И покажет ночь

— Почему ты решил, что Моррисы как-то относятся к нашему делу? — Пока маневренный джип несся по темным улицам, преодолевая большое расстояние в короткий срок, я не упускала возможность донимать детектива вопросами. Он был задумчив, перебирал кучу мыслей в голове, отбрасывая одну за другой. Кристиан смотрел на дорогу, но казалось, что он совсем не обращает на нее внимание — сознание мужчины было очень далеко, блуждало между имеющимися уликами и зацепками.

— Не знаю, как правильнее это назвать, — детектив подкурил сигарету и немного приоткрыл окно. В теплый салон мгновенно ворвался колючий мороз.

— Что назвать? Чуйку? — Я невольно рассмеялась. Детектив даже не глянул в мою сторону, но, кажется, его это задело. Вот уж не думала, что человек, привыкший руководствоваться логикой и фактами, будет полагаться на банальную интуицию.

— Вот видишь, в такие глупости сложно поверить.

— На что ты намекаешь? — Теперь уже становилось не смешно.

— Твои кошмары. Как я должен поверить в то, что в своих снах ты видишь убийства, которые происходят в действительности? — Кристиан фыркнул. Он что, меня передразнивает?

— Но это правда, — разразилась я, словно недовольный ребенок. Чем больше я пыталась спорить с Кристианом, тем больше его это забавляло. В ответ на мои аргументы он тихонько посмеивался низким и мрачным звуком.

— Тогда почему ты не можешь поверить в «чуйку»? 

— Ну просто как-то странно детективу с твоим послужным списком и прекрасным раскрытием дел полагаться на интуицию. Да еще и называть это чуйкой. — На миг на лице мужчины промелькнула светлая улыбка. Искренняя. Не фальшивая натянутая ухмылка, к которой я уже привыкла, или нахальная усмешка. Притягательно умопомрачительная улыбка, к которой я оказалась не готова. Впрочем, миг — и ее уже не было.

— Звучит, как комплимент, мелюзга, — теперь уже фыркнула я.

За окном пейзажи быстро сменяли друг друга, но везде композиция оставалась одинаковой — серой и безжизненной. Деревья потеряли свое природное здоровье и, под снежным натиском, уныло склоняли макушки к земле. За это я и не любила зиму — в ней не было жизни. Никакой магии, волшебства и таинства, о котором любят говорить в преддверии праздников. Лишь неуютный мрак слонялся по улицам, стирая радость с лиц людей.

Подъехав к центральной больнице, мое сердце пропустило пару ударов. Радовало, что вызваны они были не уже привычным страхом, а небольшим волнением от предчувствия встречи с Тейлором. Я поспешила запрятать нарастающий ком тревоги глубоко внутри.

Кристиан заглушил мотор и бегло кивнул мне на дверь. Хотелось надеяться, что с больницей мы угадали и нам не придется объехать еще кучу других. Город хоть и не являлся мегаполисом, но обладал не маленькой численностью. Инфраструктура была прилично развита, центральные районы пестрили обилием развлекательных зданий, ну а близлежащие районы больше относились к рабочим: там были больницы, школы, университеты, полиция и еще куча всего, что нужно для обычной жизни. Конечно, в рабочих районах тоже были какие-никакие увеселительные места, в их число входил и бар, в котором я работала. Всего районов было шесть, несложно догадаться, какое изобилие медицинских учреждений может включать в себя такое количество районов.

В такое время народу в коридорах было немного. Пациенты, что без дела слонялись по коридорам и посетители, что ждали вестей и нервно шептались. Были и те, кто, сидя в зале ожидания, бесстыдно дремал. 

Медперсонал, что остался на дежурство, разбрелся по больнице, а стойка регистрации и вовсе пустовала. Подойдя к той, детектив лениво облокотился и заглянул за стойку.

— И где их носит?  — Недовольно пробурчал детектив. Каждая линия его тела излучала напряжение и явное раздражение, но больше всего преобладала усталость. Мы без устали прорабатывали имеющуюся зацепку несколько часов, за это время даже ни разу не поели и не отдохнули. Неудивительно, что тело детектива требует передышки, хоть внешне он и старается выглядеть непоколебимым. Я бы, наверное, тоже уже валилась с ног, но мое тело поддерживало топливо в виде страха, не позволяя мне остановиться даже на секунду.

