The Last of Us: Предел

Обожаю писать от лица Томми, потому что он — огонь. Он не рефлексирует, не страдает молча в углу, а шпарит вперёд, сжимая зубы. У него острый язык, и даже когда ему херово, как никогда, он не ноет, а бросает миру в лицо: "Ну и чё ты мне сделаешь?"В отличие от Джоэла, мой Томми более экспрессивный, более колкий и дерзкий. И его стиль — это смесь чёрного юмора и цинизма. Писать его — чистый кайф, потому что можно и лирику впихнуть, и хлёсткий ответ засандалить, и разрядить напряжённый момент одной-двумя колкими фразами. Короче, Томми - тот самый персонаж, с которым скучно не бывает. Enjoy.

***

— Мне нужны винтовка, патроны, нож, аптечка, сменная одежда, карта, сигнальные ракеты и зажигалки, — начал Томми, перебирая снаряжение в оружейном ангаре. — Сапёрная лопатка, рация, фонарик с красным фильтром, спальный мешок, верёвка, крепкие ботинки, фляга и жратва.

Стай – этот пацан, который выглядел так, будто его притащили сюда прямо из колледжа, – только приподнял брови и скрестил руки. Они стояли в оружейном ангаре, среди ящиков, полных патронов, а на стенах висели ряды дробовиков, карабинов, полуавтоматического оружия. Томми дотянулся до ближайшей винтовки, задумчиво прицелился в пустоту и отставил её обратно.

— Eщё глушитель. И M24* со складным прикладом.

— Не жирно? — вставил Зик.

— Жирно – это твоя рожа, — бросил Томми, даже не взглянув в его сторону. — Мне ещё карта со схронами нужна.

Мохан, который стоял чуть в стороне, провёл рукой по заросшей щетине и склонил голову.

— Что Джоэл сказал на этот счёт? Выдавать ему? — спросил он у Стая.

— Да мне похуй, что там Джоэл сказал. — Томми шагнул вперёд, остановился напротив Стая, в упор глядя в его голубые глаза. — Мне. Нужны. Схроны.

В ангаре повисла короткая тишина.

Карта со схронами — это как игра в лото, где тебе известны все цифры, но ты один держишь в руках выигрышный билет. Бенефиты ахеренные.

Стай внимательно посмотрел на Томми, затем перевёл взгляд на Мохана и кивнул ему. Тот поднял руки в жесте «Окей, парни!»

— Подготовлю тебе.

Томми чуть кивнул, удовлетворённо дёрнув уголком губ.

— Где Джоэл? — спросил он, сжимая челюсти. От имени этого ублюдка всё внутри скручивалось. — Я должен знать, куда он направился. Это приведёт меня к моей дочери.

Стай замер, словно слова, которые он собирался произнести, выбили ему печень. Он провёл языком по зубам, потянулся за дробовиком, задумчиво прокрутил его в руках, но ничего не сказал.

— Ну? — голос Томми звенел от натянутой тишины.

Стай шумно втянул воздух ноздрями.

— Он упоминал Сиэтл. Идёт на встречу с Шутом.

Теперь печень выбило и Томми.

В ангаре повисла гробовая тишина. Мохан замер, пальцы на рукояти ножа напряглись так, что побелели костяшки. Зик моргнул несколько раз, будто пытался осознать, что только что услышал.

— Ты, блядь, серьёзно? — тихо спросил Зик.

— Это же... — начал Мохан.

— Это суицид, — глухо выдал Зик, переводя взгляд на Томми.

Томми и сам это знал. Шут. Гребаный Шут. В его голове тут же сложились возможные варианты. Если Селена там... Если Джоэл пошёл к Шуту, это значит...

Он резко выдохнул, провёл рукой по лицу. Чёрт.

С силой хлопнул ладонью по металлическому столу.

— А сейчас он где?

— Без понятия, — пожал плечами Стай, крутя в руках дробовик. — Мне не удалось выйти с ним на связь. Ты видишь, как метёт? Должно быть, антенна повредилась. Пока не можем проверить.

Томми выругался сквозь сжатые зубы.

Стай приподнял оружие, проверяя баланс, прищурился, поводил стволом, проверяя приклад.

— Эти хороши. Ремингтон 870. Складной приклад, короткий ствол. Нормальный разброс, удобен в тесноте, но дальность никакая, конечно. — Он покрутил дробовик, задумчиво подкинул его на ладони и вернул обратно в оружейный шкаф.

