Изгой

Я находился в полнейшей тьме. Не ощущал себя физически, да вообще никак не ощущал. Вокруг абсолютно ничего нет, кроме бесконечно простирающейся темноты. Ни одного живого существа. Полнейшая тишина. Я люблю находиться здесь. То место, куда я могу сбежать из реальности на несколько часов. Здесь нет никого кроме меня. Никто не посмеётся надо мной, никто не скажет мне что-то плохое, никто меня не ударит. Я могу отдыхать здесь, но только ограниченное количество времени. Эх, а если бы я мог взять сюда её? Это было бы прекрасно. Она, как яркий лучик, существовала бы в моей непроглядной тьме. Согревала это место и мою душу. Я люблю её... так люблю...

Но вот я слышу звон. Он исходит из какой-то другой реальности, но я слышу его, как будто он исходит прямо из меня. Это сигнал. Сигнал к тому, что пора возвращаться домой. Но могу ли я назвать то место домом, если я страдаю там каждый день? Думаю, не могу, но другого дома у меня, к сожалению, нет. Пора просыпаться, пора жить дальше...

Я проснулся из-за противно звонящего будильника. Почему-то в этот раз он меня прямо таки взбесил, поэтому я чуть не кинул телефон об стенку, но вовремя сдержался. Встав, я выключил будильник и начал сидеть на кровати, пытаясь проснуться до конца. Первая мысль, которая пришла мне в голову это то, что сегодня лишь вторник, а это значит, что впереди ещё целых четыре дня Ада. Зато потом будут два коротеньких дня передышки, когда я смогу немного восстановиться ментально.

Я почти и не выспался. Чувствовал, что хочу лечь в кровать и доспать ещё часика два-три, но приходиться идти в школу, где предстоит потратить остатки нервов для сохранения рассудка. Эти две вещи меня нормально так взбесили, поэтому, когда я вошёл в ванную, то начал чистить зубы с какой-то агрессией. Как будто хочу выбить себе все зубы и расцарапать в кровь десна. Но я ещё не настолько сошёл с ума, чтобы упасть до селфхарма (...или всё-таки сошёл?!)

Закончив со всеми водными процедурами, я отправился на кухню, где сидели мои отец с матушкой.

- Доброе утро, Константин, - сказал мне отец.

- Ой, Костечка, ты уже проснулся, доброе утро, садись, я тебе сейчас чай сделаю, - тут же подхватила мать.

- Доброе, - ответил я им обоим как-то с ленцой.

Я сел за стол и принялся ждать свой завтрак. Папа тоже сидел за столом и читал газету, не обращая больше ни на что внимания. С первого взгляда можно подумать, что мои родители любят меня, но на самом деле им абсолютно наплевать на меня. Почему я так думаю? Их никогда не интересовали мои дела и проблемы. Когда я на что-то жаловался маме или папе, то каждый раз слышал лишь эту раздражающую фразу: "тяжело жить, жить тяжело, Костя". И на этом их помощь кончалась. Первыми они со мной начинают говорить крайне редко, и то в большинстве случаев, чтобы попросить о помощи. Когда я что-то рассказывал им, то они как будто пропускали каждое моё слово мимо ушей. Если я не приду первым ужинать или завтракать или обедать, то меня никто так и не позовёт до самого конца дня. Я вообще могу просидеть весь день в комнате, не выходя, и обо мне даже не вспомнят. Ни разу не зайдут, не спросят о моём состоянии. Да что уж там, даже о моём дне рождения они в большинстве случаев забывают. Но стоит отдать им должное, что они обеспечивают меня всем. Едой, одеждой и прочими благами человечества. Однако я никогда не чувствовал от них той родительской любви. Родительского тепла, которое согревает душу лучше всех. Да и вообще большую часть времени я нахожусь дома в одиночестве, ведь они постоянно либо работают, либо шляются где-то на каких-то прогулках или по друзьям без меня. Короче говоря, мои родители дают мне слишком много свободы, но её цена - это почти полное безразличие ко мне.

Все эти воспоминания заставляют меня презирать своих "родителей". Я с таким же успехом мог жить абсолютно один, самостоятельно. Даже из школы исключился бы и пошёл работать на какую-нибудь пилораму, чтобы самостоятельно обеспечивать себя.

