне.

- Выпей, а потом поедем лечиться, - Ичиро достал бутылку воды без газа.

- Мне не стоило начинать садиться на иглу, - я сжала бутылку.

- Ты помнишь всё, что делала под действием наркотиков?

- Да, - кивнула я.

- Это уже хорошо. Усаги ничего не делал с тобой?

- Нет. После укола, я...

- Перестань, я вижу, что эти воспоминания делают тебе больно.

- Это, правда лечится?

- Конечно. Ты же не наркоман с опытом.

- Отец сильно разозлился?

- Думаю, что, да, - Ичиро припарковал машину возле пятиэтажного здания. - Выходи.

На улице было жарко, я надела солнцезащитные очки, и пошла за братом.

- Здесь про тебя никто не узнает. Потерпи месяц, и всё наладится. Договорились?

- Хорошо, я буду сильной, - я крепко сжала ладонь брата.

Ровно через 30 дней меня выпустили, это было начало сентября. Моя рука ещё не прошла, гипс должны были снять в начале октября. Я ходила на занятия в университет, мои одногрупники постоянно обсуждали мои поступки и личную жизнь. Что случилось с Усаги Юса, я не знаю. Но думаю, что этот тип больше не побеспокоит меня. Умэ давно не было видно на парах, тогда, я решила найти её. Преподаватель по экономике, дал мне её адрес. Она жила в районе Адати. Мне не составило труда найти мою подругу. Водитель попался опытный, я заплатила ему, и дала бонус. Этот пожилой мужчина вопросительно посмотрел на меня.

- У вас должно быть хороший отец, раз воспитал такую вежливую барышню, - таксист улыбнулся.

- Да, спасибо большое за эту поездку, - я поклонилась, и пошла по тротуару.

Погода стояла замечательная.

Дверь в квартиру была открыта. Я заглянула, но никого не было. Тогда, я вошла вовнутрь квартиры.

- Умэ, ты дома? Это Ацу, - крикнула я.

Зайдя в спальню, я увидела свою подругу с ножом в сердце. Я перепугалась и вытащила нож, но Умэ уже была мертва. Я вызвала полицию, но это не помогло. Во всём обвинили меня. На моих руках щёлкнули наручники. Полицейские не стали ни в чём разбираться, им было важно поймать первого, кто явился на место преступления. В убийстве обвинили не только меня, но и парня Умэ. Кадзору так же посадили в камеру временного задержания. Нас допрашивали по очереди. Полицейские не стремились искать улики, им было достаточно двух людей. Больше всего следствие склоняюсь к тому, что это я убила Умэ.

- Я верю, что это сделала не ты, - грубым голосом произнёс Осаму.

- Почему отец не приехал?

- Он снова в больнице, - вздохнул мужчина. - Третий раз микроинфаркт. Врачи говорят, что ему нужно меньше волноваться. А как тут не волноваться, - Осаму перевёл свой тусклый взгляд на мою руку в гипсе. - Болит?

- Нет. Как мама?

- Нормально. Она всё держит в себе, ты же знаешь её. Джиро тоже лежит в больнице, у него нервный срыв.

- Это я во всем виновата. Мне не стоило идти к Умэ.

- Всё что ты сделала, уже не исправить. Не угнетай себя, - Осаму кашлянул.

- Передайте маме, чтобы она не волновалась. Я не виновата, она должна знать это.

- Я обязательно ей передам.

- Осаму - сан, на что похожа человеческая жизнь?

- «Как карусель - мы всего лишь вращаемся в определенном месте с определенной скоростью. Наше вращение никуда не направлено. Ни выйти, ни пересесть. Мы никого не обгоняем, и никто не обгоняет нас. При том для сидящих на карусели это вращение кажется яростной ничьей с воображаемыми врагами. Вероятно, именно по этой причине факт может выглядеть странно неестественным в той или иной ситуации. Подавляющая часть внутренней силы, которую мы зовем волей, исчезает, едва возникнув, однако мы не в состоянии этого признать, и пустота оборачивается странными и неестественными искривлениями на разных этапах нашей жизни». (Мураками Харуки «Ничья на карусели»)

Осаму взялся за это дело, словно овчарка, и нашёл виновных. Соседи утверждали, что кроме меня никого не видели в квартире у Умэ. Но вся правда была в том, что «преступник» наносил ножевые ранения правой рукой, а моя рука находилась в гипсе.

