Часть 40. Ритуал.
— Я не смогу. Когда вы появлялись, я думал, что смогу полюбить, но отцовских чувств я так и не ощутил. Может, я отец человечества, но уж точно не вас троих.
— Четверых. — поджав губы, быстро исправила я.
— Ага.
— Я бы сказала, что, хоть мы и друг друга не знали, но ты был бы мне хорошим отцом, но я не скажу так. Я знаю, что ты мудак, и это твоя вина отчасти. Но я скажу спасибо, что я есть. Мне надо идти. Когда ты уходишь?
— Сегодня ночью.
— И ты не попрощаешься с Каином?
— Ему лучше. — бросил он, выпивая до дна бутылку.
Я выдохнула и опустошила стакан до конца, окидывая его безжизненным взглядом. Пальцы обхватили его и перевернули вверх дном.
Адам не обратил внимания на мой жест. Я слезла со стула и оглядела этого мужчину. Широкие джинсы, майка с надписью какой-то группы, а сверху чёрный жилет в красную полоску. Под глазами синяки, бледное лицо... Кто бы мог подумать, что так выглядит Первый человек.
Я обняла его. А он не шелохнулся.
— Прощай, пап. — шепнула я и провалилась сквозь пол дымкой, вырастая в своей комнате уже со слезой, застрявшей в веках.
Я метнула взгляд на часы: до полуночи ещё двадцать минут. Я легла на кровать, прикрыла глаза, задумалась...
И кто был со мной всё это время? С кем бы я хотела поговорить перед тем, как всё это закончится? В голове стали мелькать... сотни людей, которых я знала, но никого мне так и не посчастливилось встретить здесь, в Аду, кроме тех... как их? Оверлорды? Но, наверное, Аластор был мне ближе всех. Может, у него проблемы с тем, что люди называют влечением, но он был хорошим другом.
— Надо сказать ему...
Я заставила себя встать с кровати, подойти к столу и... Я взяла листок и ручку. Пока я думала, прошло несколько минут, и за это время в углу листка образовалась куча точек из чернил шариковой ручки. Челюсти нервно перегрызали губы до металлического привкуса, пятка выбивала суматошный ритм, рука дрогнула.
"Дорогой Аластор.
Если ты читаешь это, значит, я уже мертва. Извини, что не сказала, но я не могу жить в том мире, который теперь существует. Я пишу это и знаю, что умру совсем скоро, только не знаю, от чего: от убийственной магии или собственного желания. Спасибо, что всё это время был моим другом. Я благодарна тебе за каждый прожитый день вместе и каждое слово, которое было сказано тобой.
И прости, мне не хватило храбрости сказать тебе "Прощай" в лицо, поэтому я оставлю это письмо. Не хотела тебя разочаровывать, ведь ты ждал этого события больше всего на свете. И я дала тебе его. Здесь не будет посмертных желаний, поэтому просто отпусти меня и прости.
Передай Фредерику, Зои, Хьюго и дорогой Вивьен, что я была рада с ними работать.
Прощай.
С искренней дружеской любовью,
Дездемона."
На моё имя упала капля, слегка размазав чёрные чернила. Я вытерла слёзы, в три раза сложила листок бумаги и перенеслась в комнату Аластора. С теплотой я оглядела номер, будто жила здесь всю долгую жизнь, и оставила листок на столе, после чего вернулась в свою спальню.
Я больше не хочу ни с кем прощаться. Я не близко знакома с ними, и пусть.
— Пора.
Я обернулась на голос: Аластор стоял за мной, положив руки на трость.
— Азраэль ушёл?
— Да. Видел, как он исчез в портале.
— Отлично. Книга, кровь и кинжал у тебя?
— У меня. — Взгляд его вдруг прищурился. — Ты что, плакала?
— От счастья. Мы очень долго этого ждали. Нервничаю.
Аластор вдруг улыбнулся шире, сократил между нами дистанцию и вздёрнул мой подбородок, оглядывая моё лицо.
