Эпилог.
Alphaville - Forever young
2 года
29 недель
3 дня
Эми
Думаю, солнце желает меня уничтожить.
Существует столько всего, что способно меня уничтожить: рак, телепузики, да просто смерть. Но нет ничего страшнее и опаснее солнца. Оно помогает взойти нашим посевам и согревает нас в бескрайней колыбели пространственно-временного континуума, и это ввергает нас в иллюзию о том, что мы должны быть ему благодарны, когда на самом деле очень сложно быть благодарным чему-то ослепляющему глаза яркой пилой ультрафиолетовых лучей.
- Фу-у. - Я переворачиваюсь на пляжном полотенце. - Ты можешь хотя бы на пять секунд умерить свой жар?
Но солнце опаляюще отказывается. Я делаю глоток фруктового напитка цвета Барби из причудливого стаканчика и пытаюсь не замечать обжигающих лучей.
- Где, блин... - Нашариваю рукой очки и напяливаю их на глаза. - Ах, временное облегчение. Такое сладкое, такое быстротечное, такое... «Гуччи».
- Мадемуазель! - Раздается знакомый голос.
Издав стон, я сажусь и созерцаю, как по песку ко мне неспешно шагает Грегори. Даже южно-французские сельчане, привыкшие к яркой и красочной средиземноморской одежде, косо поглядывают на его ужасную зелено-оранжевую гавайскую рубашку.
- Грегори, ты как бельмо на глазу, - жалуюсь я.
Рассмеявшись, Грегори протягивает мне руку, и его взгляд скользит по моему белому купальнику с глубоким вырезом на спине.
- Вы же, мадам, наоборот, для глаз услада.
- Нет! - протестую я, вставая. - Нет, нет, и еще раз нет, взгляни на эти бедра! Я слишком молода для мадам. Может, через семь тысяч лет.
- Ладно, пойдем, он отправил меня за тобой, - с ухмылкой говорит Грегори. - И он почему-то дерганый как черт.
- Дерганный? Том? - Я выгибаю бровь, поднимая свое полотенце и напиток. - Мы говорим об одном и том же человеке? Человеке, с которым я нахожусь в постоянном личном контакте? - Я обуваю сандалии, и мы с Грегори плетемся по песку обратно к дому.
- Единственном и неповторимом.
- Ты забираешь его с собой? Пожалуйста, скажи «да»! Пожалуйста! Мне безумно хочется тех удивительных маленьких шоколадок из Парижа. Я желаю их всем своим дрянным идиотским сердцем.
- Бог свидетель, ты их заслуживаешь, - фыркнув, отвечает Грегори. - Чтобы жить с этим парнем, нужно иметь просто ангельское терпение. В последнее время он был таким нервным. Я думал, небольшой отпуск ему поможет, но стало только хуже.
- Ему необходимо выбраться, - уверяю я. - Подсунь ему хорошенькое дельце, что-нибудь связанное со спасением мира или, по крайней мере, местью без кровопролитий. В этом он специалист. Ему это понравится, а я буду любить тебя за это. Ты ведь знаешь, что моя любовь здесь главный приз, ну, помимо прекрасного воздуха.
- И француженок. - Грегори разглядывает проходящую мимо женщину в коротенькой юбочке.
- У нас здесь crème de la crème, - соглашаюсь я и машу сельчанам. - Bonjour, Франсуа! La bouche un petite chienne! О боже, похоже, я сказала что-то не то.
- Ага, полную бессмыслицу, - «объясняет» Грегори и извиняется перед обиженными сельчанами.
Я спешно прохожу мимо него и поднимаюсь вверх по мощеной дороге.
Эта крохотная деревенька вся белоснежная. По краям улицы теснятся многочисленные фасады магазинов: пекарни, мясной лавки и магазина сладостей, а над ними, на вторых этажах, самые обычные квартирки с пышными живыми цветами в ящиках для цветов на окнах, между которыми над дорогой натянуты веревки для белья. Простыни и рубашки развеваются на летнем ветерке. И повсюду запах океана. Дети с буги-бордами и плавательными поясами снуют между велосипедами и лениво прогуливающимися парами. Двое старцев в старомодных панамках, потягивая вино, играют в шахматы под навесом цветочного магазина.
