Роковое желание

Их путь вдоль Великой Реки, так они негласно стали ее называть продолжался. Дни текли, наполненные ритмом шагов, поиском пищи, молчаливым созвучием движений. Елена и Каин выработали свой танец выживания: он шёл впереди, сканируя местность, она - чуть сзади и сбоку, прикрывая тыл. Её взгляд постоянно скользил по кустарникам, верхушкам деревьев. Они научились предупреждать друг друга об опасности жестом, едва заметным кивком, сменой позы. Доверие крепло не в словах, а в этой немой синхронности.
Однажды они наткнулись на следы стада гигантских зауроподов - отпечатки, размером с телегу, уходящие вглубь леса. Каин замер, его лицо стало сосредоточенным, даже тревожным.
- Титанозавры, - пробормотал он, что было редкостью - обычно он просто действовал.
- Большие. Голодные. Идут туда. - Он кивнул в сторону узкого каньона, чьи красно-коричневые стены виднелись вдалеке. - Опасно. Обойдем.
Но обход означал лишние дни пути через гористую, безводную местность. Елена, глядя на следы, вспомнила охотничьи стратегии из игры: крупные травоядные часто привлекали хищников, но сами редко были агрессивны к человеку, если его не провоцировать.
- А если осторожно? По их следам? - предложила она.
- Следы свежие, они уже прошли. В каньоне может быть вода, укрытие... а вокруг только скалы и колючки.
Каин долго смотрел на каньон, потом на неё. В его глазах боролись осторожность и прагматизм. Прагматизм победил, подкрепленный ее доводом.
- Тихо. Как тень. Ни звука. - Его предупреждение было жестким. - Один рёв - и нас сотрут в пыль.
Они вошли в каньон. Стенки из песчаника вздымались ввысь, местами почти смыкаясь, оставляя лишь узкую полоску бирюзового неба. Воздух был неподвижен, пылен и звонок от тишины. Следы титанозавров, глубоко вдавленные в мягкий грунт дна, вели вперед.
Шли они осторожно, прижимаясь к стенам, замирая при каждом шорохе осыпающегося песка, при каждом крике птерозавра высоко над головой. Запах был густым - пыль, помет гигантов, сладковатый аромат каких-то пустынных цветов, цепляющихся за трещины в скалах.
Именно в этой гнетущей тишине, когда Елена, оступившись на скользком камне, чуть не упала, растянув связки на уже знакомой лодыжке (старая травма напомнила о себе), появилась Анисия.
Она возникла не из воздуха, а словно вытекла из самой тени скалы, где Елена прислонилась, скрепя зубами от боли. Сияние джинна в полумраке каньона было призрачным, холодным, подчеркивая безжизненность камня вокруг.
- Трещина здесь глубокая, - произнесла Анисия, ее голос звучал как шёпот ветра в расщелине. Она не смотрела на Елену, а скользила взглядом по стенам каньона, будто читая невидимые письмена.
- Древняя. Голодная. Она жаждет сильных эмоций. Страх здесь... висит в воздухе. Как пыль.
Елена, опираясь на копье, сжала зубы. Боль в лодыжке была знакомой, но сейчас она смешивалась с раздражением и... тем самым страхом, о котором говорила Анисия.
- Ты всегда появляешься, когда больно или страшно, - выдохнула она, стараясь не смотреть в сторону Каина, который замер впереди, наблюдая за их диалогом с привычной, настороженной непроницаемостью. - Как бухгалтер, пришедший за долгом. Это плата? Моя боль? Мой страх?
Анисия медленно повернула к ней голову. Её бездонные синие глаза казались глубже обычного в полутьме.
- Плата - это поток, Елена. Энергия. Боль, страх... они сильны. Ярки. Как вспышка молнии в ночи. Они... питают. - Она сделала паузу, и в тишине каньона её слова повисли тяжело.
- Но не только они. Радость от удачной охоты. Тепло от... близости другого угля в темноте. - Ее взгляд скользнул в сторону Каина. - Все это - валюта. Баланс. Трещина твоя требует баланса.
Елена почувствовала, как кровь приливает к лицу. "Близость". Слово прозвучало слишком интимно в этом безлюдном месте.
- А тогда? - спросила она тише, почти шёпотом, глядя прямо в синие бездны глаз джинна. - Когда я упала. Было ли... что-то ещё? Или это был просто твой способ... "заплатить за баланс"?