Наконец, я дождался тёплой кружки чая и бутерброда с маслом. Это немного убавило мой пыл... Черт, я вообще удивляюсь самому себе сегодня! Конечно, у меня бывают такие состояния, когда я зол или сердит, но не до такой тяжёлой степени, как сегодня. В данный момент я как будто готов устроить массовый геноцид и убить всех в своём селе, чтобы выплеснуть злость.

Покончив с завтраком, я быстро оделся и отправился на остановку. Погода сегодня была более прохладной, но мне это никак не помешало. Дойдя до остановки я понял, что мой гнев полностью спал и сейчас я нахожусь в своём обычном состоянии. Наверное, прохлада и лёгкий ветерок так снизили мой пыл. А вообще, такие скачки настроения это же наверняка признак какого-то психического расстройства? Не удивлюсь, если у меня уже целый букет ментальных заболеваний.

Автобус приехал. Я зашёл в него и по традиции отсыпал кондукторше звонкую мелочь, за которую получил билетик. Народу сидело уже достаточно много, но я всё же нашёл свободное место.

Добравшись до школы, я с какой-то даже лёгкостью вошёл в здание, особо ничего не боясь и не задумываясь. Это на меня было не похоже. Сегодня со мной реально что-то не так. Какой-то сдвиг в сознании, который слегка изменил моё восприятие мира и моей судьбы. К лучшему это или к худшему? Время покажет.

Я быстро дошёл до своего класса и слава богу там пока никого не было. Я разложил принадлежности на своей парте и осмотрелся вокруг. Этот класс... как будто бы он хранит гораздо больше воспоминаний, чем есть у меня в голове. Я иногда подолгу вглядывался в каждую парту и потёртость на полу, пытаясь вспомнить хоть что-то из девятого класса, но безуспешно. У меня из головы просто вытащили этот кусок моей жизни. Какая-то амнезия. Но наверняка именно в то время я сделал что-то важное, такое, что изменило мою судьбу. Я уверен в этом. Я пытаюсь вспомнить, но каждый раз, когда я задумываюсь и пытаюсь копнуть глубже, то... острая боль в голове, которая быстро появляется и также быстро исчезает, стоит лишь мне перевести своё внимание на что-то другое. Словно эта боль страж, который не позволяет мне залезть глубже в дебри собственной памяти.

Забросив попытки что-то вспомнить, я решил выйти из класса и аккуратно пошляться по школе, пока не начнётся урок. Всё же так безопаснее, чем сидеть в классе и ждать, пока мучения сами ко мне придут.

Народу было уже полно, но большинство людей пока-что сидели ещё в своих классах, из которых доносились голоса и смех. Эх... счастливые люди. Жаль, что я отношусь к тому типу людей, которые никогда не будет счастливы.

Когда я проходил мимо нашей школьной библиотеки, то заметил, что она открыта. Это сильно удивило меня, ведь обычно она закрыта до второго урока. Не знаю почему, но я решил зайти туда. Войдя, я удивился ещё больше, ведь внутри не было библиотекарши, которая по обыкновению сидит здесь безвылазно. Сегодня определено странный денёк.

Библиотека не очень большая, здесь можно найти любую книгу из школьной литературы, а также прочую русскую классику. Книжки все старые, из двадцатого века, поэтому всё помещение наполнено запахом старой бумаги. Вообще, я один раз заметил, что если перечитывать раз за разом даже свою любимую книгу, то со временем она начнёт казаться для тебя не такой идеальной. Ты будешь находить всё больше минусов в ней и со временем возненавидишь её.

Когда я увидел десятки книг на стеллажах, то глаза сразу же разбежались. Откуда-то появилось рвение прочитать абсолютно каждую книгу здесь залпом. Может, стоит взять одну?

Пока библиотекарша не пришла, я решил выбрать что-то. Всё равно дома обычно заняться особо нечем. Почитаю хоть на досуге.

Взгляд мой остановился на творчестве Достоевского. Я взял первую попавшуюся книгу. "Записки из мёртвого дома". Название интригующее. Не помню, чтобы я хоть раз читал книги Фёдора Михайловича. Даже "Преступление и наказание", которое задавали на лето, хоть в интернете многие говорят, что книга интересная. Ну, значит, открою читательский сезон. Может, когда-то я и сам захочу стать писателем.