— Что там с ордой? Где она?

— Точно мы знаем одно — последний раз колонну засекли к северу, вдоль реки. — Стай потянулся за картой, развернул её на столе и ткнул пальцем в одну из точек. — Одна деревня выходила на связь, утверждали, что видели их. После этого — тишина.

Томми скривился.

— Так что придётся ориентироваться на зрение, — закончил Стай.

— Ещё дрон мне накиньте. Раскошельтесь, бояре.

— Знаешь, есть такое выражение — жирно срать? — протянул Зик, потягиваясь так, что позвонки хрустнули.

— А знаешь, есть такое выражение — иди нахуй.

Стай запрокинул голову и рассмеялся.

— Да бери любой. Нам не жалко.

Он указал на полку, где стояли дроны в чёрных защитных кейсах.

Томми открыл один из них и приподнял бровь.

Ахрененные всё же, были технологии до Падения. Люди будто знали, что скоро не будет ни GPS, ни интернета, ни связи, и создали штуку, которая летает автономно, ориентируется без спутников, и ещё передаёт картинку в реальном времени.

Работает на инерциальной навигации — сам запоминает маршрут и корректирует траекторию без GPS. Лидары и камеры сканируют местность, создавая трёхмерную карту окружения. Прямая радиосвязь передаёт изображение даже без сети.

Корпус из углеволокна, не боится дождя, ветра и мороза. Тепловизор и ночное видение. Работает на солнечных батареях, есть запасной топливный элемент. Автономный полёт — до шести часов.

Бля, вот такую бы ему штуку тогда, до Падения.

— Джоэл его, кстати, не взял, — добавляет Стай. — Хрен знает, почему.

Томми ухмыльнулся, проверяя механизм складных лопастей.

— Потому что он старый мудак, который верит своим глазам больше, чем технологиям.

Он щёлкнул пальцами по корпусу дрона. Закрыл его и кивнул:

— Беру.

— Без проблем.

— Ещё мне нужны лошади. Две.

Мохан, Зик и Стай одновременно бросили на него вопросительный взгляд.

Томми сузил глаза и резко спросил:

— Где Джейден Брукс?

***

Томми остановился перед небольшой хижиной, на крыльце которой царил полный хаос — груда хлама, инструменты, пустые банки, куча всякого барахла, которое большинству людей показалось бы бесполезным.

Брукс исчез из города несколько лет назад, и Томми давно считал его мёртвым. Но оказалось, что нет. И, странное дело, это его не удивило — такие, как Джейден, всегда находят путь обратно.

Джейден Брукс, бывший охотник и контрабандист, привыкший жить на грани, сидел на перевёрнутом ведре и деловито ковырялся в чём-то, что подозрительно напоминало диско-шар с торчащими проводами. Его можно было назвать лучшим следопытом на этой стороне континента — если бы не его дурацкая привычка находить себе занятие, далёкое от выживания. Хотя именно благодаря этой лёгкости, должно быть, он и не тронулся умом в мире Падения.

На шее Брукса красовалась толстенная золотая цепь, а на запястье — серебряный браслет, который был явно не его размера. Вся эта композиция на фоне его вечной ухмылки и разношенной кожаной куртки делала его похожим на Пи Дидди, выжившего в зомби-апокалипсисе.

— Привет, Брукс. Давно не виделись.

— Здарова.

Томми кивнул на диско-шар.

— Это что?

— Это? — Джейден поднял шар. — Это красота, бро. Нашёл в одном из старых магазинов. Планирую повесить в Столовой для Мардж.

— И сделать её праздники незабываемыми, когда это дерьмо загорится, — усмехнулся Томми.

Если эти праздники вообще будут.

— Эй, я творец, а не техник, — обиженно ответил Джейден, смахивая пыль с блестящих осколков. — Так чего ты хотел?

Томми вздохнул. Он не любил просить, но сегодня всё иначе. Ему нужен был Брукс. Если ради этого пришлось бы чистить его ботинки — Томми сделал бы это. Если бы пришлось встать перед ним на колени — без вопросов. А если бы Брукс помог ему найти Селену... Томми бы без раздумий отписал ему собственную жизнь.

