Я тебя чувствую.
Меня зовут Волкова Василиса Владимировна, мне 23 года. Я работаю бариста в кафе недалеко от дома. По образованию я переводчик, но по
специальности не работаю — не могу контактировать с людьми. Нет, я не больна. Я проклята.
Почему я начала с этого? Потому что всё с чего-то начинается.
---
Было обычное пятничное утро. Я шла на работу по знакомому до
мельчайших деталей маршруту, впитывая в себя прохладную атмосферу осени и странное чувство предвкушения. В конце сентября настроение медленно угасает.
Всё вокруг тускнеет, будто краски лета унесло с собой, оставив лишь холод,слякоть и туман, который словно нарочно застилает дорогу, мешая разглядеть даже то, что рядом.
Влажная прохлада висела в воздухе, проникая под кожу и заставляя
сердце сжиматься. Осень в Волхово — не просто время года, а тихий предвестникчего-то зловещего. Ветер казался не просто порывистым — он нашёптывал неразборчивые фразы, как будто кто-то невидимый следил за каждым движением,сплетая паутину лжи и страха.
Город утопал в сером тумане. Закоулки прятали мрачные секреты, авытянувшиеся тени словно пытались спрятать от чужих глаз страшную правду.
Осенний вечер обещал ночь, полную загадок и опасностей. Это то самое время,когда граница между реальностью и потусторонним становится пугающе тонкой.
Интуиция в такие моменты обостряется до предела. А в интуиции я знала толк. К сожалению.
В Волхово я живу столько, сколько себя помню. Осенью город меняется —становится чужим, пугающим. Знакомые улицы теряют ощущение безопасности, а мигающий фонарь перед домом не раздражает, а внушает тревогу. И я всё эточувствую.
Работу свою я любила. Она была для меня привычной и даже, в каком-тосмысле, спасительной. Ранние подъёмы и переработки — мой обычный ритм. В редкие
выходные я оставалась дома, за книгами и фильмами. «Выход в свет» — точно немоё.
Подходя к кафе, я достала ключ. Вставив его в замочную скважину, почувствовала, как под кожей прокатился ледяной холод. Рука замерла.
Дыхание стало прерывистым, взгляд метался в поисках источника тревоги. Улицабыла пуста. На часах — 6:30. Но я чувствовала… взгляд. Тяжёлый, цепкий, пронзительный. Меня кто-то наблюдал. Я чувствовала это каждой клеточкой тела —моё проклятие не ошибается.
Обернувшись, я пыталась рассмотреть дом напротив. Туман мешал разглядеть,откуда могли наблюдать. А тем временем холод внутри исчез. Только чувство
тревоги никуда не делось. Я дважды провернула ключ, вошла и перевернулатабличку на двери — «Открыто». Задержавшись у стеклянной двери, я продолжала
искать глазами того, кто смотрел. Но туман оставался пустым.
Я прошла в раздевалку, стягивая тёплую кофту. Повесив её на крючок,подошла к зеркалу, завязывая фартук. Из отражения на меня смотрела кареглазая
миниатюрная девушка с усталым, но живым взглядом. Карамельные волосы, собранныев небрежный пучок, и две прядки, мягко обрамляющие лицо. Аккуратный нос, чёткие скулы и чуть приподнятые брови. Белую футболку я заправила в синиеджинсы-трубы, переобулась в рабочие кеды и направилась в зал — я почувствовала,
что кто-то зашёл.
— Хэй, Вась, принимай доставку! Круассаны, булки, эклеры, тортики,печенье и пончики, — бодро отозвался Андрей, наш поставщик. Ему двадцать
восемь, но ведёт себя как подросток.
— А как же капкейки? — быстро пробежалась я по накладной, не найдянужного.
— Кексы, что ли?
— Да. Ты же вчера обещал привезти пробную партию.
— Будут только через неделю, у нас там завал в кондитерской. Да и утебя в списке не написано, — пожал плечами он.