Анисия наклонила голову, как диковинная птица. На её синем лице не дрогнул ни один мускул.
- Ты была пустой. Холодной. На грани разрыва. Трещина в тебе зияла. Я стабилизировала поток. Восстановила целостность. На время. - Она подняла руку, и на ее ладони заплясали крошечные синие искорки, похожие на звезды.
- Что ты почувствовала? Наполненность? Холод? Искру? Это и был обмен. Энергия за энергию. Форма... не важна. Важен поток. Важен баланс. Он был восстановлен.
Ответ был уклончив, как всегда. Не "да" и не "нет". "Форма не важна". Елену это не удовлетворило, но и не дало повода настаивать. Сомнение осталось - жгучее и странно волнующее. Анисия повернулась, будто собираясь уйти, но остановилась.
- Будь осторожна, Елена. Древние трещины... они притягивают древних стражей. Голодных. Тех, кто чувствует дисбаланс. Тех, для кого страх - лучшая приманка. - Ее взгляд скользнул вглубь каньона, туда, где терялись следы титанозавров.
- Он близко. Проснулся. Чует тебя. Чует трещину в тебе. И голоден.
Прежде чем Елена успела что-то спросить, что-то понять, фигура Анисии растаяла, как дым, оставив после себя лишь лёгкий запах озона и ледяное предчувствие в животе. Каин подошел, его лицо было напряженным.
- Что она сказала? - спросил он тихо. - Этот... дух. Что-то о страже?
- Она говорит загадками, - ответила Елена, стараясь скрыть дрожь в голосе. - Говорит, что здесь опасно. Что что-то большое проснулось. Чует нас.
Каин сжал рукоять топора. Его серые глаза сузились, сканируя мрак каньона впереди.
- Чует, значит, скоро придет. Идем. Быстро. К выходу.
Они ускорили шаг, почти бежали, пригнувшись, стараясь не шуметь, но каждый их шаг по каменистому дну казался оглушительно громким в звенящей тишине.
Предчувствие беды сжимало горло. Анисия никогда не появлялась просто так. Ее "предупреждения" всегда несли в себе скрытую угрозу или... приглашение к оплате.
И вот тогда земля вздохнула. Не толчок, а глухой, мощный гул, идущий из самых недр. Стены каньона содрогнулись. Сверху посыпались камни, сначала мелкие, потом крупнее, с грохотом разбиваясь о дно. Пыль поднялась туманом. Елена вскрикнула, прижавшись к стене, закрывая голову руками. Каин рванул её за собой, под нависающий козырек скалы, как раз в тот момент, когда огромный валун рухнул на то место, где она только что стояла.
Гул нарастал, переходя в низкочастотный рев, от которого задрожали кости и сжались внутренности. Это был не рев раптора или аллозавра. Это был грохот самой земли, голос апокалипсиса, наполняющий каньон до краёв, многократно усиленный эхом. Воздух сгустился, стал тяжелым и зловонным.
Из-за поворота каньона, загораживая скудный свет, показалась голова. Огромная, как скальный утёс, с пастью, усеянной кинжаловидными зубами, каждый длиннее её копья. Маленькие, свирепые глазки, полные первобытной, неумолимой ярости, засекли их мгновенно.
Тираннозавр Рекс. Не просто большой. Огромный. Живой символ абсолютного превосходства и смерти. Его шаг заставил дрогнуть землю под их ногами. Каменная осыпь рухнула со склона с оглушительным грохотом. Он шёл прямо по следам титанозавров, его чудовищное тело с трудом втискивалось в узкий проход, сдирая с боков скалы куски породы.
Весь опыт, вся отточенная ловкость, вся выстраданная сила - испарились. Остался только леденящий, парализующий ужас. Это была не битва. Это было бегство от самой Смерти.
- БЕГИ! - заревел Каин, его голос сорвался от нечеловеческого напряжения. Он не просто кричал - он толкнул Елену в спину, в сторону узкой боковой расщелины, которую она не заметила.
- ВЩЕЛЬ! БЕГИ, КОПЬЁ!
Его толчок вырвал её из оцепенения. Инстинкт выживания, тот самый, что гнал её по ночному двору "Солнышка", что заставлял терпеть боль в больнице, сработал. Она рванула в указанную расщелину - узкую, тёмную, едва пропускающую человека. За спиной раздался оглушительный рев тираннозавра, грохот камней, которые Каин, отчаянно крича и размахивая копьем, начал сбрасывать со склона на гиганта, отвлекая его, отводя его внимание от щели, куда скрылась Елена.