Оказалось, что этим «убийцей» был Рафу, которого нанял Коян, чтобы отомстить мне. Полицейские были в шоке от такого хода событий. Они хотели всё повесить на меня, потому что я дочь якудза. Если я дочь гангстера, то должна отвечать за все преступления других уголовников. Такая логика была абсолютно у всех людей, даже кто не имел никакого отношения к полиции. Они считали, что если ты ребёнок якудза, то ты вырастешь прототипом своих родителей. Никого не смущал тот факт, что многие мошенники не всегда бывали детьми якудза. Многие убийцы вышли из обычных слоёв населения. И никак не были причастны к мафиозному миру бандитов. Но видимо людям не доказать обратное. Им легче верить во что-то выдуманное, чем покопаться в какой-либо информации и найти ответы на свои вопросы. Тем более не у всех есть время, а многие считают это глупым занятием. Они будут верить сплетням, и жить в мире полном лжи. Потому что никто не хочет перешагнуть через себя и доказать миру обратное. Кто-то боится, а кому-то просто наплевать. Так и построилось наше «неправильное» общество. А исправлять его уже никто не будет. Да и зачем? Всё равно невозможно всем навязать свои мысли.

После снятия гипса, я, наконец, могла увидеть свою руку. За эти месяцы, я соскучилась по своей руке. Первое время было сложно, снова ходить со своей правой рукой. За какие-то два месяца я отвыкла от неё. Словно она была не моей, чьей-то ещё. Но теперь всё вернулось на круги своя.

На улице было немного сыро, по тротуару ползла улитка. Я часто видела этих «загадочных» существ в своём саду после летних ливней. Увидев брюхоногого моллюска, я была приятно удивлена.

В Европе есть мифическое толкование улитки. Ее раковина символизирует Царство Тьмы. А когда она оттуда выглядывает, на небе появляется солнце. Поэтому люди во все времена любили щелкать по раковине ногтем, вызывая улитку наружу.

Солнце уже вылизывало остатки ночи с крыш домов.

За мной приехал Осаму. Его чёрный «Lexus» с тонировкой, глухой, как приморская ночь, уже не казался мне страшным, наоборот, в его салоне было что-то родное. Это был леворульный автомобиль. Такие кортежи на улицах Японии выглядят очень колоритно. И водители в потоке предпочитают пропустить «такие» автомобили. Сами якудза знают, чьи это машины и кто сидит внутри.

Мы заехали в ресторан Осаму, я заказала «Судак в миндальном соусе», водитель выбрал то же самое.

Я съела очень мало, Осаму искоса посмотрел на меня.

- Не вкусно? - Он направил на меня свои агатовые глаза.

- Вкусно, но мне не хочется, - я отложила вилку с ножом.

- Знаешь, я никогда не доверяю людям, которые мало едят. Они всегда что-то скрывают, не договаривают.

- Что же скрываю я? - Напористо спросила я.

- Каждый из нас что-то скрывает. Ацу, я знаю про спиды.

- Это пройденный этап в моей жизни. Мне бы не хотелось снова к нему возвращаться, извините, - я открыла меню с напитками.

- Я не хотел задевать тебя.

- Вы задели, - я подозвала официанта и заказала клюквенный морс.

- Я доверяю тебе, ты можешь сделать то же самое.

- Вы съели всё, - я посмотрела в его тарелку. - Так что, да. Я буду вам доверять, - я пригубила морс.

- Это всего лишь моя точка зрения, - скромно улыбнувшись, Осаму вытер губы салфеткой.

- Теперь и моя.

