Глава 4
Остин стоял у двери и смотрел, как мирно спали дети на диване в комнате отдыха полицейского участка. Они выглядели такими спокойными и беззаботными, словно ничего из произошедшего не было. Всё вокруг словно застыло, и только аромат свежезаваренного кофе заполнил пространство. Остин, вдыхая этот запах, задумчиво сделал глоток.
— Что теперь с ними будет? — тихо спросил он у сержанта, оторвав взгляд от спящих детей.
— Мы уже позвонили их тётке, она скоро приедет, — спокойно ответил полицейский, опираясь на стол. — Они поживут у неё, пока не найдётся мать. А если... ну, сам понимаешь, то она, вероятнее всего, оформит опеку. Отдохни пока, парень. —Сержант похлопал Остина по плечу, прежде чем уйти.
Остин сел в кресло возле стола, продолжая пить горячий напиток. Он пытался собраться с мыслями и хоть немного прийти в себя. «Как же всё так вышло?» —вертелось у него в голове. «Отпуск с рыбалкой, а закончилось это всё допросом в полицейском участке». Он вспоминал, как по приезду его почти сразу повели к детективам. В конце концов, когда ты один в лесу с чужими детьми, вопросов к тебе предостаточно. Он рассказал им всё: как встретил Сару, как пошёл с ней, как они нашли бандитов и разделились. Хорошо, что дети подтвердили его слова — иначе пришлось бы вызывать адвоката, а это лишняя суета и испорченное настроение.
Но мысль о Саре не отпускала его. Всё ли с ней в порядке? Мог ли он что-то сделать по-другому? Ему хотелось вернуться в лес, снова обыскать все уголки, но ноги словно приросли к полу.
Из коридора вдруг донёсся шум. Остин вздрогнул, поставив чашку на стол, и вышел посмотреть, что происходит. По коридору к нему спешил офицер, а рядом с ним шла девушка, невероятной красоты.
— Где они? — взволнованно воскликнула она, остановившись у дверей комнаты отдыха.
— С ними всё в порядке, — заверил её офицер, кивая на детей. — Кстати, познакомьтесь. Остин, это Эмилия, тётя ребят. Эмилия, это тот самый человек, о котором я говорил.
Офицер оставил их наедине. Остин едва успел заговорить, как девушка повернулась к нему и внимательно посмотрела в его глаза.
— Это правда? — её карие глаза были полны тревоги и надежды.
— О чём вы? — смутился Остин. Он никак не мог отвести от неё взгляд. Эмилия была так похожа на Сару, но в то же время совершенно другой. В её рыжих, взъерошенных кудрях и мягком аромате ванили было что-то завораживающее.
— Вы спасли моих племянников? — спросила она, не скрывая эмоций.
— Да... — пробормотал Остин.
Не успел он договорить, как Эмилия неожиданно бросилась к нему и крепко обняла.
— Спасибо, — прошептала она, и эти слова прозвучали так тихо, но с такой искренностью, что Остину вдруг захотелось больше никогда её не отпускать.
Он осторожно обнял её в ответ, чувствуя, как его сердце вдруг замерло. Её волосы касались его лица, оставляя шлейф нежного аромата. Этот момент, такой случайный и неожиданный, казался удивительно тёплым и важным. Он был готов к суровым допросам, но не к этому необычному ощущению, будто он нашёл что-то важное в её объятиях.
— Как я могу вас отблагодарить? — Эмилия чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза с тем же пронизывающим взглядом.
Остину хотелось ответить «Дайте мне ваш номер», но вместо этого он только добродушно улыбнулся.
— Мне ничего не нужно, — сказал он. — Главное, чтобы дети были в безопасности.
— Я об этом позабочусь, — она улыбнулась, и её слова звучали так уверенно, что Остин почувствовал, как с его плеч словно свалился груз.
Этот момент тепла и умиротворения вдруг резко оборвался, когда к ним подошёл детектив. По выражению его лица Остин сразу понял, что хорошие новости закончились.
— Пожалуйста, пройдите со мной в кабинет, — детектив взял Эмилию за локоть и кивком пригласил Остина следовать за ними.
Кабинет детектива был скромным. Стол, два стула, шкаф с папками документов и несколько наград в рамочках на стене за его креслом. Всё было минималистично и строго, что создавало ощущение серьезности и неумолимости этого человека .