— Уверен, всё пройдёт как по маслу. Я знаю, что ты справишься.
— Спасибо.
— А теперь пойдём. Нас уже ждут.
Тело демона вдруг окрасилось в чёрный и стало проваливаться в пол. Быстро обернувшись сгустком дыма, я вылетела в окно и стала следовать за тенью, что двигалась по земле, незаметно для окружающих. Путь занял несколько минут, за которые моё сердцебиение выросло вдвое, и мысленно я уже попрощалась с жизнью.
Мы достигли города Каннибалов, но проплыли по воздуху мимо, продолжая двигаться по пустырю, за которым начинали показываться деревья. Голые, сухие, почти мёртвые. Между ветками, что так неприветливо выпячивались, ожидая проткнуть кого-нибудь, выглядывало свечение алых оттенков, мелькали тела.
Я приземлилась у деревьев перед небольшой опушкой с холодной землёй. Впереди был толстый дуб, могучий, тянувшийся вверх. Он выглядел так, словно прожил столько же лет, сколько и я, ожидая, когда я приду к нему. Отсюда мне было видно, какая была твёрдая сухая кора, ветвистый ствол, исчезающий в вышине, дупла...
На опушке по кругу были расставлены длинные белые свечи. Это они сияли. А рядом стояли и разговаривали пять демонов, которых я видела всего лишь во второй раз.
Рядом встал Аластор.
— А вот и мы! — вскинул он руки и стал подходить к ним.
Демоны обернулись, и в таких потёмках я вздрогнула при виде их лиц. Языки пламени бросали лёгкий свет на их тела, но до глаз они не доходили, словно боялись потревожить их лица. Но они сами источали пугающий свет. Их глаза светились над растянутыми улыбками с клыками. Я скрыла дрожь и подошла.
— Дорогая! Рады снова тебя видеть! — тут же обняла меня Рози.
— Я тоже. Привет, Вив.
Вельвет подошла ближе и легко обняла меня, продолжая улыбаться. Аластор встал рядом с ней и положил локоть на её голову. Та усмехнулась.
— Мы готовы начинать? — грациозно подплыл ко мне Зестиал.
— Да. Готовы. Ал, нож, книгу и кровь.
Радиодемон щёлкнул пальцами и по воздуху ко мне подплыли все нужные мне предметы. Я открыла книгу, отыскала нужное заклинание и быстро пробежалась по нему глазами.
— Так, сейчас встаньте в круг, пожалуйста, за свечами... Да, вот так.
Перед подготовленной серебряной, вылитой из ангельской стали чашей, я опустилась на колени, поставила за ней трагедии и открыла на нужной странице. Я стала поочерёдно открывать подписанные колбочки с кровью. Сперва влила в сосуд кровь отца, затем ярко-красную кровь Каина, потом Сифа. Стеклянные сосуды я заставила исчезнуть, чтобы не мешались.
По позвоночнику прошёлся след Смерти...
Я нервно сглотнула.
— Вы должны будете повторять за мной, — слегка повернула я голову в сторону.
Я выставила ладонь над кровью семьи.
— Sit nefas quod tam diu quievit.
За спиной несколько голосов повторили первую часть заклинания. Вокруг меня пламя вытянулось вверх.
— Resurgat mater humanitatis quae exspectavit excitatio.
И вновь эхом произнесли голоса эти слова. Я сделала надрез на ладони, из неё стала вытекать светло-красная кровь. Я повернула её, собравшаяся жидкость стала тонкой струёй стекать в чашу.
— Pondera gravis onus quod totam vitam illam premebat.
— Pondera gravis onus quod totam vitam illam premebat. — повторили демоны, из которых лился зеленоватый свет.
— Fiat ex Inferno elevetur Eva et me. — произнесла я свою строчку шёпотом, подняла кубок и залпом проглотила всю кровь, поморщившись от этого солёно-горького вкуса.
Ничего не произошло...