Часть 1.
Мягкий янтарный свет разливался по мраморным столикам ресторана «La Sirena», как расплавленный мед. В воздухе висел густой аромат кофе, сигаретного дыма и женских духов, терпких и едва горьковатых, как тайна, которую не каждый решится раскрыть.
Нью-Йорк за окнами дрожал огнями неона, заливая мокрый асфальт красными и синими пятнами. Ветер с Гудзона приносил прохладу и солёный запах реки, пробиваясь сквозь шум проезжающих автомобилей и отдалённые аккорды саксофона.
В дальнем углу ресторана сидела женщина. Шляпа с вуалью отбрасывала тени на её лицо, оставляя видимыми лишь мягкий изгиб скул и чувственные губы, покрытые помадой тёмного винного цвета. Платье цвета бордо плотно облегало её фигуру, переливаясь в полумраке, как кровь в бокале. На столе перед ней дымилась чашка кофе, а длинные перчатки скрывали нежность запястий.
Она казалась женщиной, способной с одинаковым хладнокровием подписать смертный приговор или написать любовное письмо — и никто бы не угадал, где игра, а где правда.
В дверях ресторана появился мужчина. Высокий, плечистый, в длинном плаще, мокром от весеннего дождя. Шляпа была надвинута на глаза, но под её полями мерцал взгляд, острый, как лезвие ножа. Тонкий шрам пересекал висок, напоминая о ночах, когда револьвер говорил громче совести.
Частный сыщик Андреан Костелло. Человек, которому Нью-Йорк задолжал больше, чем когда-либо сможет выплатить. В одном кармане револьвер Colt, в другом — пачка сигарет и несколько фотографий, которые сегодня должны исчезнуть навсегда.
Он скользнул между столиками с той мягкой, почти звериной плавностью, что выдают людей, привыкших к опасности. Заметив женщину в красном платье, сыщик на мгновение задержал взгляд. Его губы дрогнули в едва заметной полуулыбке.
Подойдя ближе, он снял шляпу и слегка наклонился вперёд, голос его прозвучал хрипло, но с оттенком иронии:
— Простите, мисс. Не могли бы вы подвинуться? Мне кажется, вы только что закрыли мне лучший вид в этом заведении.
Она медленно подняла на него глаза, тёмные и мерцающие за полупрозрачной вуалью. На её губах появилась лёгкая, почти издевательская улыбка.
— Меня зовут Нэтали Лаерс, — произнесла она негромко и протянула руку в длинной перчатке. — И вы, мистер, нарушаете моё личное пространство. Позвольте узнать, с какой целью?
Сыщик осторожно взял её руку и медленно наклонился к ней. Его губы слегка коснулись ткани перчатки, и это прикосновение было достаточно долгим, чтобы тепло пробежало по её пальцам сквозь шёлк. Затем он отстранился и сказал, его голос стал чуть мягче:
— Мисс Лаерс… возможно, вы и не нуждаетесь в моих услугах. Но это не значит, что мне не интересны… ваши.
Он опустился в кресло напротив. Полы его плаща распахнулись, открыв на мгновение металлический отблеск револьвера Colt, скрытого в кобуре под левым боком. Её взгляд задержался на этом блеске, прежде чем она снова подняла глаза к его лицу.
Андреан склонился ближе, понизив голос до низкого бархатистого полушёпота:
— Вы сидите одна. Пьёте кофе. Читаете газету с заголовками о перестрелке в доках. Для человека моей профессии это как сигнал маяка в ночи.
Он лёгким движением коснулся газеты на её столе и пробежал взглядом по заголовкам:
— Кровь на брусчатке. Два убитых. Вы интересуетесь криминальной хроникой? Или хотите знать, как быстро стекает кровь по портовым камням?
Её взгляд стал холодным, как лёд, но голос остался ровным:
— Ваше любопытство становится навязчивым, детектив. Мои дела вас не касаются.
Она медленно встала, расправила платье точным движением ладоней и чуть склонила голову:
— Всего доброго, детектив.
И развернулась, направившись к выходу.
Андреан остался сидеть, слегка откинувшись на спинку стула. Его взгляд скользил по её спине, наблюдая, как она исчезает в толпе. Он затушил сигарету в мраморной пепельнице и едва слышно пробормотал:
— Чёрт возьми… Нэтали Лаерс…
Бросив несколько монет на стол, Андреан поднялся с места и шагнул вслед за ней в ночь.
Дождь хлестал улицы, превращая Нью-Йорк в город теней и зеркальных луж. Неоновые вывески плавали в мокром асфальте, отражаясь багровыми и бирюзовыми пятнами, словно кровь и яд в бокале.