Детектив сел за стол и жестом пригласил их сделать то же самое. Из верхнего ящика он достал папку, положил её на стол и внимательно посмотрел на них.
— У меня для вас две новости. Первая: мы поймали преступника. К сожалению, только одного из них, но и это уже немало. Спасибо вам, Остин. Вы так крепко приложили его, что он пролежал без сознания до самого прибытия спецотряда, — с улыбкой сказал детектив, открыв папку и показав им фотографии. — Это Джозеф Райдер, известный как «Большой Джо». Вместе с младшим братом Кевином он многие годы занимался преступной деятельностью. Они известны как братья Райдеры и находятся в розыске в нескольких странах. Их список преступлений длинный: грабежи, вымогательства, похищения, торговля людьми, убийства. Вы даже не представляете, как я рад, что мы поймали этого сукиного сына! Ему светит несколько пожизненных сроков. Жаль, что его брат пока на свободе, но мы его найдём.
У Остина внутри всё похолодело. Он только сейчас осознал, что в одиночку сражался с одним из самых опасных людей, и каким-то чудом остался жив. Им ничего не стоило бы просто пристрелить его и закопать где-то в лесу...
— Ах да, это, я так полагаю, ваше, — детектив достал из-под стола туристический рюкзак и пододвинул его Остину. — Честно говоря, сначала я не верил в вашу историю. Но когда мы нашли ваш рюкзак недалеко от места, где лежал Большой Джо, я понял, что вы настоящий герой.
Остин залился краской, а Эмилия взглянула на него с видимым восхищением.
— Вы говорили, что у вас две новости? — осторожно спросил Остин, чувствуя, что вторая новость будет куда менее приятной.
Лицо детектива потемнело. Он достал другую папку, на этот раз медленно, словно не хотел открывать её.
— Спасательная группа нашла кемпинг вашей сестры, — сказал он Эмилии, держа фотографии в руках. — Там же они обнаружили тело женщины с признаками насильственной смерти. Судя по всему, она умерла от черепно-мозговой травмы и пролежала там несколько дней. Подробности будут известны после отчёта судмедэкспертов. Вы сможете опознать её по фотографии? Если это не Сара, мы продолжим поиски.
Он передал фотографии через стол. Остин медленно взял их, сердце его замерло. На фотографиях был разрушенный лагерь, порванная палатка и женщина с рыжими волосами, заплетёнными в тугой хвост. На её левом плече была татуировка — лиса в окружении цветов.
Эмилия тихо заплакала, а Остин почувствовал, как его сердце сжалось. Это была Сара. Без сомнений — она...
Эмилия спрятала лицо в ладонях, тихо плача, её плечи дрожали. Остин почувствовал, что должен как-то помочь, хотя слова казались бессмысленными в такой момент. Он осторожно обнял её за плечо, и Эмилия прижалась к нему, её рыдания усилились.
«Этого не может быть. Это какая-то ошибка», — мысли путались у Остина, не укладываясь в голове. Он не мог поверить, что та сильная, храбрая женщина, которую он видел утром, теперь мертва. Что Том и Лили больше никогда не обнимут свою мать. Эти дети уже так много перенесли. Бедные малыши... Как же так?
— Постойте... — прошептал он, поймав взгляд детектива, который уже собирался выйти из кабинета. — Вы сказали, она умерла несколько дней назад?
Детектив обернулся, его взгляд стал серьёзнее.
— Всё верно. Судя по состоянию тела, смерть наступила несколько дней назад.
— Но... я видел её живой сегодня утром, на рассвете. Я уверен в этом! — слова Остина звучали неуверенно, но упрямо.
Детектив тяжело вздохнул.
— Парень, я не знаю, кого ты видел. Возможно, тебе это показалось из-за стресса. Лес — место, где воображение может сыграть злую шутку. Но факты говорят своё. —Он бросил последний взгляд и вышел, закрыв за собой дверь.
Эмилия, постепенно успокаиваясь, посмотрела на Остина с благодарностью.
— Нужно как-то сказать Тому и Лили... — её голос был слабым, глаза всё ещё блестели от слёз, а губы дрожали.
Остин почувствовал, как боль от её слов пронизывает его. Сказать детям, что их мамы больше нет — было худшим из всех возможных решений. Но кто, если не они?
