Откровения
Она целовала его совершенно забывшись в собственных мыслях. Целовала так, словно знала Дамиано тысячу лет. Может и больше. Девушка ощущала, насколько сильно бьётся её сердце, в такт трясущимся коленкам под прохладной водой. Небольшие покачивающиеся волны, цвета настоящей морской пены, уже не действовали на неё барьером. Вода — испытание в жизни, которое было ей неподвластно много лет, но тут, в тесных и сильных объятьях мужчины, чьё имя заставляет её лёгкие сжиматься, — это испытание казалось самым лёгким препятствием. Досягаемым и проходимым: так, стоя в самом центре огромного бассейна с неоновой подцветкой; руками поглаживая тёмные густые волосы Дамиано; на губах и языке отчётливо чувствуя привкусы спиртного и крепких сигарет, — она понимает, что не боится.
Не боится, потому что рядом он — в самой опасной близости. Он, к которому можно прикоснуться и ощутить на пальцах тёплое соприкосновение кожи к кожи; больше не пугаться собственных желаний, потому что чувствовать потребность в ком-то другом — нормально. Диаманта чувствует мурашки на его позвоночнике, одурманенная мыслями о том, что он в полном распоряжении её действий. Подчиняется ей, склоняясь вперёд, носом очерчивая прямую линяю вдоль щеки, — и она поддавалась вперёд с каждой новой попыткой впитать в себя все самые ласковые движения со стороны Давида.
Она дышит рвано, так часто, что у него не хватает овладеть своими инстинктами, — Дамиано резко, без какого-либо желание сделать всё осторожно, — обхватывает ладонями её бёдра, сквозь прозрачную воду в бассейне, отчего ей кажется это каким-то внутренним толчком. Приятное тяготение внутри — и она уже не думает о каких-то там последствиях. Пальцы Дамиано с особой чувствительностью впиваются в её кожу на бёдрах, прежде чем он в очередной раз сладко и томно поцелует её губы.
— Я так понимаю, это был ответ?
Шёпот доносится до ушей, покрывая гусиной кожей. Ей так нравится этот шёпот, с внутренним басом и присущей хрипотцой. Она пытается подумать о том, как долго он курит, но неожиданный жест со стороны Дамиано заставляет её лишь прикрикнуть, впиваясь тонкими ногтями в его плечи. Доля секунды — и её ноги обвивают талию Давида, словно она делала это каждый день, уверенно и собственнически, — будто такие жесты и движения были обыденностью между ними. Волны воды подталкивают их к бортику, и Дамиано, ни капли не поколебавшись, аккуратно, словно несёт на руках самый ценный подарок, — прислоняет Диаманту спиной к холодному металлическом борту. Но вместо холода она чувствует неутолимую потребность в том, чтобы он был всегда рядом. В том, чтобы она всегда чувствовала себя рядом с ним... живой и настоящей.
— Заткнись, — успевает сказать девушка, поглаживая влажными пальцами его щёки. — Заткнись и поцелуй меня.
Внутренние рефлексы срабатывают порой быстрее чем мозг, потому что достаточно одного лишь слова, и человек уже внутри себя проанализировав все возможные варианты делает то, что ему нужно. И Дамиано нужно было целовать её, но это маленькая, крошечная и такая соблазнительная просьба — заставила его внутренности скрутиться, перевернуться и впустить во внутрь стаю порхающих бабочек. Многие девушки молили его не только о поцелуях, но и ещё о грязных вещах, совершенно не контролируя себя в выражениях, а она — такая уверенная, мягкая и ожидающая от него всего лишь поцелуя. И ему хочется слушать эти мольбы вечно, потому что это действительно действует внутренним балансом, долбанным электрошокером внутри.
— Что? — играясь с ней, Дамиано аккуратно сжимает свои пальцы на её бёдрах, отчётливо и прекрасно ощущая около своего лица её легкие выдохи.
— Я не буду повторять дважды.
И не нужно. Он целует, резко врываясь языком в её рот, обрушиваясь, словно глыба льда; очерчивая её нёба и кончик языка; умело и мастерски демонстрируя все свои навыки во французском поцелуе. Диаманта же сильнее впивается пальцами в его напряженные плечи, притягивая ближе к себе, обжига кожу и придавая ситуации контроля своими действиями, она, с особой учтивостью делает круговые движения пальцев по его коже, чувствуя, как напрягаются и дрожат его мышцы.