Ближе к окраине деревушки мощеная дорога сменяется грунтовой, а магазины высокой летней травой. Я припеваючи собираю желтые, фиолетовые и белые цветы, но за особенно красивый оранжевый цветок приходится повоевать с пчелой.
- Кыш! - Отгоняю я ее. - Здесь куча цветов, уж один-то ты можешь пожертвовать бедным людишкам!
Грегори хохочет, переводя взор на океан и небольшие фермерские домики, мимо которых мы проходим.
- Я буду скучать по этому городку. Думаю, вы выбрали лучшее место в мире, чтобы осесть.
- Эй! Никто не осел! Весной мы ездили в Грецию, а в следующем году собираемся в Камбоджу! Это основная база, не обитель.
- А разница?
- Обитель означает минивэны и детскую блевотину. Основная база - что мы исследователи высшего калибра.
Грегори качает головой.
- И все-таки это фантастическое место.
- О да, так и есть. Свежий мед, хлеб и по осени много фруктов. Только я ни слова не могу сказать по-французски. Хорошо хоть, мой парень может. - Я чмокаю губами. - Парень. Фу-у, это слово до сих пор не умещается в голове. Должно быть другое слово. Быть может, Принц? Нет, слишком царственно. Вторая половинка? Тоже нет, слишком провинциально. Попожонок? - Я ненадолго замолкаю, а затем поворачиваюсь к Грегори. - Да, то, что надо.
- Попожонок звучит как медвежонок, - со вздохом отвечает он.
- Именно!
Дольше мы идем в молчании, он держится в тени дубов, а я весело припрыгиваю рядом с ним. Проходим мимо еще одного фермерского домика - из белого камня и бревен, - возле которого собаки гоняют коз.
- Сегодня у Уилла слушание по условно-досрочному освобождению, - тихо произносит Грегори. Мое сердце пропускает удар, но теплый воздух сразу же сладко меня успокаивает.
- Да, слышала.
- Ему, естественно, откажут, - добавляет он. - Особо тяжкие преступления не так уж и легко обжаловать. Кроме того, я слышал, что судья твердо настроен оставить его за решеткой.
Я ухмыляюсь, и Грегори ухмыляется мне в ответ.
- А еще я слышал, что одна забавная, красивая девушка ведет кулинарное шоу, которое стало очень популярным на YouTube. У нее свой канал? Много подписчиков?
Я отмахиваюсь.
- Тоже мне, большое дело. Просто людям нравится смотреть, как я расплескиваю соус и болтаю всякие странности. Хотя я делала это почти всю свою жизнь. Так что на самом деле им просто нравится наблюдать за моей жизнью. Неплохо для девушки, которую отчислили из университета за порчу профессорского кабинета, правда?
- И ты зарабатываешь достаточно, чтобы жить здесь, - подмечает он.
- Ага. Конечно, Том тоже помогает. Немного.
Мы обмениваемся улыбками. «Немного» - преуменьшение века. Здесь, в Европе, бизнес Грегори, связанный с информационными операциями, пользуется большим спросом, а так как теперь эту ячейку возглавляют Том и Чарли, зарабатывают они очень даже прилично. Политики, магнаты и любопытные, ревнивые мужья всегда хотят знать, что происходит с их конкурентами. Иногда с Томом связывается ЦРУ, но он в основном отклоняет их предложения, цитирую: «По личным причинам. Я не уезжаю от своей прекрасной девушки работать в другие страны», - конец цитаты. Как бы то ни было, он болван.
- Он твой болван, - поправляет меня Грегори.
Я закатываю глаза и подбегаю к воротам в наш дом.
На самом деле домом его назвать сложно, это скорее захудалая лачуга, которую построили рядом с персиковым деревом. Стены из белого камня и дерева. Окна слегка скошены и зимой плохо удерживают тепло, но печка нас выручает, к тому же крыша не протекает, а именно эти мелочи и важны, ну, и еще парочка крупностей: у нас гигантская ванна на ножках и огромный, жирный серый кот по имени Улун, который прямо сейчас сидит на подоконнике и греется на солнышке. Я бросаюсь к двери, и Улун, подняв голову, одаряет меня глубоким и весьма устрашающим взглядом, а затем вновь мурлыча засыпает.