- Кстати, - сказал Осаму, не отрываясь от бокала с вином. - Господина Горо отправили в санаторий на два месяца. Ичиро сказал тебе об этом?

- Нет, - я помотала головой.

«Откуда у него такая информация, что старший брат должен мне что-то говорить? В этой семье, я ничем не отличаюсь от безвольной золотой рыбки, над которой издеваются все».

- Что ж, значит я первый, - на его лице появилась уставшая улыбка. - Поедешь домой?

- Да, - я поправила кофту.

- Я вызову тебе такси.

- Спасибо.

Мы вышли на улицу, Осаму поправил свой галстук. К нам подъехала жёлтая «Toyota».

- Я оплатил, - Осаму открыл мне дверь в салон.

Внутри всё было светлых оттенков, на руках водителя были белые перчатки. На вид 50 - 55 лет. Очки в зелёной оправе, слегка спадали с его узкой переносицы. Мужчина постоянно смотрел на меня в зеркало. Возможно, он хотел что-то спросить, но передумал в самый последний момент. Это было такси для «VIP» класса. Обычно такие вызывают якудза. Поэтому у водителя не могло возникнуть никаких проблем, чтобы догадаться, кем я являюсь. Я и сама иногда боюсь себя, точнее своего происхождения. По тротуарам ходили люди. Все куда-то спешили. В толпе сложно определить, кем является человек. Большинство людей живут и не знают, что хотя-бы раз в жизни видели в лицо преступника. Любой японец может встретить якудза, где угодно, это не так уж и сложно. Однажды, я ехала в метро, со мной рядом сидел подозрительный человек. Я увидела на его шее татуировку, она означала название клана, про который я читала в газетах. Скорее всего это был вакасю.

Многие иностранцы, даже японцы, считают, что у якудза нет пальца. Но эта информация вводит многих в заблуждение. Я видела только трех якудза без левого мизинца. Сам ритуал называется Юбицумэ - ритуал искупления вины. Само слово юбицумэ составлено из двух слов: юби - «палец» и цумэру - «укорачивать». Самой первой всегда отрезают фалангу мизинца или же мизинец целиком. Нехватка фаланг пальцев уже прочно ассоциируется с якудза именно благодаря этому ритуалу. После первого проступка нарушитель отрезает свой левый мизинец. Считается, что ритуал возник у бакуто, странствующих игроков, которые были предшественниками современных якудза . Если человек не мог выплатить игровой долг, юбицумэ иногда считался альтернативной формой выплаты. Юбицумэ был формой оценки кредитоспособности и репутации. В японском фехтовании, или кендо, иайдо, мизинец держит рукоять сильнее всего . Таким образом, мизинец с ампутированной конечностью не мог правильно держать свой меч, что ослабляло его в бою и делало его более зависимым от защиты своего босса.

Для выполнения юбицумэ раскладывают небольшую чистую ткань и кладут руку на ткань лицевой стороной вниз. Используя чрезвычайно острый нож, или танто, человек отрезает часть своего мизинца левой руки над верхним суставом пальца или кончиком пальца. Затем он заворачивает отрезанную часть в ткань и очень любезно передает «сверток» своему оябуну. Однако были и якудза, которые рассказывали иные версии проведения ритуала. Видимо, способы его осуществления зависели от группировки. Если совершается больше правонарушений, то человек переходит к следующему суставу пальца, чтобы выполнить юбицумэ. Больше нарушений может означать удаление части правого мизинца, когда на левом пальце больше не остается суставов. В некоторых случаях от человека, изгнанного из банды якудза, может потребоваться выполнение ритуала юбицумэ. Палец якудза, непосредственно ответственного за преступление, называется ики юби, «живой палец», в то время как палец якудза, который непосредственно отвечает за него, называется шину юби, «мертвый палец».