Он рубанул прямо:

— Мне нужен следопыт

Джейден склонил голову, приподнимая бровь.

— И почему, интересно, тебе вдруг понадобился я?

— Потому что ты лучший.

— Верно подмечено, — ухмыльнулся Брукс, блеснув зубами.

— Я хороший снайпер, Брукс, да и следопыт неплохой. Но мне нужен лучший — ты.

На мгновение Джейден внимательно посмотрел на Томми.

— И куда это ты собрался?

— Найти Джоэла.

На секунду Брукс замер. Затем медленно положил диско-шар на ступеньку, сцепил пальцы в замок и уставился на Томми с явным интересом.

— Что значит "найти" ? Ты не знаешь где он?

— У меня есть предположения.

— Почему он тебе не сказал, куда он ушёл?

— Из-за наших... семейных передряг.

— Ага, это тех, при которых ты отстрелил ему яйцо?

— Чё?

— Ну такие слухи ходят...

— Я отстрелил ему колено.

Брукс понимающе кивнул и с серьёзным видом произнёс:

— Ну, значит, слухи преувеличены. Я-то думал, что ты заставил его петь тоньше.

Томми закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Погоди... Давай заново, — говорит Брукс. — Так ты хочешь, чтобы я бросил всё и рискнул своей задницей? Зимой?

— Угадал.

— Зачем мне это?

— Потому что ты сдохнешь здесь от скуки. Ты не создан для тихой жизни. Тебе нужен адреналин.

Брукс задумчиво почесал за ухом.

— Ну так-то всё верно. Но ты упустил главное.

Он вытянул ноги на ступеньках, ухмыльнулся и покосился на Томми:

— Мне уже здесь ахренеть как скучно, — сказал он и погладил диско шар своей тёмной ладонью.

— А за стенами всегда весело?

Брукс ухмыльнулся ещё шире, подтянул к груди колено и, глядя в сторону, протянул:

— Незабываемо.

— Так ты поможешь мне или нет?

Брукс широко ухмыльнулся и хлопнул себя по колену.

— Томми... Томми....Оу, чувак, да ты, походу, реально в отчаянии, если пришёл ко мне, да и ещё так вежливо просишь. Дай-ка я наслажусь этим моментом...

Он откинулся на спинку лестничного крыльца, сцепил руки за головой и театрально закатил глаза.

— Ах, как приятно слышать просьбу от самого Томми Миллера... и что же я с этим сделаю...

— Брукс...

— Ладно, ладно, расслабь булки. Я в деле. Но у меня условия.

— Какие?

— Первое: я беру с собой свою цепь, — он указал пальцем на массивную хреновину на своей шее. — Она мне к удаче. Второе: ты таскаешь мои вещи. И ты будешь таскать ещё больше моих вещей, если мы найдём что-то слишком ценное, чтобы это оставить. Третье: никаких "заткнись, Джейден" или "Брукс, прекрати собирать это дерьмо". Договорились?

Томми усмехнулся.

— Да.

— И последнее, если мы наткнёмся на толпу зомби — ты идёшь первым.

— Договорились.

— Тогда я в деле, бро.

Томми кивнул, повернулся и направился обратно к городу, а Брукс, схватив диско-шар, побежал за ним:

— А когда выходим то?

— На рассвете.

— Эй, да ладно? Я не успею закончить шар. Томми, твою мать, стой! Бро!

***

— Ты когда-нибудь задумывался, каково это — трахнуть надувную бабу в мороз? — Брукс потряс поводьями.

— Зависит от материала.

— Ага, если резина, то, может, и норм... — Брукс задумчиво потер подбородок. — Хотя, если она нагреется от трения, то начнёт расширяться. А если сдуется? Это что получается?

Томми пообещал себе не слать Брукса нахер хотя бы в первые сутки их пути. И, похоже, этот тест на выдержку будет посложнее, чем он рассчитывал.

— А если в силиконовую? Типа, знаешь, те, что с подогревом? Ммм... Иисусе.

— Где ты, блядь, видел силиконовую бабу с подогревом в апокалипсисе?

— Ну мало ли, вдруг у кого-то сохранилась. Вот прикинь, у тебя выбор: либо подружка из подручных средств, либо надувная, но с подогревом. Чё бы выбрал?

— Настоящую женщину.

