часть 5
Мёртвой, давящей тишине темницы тянулись часы, складываясь в подобие вечности, наполненной лишь ожиданием и бессилием. Ора, измученная голодом, ноющей болью сломанных рёбер и бессонницей, плохо осознавала происходящее, словно плыла в вязком тумане. Временами ей казалось, что она теряет связь с реальностью, растворяется в этом мраке, где не было ни надежды, ни просвета.
Она отчаянно пыталась удержаться на плаву, не поддаться отчаянию. Она пыталась заставить себя думать о чём-то хорошем, вспоминать лица Хины и Такемичи, представлять ласковое солнце и свежий воздух, но тёмные стены комнаты, словно живые, поглощали её мысли, погружая в пучину мрака и безысходности.
Она не знала, чего ей ждать, как долго это продлится, чем закончится это заточение. Санзу с его безумным взглядом и садистскими наклонностями казался воплощением самого зла, чудовищем, обрекшим её на вечные страдания.
Неожиданно сквозь пелену беспамятства её пронзил ужасный сон. Кошмар, вырвавшийся из самых тёмных уголков памяти, обрушился на неё, терзая душу болезненными воспоминаниями, погружая её в ад, пережитый в семнадцать лет.
Она снова оказалась в плену тех ужасных событий, когда её жизнь перевернулась с ног на голову, когда её похитили и подвергли нечеловеческим пыткам, когда она лишилась невинности и надежды. Перед ней снова возникли лица мучителей, их злобные ухмылки, их грязные руки. Снова она слышала крики, стоны, проклятия.
Снова чувствовала боль, страх, унижение. Снова и снова она переживала самые страшные моменты своей жизни, снова ощущала себя маленькой, беззащитной, сломленной.
Когда она наконец проснулась, вся в поту, с бешено колотящимся сердцем, её сознание было затуманено.
Риндо, как и прежде, сидел в кресле, неподвижный, словно каменная статуя, и неторопливо курил, выпуская тонкие струйки дыма. Казалось, он не сдвинулся ни на миллиметр, словно был частью этого мрачного интерьера.
Пытаясь прийти в себя, прогнать кошмарные видения, Ора окинула взглядом комнату и, заметив кое-что новое, удивлённо нахмурилась. На кровати лежала аккуратно сложенная одежда.
– Что это? – спросила она, стараясь придать своему голосу твёрдость.
Риндо, даже не взглянув на неё, небрежно ответил:
– Твоя сменная одежда. Эта вся грязная и вонючая.
В его голосе не было ни сочувствия, ни сострадания, лишь холодный расчёт. Ора презрительно скривилась, но в душе почувствовала слабый проблеск надежды. Может быть, всё не так плохо, как ей казалось. Может быть, они не собираются убивать её прямо сейчас, им что-то от неё нужно.
– И когда мне переодеваться? – спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Риндо, затушив сигарету в пепельнице, поднялся с кресла и наконец повернулся к Оре. Его взгляд был по-прежнему холодным и отстранённым.
– Сейчас, – коротко ответил он и направился к батарее.
Резким движением он отвязал её, освободив от цепей, сковывавших её тело.
Ора, почувствовав долгожданную свободу, попыталась встать, но ноги, онемевшие от долгого заточения, не слушались её. Она едва не упала, но, собрав последние силы, всё же удержалась на ногах.
Риндо, наблюдая за её мучениями, даже не подумал ей помочь. Он просто стоял в стороне с непроницаемым выражением лица, словно наслаждаясь её слабостью.
Собрав остатки сил, превозмогая боль и слабость, Ора, как пьяная, побрела к кровати, с трудом переставляя ноги. Каждый шаг отзывался мучительной болью внутри тела. Ей казалось, что идти до кровати целая вечность.
Добравшись до кровати, она с облегчением опустилась на неё, рассматривая предложенную одежду: широкие серые джинсы, чёрную просторную кофту, мягкую на ощупь, и... комплект кружевного нижнего белья явно не её размера.
Ора презрительно фыркнула. "Что они о себе возомнили? Они надеются сломить меня этим?"
Неужели они думают, что она будет рада надеть это вульгарное кружевное бельё и превратиться в их послушную куклу? Она плюнет им в лицо, но не позволит себя унижать.
