Глава 11
Ночь вплела в их возвращение домой что-то нездекое, словно воздух пропитался не только терпким ароматом вина с ее губ, но и невысказанным напряжением. Эмили смеялась слишком громко, ее пальцы, горячие и нетерпеливые, цеплялись за рукав Оливера, за пуговицы его рубашки, за все, до чего могла дотянуться.
— Ты сегодня такой... строгий, — она касалась его подбородка, и ее дыхание, сладкое от алкоголя, обжигало его кожу.
Оливер молчал. Он знал, как это выглядит — ее распущенные волосы, полуприкрытые веки, губы, чуть приоткрытые в мнимой невинности. Знавал эту игру. Но сейчас в ней не было расчета — только опьянение, делающее движения размашистыми, а взгляд — мутным от желания, которое она даже не пыталась скрыть.
— Эмили, тебе нужно лечь спать, — его голос звучал ровно, но пальцы сжали ее запястье чуть крепче, чем нужно, когда она наклонилась ближе.
Она рассмеялась, как будто он сказал что-то смешное, и вдруг опустилась на колени перед ним — медленно, с театральной небрежностью, будто пол под ногами стал мягким. Ее пальцы скользнули по его поясу, и даже сквозь ткань он почувствовал жар ее ладоней. Оливер ощущал, как кровь ударила в виски, когда Эмили опустилась перед ним.
— Эмили... — его голос прозвучал хрипло, почти предупреждающее.
Но она уже нащупывала пуговицу на рубашке, растягивая и ее дыхание — влажное, спиртовое — коснулось его кожи сквозь тонкую ткань. Он представил, как легко было бы позволить этому случиться. Как бы ее губы, мягкие и покорные, обхватили его, пока она смотрела на него снизу вверх этими затуманенными глазами.
Он был тверд, и каждый нерв в его теле кричал, требуя просто позволить ей продолжать.
Но он видел, как ее веки тяжелеют, как пальцы дрожат — не от желания, а от опьянения.
— Стой, — он резко отстранился, сжимая ее запястье, чтобы она не потеряла равновесие.
—Но ты же хочешь... — она прошептала, и в голосе ее прозвучала детская обида.
Он хотел так сильно, что он едва не застонал, когда она потянулась к нему снова.
—Позже — он прикусил язык, чтобы голос не дрогнул. — Иди в постель. Я приду.
Эмили нехотя поднялась на ноги и ушла в спальню. Он ждал, пока ее дыхание не стало глубоким, ровным, пока она не утонула в подушках, беззащитная и доверчивая.
Только тогда он вошел — не для того, чтобы разбудить ее, а чтобы поправить одеяло, откинуть волосы с ее лица и в последний раз сжать кулаки, прежде чем выйти.
После холодного душа, Оливер понял, что это было бессмысленно, он все еще хотел ее, желал.
Но он лег один, сжимая зубы, и думал о том, как легко было бы не быть джентльменом.
Солнечный луч пробивался сквозь полупрозрачные шторы, лениво скользя по телу Эмилии. Она медленно потянулась, зарылась лицом в подушку и со вздохом перевернулась на спину. Голова немного гудела — последствие вчерашнего вина и долгого вечера в ресторане.
— Мм... — промямлила она, открывая один глаз. — Что за чёрт... Я... не переодевалась?
В дверном проеме появился Оливер — уже в привычной белой рубашке, с закатанными рукавами, с чашкой кофе в одной руке и ключами от машины в другой. Он выглядел как всегда — сдержанно, безупречно, собранно.
— Доброе утро, — сказал он, ставя перед ней чашку с кофе. — Выглядишь... уставшей.
— Что было вчера? — нахмурилась Эмилия, садясь. — Я... что-нибудь учудила?
Оливер задержал на ней взгляд, но затем сел рядом и покачал головой.
— Ты просто сильно устала. Знаешь, вино, жара, танцы... — он едва заметно усмехнулся. — Даже не переоделась, так и рухнула на кровать. Я только пледом накрыл.
— Ох... — она прикрыла лицо ладонью. — Надеюсь, не несла всякую чушь?
— Всё было мило. — Он встал. — Не переживай. Ты была в себе, просто очень сонная. Это даже... трогательно.
Он поправил ремень на брюках, вспоминая, что вытворяла она вчера ночью, и направился к двери.
— Уезжаешь, уже?