Пламя, воссоединившееся со спокойным льдом. Пламя заставляет таять лёд; заставляет показать то, что спрятано внутри, под спокойным и непроницаемым куском холодного льда.
Они были как единое целое, соединившись, и позволяя своим душам в этот момент танцевать танец на пепле из возрождающихся чувств.
Дамиано не собирается заходить дальше поцелуев, хотя, скребущее чувство в подкорке его мозга неимоверно хочет продолжения. И будь перед ним кто-то другой, пытающийся связать мольбу из слов пьяным голосом, — он бы и не думал над тем, трахнуть девчонку или нет. Но сейчас перед ним Диаманта — опрокидывающая голову назад, когда Дамиано маленькими поцелуями покрывает её бледно-розовую кожу; с приоткрытым ртом; с приятным красным румянцем на щеках; красивыми рыжими волосами, пускай и завязанными в косу, - Дамиано не хочет, чтобы их первый раз прошёл тут.
— Ты замёрзла, — утвердительно говорит он, нехотя отрываясь от её кожи.
Если бы он знал, что мурашки возникают от его действий, вовсе не от холода — ни говорил бы так.
Хотелось ли ей продолжить начатое? Она не думала об этом, но сделала бы всё возможное, лишь бы Дамиано продолжал поглаживать её бёдра, ласкать губами шею и целовать так, как целуют только в фильмах и в исторических любовных романах. Фильмом это точно не было, а вот над любовным романом можно было бы и подумать.
Но разумнее сейчас было остановиться. Попытаться остановиться.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — он отплывает от Диаманты, позволяя её красным щекам гореть в свете луны.
Совершенно не намереваясь отвечать, она, подобно гордому животному, хватается за края металлических бортиков и идёт прямо к хрупкой серой лестнице. Он же хитро наблюдает из под тёмных ресниц, слизывая с губы скатившуюся каплю воды. Плечи Диаманты необыкновенно ровные, словно они были вычерчены на бумаге с помощью художника.
И когда она поворачивается спиной, приподнимаясь на лестнице, его грудная клетка сжимается, как только взгляду предоставляется увидеть вновь эти ужасные метки, оставленные отчимом-тираном. На обеих лопатках, подобно падшему ангелу, виднелось два больших рубца, и Дамиано невольно сравнил её с тем самым ангелом, чувствуя внутри себя ком отвращения, романтизируя её прошлое и шрамы.
Осанка прямая, точь в точь как у гордого лебедя; впадинка от позвоночника красиво гармонирует с падающим ликом светящейся луны; капли воды, оставленные на её хорошенькой коже, невероятно прекрасно подчёркивают её облик. Мягкость и неимоверную стойкость характера.
Он думает, насколько она прекрасна. Насколько ему хочется быть рядом с ней лучшей версией самого себя. И насколько сильно ему хочется защищать её от душащего прошлого и от монстра, который хочет пробраться обратно в её жизнь. Хочется прижимать её ближе. Эти желания кажутся ему какими-то недосягаемыми, но в то же время самыми близкими и реальными. Кажется, что она так далеко от него, но на самом деле она вот — рядом, готовая принять его, готовая распахнуть свои двери в жизни, готовая переживать с ним всё, что будет попадаться на пути.
Диаманта читала в книгах и сказках про влюблённость с первого взгляда, про трепещущих бабочек внутри, но никогда бы не поверила, что такое может случиться и с ней. Пускай это может и оказаться ошибкой, но ей нужен этот опыт. Нужно понять, что она может чувствовать. Что после долгих лет издевательств и насилия она не утратила веру в человека, что из её уставшей души не ушло такое прекрасное и манящее чувство — любовь.
— Ты собираешься вылезать? — она накидывает на свои плечи футболку, присаживаясь на свободный стул.
— Когда ты ответишь на мой вопрос, — ехидно произносит Дамиано, погружаясь глубже, так, что теперь виднеется одни его тёмные глаза.
— Шантаж – самое худшее, что может быть.
— Это не шантаж. Я просто хочу знать то, что мои слова для тебя хоть как-то...
— Разве ты не понял? — перебивает она, прямо смотря перед собой. Дамиано с осторожностью подплывает к бортику, складывая на него руки. — Я бы не стала позволять целовать себя, если бы ничего не чувствовала.
Он улыбается. Резко. Обнажая свои белоснежные зубы. Его улыбка ровная, уверенная, позволяющая любоваться ею.
— Что? — недоуменно спрашивает она.
— Ты прекрасно уходишь от ответов, Диаманта.