Андреан вышел из ресторана и увидел её силуэт, который быстро таял в толпе. Женщина в винном платье и вуали двигалась стремительно, каблуки стучали по мокрому тротуару, отбивая бешеный ритм, будто сердце города.
Сыщик шёл за ней, держась в тени зданий. Он знал, как не выдавать себя — его шаги были мягки, плащ развевался лишь слегка. Он осторожно гладил пальцами свой Colt, пока тот всё ещё скрывался под плащом.
Она сворачивала с одной улицы на другую, петляла меж машинами, скользила вдоль кирпичных стен. Казалось, она знала, что за ней следят — и испытывала его.
Наконец Нэтали свернула в узкий переулок. Там пахло мокрой штукатуркой, маслом и железом. Свет фонарей едва доставал до дна этого каменного ущелья. Шум улицы остался позади.
Андреан ускорил шаг и вошёл в переулок. Её фигура стояла в полутьме, прислонившись к кирпичной стене. Дождь стекал по складкам её платья, делая его темнее, словно вино разлилось по ткани. Нэтали обернулась. В её взгляде вспыхнул лёд. Она выхватила из сумочки небольшой револьвер, держа его вниз стволом, но рука её не дрожала.
— Я сказала, чтобы ты отстал от меня, Костелло. — Голос её был тихим, но вибрировал опасной сталью.
Он поднял ладони, медленно, словно успокаивая дикого зверя.
— Опусти пушку, крошка. Ты не убийца.
Она вскинула оружие чуть выше, но не направила прямо на него.
— Ты понятия не имеешь, кто я. Может, я убила уже не одного. Может, следующим будешь ты.
Он шагнул к ней ближе. Голос его стал жёстче.
— Убила бы — уже спустила курок.
Она дрогнула, взгляд её смягчился. Рука опустилась. Он осторожно перехватил револьвер, вывернул его у неё из пальцев и сунул себе за пояс.
— Вот так-то лучше. — Он наклонился к ней. — Не заставляй меня делать тебе больно, Нэтали. Я этого не хочу.
Она долго смотрела на него прежде, чем заговорить снова, её голос был тихим, но острым, как лезвие ножа:
— Вы упрямый, мистер Костелло. Я ведь сказала вам, что мои дела вас не касаются.
Сыщик подошёл ближе. Взгляд его был настороженным, движения — точными. Голос прозвучал глухо:
— В этом городе всё связано. И ваши дела касаются меня. Особенно если после вашего ухода в доках находят труп с пулей в лоб.
Нэтали слегка склонила голову, её губы дрогнули в полуулыбке, но в глазах сквозила опасность.
— Может быть, я просто люблю читать про кровь и убийства. — Она шагнула ближе, так что дождь стекал по её вуали тонкими нитями. — А может, я кое-что знаю. Но не хочу делиться этим с вами.
Он пристально посмотрел на неё. Рука его всё ещё покоилась у рукояти револьвера под плащом.
— Нэтали… кто вы на самом деле?
Она молчала, прищурив глаза, в которых плясали блики воды и неонового света. Потом прошептала:
— Я та, о ком ты захочешь забыть. Но не сможешь.
Развернулась и пошла прочь, каблуки её громко стучали по брусчатке.
Андреан остался стоять в переулке, провожая её взглядом. Ветер с реки ударил ему в лицо, холодный и пахнущий солью. Он глубоко вдохнул, сжал челюсти и вновь пошёл следом.
Нэтали шла быстро, обернувшись несколько раз через плечо. Ветер подхватывал подол её винного платья, раздувал вуаль на шляпе, словно чёрные крылья. Она свернула в переулок, где тускло светился небольшой вход под красным навесом.
Вывеска говорила лишь одно слово: DOMINICO.
Внутри пахло дорогими сигарами, кофе и старой кожей мебели. Звуки улицы остались позади, уступив место мягкому скрипу джаза. Лампы отбрасывали золотые круги света на барную стойку и деревянные панели стен.
Нэтали прошла прямо через весь зал к старой дубовой лестнице, в самом дальнем углу заведения. Поднимаясь по ней, она ощущала лёгкую дрож в коленях, как всегда бывало перед встречей с ним. Кабинет, в который спешила Нэтали, находился почти в конце второго этажа, пока доберешься - предумаешь сотню страшных ситуаций и моментов. Перед его дверью Нэтали глубоко вздохнула и постучала по гладкому дереву.