— Бля, а если надувная лопнет? От мороза, типа. Ты пихаешь, а она БАХ! И всё, у тебя обморожение хуя четвёртой степени!

Прежде чем Томми успел нарушить обещание не посылать его нахер, Брукс резко натянул поводья и замер. Вся его расслабленная бравада в секунду улетучилась. Он смотрел в сторону, настороженно прищурившись.

— Что встал? — Томми сразу напрягся, сжимая поводья и оглядываясь.

— Вон там, под холмом. Лошадь. Дохлая.

— Это сугроб.

— Неа.

Брукс спрыгнул с седла и направился туда, а Томми, чертыхаясь, последовал за ним.

Они приблизились, и Томми увидел, что Брукс, мать его, был прав.

Здесь были останки. Острые, обглоданные кости торчали из сугроба. Шкура разорвана клочьями, рёбра выломаны, будто кто-то жрал с остервенением, вытягивая всё, что можно.

Брукс опустился на корточки и, прищурившись, потрогал подпругу.

— Джексонвилльское клеймо, — проговорил он, проводя пальцами по остаткам ремня.

Томми сжал челюсти.

— Лошадь Джоэла.

Но его не было. Ни следа. Ни клочка куртки, ни отпечатка ботинка, ни запёкшейся крови, которая могла бы принадлежать брату.

Он снова и снова водил взглядом по снегу, но находил только клочья шерсти, разбросанные в беспорядке. Лошадь сожрали, до самого хребта.

— Если он был здесь, то ушёл. Сам, или его кто-то забрал.

Пурга замела все следы, но картинка была очевидной. Лошадь растерзали волки. Возможно, она сломала ногу, может, Джоэл пытался её защитить — но потом ему пришлось спасаться.

Томми посмотрел на Брукса, тот кивнул и прищурился, сканируя местность.

— Он искал укрытие.

— Дом, сарай, подвал, хоть что-то.

Томми сжал челюсти, убрал карабин за спину и двинулся назад к лошадям.

— Ищем.

***

Они обнаружили дом, когда пурга ненадолго стихла, открывая облезлые стены, покрытые пятнами гнили. Снег облепил покосившийся крыльцо, а выбитые окна зияли чёрными дырами. От этого места несло сыростью, запустением и чем-то ещё... чем-то, что Томми не любил ощущать в таких домах.

Они спешились, привязав лошадей к покосившемуся забору, где когда-то, наверное, росли цветы или какие-нибудь модные кусты. Сейчас там остались только голые ветки и снег, забившийся между ними.

— Весёлое место, — Брукс стряхнул снег с капюшона, разглядывая строение. — А я ведь человек суеверный, Томми.

— Нет, ты человек, который до этого говорил про секс с надувной бабой, упоминая имя Всевышнего, так что ты не имеешь права быть суеверным, — пробормотал Томми, проверяя патроны в пистолете.

Они вошли внутрь, держа оружие наготове.

Дом встретил их гнетущей тишиной. Запах сырости, и уже выветрившегося дыма. Кто-то здесь был не так давно.

— Чисто, — бросил Томми, оглядывая коридор. — Никого.

Брукс уже был в одной из комнат. Он изучал стену, нахмурившись:

— Ну, почти никого.

Томми увидел то же, что и он.

Скелет сидел на стуле, словно ждал их. Над ним на стене чернели выцветшие буквы:

"Лучше пуля, чем их зубы."

— Делааа, — протянул Брукс, склонив голову. — Мужик явно знал, чем всё закончится.

Томми ничего не сказал. Он видел это уже не раз. Бойцы, простые люди, семьи — у всех был предел. У этого вот он был здесь. В собственном доме, перед надписью, которую, возможно, он сам же и вывел.

Брукс склонился над телом, пошарил в карманах.

— Ты чего делаешь? — Томми посмотрел на него с прищуром.

— А вдруг ключи какие-то оставил? Или записка? — Брукс хмыкнул, но тут же вытянул руку:

— Опа, а вот и оно.

— Дай сюда, — Томми взял из его пальцев сложенную вдвое, посеревшую от времени записку, развернул.

"Мама, я не смог. Я слишком испугался. Ты заслуживала большего. Прости." — прочитал он вслух.

Пауза.

— Дерьмово, — протянул Томми, складывая лист обратно и запихивая в карман куртки.

Брукс в этот момент наклонился над старым столом.