Я открыл книгу почти в самом начале и принялся читать. Вокруг была почти полная тишина, если не считать приглушённые голоса где-то в дали, поэтому я смог полностью сосредоточиться на чтении. С каждым словом я всё больше и больше погружался в сюжет. Но... постепенно я начинал чувствовать какое-то Дежавю. Словно я уже когда-то читал эту книгу, хоть и был уверен, что взял её в руки в первый раз. Но с каждой секундой чувство Дежавю всё больше перетекало в воспоминание. А потом... резкая боль в голове и я вспомнил...

"Тёмный зимний вечер. Я лежу в своей комнате на кровати. Передо мной лежит книга. Сквозь туман я вижу до боли знакомые слова, которые складываются в знакомые строки. Я лежу, читаю и чувствую то ли гнев, то ли сильную обиду. Читаю и пытаюсь отвлечься от этих чувств, но получается слабо"

От неожиданности я аж выронил книгу из рук. Но потом машинально поднял её... Что это было? Что за воспоминание? Оно не похоже на обычное... нет, нет. Его как будто и не было никогда в моей голове... Эта книга... Это она заставила вернуться ко мне потерянное воспоминание. Но из какого отрезка времени оно? Неужели из девятого класса? Нет... я не верю. НЕ ВЕРЮ! Я ведь думал, что безвозвратно потерял всю ту часть жизни. Но внезапно ко мне приходит вот это, словно остаточное воспоминание из прошлой жизни... Но тем не менее я не помню, чтобы читал эту книгу в восьмом или седьмом классе. Да и тогда у меня была совершено другая жизнь. Нет, это определённо воспоминание из периода девятого класса... Получается, я смог вспомнить хотя бы крупицу из того времени.

Я закрыл глаза, мысленно вернулся в тот зимний вечер и попытался вспомнить, что же было дальше. Но меня снова встретила лишь сильная головная боль. Я пытался вспоминать даже сквозь боль, но так ничего и не получилось.

Что же такого страшного произошло в то время, что мой мозг решил полностью стереть воспоминания от туда? Какую психическую травму я получил, что мозг активировал механизм защиты и подарил мне амнезию? Так много вопросов и... ответов не мало... их нет вообще.

Я так сильно зациклился на этом, что не сразу заметил, как вошла библиотекарша.

- З... здравствуйте, - тихо сказал я ей.

- Здравствуй, Сычёв. А ты чего здесь? Почитать что-то хочешь взять?

- Да вот, да, - ответил я, протягивая ей ту самую книгу.

- Ага, - ответила та, а потом взяла мою книгу.

Она села за свой стол и принялась что-то записывать в каком-то журнале. Прошло примерно полминуты, прежде чем она отдала мне книгу.

- Спасибо, - сказал я ей и вышел из библиотеки.

Когда я вышел, то сразу же прозвенел звонок. Неужели я так долго был в храме книг?

Мне ничего не оставалось делать, как идти в класс. Скорее всего там уже все пришли, поэтому с каждым шагом сердцебиение моё нарастало всё больше и больше. Наконец, я окончательно подошёл к двери, которая была закрыта. Я не знал, там ли уже учитель или нет. Приложил ухо к двери, но ничего абсолютно не услышал. И всё же я рискнул и открыл...

Класс был в полном составе. А учителя не было. Но заднюю было давать уже поздно, поэтому я вошёл. На удивление мне никто даже ничего не сказал, не подбежал, чтобы ударить. Когда я начал подходить к своей парте, то старался не смотреть на них всех, но всё равно чувствовал на себе тяжёлый взгляд нескольких пар глаз.

Ещё издалека я заметил, что мои вещи, которые должны были лежать на парте, почему то лежали на полу прямо перед моей партой, словно их кто-то сбросил. Потом я услышал смешки Ивановых. Внезапно утренняя агрессия ко мне вернулась. Тут не нужно быть знатоком, чтобы догадаться, кто это сделал. Кроме моих оДНОклассников больше некому.

Я положил книгу из библиотеки на парту, а потом принялся собирать свои вещи с пола, чувствуя нарастающую злость. Прямо когда я закончил, в класс вошла руссичка. Она поздоровалась с нами, а затем начался урок.