Исследование 1993 года показало, что в то время этот ритуал был широко распространён: не хватало фаланг пальцев у 45 процентов якудза. 15 процентов совершали юбицумэ дважды. В настоящее же время этот ритуал распространён мало: якудза стараются не выделяться из толпы, и гораздо более распространёнными методами расплат за провинности являются штрафы, временное изгнание из группировки, а также бритьё налысо. Впрочем, за большей виной следует и большая расплата: юбицумэ на сегодняшний день стоит рядом с пожизненным изгнанием из группировки и убийством. Большинство из якудза, переживших юбицумэ в современности, лишились пальцев насильно, а не по своей воле.

Некоторые якудза после совершения юбицумэ обращаются в скорую помощь за обработкой раны или даже для восстановления пальца. Известен случай, когда якудза, обратившийся в скорую, рассказал, что проглотил фалангу пальца, чтобы доказать боссу, что не собирается восстанавливать палец.

Интересно также, что несмотря на то, что ритуал известен именно как отличительная черта якудза, он может исполняться и другими людьми, так или иначе вовлечёнными в эту сферу. Юбицумэ совершил японский бизнесмен, задолжавший денег члену якудза. Впрочем, даже, несмотря на то, что в настоящее время этот обычай распространён всё меньше, он навсегда остался в истории якудза и прочно ассоциируется с их культурой.

Прошёл ещё один год, я закончила первый курс университета.

Это было 25 мая. Отец жарил мясо, а мама накрывала стол. Первый раз мы все вместе обедали на летней кухне. У нас во дворе впервые зацвела сакура. Мама посадила её 20 лет назад, когда родилась я. Никто не мог предположить, что сакура может раскрыть свои бутоны на два месяца позже. Сегодня улыбка не сходила с лица отца, мама старалась быть весёлой, но в её уставших глазах стоял океан печали. На часах было 9:43 am. Ичиро вместе с Джиро вешали гирлянду на крыше летней кухни. Широ достал старый проигрыватель и пять виниловых пластинок. Я помогала маме с салатами и десертом. Казалось, что так и должна выглядеть семья...

У мамы не было шпината, поэтому, я пошла в магазин. Пройдя десять домов, ко мне подъехал «Mercedes», с чёрной тонировкой. Автомобиль ехал медленно, заднее стекло опустилось.

- Ацу, такая взрослая стала, - мужчина с белыми волосами, снял очки. - Как отец?

- Я вас не знаю, - я пошла прямо.

«Mercedes» продолжал преследовать меня.

- Ты куда - то спешишь? - Мужчина внимательно смотрел на меня.

- Это не ваше дело, - я старалась не останавливаться.

- Может быть, подбросить?

- Обойдусь.

- Упрямая девчонка, - он снова надел очки, которые придавали его квадратному лицу дерзости.

Машина обогнала меня, из салона вышел довольно высокий мужчина, с редкой бородой. Физиономия, конечно, не внушала положительных мыслей о нём.

- Проходи, - их босс открыл заднюю дверь.

Я обернулась назад, но там никого не было. Только одинокий майский ветер тащил по асфальту несколько сухих листьев.

- Что вам нужно? - Я посмотрела на мужчину.

- Не бойся, с тобой ничего не сделают. Сен, поехали, - он обратился к водителю. - Меня зовут Миябэ Тэджо. Тебе знаком клан Мэтэ - кай?

- Это ни о чём не говорит, - я посмотрела на чётки в его левой руке.

- Бываешь в Гиндзе?

- Да.

- Это мой район. Как и весь округ.

- Я должна знать какому принадлежит какой нибудь район? - я сделала небольшую паузу. - Или заведение?

- Мои люди видели тебя в одном из роскошных клубов Гиндзы. «Тэнкацукю», знаешь такой?

- Да.

- Ты была там со своими подружками - янки. Весело провели время?

- Я не отвечаю на такие вопросы.

- Не балуйся, я же по - хорошему с тобой разговариваю. Правда?

- Господин, я обычная девушка. Ваш допрос - пустая трата времени.

- «Обычная», - Тэджо засмеялся. - Ацу, ты дочь оябуна Буцу - ацу. Неужели, ты не понимаешь?