— Так-так... а это у нас что?

Томми задержал взгляд на кружке. Потрескавшаяся, с облупившейся краской, с надписью, от которой внутри что-то нехорошо скрутило.

"Лучшая мама на свете."

Чья-то жизнь. Чьи-то руки держали эту кружку, наливали в неё чай, смеялись над чем-то у этого же чёртового стола. А потом... Потом всё оборвалось. Как всегда.

Кости сына, с пробитым черепом, покоятся на стуле. А его мама... Неизвестно что с ней.

Томми медленно провёл пальцем по шершавому краю кружки. Когда-то они планировали ребёнка. С Мэри. Они говорили об этом в тёплой постели, у костра, даже в дороге, под рёв двигателей. Он помнил, как она смеялась, перебирая варианты имён. Как спорила, мальчик или девочка. Как говорила, что их ребёнок будет любить музыку так же, как она, и что он никогда не возьмёт в руки оружие.

Смешно, да?

Он убрал руку от кружки.

Падение перекроило всех. И его тоже. Разорвало мечты в клочья, перемешало с кровью, дымом и грязью.

Он даже не заметил, как сжал кулак.

— Ты чего завис? — Голос Брукса выдернул его из мыслей.

Томми медленно выдохнул, распрямил пальцы.

— Просто думаю, как охуенно всё вышло.

С этими словами он развернулся и пошёл дальше, оставляя кружку стоять там, где она была.

Томми подошёл к останкам костра в углу комнаты. Присел, провёл пальцами по пеплу. Тёплого уже не осталось, но зола была относительно свежей. Прикоснулся, растёр между пальцами — ещё не раскисшая от сырости.

Не больше двух недель назад. А значит, здесь мог быть Джоэл.

Томми нахмурился. Если это так, значит, брату удалось пережить пургу, найти укрытие. Пока что всё сходится.

Рядом, в пепле, валялся кусок металла. Тёмный, с застывшим жиром. Томми поднял его, покрутил в руке.

— Здесь жарили мясо, — пробормотал он, выпрямляясь.

— Надеюсь, не человечину— Брукс склонил голову, разглядывая находку. — Не хотел бы я знать, каков Джоэл на вкус.

Томми бросил кусок металла обратно в золу, стер пепел о брюки и осмотрелся.

Брукс выудил из ящика несколько пыльных баночек с лекарствами.

— Что-то полезное? — Томми приподнял бровь. После Падения здесь уже должны были всё обчистить, а аптечки разлетаются быстрее, чем патроны.

Брукс изучил этикетку, фыркнул и швырнул банки обратно в ящик.

— Не, херня. Это от альцгеймера. Потому и не растаскали.

В этом доме было что-то давящее. Чужая история, застывшая в воздухе. Эти знаки прошлого..

Взгляд Брукса зацепился за угол шкафа. Он нахмурился, провёл пальцем по древесине, затем отступил назад, прищурился.

— Опа.

— Что "опа"?

— А вот хрен его знает, — пробормотал Брукс, медленно обходя шкаф.

Он наклонился, провёл ладонью по боковой панели, лёгким движением надавил на нижний край. Никакой реакции. Тогда Брукс вдавил чуть глубже — и древесина с приглушённым щелчком поддалась, открывая спрятанную полость.

— Уважаю, — протянул он, опускаясь на корточки. — Запрятал хорошо. Умно.

Томми скрестил руки на груди, наблюдая, как Брукс, насвистывая, вытягивает из тайника вещи: топор, верёвку, набор отмычек, одежду и растяжки с проволокой.

— О, да, детка, иди ко мне, — ухмыльнулся он, поднимая один из предметов на свет.

Томми скептически выгнул бровь:

— Я это не потащу. Нахуй надо. Мы и так под завязку.

Брукс хохотнул, швыряя вещи обратно.

— Напоминаю, бро, что если бы я сказал, а не попросил тебя забрать эти прелестные вещи — ты бы забрал их. Молча. Ага.

Он покрутил в руках набор отмычек, подбросил их на ладони и с довольной ухмылкой сунул себе в карман.

— Но они мне не нужны.

Томми закатил глаза, но ничего не ответил.

— Переночуем здесь. Заведем лошадей, напоим и накормим их.

***

Они двигались на запад. Долго.