— Я знаю, — довольно отвечает она. — И ты должен знать, что я люблю говорить загадками.
— Ох, в этом ты схожа с Итаном, — Дамиано ухмыляется, но не вылезает из прохладной воды.
— Да, но вряд ли меня и Итана связывает то, что связывает нас с тобой.
Они смотря друг на друга сквозь пелену переполненных чувств. Это схоже с тем, когда резко соприкасаешься лопатками с огромной бетонной стеной; схоже с выбиванием воздуха из лёгких. Быстро и резко. Без возможности дышать дальше. И ты цепляешься за всевозможные варианты, ощущая, наконец, светлый прорывающийся свет в глазах. Надежда не умирает — она живёт в нас всегда.
Диаманта улыбается, когда видит его озорное непонимание.
— Я хочу чтобы ты не думал, будто я какая-то легкомысленная девчонка...
— Если бы я так думал, не стал бы предлагать быть рядом.
— Да, — задумчиво сказала она. — Ты прав.
— И помни, — вдруг его голос становится серьезным и угрюмым, словно слова даются ему с трудом. — Оправдываться за собственные чувства не нужно. Это нормально — испытывать что-то друг к другу.
— Да, но ведь мы же знаем друг друга всего ничего, — она неуклюже размахивает руками, нелепо улыбаясь и постукивая босой ногой по сочной зеленой траве. — Я не думала, что за короткое время можно так сильно...
— Мне нравится что ты откровенна со мной, — Дамиано делает небольшие круги на спокойной воде, пальцам прочерчивая края бортиков.
— Помнится, некоторое время назад ты говорил о том, что я скрытная, — она делает умный вид, облокачиваясь подбородком о собственный кулак. — Так быстро меняется мнение?
— Оказывается, к тебе нужно было найти подход, — Дамиано опять делает подобие улыбки. — Рад, что у меня получилось.
— И я не буду отрицать, — заявляет она. — Я ни с кем никогда не делилась о том, что со мной было. Пока не встретила вас.
— Тебе не обязательно держать всё в себе, — говорит он, вновь облокачиваясь руками о бортик. – Теперь у тебя есть мы, — Дамиано склоняете голову, посматривая на стекающие капли воды с её тела. — Теперь у тебя есть я.
Она буквально ощущает, как её легкие постепенно выталкивают весь воздух. Ощущает это медленно и мучительно. Диаманта видит спокойное лицо Дамано в нескольких метрах от себя; с сияющим металлическим колечком в носу; расплывчатым чёрным карандашом вокруг глаз; белыми бликами в зрачках, словно там отражается её силуэт, — и она готова поклясться, что душа её теперь наполовину принадлежит и ему.
***
Уважаемые и почётные люди Италии развлекаются разными способами. Начиная от дорогих казино или изящных ресторанов с мишленовской звездой — заканчивая грязными кабаками с такими же похабными и грязными женщинами, готовыми отдать всё что у них есть, лишь бы богатенький бородатый мужчина приметил её сквозь толпу таких же однообразных силиконовых кукол. Обычно вечера в таких заведениях сопровождались громкими разговорами и хвастаньем о том, что кто-то приобрёл очередную компанию врага, убрал с дороги конкурентов или открыл сеть очередных бессмысленных магазинов здорового питания. И девушки, одетые в обтягивающие черные платья, еле доходящие до середины бёдер, служили этим мужчинам неким компаньоном на таких встречах. Они позволяли дотрагиваться до себя липкими и жирными пальцами, усыпанными золотыми и серебряными кольцами; позволяли хлестать себя по задницам, пока всё это сопровождалось похабными ухмылками и животным желанием в глазах. Но для таких девушек и женщин это был единственный, как им казалось, способ заработать. Несколько тысяч евро за один вечер, проведенный в компании старых богатых мужчин, позволяющих себе грубо и безо всякого уважения наклонять таких девушек над столом и трахать до тёмной пелены в глазах, — было наивысшим способом заработать такое количество денег. И таких девушек не волновало, что дома у этих мужчин спят дети, жёны не находят себе место, а местные газеты пишут новые истории про то, сколько денег в день заработал мужчина, владеющий днём компанией по производству дверей, а ночью безвольно трахующий шлюх в уединенных кабаках.
Двойная жизнь богатых мужчин в Италии, да что там, во всём мире. Одна сторона медали, — где светлая, далеко не такая счастливая и радостна.
