Пролог.
Каждый по-своему определяет "Конец".
Иногда — когда сердце начинает тлеть.
И речь не о фильме, о книге, а о главном — о жизни.
Может, разлука? Прощание? Нет, это Смерть.
Но что, если вдруг жизнь ещё не миновала,
А на самом деле это только истории начало?
***
Может, Смерть — это не конец, а только начало?
Имя: Элия Джанетт Блэкфлейм.
Годы жизни: 1570–1599.
Прозвище: Лондонская ведьма.
Я не могу умереть...
Мне нельзя...
Я бежала со всех сил. Со всех, что только есть...
— Ведьма!!! — доносился крик позади. Не один крик. Множество, повторяющихся. — Одержимая!!!
Необходимо вернуться обратно... Мне нужна эта книга!!!
Слёзы текли по щекам от страха и осознания того, что мне либо придётся навсегда покинуть родную деревню, либо умереть. Мне нельзя умирать...
Это было не простое "нельзя". Это не "нельзя", когда говорят, что нельзя красть, нельзя говорить о других плохо, нельзя пропускать служение в церкви. Это было "нельзя" такое, когда говорят перед смертью: нельзя, чтобы кто-то видел, что ты читаешь книгу, иначе — умрёшь; нельзя ходить в лес к логову стаи волков, иначе — умрёшь, нельзя позволить им подумать, что с тобой что-то не так, иначе — умрёшь.
Нельзя. Умирать.
Стопы адски болели, босиком наступая на траву, колючки, камни и сырую землю. Но нельзя останавливаться. Иначе — смерть. Мне нельзя покидать этот мир. Никогда и ни за что.
Мне нужно вернуться в дом. Хоть бы они не выбросили её...
Но через толпу разъярённых мужчин было не пройти. Силы уже были на исходе, а огоньки и силуэты людей становились всё ближе. Тёмный лес, окутанный ночью, стал исчезать в глазах, уступая мраку. Веки тяжелели под учащённый ритм сердца; только он, к счастью, не позволял мне засыпать.
Я не могу останавливаться... Нет...
— Она здесь!!! Держите её!!! — слышались мужские голоса.
Носок правой ноги обо что-то ударился, и я полетела на землю. Тело отказывалось снова подниматься, и мне пришлось ползти на локтях и коленях. Из-за слёз мне не удавалось увидеть дороги или места, где можно передохнуть, поэтому приходилось двигаться вслепую. Главное — двигаться...
Очнулась я уже обездвиженной и туго связанной. Когда я наконец заставила свои веки открыться, я разглядела толпу озлобленных людей, держащих факелы, горящие яростным огнём, как и тот, что на их лицах, и вилы. Меня окутал страх, ладони вспотели, на лице выступила роса пота.
Я попалась.
Спина плотно прилегала к бревну, верёвки сжимали рёбра, больно давили на грудь, едва позволяя ей вдохнуть, а толпа всё выкрикивала "Ведьма!". Я понимала, что мне не спастись сейчас — слишком поздно.
Кто-то опустил горящий факел к хворосту веток под моими ногами. Огонёк стеснительно коснулся дерева, а потом поглотил его поразительно быстро. Стало жарко... Невыносимо...
— Вы ошибаетесь!!! Вы сильно ошибаетесь!!!
Конечно, не ошибались... От части.
— КОЛДУНЬЯ!
— ВЕДЬМА!
— ГОРИ В АДУ!
Язык пламени лизнул ногу, и я закричала от боли, что лишь нарастала с каждой секундой. Людям, казалось, это нравилось. Это их развлекало. Это было ужасно больно; грудь стремилась вдаль, голова смотрела вверх, шея ломалась в изгибе. В ушах раздавался собственный оглушительный вопль, не походивший на человеческий. Каждый квадратный сантиметр кожи будто прокалывали сотней игл — я сгорала....
Распахнув глаза и оглядевшись, я поняла, что окружена чистым светом и белизной. Это странное пространство мне что-то напомнило...
Этот белый мир... Потустороннее царство... Смерть... Ангел...
А, конечно... Он.
Это вновь со мной случилось. Уже в который раз... Сейчас должен появиться... А вот и он. Мой взгляд вдруг сравнился со льдом, а лицо стало каменным и враждебным.
Перед глазами что-то блеснуло, и из яркого света появилась тёмная фигура в капюшоне. Длинные бледные пальцы выглядывали из-под широченных чёрных рукавов и сжимали рукоять продолговатой косы, огромное, размером с мой рост, лезвие которой было окрашено в золотой цвет. Капюшон спал, и из плеч выглянуло чёрное пламя с тремя глазами. Но те были расположены не горизонтально, а вертикально. Огонь слово разлетелся и мантия исчезла, открывая передо мной высокое существо, высотой в три с половиной метра точно, очень походившее на человека. Улыбка не бледном лице слегка натянулась под холодным, но добродушным взором, через мгновение его глаза раскрылись только шире. Его волосы были густыми и чернильными, а с двух сторон на висках его волосы крепили две золотые заколки в виде крыла. Одет он был в белые брюки с длинными до колен обовью на тонких каблуках, а сверху он был одет в сюртук с золотым крестом на груди.
— Ну здравствуй, душа. Как твое имя? — раздался его голос...
...до противности знакомый.
— При жизни меня звали Элия. — ответила я, внимательно вглядываясь в его глаза, ожидая, когда он узнает меня. — Но мне больше нравится Дездемона.
— Прелестное имя, прямо как в «Отелло» Шекспира. Классный парень, до уже ставят его спектакли в главном театре Рая. Наизусть знаю все его пьесы. — хохотнул он, пролистывая страницы книги, которая появилась у него в руках.
— Я знаю только "Отелло". — пожала я плечами, желая скорее закончить разговор.