Время работало против них, снег скрывал всё. Брукс ворчал, что идти по следу, который исчезает, — как играть в детективов без улик. Томми молчал, сжимая зубы. Он знал одно: если Джоэл жив — он найдётся. А если мёртв... он всё равно найдётся.

Прошло несколько недель.

Дни сливались в череду холода, тишины и коротких разговоров у ночного костра. Томми обмораживал пальцы, не замечая. Брукс шутил про то, что его задница уже превратилась в кусок льда. Лошади шагали осторожно, натягивая поводья, чуя, что впереди мог быть хищник.

Несколько раз они натыкались на заражённых, но что-то было не так. Их было меньше, чем обычно. Да, после заморозков их всегда становилось меньше — холод замедлял их, некоторых в прямом смысле замораживал, пока они не оттаивали к весне. Но это было другое. Не просто меньше — а ощутимо меньше.

Томми замечал это, но не комментировал. Брукс, конечно, высказался.

— Что-то их мало. Слишком мало. Заметил?

— Морозы.

— Ага. А может, они кучкуются между собой?

Томми молчал. Потому что если Брукс прав... Это было дерьмово. Чертовски дерьмово. Если заражённые уходили из этих мест, значит, они уходили куда-то. Сбиваясь в огромные орды.

— Не хочу встречаться с этим дерьмом.

— Не встретимся, — пробормотал Томми, но его самого этот вывод тревожил.

Если они ошиблись, если они не первые, кто заметил это, — значит, кто-то уже столкнулся с этой ордой. И этот кто-то мог быть Джоэлом.

В один их бесконечных, серых дней, они наткнулись на лагерь мародёров.

Пять человек. Дымок от костра поднимался в серое небо. Ветер доносил запах гари и варёного мяса. Брукс первым заметил остатки туши животного у костра.

Им удалось подслушать их разговор.

— Вот кажется, что добыча лёгкая — семейка из родителей и двух маленьких засранцев, — один из мародёров стоял у костра, потирая руки. — А потом жри неприятности.

— Ты о ферме? — спросил другой, кутаясь в одеяло.

— Ну да, а хули ещё. Кто ж знал, что в этом доме ещё мужик есть второй? Хромой, сука, а резвый какой оказался!

Томми и Брукс переглянулись.

— Насчёт три, — одними губами сказал ему Томми. Брукс кивнул. — Раз. Два. ...

Одни одновременно вышли из укрытия. Первый мародёр упал с грохотом, даже не поняв, что его снесло. Томми не дал остальным шанса: три выстрела подряд — чисто. Брукс двигался тенью, перехватил топор одного из выживших, с разворота пустил лезвие в шею другому.

Остался один.

Он корчился на земле, сжимая рану на ноге, хрипел, пытаясь отползти.

— Ты видел моего брата, — Томми медленно, без эмоций направил на него винтовку.

— Ч-что?.. — мужик закашлялся.

— Тот хромой мужик на ферме.

— Аааа....Больно!

Выстрел.

Пуля в колено.

Визг боли заполнил морозный воздух.

— Бля... сука... сука!.. — он корчился в снегу, сжимая ногу.

— Не заставляй меня стрелять снова, — Томми опустил ствол к его второму колену.

Мародёр тяжело сглотнул, дышал рвано. Потом выдал:

— Ферма... недалеко отсюда...

Томми и Брукс переглянулись.

— Там скот был... семейка. Лёгкая добыча. Мы думали, задачка простая.

— Ага, — Томми качнул головой. — И?

— Там был этот... — ублюдок закашлялся. — Бешеная псина.

— Псина? — приподнял бровь Брукс.

— Да, сука... — мародёр сглотнул. — Всех пострелял! Я еле ноги унёс!

Томми шагнул ближе, ткнул стволом в лоб пленника.

— Где эта ферма?

— Я... я...

— Где, сука?

Тот затрясся, закивал.

— На с-севере... в милях пяти, может, шести. Там, у реки... Старая мельница рядом.

— Покажи.

Томми резко вытащил из кармана карту, развернул её перед лицом мародёра.

— Ткни пальцем, где.

Тот дрожащей рукой провёл по карте, коснулся нужной точки. Томми посмотрел, запомнил.

— Хороший мальчик, — пробормотал он.

— Так... вы отпустите... меня? — заикаясь, спросил мародёр.

Томми выстрелил.