Во время урока я заметил, что мой рюкзак выглядит не так, как обычно. На нём было что-то белое и мокрое. Я сразу догадался, что это слюни. Кто-то заплевал мой рюкзак... Хотя почему "кто-то"? Я ведь знаю, кто это был. На такое способны лишь два человека - это Палач и Карцер. Ох... если бы я мог, я бы уже давно убил их всех, но в первую очередь этих обоих. И не просто убил, а только после длительных мучений... Например, я бы вскрыл брюхо Мучекинова, достал бы от туда кишки и заставил бы его жрать свои же собственные внутренние органы. А потом начал бы вбивать гвоздь прямо ему в уретру. А Максимова я бы повесил вверх ногами и начал бы долго освежевать, смакую каждый разрез. А потом можно было бы вырвать ему все зубы, отрезать ему член, нос зажать пальцами, а в рот засунуть его же собственный половой орган, тем самым задушив его. Какой оригинальный способ я придумал. Я прям мастер на всякие роды пыток...

Пришло время обеда. Это было очень кстати, потому что я чувствовал голод. Наверное, потому что завтрак был не очень плотный. В столовую я опять пришёл самым последним и принялся сразу искать себе свободное место, надеясь на то, что сегодня мне удастся спокойно поесть не сидя за одним столом со своими "приятелями". Но сегодня удача, видимо, совсем покинула меня и убежала куда-то на пару сотен световых лет, ведь я вообще не нашёл ни одного свободного места. Скорее всего, на меня попросту забыли накрыть порцию. Когда Палач это заметил, то тут же начал ржать, вслед за ним начался противный хохот Ивановых, который в этот раз прошёлся по всей моей нервной системе и довёл до белого каления. Я не выдержал и начал быстро выходить из столовой.

Выйдя из неё, я понял, что я сейчас голодный и ужасно злой. Уууух, плохое сочетание для того, кто захочет насмехаться надо мной. Мне плевать, будет ли это обычный семиклассник или даже Карцер или Палач. Я порву любого, кто бы это не был. Впаду в полнейшее неистовство и уничтожу своего оппонента.

Уже сидя в классе, я увидел, как в него входит один из Ивановых. И нет, конечно же, он не мог войти просто так, молча, без какого-либо словечка в мой адрес. Это же не в его стиле.

- Че, дрищ, не досталось хавки сегодня.

Эта фраза окончательно повернула что-то во мне. Задела тайный механизм, который включил во мне зверя. Возможно, если бы он просто промолчал, то ему бы удалось избежать того, что произошло дальше.

- Киа-а-а-а! - крикнул я, подойдя к Добчинскому и ударив его по морде со всей силы. То ли от неожиданности, то ли из-за того, что я такой сильный, он упал на пол, чуть не опрокинув парту. Впервые мой мучитель так низко пал во всех смыслах. От такого я даже впал в какой-то боевой азарт.

Я начал втаптывать его в пол ногами. С каждым ударом я ликовал все больше. Он пытался встать, что-то мямлил, но я не давал ему шанса. Шквал ударов покрывал всё его тело. Наверное, я бы так убил его, если бы в класс не вошли Палач с Карцером. Я быстро переключился с Иванова на них.

- Время отдавать долги, сучки! - максимально грозно сказал я и накинулся на Палача.

Я со всей силы ударил его по ногам и он повалился на пол, как мешок с картошкой. Не ожидая от меня такой агрессии, Максимов ничего не успел сделать, из-за чего ему прямо в солнечное сплетение прилетел мой мощный удар кулаком, от которого он согнулся. Но тут я почувствовал, что кто-то ударил меня сзади по голове учебником. От неожиданности у меня всё помутнело в глазах. Я попытался прийти в себя, но мне не дали. Я почувствовал, как меня ударили по тому месту, куда мужчинам бить нельзя. Затем мощный толчок в спину, от которого я упал на пол. Пытаясь подняться, я почувствовал резкий удар в живот. Я даже не видел, кто меня бьёт. Вся моя схема повалилась к чертям. Я снова был куклой в руках своих Карабасов.

