Глава 16
Полуденное солнце отбрасывало длинные тени, когда внедорожник свернул с асфальта на гравийную дорогу, ведущую к старинной каменной церкви. В тишине летнего полудня только шины хрустели по гравию, а в салоне негромко играла лёгкая музыка.
Оливер сидел за рулём, с привычной сосредоточенностью глядя на дорогу. Рядом, на пассажирском сиденье, устроилась Эмили — в лёгком пастельном сарафане, с заколотыми волосами и оттенком любопытства в глазах.
— Ты такой напряжённый, — заметила она с мягкой улыбкой. — Что, боишься, что я не понравлюсь твоему другу?
Оливер усмехнулся.
— Не бойся. Отец Эдгар старый друг нашей семьи. Он крестил меня, если хочешь знать. С ним мы многое прошли... Он старой закалки, но честный и прямой. Хотя с годами стал... своеобразным.
— Звучит обнадёживающе, — поддела Эмили.
— Он человек Бога. Но не стоит забывать, что даже у святых свои странности, — коротко отозвался Оливер, и на его лице проскользнуло нечто похожее на сомнение, которое быстро исчезло.
Церковь была построена ещё в позапрошлом веке — с узкими окнами, витражами и массивными дубовыми дверями. Внутри — прохлада, аромат свечей и вековая тишина. Где-то на фоне звучал мягкий церковный орган.
Возле алтаря стоял мужчина в чёрной расшитой сутане. Высокий, почти худощавый, с прямой спиной и ледяным взглядом. Его светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а руки — сложены за спиной.
— Оливер, — сдержанно, но искренне произнёс он, подходя ближе. — Сколько лет...
— Рад видеть вас, отец Эдгар, — Оливер пожал его руку крепко. — Разрешите представить — это Эмили, моя невеста.
Эдгар повернулся к ней, взгляд его слегка задержался на её лице.
— Мадемуазель. Приятно познакомиться, — сказал он, слегка склонив голову. — Значит, вы та самая, о ком столько рассказывал Оливер?
— Сомневаюсь, что он рассказывал достаточно, — улыбнулась Эмили. — Но рада знакомству.
Священник кивнул, пригласив их пройти ближе к алтарю.
— Итак... — начал он, сложив пальцы. — Что приводит вас в мой скромный храм?
— В пятницу у нас регистрация брака, — ответил Оливер. — И мы хотели бы, чтобы вы провели венчание. Как друг семьи, как наставник, как человек, которому я доверяю.
Отец Эдгар замер. Глаза его стали чуть уже. Взгляд ушёл в сторону.
— Пятница... — повторил он. — День страдания и покаяния. День, в который Господь был распят. Не самое светлое время для венчания.
— Мы понимаем, — вступилась Эмили, мягко. — Но так вышло, что только в этот день могут собраться все близкие. Это будет тихая церемония, без пышности. Больше символ, чем представление.
— Я редко венчаю по пятницам, — протянул Эдгар. Его голос звучал спокойно, почти сонно. — В этот день я предпочитаю уединение и молитву. У нас в церкви свои внутренние правила...
Оливер прищурился.
— Сэр, вы друг нашей семьи, были рядом в трудные времена. Если я кого и хотел бы видеть на венчании, то только вас. Это не просто формальность. Это знак.
Священник долго молчал. Его пальцы слегка подрагивали, словно в борьбе с внутренним сомнением. Потом он поднял глаза, в которых промелькнула странная искра. Холодная, необъяснимая.
— Хорошо, — сказал он. — Я проведу венчание. Ради вас, Оливер.
— Спасибо, — коротко кивнул Оливер. — Это важно для нас.
— Пятничный день... необычный выбор. Надеюсь, вы понимаете, что каждая дата несёт отпечаток, — добавил Эдгар, взглянув прямо на Эмили. — Но кто мы, чтобы спорить с человеческими решениями?
Эмили едва уловимо поёжилась под его взглядом, но сохранила улыбку.
— Мы верим, что это будет правильный день.