- Отряд прибыл! - возвещаю я о своем возвращении и, повесив полотенце на спинку стула, обвожу взглядом кухню: морские стеклышки и ракушки украшают подоконник возле ржавой раковины, а на столешнице после завтрака остались кружки с недопитым кофе и испачканная вязким тестом вафельница. Я подхожу к холодильнику и, открыв его, смотрю на Грегори, который громко усаживает свой усталый зад на стул.
- Хочешь молоко? Свежее, от соседской коровы. Или... о-о! У нас с прошлого вечера еще осталось немного вина.
- Воды будет достаточно, - уверенно отвечает Грегори. Я наливаю ему стакан воды и заглядываю в гостиную. Мой ноутбук, камера и оборудование, которые я использую для записи кулинарных видео, свалены в кучу на уродливом, но все же чертовски милом диванчике с орнаментом пейсли. Посреди гостиной стоит импровизированная постель Грегори - надувной матрас, который пахнет кошачьей мочой, рядом с ним лежит его рюкзак. Возле стены стылая печка, которую летом мы топим лишь в очень холодные ночи, около нее возвышается груда дров - должно быть, Том недавно натаскал.
На цыпочках прохожу через гостиную в открытую спальню. Королевская кровать из латуни до сих пор не прибрана. Том сидит за столом напротив окна с видом на море и разговаривает с кем-то по скайпу на своем ноутбуке. М-м-м, соблазнительный. Но мне не удается как следует насладиться его великолепием, поскольку именно в этот момент я замечаю, с кем он разговаривает.
- ...но, что, если я спрошу ее, а...
- Рен! - кричу я, бегом бросаясь через всю комнату и нависая над плечом Тома. - Ты только взгляни на себя! Не могу поверить, что ты окончил экстерном, тупица! Вот черт, я больше не могу тебя так называть, да?
Ну и солидно же он выглядит с темной щетиной и огромными очками на носу.
- Нет, не можешь, - смеясь, отвечает он.
- Думаю, мы все равно должны его так называть! - восклицает Кайла, смахивая пушинку с его выпускной шапочки. - И привет. Дорогая, я просто без ума от твоего загара.
- Привет, сладкая, - воркую я в ответ. - Как же мы давно не общались.
- Эми, мы разговаривали вчера вечером.
- Слишком давно! Ты должна вернуться. Я скучаю по тебе, и дом скучает, и сраный котенок, - жалуюсь я. Том протягивает руку и поглаживает ладонью меня по спине.
- Ладно, ребята, мне пора, - говорит он, вставая.
- Точно! Поговорим позже, - с ухмылкой отвечает Рен.
- Удачи! - Кайла лучезарно улыбается, и Том, рыча, быстро закрывает ноутбук.
- Эй, ворчунишка, чего хмуришься? Подожди, не говори. Улун нагадил в кровать.
Вздохнув, Том обнимает меня за талию и притягивает к себе.
- Нет.
- Неужееели он опять съел твой гель для волос?
- Нет, - бормочет Том и, опустив голову мне на плечо, вдыхает запах моих волос. - Ты пахнешь океаном.
- Я пахну вопросами! - заглядывая ему в глаза, поправляю я. - Ты чего такой возбужденный, а? Ты уже несколько дней какой-то потерянный. И каждый раз, когда я застаю тебя за общением с Реном, ты быстро выходишь из скайпа! Вы обмениваетесь порно? Дело в порно? Я теперь вдова?
- У него период полового созревания! - кричит Грегори из кухни.
- Заткнись! - кричит Том в ответ, а затем быстро добавляет: - Сэр!
Грегори громко смеется, и я смеюсь вместе с ним, но, когда Том, хмурясь, крепче прижимает меня к себе, понимаю, что что-то на самом деле не так.
- Эй, эй. - Я отстраняюсь и ладонями обхватываю его лицо. - Если ты немедленно не расскажешь, что случилось, я умру. А потом улечу. Так, нет, забудь, не думаю, что мертвые могут летать, если, конечно, они не зомби/ангелы, а я уж точно не анге...