Доминико сидел в дальнем углу. Мужчина лет пятидесяти, в сером костюме безупречного кроя. Чёрные волосы, зализанные назад, тонкие пальцы, украшенные перстнями. В его глазах таился лёд, который ничто не могло растопить.
Он медленно поднял взгляд на Нэтали, когда она подошла. Его голос прозвучал тихо и липко, как мёд в холодном стакане:
— Bellissima… Ты пахнешь дождём и неприятностями.
Она не улыбнулась. Сбросила мокрый плащ на спинку стула и села напротив. Её глаза были тёмными и усталыми.
— У меня мало времени, Доминико. — Голос её дрожал едва заметно. — Я видела Костелло. Он слишком близко к правде.
Мужчина слегка наклонился вперёд, пальцами постукивая по столешнице. Его золотой перстень мерцал в полумраке.
— Костелло — частный детектив. Он нюхает там, где не следует. Но тебя это не должно волновать. Ты выполнишь свою роль. — Он склонил голову, взгляд его стал острым. — Или хочешь, чтобы я напомнил, сколько у тебя долгов?
Нэтали отвернулась, глядя куда-то в глубь зала. Голос её стал хриплым:
— Ты не понимаешь. Он умный. И… он опасен. Если он всё раскроет — мы оба погибнем.
Доминико мягко рассмеялся, но в этом смехе не было радости. Он достал из внутреннего кармана тонкий конверт и бросил его на стол перед ней.
— В этом городе, bella, погибают только те, кто слишком много знает. А твоя задача — держать Костелло подальше от дела в доках. Поняла меня?
Она медленно кивнула. Пальцы в перчатках дрогнули, когда она забрала конверт.
— Поняла.
Доминико откинулся в кресле, снова став ленивым и вкрадчивым.
— Теперь уходи. Твои духи слишком дорогие, чтобы оставаться в таком месте. И перестань думать о Костелло. Это придаёт тебе… слабость.
Нэтали поднялась, не ответив. Её каблуки простучали короткую дробь по деревянному полу, когда она скрылась в дождливой ночи.
На улице холодный ветер вцепился в её лицо, смывая остатки тепла. В руке она сжимала конверт. Где-то в глубине переулка снова замерцал силуэт Андреана, следовавшего за ней.
Ветер рвал вуаль с полей её шляпы, капли дождя звенели по железным карнизам, как крошечные пули. Нэтали спешила по тротуару, прижимая к груди конверт, оставленный Доминико.
Она не знала, сколько времени он шёл за ней. Но каждый раз, обернувшись, различала в толпе знакомый силуэт — тёмный плащ, шляпа, взгляд, который невозможно забыть.
И всё же она не остановилась. Только когда свернула в боковую улицу, замедлила шаг и остановилась у подъезда высокого дома. Тёмный фасад терялся в небе. Где-то наверху светились огоньки окон, как глаза зверя в темноте.
Андреан появился из тени. Его плащ был насквозь мокрым, вода стекала по его лицу, выделяя строгие черты. Взгляд был настороженным, как у зверя в засаде.
— Ты слишком близко к краю, Нэтали, — произнёс он хрипло. — Доминико — это не просто бизнесмен. Это человек, который заставляет людей изчезать.
Она прищурилась, её голос был усталым:
— Что ты обо мне знаешь, Андреан? Может, я и сама кого-то заставила исчезнуть?
Он склонил голову, его глаза сузились.
— Ты не убийца, Нэтали. Я это вижу.
Она засмеялась. Смех её был коротким, режущим, как стекло.
— Ты плохо меня знаешь, детектив.
И шагнула к двери подъезда. Он задержал её, схватив за локоть. В его пальцах было стальное усилие, но не жестокость.
— Не думай, что можешь справиться со всем сама, мисс Лаерс. Тебя используют и выбросят, как ненужную вещь. Доминико никого не щадит.
Она вырвалась. Взгляд её сверкнул, как лезвие ножа.
— А если я уже выбрала свою сторону, Андреан? И эта сторона — не твоя?
Он замер, словно каждое слово её било по нему физически. Голос его стал ниже:
— Если ты выбрала Доминико… то однажды я сам наведу на тебя револьвер. И не промахнусь.
Она отстранилась, взгляд её был бездонным.
— Может, именно этого я и жду.
И исчезла в дверях подъезда, оставив его на тёмном тротуаре под хлещущим дождём.
Андреан остался стоять, слушая, как её шаги растворяются в бетонных стенах. Ветер дрался с его плащом. Он зажёг сигарету, затянулся и выпустил дым в дождь.