- КАИН! - закричала она, обернувшись на мгновение в темноте щели.
Она увидела его последний взгляд. Не страх. Не отчаяние. А яростную, почти безумную решимость. И... прощание. Он метнул свое копье в свирепый глаз чудовища, не причинив вреда, но вызвав новый рёв ярости. Затем он развернулся и побежал вглубь каньона, от щели, уводя за собой разъяренного гиганта. Его крик, полный вызова и презрения, смешался с ревом тирекса.
- БЕГИ, ЖЕНЩИНА! НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!
Елена побежала. Вслепую, по тёмной, неровной щели, спотыкаясь, царапаясь о камни, слыша за спиной нарастающий грохот погони, рёв тираннозавра, сливающийся с каким-то другим, коротким, обрывающимся криком... или ей показалось? Она не знала. Она бежала, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы - слезы ужаса, беспомощности и горькой потери. Она бежала, сжимая в руке обсидиановый нож, как последний оберег.
Выбравшись из щели на открытую местность, она не остановилась. Она бежала через кустарник, через поле гигантских папоротников, не оглядываясь, гонимая жутким грохотом, все ещё доносящимся из каньона. Бежала, пока легкие не стали гореть огнем, а ноги не подкашивались. Упала за стволом поваленного дерева, втянув голову в плечи, дрожа всем телом.
Тишина. Только её собственное прерывистое дыхание и бешеный стук сердца в ушах. Грохот прекратился. Рёв стих. Ничего. Только шелест листьев на ветру.
Она осмелилась поднять голову. Каньон был далеко. Никакого движения. Ни Каина. Ни тирекса. Только безмолвные, зловещие стены ущелья и багровое закатное небо над ними.
Она осталась одна. Снова одна. С леденящей пустотой внутри и жгучим вопросом: что случилось с Каином? Погиб ли он, отвлекая чудовище? Или... был ли шанс? Его последний взгляд, полный ярости и решимости, стоял перед глазами. "Не оглядывайся". Но она не могла не оглянуться. Не могла не знать.
И тогда, в багровом свете заката, на краю поляны, возникла Анисия. Она стояла, наблюдая за Еленой, её сияние в сумерках было холодным и отстраненным. Бездонные синие глаза были устремлены на каньон, откуда доносилось лишь гробовое молчание.
- Баланс восстановлен, - произнесла джинн, ее голос был как эхо из бездны. - Плата внесена. Страх... был сильным. Чистым. Очень... питательным. Трещина насытилась. На время.
Она повернулась к Елене. В её глазах не было ни радости, ни сожаления. Только... удовлетворение инженера, починившего сложный механизм.
- Ты жива. Он... выполнил свою роль. Уголь горел ярко. Пока не погас.
Елена вскочила, ярость внезапно затопила её, смешавшись с горем и ужасом.
- Ты! Это ты! - она задыхалась.
- Ты привела его сюда! Ты знала! Ты натравила его на нас! Чтобы получить свою «плату»! Его страх... его... его жизнь?!
Анисия наклонила голову.
- Я сказала: древние трещины притягивают древних стражей. Он проснулся. Он голоден. Я лишь... указала на дисбаланс. На яркий огонек в темноте. - Она сделала шаг назад, ее фигура начала терять очертания.
- Желания имеют цену, Елена. И шрамы. Помнишь? Ты заплатила за вход. Теперь платишь за пребывание. Каин... был частью платы. Сильной частью. Его выбор был его собственным. Он спас уголь, который еще может гореть. - Ее голос стал тише, растворяясь вместе с ней в сгущающихся сумерках. - Беги дальше, Копьё. Пока можешь. Пока твой уголь тлеет. Следующая плата... будет дороже.
Анисия исчезла. Елена осталась стоять одна на краю поляны, лицом к темнеющему каньону, где, возможно, погиб первый человек, который заставил её почувствовать что-то кроме боли и одиночества в этом чужом мире.
Пустота внутри была теперь огромной, чёрной, как пасть тирекса. Она повернулась и побежала. Не зная куда. Просто бежала. От каньона. От памяти о Каине. От холодных глаз Анисии. От страшной правды, что её присутствие здесь было смертным приговором для тех, кто к ней приближался. Она бежала в наступающую ночь, гонимая страхом и горем, и багровый закат на горизонте казался ей отсветом той самой трещины в реальности, которая продолжала требовать свою кровавую дань.