- Выходи за меня, - шепчет Том мне на ухо.
Я замираю, и орда ледяных мурашек пробегает по моей коже.
- Ч-что?
Он стонет и прижимается лицом к моей шее. Я буквально ощущаю, как пылают его щеки.
- Не заставляй меня произносить это дважды.
- Том, какого хрена...
- Выходи за меня, - повторяет он. - Выходи за меня. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Эми. Я хочу, чтобы ты... хочу, чтобы ты была моей.
- Я и так твоя, идиот. - Целую его в шею.
- Знаю. Но я хочу, чтобы все это знали. Хочу, чтобы приехали твои родители, моя мама, Рен, Кайла, Диана, Николь, Мира, Джеймс, Чарли...
- Фу-у, нам обязательно приглашать Чарли?
Том смеется.
- Он привезет свою бабушку. Ты ее полюбишь, она гораздо лучше него. Я просто хочу, чтобы они все были здесь, с нами, хочу, чтобы они увидели, как мы счастливы, хочу, чтобы они отпраздновали вместе с нами, хочу увидеть, как ты в белом платье, сверкая улыбкой, разрезаешь торт... хочу сделать тебя счастливой.
- Я уже счастлива! И ты это знаешь!
- Ты несколько лет не виделась с родителями. А я со своей мамой. Только представь этот дом заполненным людьми...
- И где они будут спать... на столе?
- Представь деревенский отель заполненным людьми, - исправляет он, - которых ты любишь. Ты смогла бы показать им окрестности, мы могли бы собраться на пляже и запустить фейерверк, и ты бы испекла самый лучший торт в истории человечества...
- Таков каждый мой торт, - надменно заявляю я. Том тычет меня в живот, я хихикаю и выворачиваюсь из его объятий, но он, наклонившись, вновь хватает меня.
- И ты стала бы... стала бы Эми Каулитц. Если, черт, если ты не против. Ты не обязана соглашаться, меня и так все устраивает, но я просто подумал, не знаю, просто подумал...
Я прерываю Тома поцелуем и, игриво толкнув его на кровать, усаживаюсь ему на бедра.
- Ладно. Если я за тебя выйду, что я буду с этого иметь?
- Я посвящу себя тебе, - серьезно отвечает он.
- Ты и так уже мне предан, - дразню я, прокладывая дорожку из поцелуев от его подбородка к ключице.
- Я буду защищать тебя. А такой хулиганке, как ты, нужна моя защита.
Я смеюсь ему в грудь и скольжу губами вниз по животу.
- Я стану твоим, - добавляет он. - Во всех отношениях.
Я целую край джинсов.
- Ты уже мой.
Он притягивает меня к своим губам и целует, пылко и страстно. Переворачивает нас и, прижимая меня к подушкам, нежно покусывает мочку уха.
- Тогда это легко, верно? Добавим лишь одно дурацкое белое платье, торт и наши семьи.
- Ты просто хочешь увидеть меня в свадебном платье, - хихикая, бормочу я. Он окидывает меня взглядом и с дерзкой улыбкой на губах нежно щелкает купальником по моему бедру.
- Разве можно меня за это винить?
- Я виню тебя за все. За мировой голод, Рональда Рейгана, Леди Гагу... - я шумно втягиваю воздух, когда Том раздвигает коленом мне ноги, - за свое нынешнее распаленное состояние.
Он смеется, и его смех так звонко и искренне раздается по дому, что мне вновь хочется его поцеловать. И целовать его снова и снова. Вечно. Но он плотно сжимает губы.
- Итак, это значит «нет»?
Я обвиваю руками его шею и притягиваю к себе.
- Кто я, по-твоему? Я Эми Блейк. Я пробую все по разу. Или по четыре раза. Если достаточно дешево и довольно вкусно...
Ледяные глаза Тома серьезны как никогда, и я утрачиваю всю шутливость.
- ...и для меня будет честью попробовать брак с тобой...
Том улыбается.
- ...большой, глупый идиот.
HAPPY END
тгк:k4ultz