- Что именно?

- Твой отец в долгах.

- Разве, это имеет какое-то отношение ко мне?

- Имеет, - мужчина оголил свои белые зубы. - На сегодняшний день, долг твоего отца составляет 2.000.000 долларов. Это мало?

- Для вас?

Тэджо засмеялся и стал нервно сжимать кулаки.

- Эта девочка умеет играть, - он поправил волосы. - Если твой отец продаст мне несколько казино и клубов, то ему хватит, чтобы покрыть свои долги.

- Мой отец ничего не будет вам продавать. Ясно?!

- Ты отвечаешь за своего отца?

- Нет. Но я знаю, что если отец не продаёт свои заведения, значит, не считает нужным.

- Дорогуша, это мир якудза. Не заплатил сегодня - завтра тебя убьют. Или вырежут семью.

Машина поехала в сторону Гиндзы. Там была длинная пробка. Двери были закрыты.

- Дорога будет долгой. Выпьем? - Предложил Тэджо. - Мне нравится твоя улыбка. Ты же уже закончила первый курс? - Он достал бутылку вина и два бокала.

- Всё верно.

- Я многое слышал о тебе. Кем хочешь стать?

- Прокурором.

- Жёстко, - Тэджо налил вино в бокалы. - Почему же такое рвение к закону?

- Чтобы контролировать таких, как вы.

- Про своего отца не забывай, он тоже якудза.

- Со своими родственниками, я разберусь без вашей помощи, - я пригубила вино.

- Нравится? - Тэджо не сводил с меня свой пристальный взгляд.

- Неплохо, - я посмотрела в окно.

- «Гран Крю», обладает цветочным вкусом и нежной шелковистой текстурой, - мужчина перекатывал жидкость в бокале. - Пятнадцать тысяч долларов за одну бутылку.

Я взяла в руки бутылку от вина. «Mercedes» тихо ехал по дорогим улицам Гиндзы, 30 км.ч.

- Десять минут, и мы будем у меня в офисе, - хрипло произнёс Тэджо.

- Извините, но сегодня я не буду вашим гостем, - я плеснула ему вином в лицо, и разбила бутылкой окно. Открыв дверь снаружи, я выпрыгнула из машины. Поднявшись с асфальта, увидела, что из моих колен сочилась свежая кровь. Водитель автомобиля направил на меня оружие.

- Не стрелять! - крикнул Тэджо.

Я добралась до дома на такси. Приложив ключи к замку, я зашла за ворота своего дома. Отец странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Из проигрывателя играла тихая японская музыка.

- Что случилось? - Ичиро подошёл ко мне.

- Всё, - я сделала небольшую паузу, и подумала о тех деньгах, которые должен отец. - Всё нормально, - я улыбнулась кончиками губ.

- Тебя, что смерть поцеловала? - Усмехнулся Сабуро.

- Может быть, - тихо прошептала я.

- F3, помоги маме с салатами, - крикнул Шого.

- Да, - я прошла мимо отца.

- Ацу, - сказал он. - Тебя долго не было. Где ты была?

- В магазине. Искала товар. Долго.

В девять вечера мы все сели за стол. Сабуро зажёг гирлянду, отец поставил мясо на стол.

- Сегодня самый обычный день, но именно сегодня зацвела сакура, которую ваша мать посадила двадцать лет назад. Через четыре дня родилась Ацу. Эти двадцать лет пролетели, как два месяца, и теперь у меня есть взрослая дочь, которая похожа на свою мать. Но характер мой, - отец улыбнулся.

- Характер, - скривил лицо Сабуро.

- Думаю, что я найду для тебя хорошего мужа, - отец поднял бокал.

- Пап, она же ему изменять будет, - Сабуро посмотрел на меня.

- М? - Отец поднял правую бровь.

- Ты же сам сказал, что характер твой. Значит и повадки твои. Правда, Ацу? - Сабуро сжимал в руке бамбуковые палочки.