Потом поднял глаза к верхним этажам здания. На 9 этаже, едва заметно, горел огонёк.
Он стиснул рукоять Colt под плащом и пошёл за ней в следом.
Подъезд был мрачным и пахнул сырой штукатуркой, электрическими искрами и старыми газетами. Лампочка на потолке мигала, отбрасывая тени, которые плясали, будто тени тех, кого здесь давно уже нет в живых.
Андреан поднимался по лестнице шаг за шагом. В каждой ступени звенела усталость города. На 9-й этаж вела бесконечная спираль, выкрашенная в бледный зелёный цвет, облупленный и влажный.
Он почувствовал её запах раньше, чем увидел саму её. Духи, дождь и лёгкий холодный страх, который витал вокруг Нэтали, как невидимый шлейф.
Дверь в конце коридора была приоткрыта. Тонкий луч света вырывался в тёмный коридор.
Андреан медленно шагнул внутрь. Его Colt тяжело покоился в кобуре под плащом, но пальцы всё ещё лежали на рукояти.
Квартира была наполнена мягким золотым светом ламп. Влажное тепло смешивалось с ароматом её духов. Огромные окна распахивались на город. Нью-Йорк внизу выглядел, как россыпь драгоценных камней в чёрной бархатной коробке.
Нэтали стояла у окна, её фигура была тенью на фоне дождя и неоновых огней. Она сняла шляпу, волосы тёмными волнами падали на плечи. Линия её шеи казалась хрупкой, как тонкий фарфор.
Она медленно обернулась. Её голос был тих, но в нём сквозил холод:
— Ты упрямее, чем я думала, детектив.
Он подошёл ближе. Лицо его было влажным от дождя, волосы прилипали к вискам.
— Ты знаешь, что Доминико с тобой играет. Если он поймёт, что ты сливаешь ему информацию или, наоборот, скрываешь её — он тебя убьёт.
Нэтали слегка усмехнулась. В её усмешке было что-то горькое и усталое.
— А может, мне всё равно.
Она отвернулась к окну. Дождь барабанил по стеклу, оставляя длинные прозрачные струи.
— Мне слишком многое нужно забыть. И слишком много причин, чтобы никому не верить.
Андреан сделал ещё один шаг. Его голос звучал почти ласково, но в нём таилась угроза:
— Нэтали… если ты в этом замешана, мне придётся выбирать. Между тобой и правдой. Между тобой и долгом.
Она медленно, будто во сне, повернулась к нему. Глаза её сверкали в полумраке. Несколько секунд она смотрела на него, молча, потом вдруг подошла ближе. Её рука легла ему на грудь.
— Что если я выберу тебя, Андреан? Даже если это будет стоит мне жизни?
Он не ответил словами. Его рука скользнула ей за талию. Их лица приблизились. Несколько мгновений они оба стояли, дыша друг в друга дождём и электричеством города.
И тогда он поцеловал её. Медленно, тяжело, с тем вкусом, который оставляет на губах дым пороха и горечь виски. В этом поцелуе было всё: страх, страсть, предательство и спасение.
Когда их губы разомкнулись, она отстранилась на шаг. Её голос дрожал:
— Тебе не стоило этого делать. Теперь мы оба на мушке.
Он провёл пальцами по её щеке. В его глазах полыхали огни города.
— Я не умею уходить посреди дела. Особенно если это дело — ты.
Вдруг где-то внизу послышался глухой хлопок. Она вздрогнула. Он бросился к окну. В переулке, освещённом неоном, мелькнули тени людей с оружием.
Нэтали вцепилась ему в рукав.
— Они идут за мной, Андреан…
Дождь барабанил всё сильнее, превращая огни Нью-Йорка в размазанные мазки кисти пьяного художника. Внизу, под окнами, суетились силуэты. Мужчины в длинных пальто, оружие блеснуло в лучах фар.
Андреан резко задвинул штору. Он выругался сквозь зубы.
— Сколько их?
Нэтали бросила быстрый взгляд через щель в шторе. Глаза её расширились.
— Четверо. Два с винтовками, два с пистолетами.
Он вынул револьвер Colt, проверил барабан, затем посмотрел на неё. Голос его прозвучал жёстко, но ровно:
— Ты умеешь бегать по карнизам?
Она посмотрела на него, будто сошла с другой планеты.
— Я хожу на каблуках по мокрому асфальту. Думаешь, карниз меня остановит?
— Вот и отлично. — Он схватил её за руку. — Пошли!
Он распахнул створку огромного окна. Поток холодного дождя ворвался в квартиру. Город, расстилавшийся внизу, мерцал неоном, далёкими огнями машин и клубами пара из крыш.