— Это больница, Кристиан. Возможно кому-то срочно потребовалась помощь.

 — А где твой знакомый? — Барабаня пальцами по гладкой поверхности, спросил мужчина.

— В хирургическом отделении, должно быть,  — нашлась я. Детектив заинтересованно повернулся ко мне.

— Тогда чтобы не терять время, давай рассредоточим силы, — мужчина кивнул на стойку регистратуры, — я останусь здесь и, надеюсь, дождусь дежурного врача. А ты найди своего знакомого и притащи его задницу сюда.

Слова Кристиана звучали, как военный приказ. Впрочем, как и всегда. Детективу нравилось командовать и постепенно я свыкалась с этой его манерой общения.

— Хорошо,  — я не стала пререкаться и смело направилась к лифтам. Информационный стенд на стене рядом гласил, что хирургическое отделение находилось на четвертом этаже. Поэтому я стукнула пальцем по нужной кнопке, а затем лифт быстро захлопнулся и утянул меня наверх.

Мысли в голове уже были похожи на вязкую кашу: убийства, кошмары, конфликты с детективом и шероховатости в общении с Тейлором. Последний остро отозвался в голове и я почувствовала, как струйки холодной паники поднимаются от груди к моему горлу. Хотелось надеяться, что разговор пойдет гладко и об утреннем инциденте мы забудем.

В сознании алым пламенем вспыхнули недавние воспоминания о поцелуе с Кристианом. О его безнравственных касаниях, которые я позволяла и о том, как бесцеремонно он просто взял... и взял.

Из-за накатывающего кома событий у меня совсем не было времени подумать об этом. А как мне вообще сказать об этом Тейлору, если последнее время у нас все и так летело в тартарары? И стоило ли вообще упоминать об этом, если ни для меня, ни уж тем более для Кристиана это ничего не значило? Детектив, вероятно, просто выбрал самый простой и эффективный способ заткнуть меня, а меня уже охватила волна адреналина вперемешку с гормонами.

Характерный звук издался над моей головой, когда лифт открылся на нужном этаже, тем самым прерывая нахлынувший на меня поток мыслей.

Неуверенным шагом я плелась по отделению, разглядывая таблички на дверях и вспоминая, где именно находился кабинет Тейлора. Также одновременно с этим прокручивала в голове всевозможные исходы нашей встречи. Голос Тея, когда я звонила, был холоден, как сталь и мне даже показалось, что я последняя, с кем бы он хотел говорить. С другой стороны, тон голоса мужчины всегда был слегка помятый, когда тот работал в ночные смены. Последнее время этих смен стало совсем много, потому что Тейлор старался подстраиваться под мой график работы и оставаться дома тогда, когда дома была я, из-за моих кошмаров. Он боялся, что я могу навредить себе во сне, учитывая то, что после пробуждения у меня часто болели разные части тела, а грудь словно сдавливали металлические тиски. Я в действительности не могла дышать. 

Я изрядно заставила понервничать его, да и себя, поэтому Тей и настаивал на приеме у специалиста, даже предлагал все организовать самостоятельно. Последние месяцы выдались крайне выматывающими из-за всех этих ночных ужасов и наши отношения накалились до предела. 

Найдя нужную мне дверь, я нерешительно замерла. Боже, ну почему это так трудно?

Рука повисла в воздухе, так и не постучав, а вместо этого моим вниманием завладели звуки, что раздавались по ту сторону двери. Я не слышала разговоров, но за дверью явно что-то происходило.

Вместо стука я опустила ручку двери и та спокойно поддалась. Почти бесшумно войдя, передо мной предстало то, чего не было даже в самых извращенных кошмарах.

Предо мной предстала массивная спина в белоснежном халате мужчины, моего мужчины, что ритмично двигался взад-вперед возле рабочего стола и тонкие женские бедра, что обвивали задницу Тейлора. Пара покачивалась, от чего скрип стола разносился по всему кабинету, сливаясь с мерзкими стонами. Любовники даже не удостоили меня и каплей внимания, уж настолько их тела были поглощены друг другом. Они извивались, приглушенно стонали, а их руки исследовали тела друг друга. Мне казалось, что отвратительный скрип вперемешку с их тихими возгласами уже звучит у меня в голове, а не наяву.