Мама неловко посмотрела в тарелку, её взгляд снова стал печальным. Ичиро кашлянул, и осторожно посмотрел на отца. Шого почесал левую бровь. Отец поджал губы и перевёл свой тусклый взгляд на меня.

Музыка в проигрывателе закончилась. К нам в ворота кто-то грубо бил кулаком.

- Сабуро, открой, - басом произнёс отец.

Брат пошёл к воротам, отец сел за стол. На Сабуро наставили пистолет.

- Кино закончилось, - по голосу я узнала Тэджо. - Празднуем? - он нагло размахивал своим наганом. - А я тебя предупреждал, Горо. Руки вверх! - приказным тоном рявкнул Тэджо. Наставив на моего отца ствол, он снял очки, и положил их во внутренний карман чёрного пиджака, с белыми вставками по бокам.

К нам во двор забежали тридцать мужчин в костюмах.

- Что тебе нужно, Тэджо? - Спокойной спросил отец.

- Мои два ляма.

- Они не твои. Я должен их другим людям.

- Так и я про что. Продай мне казино в Гиндзе, и я отдам тебе два миллиона.

- Стоимость этого казино в сто раз больше, чем предлагаешь ты.

- Твои долги скоро станут неподъёмными. Ты этого хочешь?

- Убери своих людей, не пугай мою семью.

- Страшно?! А когда в долги влазил, ты о семье не думал?! Да, и о чём ты только думаешь? О своих дарасинай, - Тэджо засмеялся. - А?! Не слышу ответа!

- Опусти пистолет, - сказал отец.

- Нет, подпиши все эти бумаги, и я не стану оставлять твои мозги на этом столе. Твои дети и жена не хотят этого, правда? - Тэджо посмотрел на нас.

Один из его людей принёс какую-то папку и ручку.

- Вам сказали опустить оружие, - сказала я.

- Ах, малышка Ацу хочет поиграть? - усмехнулся Тэджо. - А что же твои сыновья? Не хотите помочь папочке?!

- Положите оружие, - я направила на Тэджо дуло.

- Ацу! - Отец раздул ноздри.

- Пистолет папочки? Девочка, ты хотя-бы сможешь с предохранителя снять? - Тэджо прищурил правый глаз.

- В магазине три патрона, - я сняла пистолет с предохранителя. - С первого не попаду, но со второго не промахнусь.

- Она мне угрожает?! Горо, твоя дочь прирождённая якудза, - после этих слов, его люди достали свои пистолеты, и направили их на меня.

- Ацу, брось, - сквозь зубы просипел отец.

- Послушай папочку, он плохого не посоветует, - усмехнулся Тэджо.

Я сделала пять шагов к нему. Охранники начали нервно шататься.

- Я девушка слабая, могу нечаянно убить, - я резко повернулась, и направила дуло на одного из людей Тэджо. - Но мне нужны вы, - я в упор подошла к нему.

- Ты не будешь марать руки кровью.

- Ради отца, я голыми руками перережу ваше горло, - я прижала дуло к груди Тэджо.

- Ацу! - Крикнула мама и встала из-за стола.

- Села! - Рявкнул Тэджо.

Когда он отвлёкся, я ударила его по руке, в которой он держал пистолет. Тэджо выронил оружие. Мой отец забрал свой наган у меня, и закрыл моё тело своим.

- Проваливай! - Рявкнул отец.

- Тебе повезло, - Тэджо подобрал пистолет с земли, и спрятал за пояс. - Парни, - он махнул ладонью вниз, мужчины убрали оружие, и ушли со двора. - Не думал, что твоя дочь будет такой дерзкой, - Тэджо оскалился.

- Пошёл вон!

- Я пойду, но и ты не забывай, что скоро мой клан выйдет на первое место. А с твоей дочерью, у нас будет отдельный разговор, - Тэджо хлопнул железной дверью.

В эту же секунду я получила пощёчину от отца.