— Жулик, — бросила я с усмешкой и начала сверять поставку.
— Проверяй-проверяй. А пока смотришь, не сделаешь мне кофейку,
красотка?
— А ты зёрна привёз?
— Щас принесу… — буркнул он и вышел.
Погода была мерзкая, но я знала: даже в такую в кофейню всегдаприходят. Ровно в 6:45 Андрей уехал, оставив всё по списку, а я начала уборку и
подготовку. Потому что ровно в 6:55 появляется Луиза Леонидовна.
Старушка, что живёт напротив, приходит каждое утро. Она заказываеттравяной чай с ватрушкой и в течение пятнадцати минут ведёт со мной неспешную
беседу, каждый раз проверяя в зеркальце, не стерлась ли помада. В другой эпохеона была бы идеальной аристократкой: не работающей, но вечно занятой, с бокалом
в руке и на приёмах. Мне нравится представлять её там. В нашем времени она —странная. Но не сумасшедшая. Это я знаю точно.
Как всегда, в 6:55 звякнул колокольчик.
Луиза Леонидовна прошла к своему столику и заказала чай с ватрушкой.
Но сегодня она была не как обычно. Молчаливая, задумчивая, погружённая в своимысли. Её взгляд цеплялся за предметы, будто она что-то искала… или прощалась.
Я не стала спрашивать — слишком чужой она казалась в этот момент. Отошла
на минуту, чтобы полить цветы. А когда вернулась, её уже не было. На столе —полупустая чашка, нетронутая ватрушка и аккуратно положенные деньги. Было 7:02.
Сердце ёкнуло. Луиза никогда не уходила раньше 7:15. И никогда не оставляла чай не допитым. Меня пробрала дрожь. Что-то было не так. Я машинально начала убирать
столик, когда заметила: сегодня её губы были без помады. А платье — помято. Этоне похоже на неё. И тут я увидела зеркальце. То самое, с которым она не
расставалась. Оно лежало на кресле.
Я долго не решалась взять его в руки. Но потом медленно протянулапальцы.
Я знала, что сейчас будет.
Когда мои пальцы коснулись металла, внутри что-то замкнуло. Зеркальце отозвалось — и в ту же секунду волна чужих эмоций обрушилась на меня. Первое,
что я почувствовала — страх. Чистый, как ток. Зеркало вступило в контакт.
Перед глазами появилась картина: Луиза, рыдающая в своём доме, держитв руках телефон и кричит, умоляет кого-то оставить её в покое. Я с трудом различала интерьер — бордовые обои, дорогой паркет, золотые часы на стене. Онасидела на полу и рыдала — душераздирающе, беззвучно. Я могла только смотреть. Внезапно всё исчезло. Я снова стояла в кафе. Зеркальце упало на пол. Меня накрыласлабость, закружилась голова. Добравшись до кулера, я выпила полный стакан воды, но дрожь внутри не проходила.
Только когда в 7:20 начался поток клиентов, мне удалось хоть немногоотвлечься. Но я всё ещё чувствовала — это только начало.
День прошёл сумбурно. С самого утра кафе было полным — бесконечный
поток клиентов, ароматы свежеиспечённых булочек, кофейный пар, звон посуды иголосов. Я была полностью поглощена работой, словно всё утреннее — и странный
взгляд на улице, и зеркальце Луизы Леонидовны — исчезло где-то в другойреальности.
Он вошёл почти незаметно, в момент, когда я как раз протирала стойку.Я мельком обратила внимание — высокий, лет двадцати пяти на вид. На нём была
тёмная толстовка с капюшоном, поверх — чёрная куртка. Волосы — слегкаволнистые, каштановые, падали из-под капюшона на лоб, скрывая часть лица. Из-за
угла виднелось простое серебряное кольцо в ухе — лаконичное, почти неприметное.Точно такое же — в правой ноздре. Эти детали казались неуловимо странными — они
цепляли взгляд, но не выдавали ничего.