Голова дёрнулась, тело рухнуло в снег.

Брукс коротко выдохнул.

— Ну, типа спасибо сказать нельзя, да?

Томми свернул карту и шагнул к лошадям.

— Поехали.

***

Ферма выросла перед ними из густого снежного тумана, словно призрачный силуэт прошлого, застывший в холоде. Деревянные строения, побитые ветром и временем, выглядели мрачными и пустыми. Заснеженные поля, некогда живые, сейчас казались мёртвыми, застывшими под слоем льда и безмолвия. Но воздух... Чёрт возьми, воздух.

Чем ближе они подходили, тем сильнее чувствовался гнилостный запах, пропитывающий всё вокруг. Смрад бил в нос, цеплялся за горло липкими невидимыми пальцами. Это был не просто запах разложения — это была вонь смерти, застарелой, глубокой, впитавшейся в стены, в землю, в сам воздух.

Брукс морщился.

— Блядь... Чувствуешь?

Томми не ответил, но вжал язык в нёбо, чтобы не почувствовать привкус вони во рту. Он знал этот запах слишком хорошо. Это был запах бойни. Запах места, где смерть не прошла стороной, где люди умирали медленно.

Лошади фыркали, дёргая поводья. Они учуяли это раньше них.

Ферма была пуста. Ни дыма из труб, ни огней, ни малейшего признака жизни.

На крыльце главного дома и вокруг него снег был усеян трупами. Замёрзшими, окоченевшими, изломанными. В хаотичном беспорядке, как сломанные куклы, разбросанные в спешке. Кровь впиталась в снег, образуя тёмные, заледенелые пятна, напоминающие о давней бойне.

Огромный ворон, с жирными, лоснящимися перьями, клевал одно из тел, методично дёргая замёрзшую плоть. Завидев их, он резко вытянул шею, с пронзительным карканьем широко раскинул крылья и взметнулся ввысь.

Брукс спешился, держа дробовик наготове, и, не говоря ни слова, направился к дому.

Томми сплюнул, сжал винтовку, осматривая поле смерти перед собой.

Если хочешь поймать волка, надо есть искать не там, где он может быть, а где он был.

Пока он приближался к дому, его взгляд зацепился за что-то розовое в снегу.

Рваная, окровавленная ткань.

Приблизился, медленно опускаясь на одно колено. Сердце тяжело ухнуло в грудь.

Останки ребёнка.

Волки или койоты уже сделали своё дело — от тела остались лишь обглоданные кости, но кое-что ещё можно было разобрать. Розовый свитерок, испачканный засохшей кровью. Маленький ботинок, наполовину погребённый под снегом.

Томми сглотнул.

— О господи... — хрипло пробормотал он, закрывая глаза на пару секунд, прежде чем медленно подняться.

Осмотрелся. Курятник рядом был пуст. Только белые перья подрагивали на снегу от порывов ветра.

Они двинулись дальше. Туда, где жизнь вырезали подчистую.

Когда зашли внутрь дома, Томми едва не стошнило. Смрад был невыносим. Густой, гнилостный, цепляющийся за ноздри, как удушающая плёнка. Запах смерти, который невозможно спутать ни с чем.

Томми дёрнул шарф и натянул его на лицо. Рядом Брукс сделал то же самое.

— Ёб твою мать... — пробормотал он сквозь ткань, морщась.

Они двинулись дальше, обходя разбросанные тела. Первое, что бросилось в глаза — два тела у стены. Тоже поеденные. Женщина и мужчина. Рука женщины была вытянута к мужчине рядом. Словно даже после смерти она искала его, цеплялась за него. Мужчина, должно быть, отец семейства. Его смерть нашла быстро.

Дальше в доме — ещё тела. Кто-то из мародёров, должно быть, умер не сразу — судя по застывшему выражению боли на лице и тому, как он в последний момент пытался зажать кровоточащую рану.

Но Томми едва замечал их.

Он увидел его.

Мальчишку.

Сначала он заметил маленькое тело, застывшее в углу, прислонённое к перевёрнутому стулу. Затем — окоченевшие пальцы, крепко сжатые, будто до последнего держали оружие. Его утащили. Но это не меняло сути.

Парень сражался до последнего.

Томми стиснул зубы так, что заболели челюсти. Всё внутри скрутилось в тугой узел. Чёрт.