- Ты хотя-бы понимаешь, что рисковала своей жизнью?

- Отец.., - я опустила голову вниз.

Он небрежно схватил меня за руку, и отвёл к себе в кабинет.

- Тебе уже двадцать лет, а ты думаешь, что размахивать пистолетом это игрушечки?! Ацу!

- Я хотела поступить, как ты...

- Я?! Я мужчина!

- Но я смогла поступить, как ты, - я настырно смотрела в глаза отца.

- Неуправляемая! - Он ударил кулаком по столу.

- Я не прошу похвалы, я лишь делала так, как считала нужным. Иными словами - поступала по ситуации.

- Похвалы?! - отец нахмурился. - Какие речи, Ацу! Ты же знаешь, что в нашей семье женщинам запрещено держать огнестрельное оружие и наносить ирэдзуми. Или ты уже и татуировки себе сделала?! Мне стоит лишить тебя денежных средств, - отец налил в стакан воды из кувшина. - Или урезать месячную норму. Ещё будешь говорить?

- Я взрослая и смогу постоять за себя сама, - я сжала правый кулак.

- Эмоции внутри - снаружи восковая маска, - отец пригубил жидкость. - Теперь нужно представить к тебе своих ребят. Неизвестно, что у Тэджо на уме, - он взял в руки телефон.

- Нет. Дай мне лучше пистолет или нож.

- Ацу!

- Отец!

- Не смей кричать!

- Я сама могу постоять за себя!

- Да услышь ты меня, Ацу! Ты женщина!

- Научи меня стрелять по мишеням. Тогда, ты увидишь, что я тоже чего-то стою!

- У женщины нет цены!

- Цена есть даже у блохи! Научи!

- Запрещаю! - Рявкнул отец.

- Я уверяю тебя, что смогу стрелять с закрытыми глазами! Лучше твоих парней.

- Никогда в жизни, я не позволю своей дочери прикасаться к огнестрельному оружию! Твой друг, это кухонный нож!

- Им тоже можно убить, главное правильно нанести удар!

- Ацу! - отец подошёл ко мне. - Ты не можешь!

- Могу, дай мне месяц.

- Месяц? - отец засмеялся. - Издеваешься? Чёрт! Пусть так, но если не научишься, отдам замуж.

На следующий день, Осаму забрал меня к себе, чтобы дать азы самообороны.

- Выбирай, - он открыл дверь в ангар, где хранилось всё оружие. От катаны до нодати.

- Что это? - взяла я в руки меч необычной формы.

- Меч тачи, одним из первых представителей классических японских мечей был он, на самом деле идея изогнутого клинка была позаимствована у корейцев. Изначально до 10 века использовали прямые мечи, например цуруги, но такое оружие было слишком легким и не позволяло справиться с противником в доспехах, поэтому появился тачи. Он утяжелился до полутора килограмм и приобрел знаменитый изгиб. Длина его клинка составляла 75 сантиметров или выше, но не больше 90, иначе это уже называли не тачи, а нодати. Рукоять достигала 30 сантиметров в длину и подобно клинку имела небольшой изгиб. В дополнение к тачи носили короткий нож танто. Размеры Танто никогда не превышали 30 сантиметров он использовался только как вспомогательное оружие для добивания, отрезания голов, харакири и прочего. Это обуславливалось тем, что в ограниченных пространствах Тачи из-за своих размеров было неудобно использовать. Носили его подвешенным на поясе лезвием вниз.

- А это?

- Нагината. Дословный перевод - длинный клинок или меч на древке. Это холодное оружие с длинной рукоятью и изогнутым односторонним клинком. Рукоять имела длину около двух метров, а клинок от 30 до 50 сантиметров. Известны также и более короткие и облегченные варианты, которые использовали на тренировках или изготавливались для женщин. Клинок зачастую отделялся от древка круглой гардой, называемый суба. Клинки нагинаты, за исключением изготовляемых для знатных заказчиков, как правило, уступали по качеству наконечников копьям яри. Формы клинков также различались. У некоторых они напоминали лезвия мечей, у других к концу расширялись. Некоторое время нагината использовалась женщинами из самурайского сословия для защиты своих жилищ.