— Хочешь, я пойду с тобой? — тихо спросил Остин, его голос прозвучал заботливо, но решительно.
Эмилия кивнула, не найдя сил для слов.
Остин вышел, чтобы принести ей кофе, надеясь, что это хоть немного успокоит её. Вернувшись, они вместе обсуждали, как лучше сообщить детям эту страшную новость. Но, каким бы способом они ни выбрали сказать это, факт оставался фактом — их мамы больше нет...
Они тихо вошли в комнату отдыха, где безмятежно спали дети. Лица Тома и Лили были такими спокойными, словно в их мире не было места бедам и трагедиям. Эти несколько мгновений казались вне времени — как будто они могли ещё немного отложить неизбежное, продлить их спокойствие.
Эмилия и Остин сели рядом на диван, не желая будить малышей. Каждая секунда их сна была как отсрочка от жестокой реальности. Эмилия смотрела на племянников, и в её голове роились мысли: теперь она была единственной, кто мог их защитить. Она поклялась себе, что сделает всё возможное, чтобы стать для них и матерью, и отцом, каким бы тяжёлым этот путь ни был.
Остин украдкой посмотрел на Эмилию. Он знал, какую тяжёлую ношу она взвалила на свои плечи. Её решимость восхищала его, но он видел и её уязвимость. Он почувствовал, что должен быть рядом, помочь ей в этом нелёгком пути. Эти дети были для него уже не чужими, они стали частью его собственной жизни после всего, что они пережили вместе.
Вдруг Том открыл глаза.
— Тётя Эми! — радостно вскрикнул он, подскакивая с дивана и бросаясь к ней в объятия. Его невинная радость разрывала сердце.
Эмилия с трудом скрыла слёзы, крепко обнимая мальчика, но вскоре к ним присоединилась Лили. Протирая глаза маленькими кулачками, она тихонько подошла и с улыбкой прыгнула к ней на колени.
— Тётя Эми! — её звонкий голос на мгновение озарил комнату.
Но вскоре радость детей сменилась беспокойством. Лили пристально посмотрела на Эмилию и осторожно провела пальчиком по её лицу.
— Почему ты плакала? — спросила она, пытаясь понять, что происходит.
Остин встретился взглядом с Томом, который внезапно стал серьёзным.
— А где мама? — спросил Том, его голос дрожал от тревоги.
Остин чувствовал, как внутри у него всё переворачивается. Он собрался с мыслями, пытаясь найти нужные слова, но увидел, как мальчик напрягся, уже понимая всё сам.
— Томас... — начал он, но ребёнок прервал его своим тихим голосом.
— Я так и думал... — Том сжал кулачки и опустился на диван, не в силах больше сдерживать слёзы.
Лили, которая обычно цеплялась за брата, на этот раз только сильнее прижалась к Эмилии и заплакала. Её тихие всхлипы звучали особенно тяжело в тишине комнаты.
У Остина сжалось сердце. Он медленно сел рядом с Томом, и мальчик, словно почувствовав его поддержку, бросился к нему в объятия. Остин обнял его, стараясь сдержать собственные слёзы. Ему казалось, что в этот момент ничего не могло утешить этих детей, кроме разве что нереального чуда.
Они сидели так — двое взрослых, пытаясь обнять и защитить двоих детей, которых жизнь так жестоко лишила матери. Воздух был пропитан безысходностью и горечью утраты. Каждый звук, каждое дыхание казалось тяжёлым и неоправданным, но они знали, что должны были продолжать жить, несмотря на эту боль.
Эту ночь они провели в участке, погруженные в бюрократическую волокиту. Заявление на опеку, многочисленные документы, подписи на бесконечных бланках, разговоры с психологами. Всё это тянулось до самой ночи, и каждый шаг давался тяжело, словно каждая новая подпись лишь сильнее закрепляла в сознании трагичную реальность. Ближе к полуночи привезли тело Сары. Остин, когда взглянул на неё в последний раз, почувствовал, как остатки надежды окончательно рушатся. Она действительно ушла. Больше не было места сомнениям. Это был конец.