— А ты особо не напугана, Дездемона.
— А чего мне боятся? — спрашивала я с азартом в глазах.
— Обычно все боятся смерти.
— Я — не все. Да и чего ее боятся? В особенности, когда смерть — старый добрый друг... Ну, или не совсем друг.
Наконец взор Азраэля изменился: его брови изогнулись, на губах выступил кривой ненавистный изгиб, пальцы — хоть это и казалось невозможным — побелели сильнее от крепкого сжатия рукояти косы.
— Ты... — прошипел он, направив на меня конец своего атрибута лезвием вверх.
— Привет, Азраэль. — нахмурилась я. — Давно не виделись. На этот раз я не успела, признаю. Если мне не изменяет память, в последний раз мы виделись лет так... шестьдесят назад?
— Шестьсот. — поправил меня он.
— Нулём больше всего лишь. — пожала я плечами.
— Как тебе это удается? Кто ты такая?! — спрашивал он, всё выше поднимая свой моветон. Он злился, и мне это просто было неприятным.
— Не знаю. Полагаю, это выходит само по себе. Считай нашу встречу ошибкой. Прощай, Азраэль.
— Погоди! Я найду тебя!!! — клялся он.
— Это произойдет нескоро — мы оба это знаем. Лет так... через шестьсот.
Я щёлкнула пальцами, и всё вокруг погасло. Последнее, что я увидела, — лицо ангела, перекошенное от гнева...
Пробудилась я в тёмном доме на смутно знакомой мне кровати. Почти сразу я приняла сидячее положение и оглядела свои ручки... Маленькие, детские ручки...
— Авила?
Этот робкий голос вынудил меня взглянуть на дверной проём: там стояла полная женщина с канделябром в руке. Комнату осветила одна единственная свеча, неохотно горевшая.
— Авила!!!
Эта женщина внезапно подбежала ко мне и задушила в своих крепких объятиях, оставив на прикроватном столике свечу. Она вдруг заревела, как плачут женщины на похоронах. Её толстые ладони гладили мою непривычно маленькую спину, а горячие слёзы падали на мои худые плечи.
— Как ты себя чувствуешь???
Её пальцы обхватили мою голову и заставили заглянуть в лицо. Я узнала эту женщину. Она живёт в соседнем доме, а я, получается... Та самая девочка Авила, которую я лечила несколько дней назад...
— Всё в порядке... Матушка. — услышала я свой тоненький голос. — Элия мне вправду помогла. Я чувствую себя отлично!
— О, слава богу!!! — снова она притянула меня к себе.
Я постаралась обнять её в ответ, но думала я о другом: нужно пойти и забрать свою книгу, пока эти монстры любуются догорающим телом Элии.
***
Имя: Дэйлан Вайн.
Годы жизни: 1913-1933.
Место жительства: США.
Тело словно парализовало. Я ничего не чувствовала, кроме адской боли, бежавшей по венам, мышцам и коже... Вокруг меня носились люди в белых халатах, в масках и голубоватых шапочках, что-то безостановочно говоря на повышенных тонах и передавая друг другу какие-то предметы. Серебристые... Искрящиеся под светом жёлтых ламп...
Звуки начали исчезать, а всё вокруг - сливаться в одно неясное и размытое пятно. Это сравнимо с погружением в воду. Чем ты глубже, тем тише звук и меньше света до тебя доходит. Однако с последним можно не соглашаться.
Чёрт... Я не успела...
Как только мои веки закрылись и до меня перестала доходить любая информация из внешнего мира, все перед глазами побелело. Мои ноги не касались пола и я просто витала в пространстве без стен, потолка или пола. Всё мое платье было окрашено в разные оттенки красного - моя кровь, моя кожа изрезана осколками стекла, однако раны уже не кровоточили.
Хоть я и могла мыслить ясно, я не понимала ни где я, ни как я тут оказалась. Я ещё никогда не заходила так далеко...
А, нет... Заходила... Точно...
А вот и сам ангел смерти. Именно таким я его и запомнила: высоким, надменным, властным, одиноким и таким... омерзительным. Он появился из чёрного облачения в виде мантии, а лицо его было пепельно-белым.
— Это мой конец, да? — спросила я.
— Каждый конец это новое начало. — ответил его спокойный голос. — Итак, посмотрим...
Коса в его руке исчезла в секундном свечении, а в следующем сиянии появился плоский прямоугольный предмет.
— О, автомобильная катастрофа... Мне жаль... — его взгляд вдруг сузился и его глаза начали пробегать по поверхности этого предмета. — Дэйлан, значит?
— Мне всегда нравилось Дездемона...
— Дездемона... Красивое имя. Прямо как в "Отелло" Шекспи... Стой...
Азраэль замер, и в его глазах от доброты и дружелюбия не осталось и следа.
— И снова здравствуй. — нахмуренно выдала я.
Ангел выпрямился, и вместо белой дощечки в его руке появился длинный чёрный шест с крестом на конце. Оттуда вдруг выползло золотое лезвие; по нему прокатилась смертельная, как мне показалось, искра.
— Не надоело бегать?
— Извини, я должна.
— Ты даже не знаешь, почему!!!
— Мне достаточно как можно меньше видеть тебя в качестве мотивации жить.
— Колдовство запрещено на Земле. Это против Рая. Отдайся суду. Возможно, тебя пощадят.
— Я не собираюсь это проверять. Ещё увидимся.
***
Мои жизни не были идеальными, ни у кого она таковой не бывает, да. И в моей жизни было мало радостных моментов. Не хочу вновь вспоминать это всё: войны, болезни, смерти, одиночество... Тысячи лет... И в чём была моя цель?
Побег.
Но теперь время пришло — пора сдаться...