Он медленно опустился на корточки перед мальчиком. Тот был ещё подростком. Лет четырнадцать, может, чуть старше. На щеках тонкий налёт инея. Кожа бледная, губы потрескались. Рубашка пропиталась кровью, но взгляд...

Томми моргнул.

Глаза мальчишки были открыты. Пустые, застывшие, но в них всё ещё читалось отчаянное упрямство.

Будто даже в смерти он не сдался.

— Нужно положить их рядом, — сказал Томми хрипло. — Всю семью.

Они не могли их похоронить. Земля промёрзла, задерживаться было нельзя. Скоро стемнеет. Но Томми хотел, чтобы семья осталась вместе.

Брукс выдохнул, морщась.

— Но девочка, — его голос был тише обычного, мягче. Непривычно для него. — Она совсем примёрзла. Без бензопилы нам никак её из снега не вытащить.

Томми кивнул.

Он аккуратно потревожил тело мальчика, стараясь не смотреть в застывшие глаза. Поднял его, перенеся ближе к женщине, должно быть, матери. Затем подошёл к отцу, схватил за лодыжки и с приглушённым усилием потянул тело к остальным.

Томми вошёл в спальню, уже разграбленную, одним движением сорвал грязную простынь с кровати. Вернувшись, накрыл три тела, разглаживая ткань.

Смрад был удушающим.

Оба начали быстро осматриваться в поисках зацепок. Томми шагнул вглубь комнаты, взгляд зацепился за что-то на полу.

Детский рисунок. Он присел, поднял его. Простая бумага, на которой корявыми линиями был нарисован мужчина с пистолетом. И... мать вашу. Со шрамом на щеке. Это была не случайная помарка.

Ребёнок коричневым карандашом провёл вдоль его скулы и глаза кривую линию, даже прорисовал штришки, чтобы подчеркнуть.

"Дядя нам паможит"

Томми выдохнул в шарф через нос.

— Хочу проверить ангар, — Брукс указал на небольшое строение за окном, зажимая локтем лицо. — Не могу здесь находиться.

Томми тоже.

Но что-то не давало ему покоя.

Смрад был настолько удушающим, что им приходилось дышать через ткань, но почему хищники только потревожили тела, а не сожрали их целиком?

Что их остановило?

Он поднял голову.

Замер.

На поле что-то двигалось.

Томми быстро схватил винтовку, прижал приклад к плечу, прищурился через прицел.

Заражённые.

Хаотично двигающиеся фигуры с дёргаными рывками. Не меньше трёх десятков. Дикие, окоченевшие, с рваными ошмётками одежды.

Одни шли спотыкаясь, с вывихнутыми конечностями, словно сгорбленные марионетки. Другие судорожно дёргались, глотками ловя воздух. У некоторых нижние челюсти были провалены или вовсе отсутствовали, превращая их лица в безглазые маски из ссохшейся плоти, кордицепса и снега.

Но главное — они двигались в их сторону. Они не бежали. Пока что.

— Стой, Брукс! У нас нет времени шарить в ангаре.

— Что там?

— Глянь сам.

Брукс схватил бинокль, поднёс к глазам.

— Бляяять... Томми, валим! Валим!

И они поспешили уйти, пока кордицепс не добрался до фермы.

_______________________

* M24 - первоклассная снайперская винтовка

Ребят, я понимаю, как вам не терпится увидеть встречу Джоэла и Селены. Мы к этому обязательно придём, но когда сюжет логически созреет для этого момента. У меня нет цели скомкать "Предел", потому что это проект, который я обожаю и который строю так, как вижу. Я хочу, чтобы всё развивалось органично, без искусственного ускорения. Так что не торопим события — всему своё время.

К тому же, давайте будем реалистами. Джоэл идёт через полстраны. Вы сами видите, при каких условиях — мародёры, кордицепс, смерть, гниющие трупы. Это вам не за пряниками в соседний "Магнит" сбегать. Путь долгий, сложный, и просто взять и "телепортировать" его к Селене — значит обесценить весь этот ад, который он проходит.

А ещё у нас есть Томми. И у него свой путь, который тоже важен. И ещё одна деталь: до родов Селена будет превращаться в большую девочку. Она научится бороться самостоятельно. Так что держитесь, запасайтесь терпением — история развивается так, как должна. Всех люблю.