Они уснули все вместе на маленьком диване в комнате отдыха, обнимая друг друга, словно стараясь защититься от холодной, жестокой правды. Дети прижались к ним, и сон, который ещё недавно был безмятежным, стал тревожным и беспокойным. Лили то и дело всхлипывала, во сне она снова и снова переживала утрату, а Том жалобно стонал, его сны были полны невидимой боли, от которой ему было не сбежать.
Утро принесло лишь новую волну беспокойства. Их разбудил лесничий. — Парень, вставай. Нам пора, — мягко, но настойчиво потормошил он Остина за плечо. Ещё вчера они договорились поехать вместе — эвакуатор должен был забрать машину Сары, а Остин собирался забрать свою машину, оставленную на парковке у леса.
Остин тяжело поднялся, понимая, что прощание с детьми будет нелёгким. Когда он начал собираться, Том, потирая сонные глаза, с грустью взглянул на него. — Ты уезжаешь? — голос мальчика был тихим, полным неуверенности и страха перед новой реальностью.
— Да, малыш, мне пора, — Остин сел рядом с ним и обнял за плечи, нежно поцеловав в макушку. Том, который всё это время держался на удивление стойко, вдруг задрожал и прижался к нему ещё сильнее, не в силах сдержать слёзы.
— Подожди! — Лили, внезапно проснувшись, кинулась к Остину и обвила его шею своими маленькими ручками. В этот момент он почувствовал её крошечное, но сильное тепло, словно она пыталась удержать его в этой комнате, где они все были вместе. — Ты будешь к нам приезжать? — её голос дрожал, как будто она боялась услышать отказ.
Остин встретился взглядом с Эмилией. В её глазах читалась благодарность, усталость, но и скрытая просьба. Она тихо кивнула ему, подтверждая то, что он и сам чувствовал.
— Конечно, буду, — ответил Остин, улыбаясь и крепко прижимая Лили к себе. —Обещайте, что будете беречь друг друга, — он обвёл их взглядом, его голос был мягким, но полным решимости.
— Обещаем, — ответили они хором, и это слово, хотя и произнесённое детскими голосами, прозвучало словно клятва, которая будет беречь их в самые тёмные часы.
Когда дети успокоились, Остин перевёл взгляд на Эмилию. Его сердце сжалось при мысли, что он должен оставить её здесь, одну, с этой невыносимой тяжестью на плечах. — Ну, пока? — произнёс он, надеясь, что её поддержка не кончится здесь.
Она шагнула вперёд и нежно обняла его, его окутали её тепло и аромат ванили . В её объятиях Остин ощутил что-то большее, чем просто благодарность — это было обещание, что их связь не разорвётся, несмотря на все трудности.
— Спасибо тебе за всё, — её голос был тихим, но в нём слышалась глубина чувств, которые они оба ещё не до конца осознали.
Остин замер, на мгновение не желая отпускать её. Ему казалось, что, если бы он мог остаться здесь дольше, он смог бы помочь ей справиться с этим горем, мог бы стать её опорой. Но он знал, что сейчас настало время уйти, хотя часть его сердца оставалась с Эмилией и детьми.
Остин ехал по грунтовой дороге в старом эвакуаторе, погруженный в свои мысли. За окном мелькал тот самый лес, который навсегда изменил его жизнь и жизнь двух маленьких детей. Густая зелень и высокие деревья, казалось, охраняли свои тайны, но для Остина они теперь были знакомыми — даже пугающе близкими.
— Я слышал, ночью привезли тело той бедняжки, — осторожно начал лесничий, не сводя взгляда с дороги.
— Угу... — устало отозвался Остин, не отводя глаз от окна. Лес казался таким же молчаливым и таинственным, как и прежде, но теперь он знал, какие кошмары могут скрываться за его спокойствием.
— Говорят, её убили в тот день, когда украли детей, — продолжил Гил, прищурившись и внимательно глядя на Остина.
— Так сказали судмедэксперты, — буркнул Остин, пытаясь отмахнуться от этого разговора. Ему не хотелось снова переживать этот кошмар.
— А ещё я слышал, что ты доказывал детективу, что видел её живой вчера на рассвете, — мягко продолжал Гил, его голос звучал странно успокаивающе, но при этом был наполнен скрытым вопросом.
— К чему ты клонишь? — Остин резко повернул голову. — Хочешь сказать, что я сбрендил?