— На работу. Нужно кое-что добить по делу. Но в обед заеду за тобой.
— Зачем? — спросила она, морща носик, отхлебнув кофе.
Оливер уже натягивал жилетку.
— Навестим одного из тех, кого я подозреваю. Флориста. У него салон недалеко от центра. По легенде — мы выбираем цветы на нашу свадьбу. Букет невесты, оформление зала, вся эта мишура. Сможешь сыграть вдохновлённую невесту?
Эмилия лениво улыбнулась:
— Не забывай, я актриса в этом спектакле. Конечно, сыграю. Даже заплачу, если нужно.
Оливер приподнял бровь и кивнул.
— Тогда до обеда. Будь готова к двенадцати.
Он наклонился, коснулся её плеча лёгким прикосновением и вышел, оставив в комнате запах утреннего кофе и его одеколона.
Эмилия потянулась снова, прижав чашку к груди. Воспоминания о вечере были обрывочными, но что-то подсказывало ей — в нём было больше, чем просто усталость. Что-то в его взгляде. Что-то в том, как он говорил.
Она глубоко вдохнула.
Пора было собираться — впереди важный визит, а возможно, и первый шаг к истине.
Утро выдалось ясным и теплым — летний Эдинбург, как по заказу, расстилал перед окнами мягкое голубое небо и легкий ветер с запахом морской соли и свежих трав.
Она неспешно принялась за домашние дела: сварила кофе, достала свежее авокадо и яйца — завтрак сегодня был лёгким, но вкусным. Потом поставила спокойную музыку и занялась собой. Тёплая ванна с пеной, уход за кожей, лёгкий скраб, маска с тонким запахом лаванды, маникюр в мягком молочном оттенке. Всё было как терапия — возвращение к себе.
После ухода в ванну она перешла к гардеробу. Визит к флористу — значит, нужно выглядеть не просто хорошо, а как невеста, у которой всё под контролем. Она выбрала лёгкое летнее платье в оттенке сливочного крема, с открытыми плечами и лёгким кружевом по подолу. На ногах — светлые босоножки на тонком ремешке. Волосы собрала в небрежный пучок, позволив нескольким прядям свободно обрамлять лицо. Макияж — почти незаметный, лишь лёгкий блеск на губах и тонкая стрелка у глаз. Аромат — её любимый, нежный и тёплый, будто солнечный луч на коже.
Когда в прихожей щёлкнул замок, она выглянула из кухни с полотенцем в руках.
— Ты вовремя. Обед почти готов.
Оливер устало улыбнулся, заходя внутрь. Он был всё ещё в полицейской форме и пах улицей и кофе. Эмилия подошла, поцеловала его в щёку и потянула к столу. Оливер немного смутился, в голове опять всплывала ночь. Но ничего не сказав, последовал за Эмили.
— Сначала еда, потом допросы, мистер Уолберт.
— У нас вообще-то свидание с подозреваемым, — буркнул он, но сел без сопротивления.
—Сытым оно будет куда эффективнее.
Пока он ел, она пошла в спальню и вернулась с вешалкой, на которой висели белые джинсы и рубашка поло пудрового оттенка.
Оливер взглянул на одежду и приподнял бровь:
— Ты издеваешься? Белые джинсы?
— Абсолютно серьёзно, — отрезала она, подавая ему рубашку. — Сегодня ты не детектив. Сегодня ты мой жених, который выбирает цветы для свадебной церемонии. Без кобуры, без мрачного взгляда, без допроса глазами. Просто — Оливер. Тёплый, открытый, влюблённый.
Он шумно выдохнул, но всё же взял одежду.
— Влюблённый, значит... — пробормотал он, не глядя.
— Твоя роль. Сыграй хорошо.
Они обменялись взглядами — в нём что-то сверкнуло, немного усталости, немного тепла. Затем он встал, не забыв взять с собой последнюю ложку пасты, и направился переодеваться.
Спустя десять минут перед ней стоял совершенно другой Оливер. Без следа допросов и вымотанных дел, без холодных теней под глазами. Летний, слегка смущённый, но по-своему привлекательный — тот, кого действительно можно представить женихом. Эмилия одобряюще кивнула.
— Идеально. Всё, мы можем ехать. Покорять флориста Томаса Бейнса.
Они вышли, закрыв за собой дверь, не зная, что сегодняшняя встреча оставит после себя куда больше вопросов, чем ответов.