Карниз был мокрый, узкий, но крепкий. Металл под ногами скользил, как лёд.
— Ты сумасшедший, Костелло! — прошипела она, сжимая его руку. — Мы на девятом этаже!
— Привыкай, крошка. — Его голос был сухим, как ствол револьвера. — Добро пожаловать в мою жизнь.
Он выскользнул первым. Ветер хлестал его плащ, прижимая ткань к телу. Он повернулся и подал ей руку. Нэтали, стиснув зубы, шагнула за ним.
Под каблуками скользила вода, казалось, ещё миг — и она сорвётся вниз. Но Андреан держал её крепко. Их фигуры сплелись в темноте, тени двух людей, которые либо выживут вместе, либо погибнут вместе.
Внизу кто-то закричал:
— Там они!
Прозвучали два выстрела. Пули врезались в стену у самого карниза, выбив крошки кирпича. Нэтали вскрикнула. Андреан рывком прижал её к стене, закрывая собой.
— Жива? — выдохнул он.
— Спросишь, когда мы будем на земле! — отрезала она.
Он бросил быстрый взгляд вперёд. Карниз уходил в темноту, куда-то к пожарной лестнице.
— Иди за мной. И не отпускай руку.
Они двинулись по карнизу, скользя по мокрому металлу, почти танцуя на грани смерти. Выстрелы звучали всё чаще. Пули звенели о сталь, воздух пахнул порохом.
Ветер хлестал их лица. Нэтали держалась из последних сил. Платье липло к её телу, глаза горели. В этот момент она уже не была просто женщиной в красном платье. Она была женщиной, решившей идти до конца.
Они добрались до пожарной лестницы. Андреан подтолкнул её к ней:
— Лезем вниз. Быстро!
Она бросила последний взгляд на него. В её глазах сверкнула искра.
— Если мы умрём, я убью тебя, Костелло!
Он усмехнулся, отстреливаясь в сторону людей внизу.
— Договорились, крошка!
Их силуэты исчезли в темноте железной лестницы. Позади раздавались крики и новые выстрелы, но город уже прятал их в своей чёрно-белой неоновой пасти.
Железо пожарной лестницы дрожало под их ногами. Металлические ступени были скользкими, как лёд, по ним стекали струйки дождя. Андреан спустился первым, прикрывая Нэтали. Пули щёлкали где-то сверху, звеня о стальные перила.
Когда их ноги коснулись мокрого асфальта, он схватил её за руку и рванул прочь, петляя между машинами. Мокрые отблески неона метались по капотам, разрезая ночь красным и бирюзовым.
— Держись за меня! — крикнул он, оборачиваясь.
— Ты меня тащишь! — выдохнула она, но не отставала.
Сыщик завернул за угол, в тень переулка, где мерцал одинокий фонарь. Он прислушался, прерывисто дыша. В его глазах горел тот самый хищный огонь, что всегда появляется, когда охота становится делом жизни и смерти.
— Кажется, оторвались, — пробормотал он. — Хотя я бы на это не ставил свои последние деньги.
Нэтали откинулась спиной к стене, платье её тяжело прилипло к телу. Капли дождя стекали по её щекам, словно слёзы. Она чуть дрожала.
— Они ведь найдут нас. Доминико не простит.
Андреан подался к ней ближе. Его голос стал тихим, но твёрдым:
— Пусть попробуют. У меня ещё шесть пуль. И одна — для него.
Она коротко рассмеялась, горько и устало.
— Ты сумасшедший, Костелло…
Он коснулся пальцами её подбородка, приподняв её лицо к себе. На миг их взгляды встретились — огонь и тьма смешались в этих глазах. Он сказал тихо:
— Может быть. Но ты всё равно здесь. Со мной.
Она глубоко вздохнула, пытаясь совладать с дыханием. Её голос стал едва слышным:
— Потому что я не знаю, кому ещё верить.
Андреан склонился к ней. Его губы едва не коснулись её виска, голос звучал прямо у её уха:
— Тогда держись за меня. И не отпускай.
Она закрыла глаза и медленно кивнула.
Он отпустил её, выпрямился и осмотрелся. Дождь всё ещё лил, но улица была пуста. Где-то вдалеке завыла полицейская сирена.
— Пошли, — сказал он. — Я знаю место, где нас не найдут.
— Где же? — спросила она хрипло.
— Там, где кончается город и начинается забытьё.
Он ухватил её за руку, и они вновь растворились в тенях Нью-Йорка.