Лесничий вздохнул, отводя взгляд, но через мгновение его глаза снова встретились с глазами Остина.
— Хочу сказать, что я тебе верю, — ответил он неожиданно для Остина. — Я работаю лесничим уже не один десяток лет. Этот лес древний, намного древнее нас с тобой. Коренные народы много чего рассказывали о нём, истории, в которые сложно поверить. Но такие вещи происходят... Далеко не каждому лес открывает свои тайны.
Эти слова прозвучали как тихий, но важный отклик на мысли Остина. Его душа была отягощена сомнениями и болью, но услышать, что кто-то верит в его здравомыслие, принесло ему облегчение.
Наконец, они подъехали к парковке. Остин сразу заметил свой серый седан, стоящий там, где он оставил его, казалось, целую вечность назад.
Когда эвакуатор остановился рядом с синим минивэном Сары, Остин невольно задержал взгляд на машине. В прошлый раз она казалась всего лишь ещё одной машиной на стоянке, но теперь она значила нечто большее.
Остин вышел из эвакуатора, чтобы помочь Гилу с лебёдкой, когда вдруг его внимание привлекло неожиданное зрелище. На капоте минивэна уютно свернулась в клубок лиса. Она сладко спала, свернувшись на солнце, как будто это было её привычное место.
— Просыпайся, красавица, — тихо проговорил лесничий, нежно поглаживая лису по её мягкой рыжей шерсти.
Лиса зевнула, медленно потянулась и, с ленивой грацией спрыгнув с капота, села рядом с ними, наблюдая с любопытством.
— Похоже, ты не боишься диких животных, — улыбнулся Остин, обращаясь к лесничему, но глядя на лису, которая с интересом следила за каждым их движением.
— Эту бояться не стоит, — загадочно ответил Гил, затягивая машину на эвакуатор.
Они закончили работу, крепко пожали друг другу руки, и лесничий направился к своей машине.
— Береги себя, парень! — крикнул Гил, уезжая прочь.
Остин хотел было сесть в свою машину, но лиса неожиданно загородила ему путь. Она прыгала перед ним, словно что-то пыталась ему сказать. Каждый раз, когда он пытался её обойти, она вновь оказывалась перед ним, не давая пройти.
— Ну что за чертовщина? — пробормотал он себе под нос, теряя терпение. — Гил! —Остин хотел позвать лесничего, но остановился, вспомнив его совет не бояться.
Он медленно опустился на колени перед лисой, протянув руку. Лиса позволила ему себя погладить, её мягкая шерсть была тёплой и шелковистой на ощупь. Остин почувствовал странное спокойствие от этого взаимодействия.
— Прости, но у меня нет для тебя ничего, — сказал он, поднимаясь. Он подумал, что теперь она даст ему пройти, но лиса снова встала у него на пути, не позволяя сделать ни шага вперёд.
— Да в чём смысл? — с раздражением воскликнул Остин, глядя в её голубые глаза, которые казались слишком разумными для дикого животного.
И вдруг он вспомнил слова Сары. «Смысл есть у всего». Эта мысль странно зацепила его, и он замер, словно ожидая чего-то необычного. «Это глупо», — подумал он, но всё же опустился на колени перед лисой.
— Я обещаю, что позабочусь о них. О Томе, Лили... и Эмилии. Честное слово, —произнёс он тихо, глядя лисе прямо в глаза.
Лиса замерла на мгновение, как будто осмысливая его слова, а затем, повернувшись, медленно двинулась в сторону леса. Остин наблюдал за ней, пока она не растворилась среди деревьев. На миг ему показалось, что она кивнула, приняв его обещание.
Он встал, снял машину с сигнализации и открыл багажник. Бросив туда рюкзак, который он вряд ли ещё захочет использовать, и кобуру с пистолетом, который так удачно спас ему жизнь, он сел за руль. Звук мотора разорвал тишину леса, к которой он уже успел привыкнуть.
Его серый седан медленно тронулся с места по грунтовой дороге. Остин почувствовал, что уезжает отсюда совершенно другим человеком, чем тот, кто когда-то приехал сюда. Взгляд его скользил по знакомым местам, но мысли были далеко.
«Надо будет позвонить Эмилии, узнать, как они добрались», — подумал он, включая радио, чтобы заглушить бесконечный поток мыслей, который кружил в его голове.