Я взяла её в руки, она оказалась не лёгкая, но и не тяжёлая.

- Мне нравится этот, - я показала указательным пальцем на заинтересовавшие меня оружие.

- Вакидзаси. Если охарактеризовать это оружие грубо, то это ничто иное как короткая версия катаны. В основном вакидзаси использовался самураями и носился на поясе в паре именно с катаной. Часто эти два меча делал один мастер, придавая им общий стиль. Длинна клинка от 30 до 60 сантиметров, общая длина оружия 50-80. При входе в дом самурай оставлял большой меч на специальной подставке или отдавал слуге, а короткий всегда носил при себе. Самураи использовали вакидзаси в качестве оружия, тогда когда была недоступна или неприменима, зачастую в помещениях, катана. Но по большей части катана и вакидзаси были сословным удостоверением, а не военным оружием.

- Я беру его. Можно?

- Можно, - на розовых губах Осаму появилась уставшая улыбка.

- И это, - я показала на сюрикэн.- И эти, - я показала на боевой веер и кунай.

- Всё? - усмехнулся Осаму, - Пошли тренироваться, - он положил выбранные мною клинки в чёрный чемодан, с рисунком золотого дракона. - Приступим, - он зажёг свет в пустой комнате. - Чтобы падать было не больно, я постелил татами.

- Разве будет больно? - Я неуверенно провела взглядом по комнате.

- Конечно. Заодно научу приёмам из дзюдо, - пообещал Осаму переодеваясь. - Это твоё, - он кинул мне белый пакет.

- Это майка и шорты? - Я посмотрела на него.

- Или в юбке драться собираешься?

- Я не думала, что...

- В следующий раз тогда приходи в платье свободного кроя, чтобы ноги были в свободном положении. Я жду.

- Отвернитесь, пожалуйста, - я сжала одежду в пальцах.

Осаму повернулся ко мне спиной.

Майка была не моего размера.

- Завтра другую куплю, - сказал Осаму, посмотрев на меня.- После университета сразу ко мне. Договорились?

- Это в моих интересах, - я встала напротив Осаму.

- Запомни одно правило: «Если драка неизбежна, бей первой».

- А может быть что-то вроде: «Главное запугать противника словами»?

- В таком случае тебе придётся выучить весь жаргон якудза, - он усмехнулся.

Тридцать минут он гонял меня по всей комнате, заставлял уворачиваться и пригибаться, уходя от его ударов, при этом я понимала, что действует Осаму в треть силы, но всё равно я сильно запыхалась и упала на татами.

- Слабая, - вздохнул Осаму.

- Продолжаем, - я еле - еле собрала в себе остатки сил и встала. Колени тряслись, руки болели, но мне не хотелось сдаваться. Я могу больше, чем мне кажется. У меня хватит сил на все сегодняшние испытания.

- Неплохой настрой, - Осаму поставил стеклянную бутылку на тумбу, - пожалуй, на первый раз достаточно.

Три раза в неделю Осаму учил меня дзюдо, один раз был бокс. В остальные дни мы разбирали все тонкости холодного оружия. Если оставалось свободное время, то Осаму учил меня стрелять. Это не было основной задачей и отец был против. Но это был наш «маленький» секрет. После пяти часов в университете, я ехала к Осаму. Мы проводили больше шести часов вместе. По выходным двенадцать часов. С шести утра до шести вечера. Моё тело было в синяках, руки в ссадинах. Однажды вечером, после очередной тренировки, я сидела на порожках, рассматривая свои раны.

- Ацу, я хочу, чтобы ты оставалась такой же амбициозной девушкой, какой я узнал тебя сейчас. И, никогда, слышишь, никогда не позволяй оставлять на своём теле шрамы, - Осаму сел рядом со мной. В его чёрных зрачках отражался красный закат.