Изнемогая от боли, я почувствовал, как меня резко захватили на удушающий. По сильным рукам с мощными предплечьями я понял, что это был Мучекинов. Он душил меня. Каждая секунда начала растягиваться мучительно долго, а он всё не отпускал меня. Я попытался освободиться, но тщетно. Лишь потратил энергию и запас кислорода. Всё вокруг помутнело, а затем мир потух. Вместе с этим куда-то пропал слух. Я был абсолютно дезориентирован. Но он всё равно, сука, не отпускал меня! А потом я... умер?

... Я вижу ангела и узнаю в ней ту, которая приходит ко мне во снах. Она смотрит на меня нежно, словно лаская взглядом. Какая прекрасная небожительница сошла на землю ради меня. Давай же, забери мою грешную душу, я готов. Готов слиться с вечностью, лишь бы никогда не терять тебя из виду. Но она ничего не делает, ничего не говорит. Лишь смотрит на меня. Но вот, еë благие уста открываются и я слышу её голосок, который музыкой растекается по воздуху и мягко вливается ко мне в уши. "Не забывай о важных вещах" - услышал я от неё. Но о каких важных вещах ты говоришь? Не успел я спросить, как тут же она пропала. Растворилась в воздухе, как сахар. Я обязательно пойму, о каких вещах ты говорила и тогда буду помнить о них всегда. Я обещаю тебе. А пока живи себе спокойно на небесах, ни о чем не тревожась...

Я очнулся, лёжа на полу. Меня больше никто не душил и не бил. Поднявшись, я почувствовал сильную боль во всём теле, словно меня переехали катком. А потом я услышал тревожный голос нашей классной руководительницы.

- Костя, что с тобой? Кто тебя так?!

Я посмотрел на Мучекинова и на Максимова, которые уже сидели за партой. Они смотрели на меня пугающим взглядом, который будто говорил мне: "Только попробуй!" Это на меня подействовало.

- Ничего, всё в порядке, - ответил я взволнованной классной.

- Точно? Может, домой тебя отпустить?

- Не надо, - сказал я, после чего вышел из класса...

Конец дня, вечер. Я сижу в своей комнате. На этот раз не в темноте, ведь я читаю "Записки из мёртвого дома". Я специально взял её. Мне казалось, что она поможет вернуть мне ещё какие-то воспоминания... Как же я ошибся... Я уже перечитал почти всю первую часть книги. У меня уже даже заболела голова, но я так ничего и не вспомнил! Неужели всё ограничиться всего лишь одним воспоминанием?!

От безысходности я кинул книгу со всей силы в самый дальний угол. Она шлёпнулась сначала об стену, а потом на пол и вроде порвалась. Да и хрен с ней! Бесполезная кипа бумаг!

Я встал, выключил свет, а потом подошёл к окну и принялся смотреть на здание напротив моего дома. Просто обычная двухэтажка. После я закрыл глаза, начал массировать виски, делая уже хрен знает какую попытку вспомнить что-то из недалёкого прошлого. На этот раз голова даже не начала болеть, однако я всё равно ни черта не вспомнил. Эх... всё у меня сегодня через пень колоду.

Да чем же я заслужил такие страдания? Что такого сделал, что меня постигла такая карма быть вечно несчастным? Я ведь и мухи никогда не обидел. За что я стал куклой в театре злых Карабасов? За что стал ничтожной букашкой, которую может раздавить любой? Какой смысл создавать для меня персональный ад, если я даже не помню, за какой грех я сюда попал?

Конечно же, никто мне не ответил на эти вопросы. А кому я их задавал? Каким-то Всевышним властителям, которые куют судьбу каждого человека. Я так хочу поговорить с ними с глазу на глаз... так хочу...

Ближе к полночи я лёг спать. На этот раз я не чувствовал умиротворения. Лишь обиду на свою жизнь. Вот сейчас я засну, а завтра начнётся новый день бессмысленной жестокости по отношению ко мне. Так какой вообще в этом смысл? Зачем? Почему? Кому это нужно? Они делают это по своей воле или кто-то их заставляет?

Так и не придумав ничего путного, я начал засыпать, стараясь подавить свою злость. Спустя некоторое время у меня это всё-таки получилось, и день гнева подошёл к логическому завершению...