Оливер протянул ему руку на прощание.
— Увидимся в пятницу. Спасибо, что не отказали.
— Не мне судить. Но если Бог допустит венчание в день боли — пусть будет так.
Когда они вышли из церкви, Эмили первым делом выдохнула и посмотрела на Оливера.
— Странный он.
— Он всегда был... особенным, — сказал Оливер, задумчиво глядя на двери церкви. — Но он не плохой. Просто живёт по своим правилам.
— Я завезу тебя домой, — сказал Оливер, садясь за руль. — Нужно съездить в участок, проверить кое-что. Обещаю, надолго не задержусь.
— Всё в порядке, — улыбнулась Эмили, поглаживая его по руке. — Мне даже немного хочется побыть одной. Отдохнуть.
Оливер кивнул, и вскоре их машина свернула в сторону дома. Он проводил её взглядом, пока она не вошла в подъезд, и, включив зажигание, уехал, растворяясь в вечернем шуме города.
Эмили открыла дверь квартиры, и тут же услышала, как кто-то копошится на кухне. Она напряглась, но тут из-за угла, весело подпрыгивая, вышла Хейзел — в джинсах, кедах и с пакетом в руке.
— А вот и моя невестка! — выпалила она, игриво указывая пальцем на Эмили. — Я тебя жду-жду, а ты где шляешься?
— Ты что здесь делаешь? — смеясь, обняла её Эмили. — Оливер тебя не предупреждал?
— А разве я должна ему всё докладывать? — театрально фыркнула Хейзел. — Слушай, ты вообще понимаешь, что два дня свадьба, а ты даже не была на... «мальчишнике»?
— Ты имеешь в виду девичник? — уточнила Эмили, вытаскивая волосы из-под плеча. — Мы же всё решили скромно, с ужином, свечами...
— Нет-нет-нет, — перебила её Хейзел, — забудь. Мы сейчас с тобой устраиваем настоящую отвязную ночь. Ну, или хотя бы пару часов «легального разврата». Ты едешь со мной. Одевайся. Надень что-то... ну, что-то такое, чтоб даже я тебя не узнала.
— Ты серьёзно?.. — нахмурилась Эмили, но в глазах уже вспыхивал азарт. — И куда ты меня тащишь?
— Увидишь. Но скажу одно: там будут парни. Много. Горячих. Полуголых. Танцующих.
— Стрип-клуб? — переспросила она, вытаращив глаза.
— Стрип-клуб, девочка! Ты выйдешь замуж чуть ли не через 24 часа, у тебя есть официальное право на один вечер легкой похоти... только смотреть, конечно.
Через полчаса они уже мчались в такси по городу. Эмили — в чёрном облегающем платье, которое давно пылилось в её гардеробе «на особый случай», с яркой помадой и дерзкой причёской, которую Хейзел соорудила ей прямо в ванной. Сама Хейзел была в короткой блестящей юбке и майке с надписью «Bride Squad».
Клуб был шумным, пахло алкоголем, парфюмом и лёгким отчаянием. Но в атмосфере витало что-то весёлое, беззаботное. Эмили вначале сдерживалась — коктейль в руке, смущённая улыбка на лице, но к третьему танцу уже визжала вместе с Хейзел, хлопая в ладоши и подпевая под музыку.
На сцену вышел блондин в форме пожарного и, крики женщин усилились в разы.
— Боже, — прокричала Эмили, смеясь, — этот город официально сошёл с ума!
— Признай, ты кайфуешь! — прокричала Хейзел и подмигнула. — Оливер бы обалдел, если бы знал, где ты!
— Он бы, наверное, арестовал половину танцоров, — рассмеялась Эмили. — Но ты права. Это... весело. Странно весело.
— Это ритуал, милая. Считай, ты сжигаешь последние остатки своей холостяцкой жизни, — сказала Хейзел, чокаясь с ней стаканом маргариты.
Эмили подняла взгляд на танцующего мужчину и уже без стеснения хихикнула. «Жизнь меняется, но это не значит, что нужно прощаться с весельем.»