Лицо он держал в полутени — то ли из-за освещения, то ли из-за
капюшона и волос. Но именно эта неясность делала его ещё более загадочным. Пододеждой, из-под рукавов и воротника, мелькали татуировки. Я не успела рассмотреть
рисунки, но они были — и это почему-то казалось важным. Он двигался медленно,без суеты, как человек, у которого нет нужды спешить.
Он сел за дальний столик, почти полностью скрытый от основного залавысокими декоративными растениями. Столик, с которого отлично просматривалась
вся кофейня. И особенно — я.
Я заметила его лишь в момент, когда поднесла чашку с заказанным им
кофе. В суете я протянула её через край стола и случайно коснулась его пальцев.Это было мимолётное прикосновение, но в тот же миг что-то странное — будто
электрический щелчок — пронзило меня. Пространство перед глазами затуманилось,и я увидела очередное видение, но оно было не просто не обычным, но и дико
странным.
Я моргнула — и всё исчезло. Только кофе в руках, его пальцы под моими— и безмолвный взгляд, скрытый под тенью капюшона. Я натянуто улыбнулась,
сделала вид, что ничего не произошло, и быстро ушла. Снова — работа, заказы,движения. Механика спасает. Всё слилось в одно сплошное движение.
Часы пролетели. Я уже забыла о том мужчине, о прикосновении, овидении. Забыла — до тех пор, пока не взглянула случайно в сторону того самого
столика. Он всё ещё там.
Сидел, не тронув кофе. Один, в тени, с той же странной, неподвижной
уверенностью. Как будто ждал. Наблюдал. Оттуда, из-за растений, его почти небыло видно — но он прекрасно видел всё.
22.00.
Мы закрывались.
Последние посетители уже давно ушли, и в кофейне воцарилась тишина,
такая глубокая, что звуки приборов на кухне казались оглушительными. Явыключила музыку, сняла фартук и, проходя мимо столиков, ещё раз проверила,
чтобы никого не осталось.
И тогда заметила это.
На дальнем столике, у самого окна, где сидел он, стоял пустой стакан.
Кофе выпит. Стакан аккуратно поставлен на середину стола, рядом не маленькаясумма денег. Для кофе уж точно. Но его самого не было. Видимо, он ушёл, а я
этого даже не заметила.
Немного поёжилась, собрала со стола, убрала посуду. Пошла в подсобку,натянула тёплую кофту. Распустила волосы из пучка — они с лёгкой волной упали
на плечи, всё ещё пахли кофе и корицей. Благодаря моей работе о парфюме можнобыло не беспокоится от меня всегда пахло корицей и кофем с ноткам свежей
выпечки. Сладно, но не притарно. В зеркале мелькнул мой собственный взгляд —усталый, но напряжённый. Я выключила свет и закрыла за собой дверь. Щёлкнул
замок.
На улице было темно. Ночь повисла чёрной пеленой, тугой и влажной,будто сама тьма стекает с крыш. Свет фонарей почти не пробивал густую мглу.
Воздух был прохладным, с запахом сырой земли, асфальта и чего-то ещё — чего-тостранного. Необъяснимого.
Я шла быстрым шагом, не потому что боялась, хотелось быстрее оказатьсядома. Сзади — пустая улица, мокрый тротуар, редкие окна с тусклым светом.
Но всё равно… я чувствовала его. Это сложно объяснить, просто
чувствую, знаю что он рядом. Этот взгляд. Шаги. Тень. Что-то, что идёт за мной.Не прямо — будто рядом, будто между деревьями, в глубине тени.
Я резко оборачивалась — никого. Лишь прохладный воздух щекотал шею.
Раз. Два. Три раза.
Пусто.
Подойдя к подъезду, я полезла в карман за ключами, но в этот момент —шаги.
Я резко обернулась. Вдали, на границе тьмы и света, стоял он. Высокий.
С капюшоном. Не двигаясь. Просто смотрел.