Они позволяли себе обманывать, убивать, предавать. Богатство — один из грехов, как когда-то сказал один древнегреческий поэт. Богатство способно свести с ума; способно скрыть от человека нормальную жизнь. Владеющие целым состоянием люди часто забывают о том, что человечность и порядочность — одни из самых главных качеств в мире.
Далеко не все спустились до социальных лестниц в виде траханья шлюх в защемлённых кабаках.
Демиз Армандо ненавидел, когда кто-то касался его. Он презирал и чувствовал ненависть к тем, кто ведёт такой образ жизни, совокупляясь с грязными и невольными женщинами, хотя никогда не замечал грехов за собой. А руки его были покрыты в крови уже несколько лет.
В свете папарацци и местных телевизионных передач Рима, он — статный, серьезный и очаровательный на вид сеньор, владеющий огромной компанией в сфере IT- программирования. Вдовец, потерявший жену от рук злокачественной болезни. Оставшийся на руках со своей падчерицей, когда бедняжке вот-вот исполнилось двенадцать, и ведь ни одна газета не вправе догадаться о том, что бедная девушка, потерявшая мать в юном возрасте, уехала из родного дома вовсе не из-за воспоминаний об утрате. Да и вообще то, что она сбежала, а не уехала, вызвало бы недоумение в глазах репортеров и журналистов.
Армандо был приятен внешне, но тем не менее его прищуренный взгляд наводил на мысль о том, что он достаточно жестокий человек. На нём всегда были идеально выглаженные костюмы, дорогие запонки и изящные чёрные галстуки, — но когда мужчина появлялся дома, на него накатывала волна собственного удовлетворения того, что он так с лёгкостью может обманывать людей.
Помощь детским домам и приютам для бездомных животных давала свои плоды, — никто бы и не подумал, что такой добрый человек как Армандо, способен на какие-то зверские вещи.
Он имел власть не только в Риме, но и за пределами Италии, поэтому часто летал за границу, тем самым сильнее ощущая собственное превосходство.
И ведь глядя на такого человек не догадаешься, что он способен издеваться над ребёнком. Что он чертов деспот и насильник. Маньяк в облике красивого сеньора.
Но было за всё это время пару статей на тему его одиночества, правда все они заканчивались тем, что после утраты жены Армандо не может позволить другой женщине проникнуть в его жизнь. Никто и не думал, что сексуальное влечение он имел лишь к одной, на тот момент, девочке.
После её побега Армандо заказал несколько флакончиков с её духами, каждый раз заходя в комнату падчерицы, — он садился на заправленную персиковую постель, брал в руки выстиранное нижнее бельё Диаманты, которое она носила в шестнадцать, брызгал его духами и вдыхал аромат нежных роз.
Его ноги дрожали, глаза закатывались, а подсознание рисовало картины её тела и пугающихся зеленых глаз. Причиняя ей боль и насилуя, Армандо чувствовал себя вершителем судеб. Гребаным Богом, как ему казалось.
— Как продвигаются дела, Флоренцо? — спокойно спрашивает мужчина, перекатывая в тонких пальцах дорогую алюминиевую ручку.
Кабинет Армандо в огромном четырёхэтажном доме был самым тёмным. Двери из черного дерева, темно-синие подсвечники; просторный стеклянный стол, с аккуратно разложенными папками и дисками. Всё в стиле человека-перфекциониста. Фотография по середине стола, где красуется лицо молоденькой девчушки с рыжими локонами до лопаток, и лучезарной улыбкой на всё лицо.
— Ну, эм... мы нашли её место работы...
— Я знаю, — также спокойно говорит сеньор. — Вы отправили мой букет?
— Да, босс, — незамедлительно ответил тот, переминаясь с ноги на ногу, и почёсывая лысину. Его совершенно не волновало то, зачем боссу нужна эта девчонка, ведь он даже не знал о том, что она его падчерица, но зато Флоранцо волновали более важные вещи: — Когда мы с Карлосом получим...
— Когда она будет в этом доме.
Коротко и ясно. Перекатывая в руках дорогую ручку, пока на коленях безвольно лежал комплект синего белья, пахнущий удивительным терпким ароматом роз. Роз, которые сейчас она ненавидит до дрожи в руках.
ps всем, кто ждал 🥺🤧 спасибо что понимаете меня! главы выходят редко, но я пытаюсь выделить время для того, чтобы их выложить ❤️
делитесь мнением, мне очень важно сейчас почитать ваши комментарии❣️💘