1. Горькая потеря - приятная находка.
Десятое сентября. 00:37 ночи.
Чёрные, убитые жизнью кеды быстро шагали по улице.
Бледная рука сжимала уже не новый смартфон, а глаза бегали по строчкам.
Вокруг также быстро пробегали прохожие, что очень раздражало и настораживало особу. От мыслей, что она может опоздать, ноги несли её ещё быстрее. А от мыслей, что её могут поймать, кожа покрывалась мурашками.
Забегает во двор и останавливается, выглядывая нужное место.
«Засохший ясень со свежей землёй под корнем».
– Ясень, ясень, ясень,– глаза забегали по двору, ища нужное дерево.
– Да откуда я, блять, знаю, как выглядит ясень?– девушка в ярости пнула ногой что-то лежащее на земле, в надежде ощутить импульс боли для пробуждения мозга. Но, на удивление боли практически не было. «Что-то лежащее» с жалостливым писком удалилось в глубь двора.
Котёнок. Какой кошмар.
Дрожащие пальцы сплелись с волосами, а девушка резко обернулась вокруг своей оси.
Шелест листьев. Дерево за домом.
Наплевав на хулиганство и бедного животного, она практически выдохнула в облегчении. Ноги сами понесли её в направлении где вероятно может быть то, что ей нужно. Глаза всматривались в горящие окна, следя за тем, чтобы никто не наблюдал за ней, девушка задыхаясь бежала к цели.
Наконец, возле гаражей она замечает единственное дерево, подходящее под описание. Губы расплываются в больной улыбке. Замечает разорванный корень.
Нашла.
***
Луна прячется за тучами и многоэтажными панельными домами.
Сквозь тишину забытого района Питера слышиться безумно рваное и перебитое дыхание.
И хоть обычному человеку этот звук еле различим, но тёмноволосая девушка глохнет от собственного дыхания. Глохнет даже если не дишит.
Длинные, местами обломанные ногти в безумстве ковыряют холодную осеннюю почву. Старый чёрный лак давно стёрся, а земля от таких частых «прогулок» забилась под ногтевую пластину.
Глаза её горели в бешенстве и различить их цвет было невозможно. Они, словно подсвечивали ей путь. Очень плохой путь. Один фонарь был холодным серым, а второй горячим карим. Гетерохромия.
Колени ссаднили от длительного ползания по земле. Джинсы, казалось, протёрлись до дыр. Да, и сама одежда выглядела, словно её сняли с умирающего бездомного и надели на школьницу.
Сухие губы постоянно шептали что-то, словно на латыни. Но для неё эти слова были понятными. Она прокручивала их в голове до боли много раз. Это было всё о чём она вообще думала.
«Ну где же? Координаты верные, почему нет пакета? Что за хрень? Это были последние, мать его, деньги.» Чёрный пакет.
Это всё, что ей сейчас было нужно. Даже лучше выразиться «пакетик». Маленький пакетик, размером пять на пять, обмотанный чёрным скотчем. Сейчас он был на чаше весов на равне с жизнью.
Девушка отчаянно рылась в земле, словно закладка могла появиться там, где её уже не было.
Глаза воспалились то ли из-за пролитых слёз, то ли из-за жуткой ломки. Капилляры натянулись от прилитой крови.
Сумасшедствие. В чистом виде.
Кости перемалываются, словно через мясорубку, в то время, как мышцы скручиваются в тугие узлы, сковывая движения.
И эта субстанция, которая когда-то была здоровым человеком, как бешеная собака, осматривает каждое похожее дерево, под которым мог быть закопан пакетик. От паники кажется, что вокруг неё миллион деревьев. И все они идентичны. То, что ей нужно может быть под каждым из них и одновременно ни под одним.
Перед глазами была вырытая ямка и разодранные руки. Ничего больше.
Дыхание сбивалось с каждым вдохом сильнее.
Осознание, что сегодня придётся топится в боли, засыпая в четырёх стенах всё не приходило. Девушка бегала глазами по улице. В то время, пока другие, такие же горящие глаза наблюдали за ней из тени.
Чужие глаза горели ещё большим безумством. Как обычно в самых жутких фильмах ужасов горят глазницы у плохих персонажей. Потому что, в отличии от неё он нашёл то, что искал.
Сквозь темноту можно было увидеть лишь светлые, даже снежные, оголённые участки кожи и глянцевый чёрный пакетик, который незнакомец, ловко перекатывая между пальцами, спрятал в карман. Улыбка показала себя в пожелтевших от сигарет зубах и жёстком оскале.
Для кого потеря, а для кого находка.