Ключ открыл подъездную дверь. Я зашла в подъезд, дверь медленно началазакрываться. Скрип, глухой удар…
Не до конца.
Кто-то придержал её ногой.
Дверь открылась — и он вошёл в тёмный подъезд.
Щёлк — датчик движения. Свет включился резко, вырывая нас из темноты.
И напротив меня оказался он.
Мы встретились взглядами.
А я — уже держала перед ним травмат, нацеленный прямо в его голову.
— Думаешь, у тебя одного есть пушка? — тихо сказала я, твёрдо, бездрожи в голосе. С такой уверенностью что я видела как его взгляд и выражение
лица поменялись.
Он замер. Я видела, как по его плечам пробежала лёгкая судорога. Оннапрягся, но медленно поднял руки. Сдался. И на шаг отступил назад.
—Не надо театра, — сказала я быстро, — передай кому там надо, что я
отказываюсь. И вали. Чтобы я больше тебя здесь не видела.
И вот тогда, впервые за весь вечер, я увидела его настоящую реакцию.
Он… ахренел. Никаких сомнений — он не ожидал. Ни оружия. Ни моих слов.
А главное — он не ожидал, что я знаю.
Кто он.
Что он.
И зачем он здесь.
—Кто доложил? —сухо спросил он.
—Послушай сюда, я всё сказала. Вали. Иначе выстрелю. Ты же коп, самзнаешь, что в состояние афекта и защиты и не такое спускают с рук. Знаешь как
всё было? Я шла после работы, за мной увязался мужик в подъезде приставал домагался,а я в целях самозащиты начала угражать писталетом, ты попытался отобрать его у
меня и случайно тот выстрелел. Вот такая история, нравиться? Вали пока историяне стала реальностью.
Он молча слушал и ахреневал всё больше. Понимая своё не лучшее
положение он лишь спросил.
—Как узнала?
—Я тебя сразу почувствовала.
—Что?
—Я тебя чувствую. —От моих слов по его коже прошли мурашки. Я ушла
оставляя его смотреть себе в спину.
Зайдя домой, я захлопнула дверь и щёлкнула замок.
Тишина.
Сняла обувь, сбросила с плечей кофту. Воздух в квартире был тёплым,пах моим шампунем, ладаном и ещё чем-то неуловимым… почти магическим. Или,
может, мне просто так казалось.
Я прошла вглубь, но не включила свет. Темнота — не враг. Я её давноприручила. Положив пистолет на стол, я прислонилась к стене и прикрыла глаза.
Перед внутренним взором снова всплыла та короткая сцена у двери. Его лицо.Тень. Прикосновение — случайное, мимолётное. Тогда, в кофейне.
И стоило мне дотронуться до него — даже на секунду — как всё внутри
вспыхнуло.
Не больно. Не ярко. Просто… знание.
Он следил за мной ещё утром.
Тихо. Отвлечённо. Но с определённой целью.
Не по своей воле — его заставили.
И, судя по выражению его лица, он был не в восторге.
Ему поручили предложить мне работу. Или… уговорить.
Но он не верил. Ни в слухи. Ни в то, что я «умею». Ни в то, что вообщебывают такие, как я.
Он — скептик. Реалист. Прямой.
Кирилл.
Я даже имя услышала, словно кто-то прошептал его на ухо.
Он из полиции.
И у них есть дело…
Такое, что ни один коп не смог сдвинуть его с мёртвой точки.
Что-то странное. Темное. Зашедшее слишком глубоко, чтобы обычныеметоды сработали.
Поэтому они вспомнили про меня.
Про ту, которая однажды уже помогла.
Случайно.
По глупости.
И теперь вот — расхлёбывай.
Я открыла глаза. Потолок над головой слегка расплывался, будто комната
всё ещё вибрировала от той информации, которую я только что впитала.
Он не верит — но пришёл.
Не хочет — но обязан.
И всё это…только начало.