Приняв решение, она потянулась за джинсами и кофтой. Она собиралась переодеться, но вдруг вспомнила, что в комнате по-прежнему стоит Риндо, наблюдая за каждым её движением.
Вскинув голову, она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не собираюсь переодеваться перед тобой, – заявила она с вызовом.
Риндо, слегка приподняв бровь, спокойно ответил:
– Хорошо, если тебе что-то не нравится, ради бога, сиди в старой одежде, никто тебя не заставляет.
В его голосе слышалось явное пренебрежение. Ора злобно посмотрела на него, но понимала, что он прав. Ей нужно было переодеться, сменить старую, грязную одежду на что-то чистое и удобное. Ей нужна была эта передышка, пусть и небольшая.
Мгновения тянулись, как бесконечные минуты, пока Ора, стараясь не обращать внимания на присутствие Риндо, медленно и осторожно снимала с себя старую грязную одежду.
Ткань, пропитанная потом, кровью и пылью, противно липла к телу, напоминая о пережитых страданиях. Каждый шов, казалось, впивался в кожу, причиняя боль. Сбросив с себя старую одежду, она почувствовала лёгкое облегчение. Словно вместе с ней сбросила часть груза, давившего на плечи.
Наступил самый трудный момент — смена нижнего белья. Ощущение собственной наготы, незащищённости в присутствии этого хладнокровного парня вызывало невыносимое чувство стыда и унижения. Её тело было истерзано, изранено, оно было не таким, каким должно быть. И показывать его кому-либо, тем более такому человеку, как Риндо, было выше её сил.
Собрав остатки мужества, она всё же решилась попросить:
– Можешь отвернуться? Мне нужно поменять бельё, и всё.
Риндо молча, без единого слова, без малейшего проявления эмоций на лице, лишь слегка приподнял бровь, демонстрируя свою незаинтересованность. Он плавно развернулся, оставив её наедине со своими чувствами, со своим телом.
Ора, вздохнув с облегчением, поспешно начала переодеваться. Стараясь не думать о присутствии Риндо, она быстро надела новое бельё, которое казалось чужим и неуместным в этой мрачной обстановке.
И в этот момент, когда она, наклонившись, пыталась натянуть лямку бюстгальтера, её спина на мгновение обнажилась. Риндо, стоявший к ней спиной, машинально, не отдавая себе отчета в своих действиях, словно под гипнозом, бросил короткий взгляд в её сторону.
И то, что он увидел, словно удар молнии, пронзило его сознание.
На её спине, в районе поясничного отдела, отчётливо виднелся шрам. Большой, грубый, неровный, словно след от глубокой раны, зажившей много лет назад. Шрам был старым, но, несмотря на это, его контуры отчётливо выделялись на бледной коже.
Второй шрам был меньше, аккуратнее, словно след от точного хирургического вмешательства. Он располагался возле левого плеча, на первый взгляд казался менее заметным. Но, присмотревшись, можно было заметить, что он явно отличался от обычных шрамов, напоминая скорее след от серьёзного ранения, а не простого ушиба.
Увиденное словно вывело Риндо из оцепенения, словно на мгновение приоткрыло завесу тайны, скрывавшую эту незнакомую девушку. В его голове пронеслись сотни вопросов. Что с ней случилось? Откуда эти шрамы?
Удивление, любопытство — все эти чувства смешались в его душе, словно бурный поток. Но он тут же взял себя в руки, подавив внезапно вспыхнувший интерес. Но он не должен был проявлять никаких эмоций, не должен был давать ей понять, что что-то заметил. Он будет оставаться таким же хладнокровным и бесстрастным наблюдателем, каким был всегда.
Отвернувшись, он сделал вид, что ничего не произошло, что он ничего не видел. Он ничем не выдал своих мыслей и чувств.
Тем временем Ора, закончив переодеваться, выпрямилась и произнесла:
– Всё.
Риндо медленно повернулся к ней, окинув привычным холодным взглядом. На его лице не было ни единой эмоции, ни единого намёка на то, что он что-то увидел, что-то узнал. Он оставался всё тем же бесстрастным и неприступным Риндо, каким был всегда.
Но в глубине его души что-то изменилось. Что-то шевельнулось. Интерес, любопытств.
И теперь он хотел узнать правду.