Как бы не так. Все было охренеть как реально и от этого было так ядовито горько, словно мою грудную клетку с оглушительным хрустом выдрали из тела и выбросили. Тело норовило согнуться пополам, закрывая зияющую дыру в душе, а в горле застыл немой крик боли.

Желудок от увиденного характерно скрутило и я была рада тому, что последние несколько часов ничего не ела. Тело замерло на месте, а глаза приковало к движущимся фигурам. Хотелось кричать, драться и, вероятно, придушить кого-нибудь из спаривающихся, но вместо этого мои ноги вросли в этот чертов пол, а глаза стала покрывать тонкая пелена слез.

Не знаю, сколько бы я еще жила в этом мгновении безумия, если бы Тейлор не повернулся. Видимо, от моего приросшего взгляда у него зазудел затылок. Лицо мужчины было алым, почти багровым, а по широкому лбу текла капля пота. Дымка страсти и наваждения пропала с его лица почти мгновенно, стоило ониксовым глазам встретиться с моими. Тейлор замер в неестественной позе, не в силах выдавить из себя что-то.

Из-за глубокого мужского тела показалась недоуменная мордашка, с всклокоченными черными волосами и такими же темными глазами. В ее лице не было паники, ведь она не знала меня ровно так же, как и я ее. Но стоило ей взглянуть на замеревшего любовника и страх быстро охватил и ее.

— Оливия, — одними губами губами прошептал Тейлор. Губами, которые еще утром касались моего лба. Губами, которые говорили о переживаниях за меня. Губами, которые сейчас сладострастно ласкали другую.

Вот же ублюдок, а я еще несколько минут назад думала о том, как сгладить возникшие неровности в наших отношениях. Боже, ну какая дура.

Страх, что глубоко корнями засел в моей душе, вдруг отдал власть злости и боли. Он отступил на второй план, а вот ярость начала действовать. Она не сковывала, она пробуждала. Беспощадная жестокость, что раннее затмевал поглощающий страх,  требовала выхода, умоляла уничтожить всех, кто встанет у нее на пути. И впервые мне стало страшно не за свою судьбу, а за судьбу тех, кого поглотит этот нарастающий гнев. Под моими ногами разразился ад и моя разбитая душа возжелала стать его глашатаем.

Я с грохотом отворила дверь и вылетела в коридор.Все внутренности горели, демоны во мне требовали самой жесточайшей расправы. Хотелось разнести все вокруг, стереть с лица земли эту треклятую больницу вместе с этими двумя. Казалось, лишь это сможет усмирить мою раздробленную душу и принести упокоение. Вся моя неистовость, о которой я не подозревала, требовала заставить эту парочку почувствовать ту же боль, что сломила меня. Требовала заставить умолять о пощаде. 

Вместо этого я просто бежала, как можно дальше отсюда, смаргивая непрошенные слезы. Я напрочь игнорировала пропасть в душе, притворяясь, что камень внутри моей груди ничего не весит.

Не заметив, как я миновала несколько лестничных пролетов, я выскочила на первом этаже. В гневе мой мозг был затуманен не настолько, насколько при панике, именно поэтому я соображала, что возле лифта меня мог нагнать Тейлор (если он вообще пытался это сделать) и поэтому воспользовалась лестницей.

Плюнув на обстоятельства, из-за которых мы вообще оказались здесь, я решительно направилась к выходу. Демон ненависти во мне призывал остаться, изничтожить этих двоих, стереть с лица земли. Но вместе с этим мне хотелось и воздуха, ведь из-за возникшего гнева, в моей груди его осталось слишком мало.

 — Мелюзга, — низкий голос нагнал меня у самого выхода из больницы, — куда разогналась?

Этот голос выворачивал всю мою натуру наизнанку и недавно господствующий гнев дал волю вырывающейся боли. Долго притворятся у меня не получилось. Когда я встретилась с черным бархатом глаз, по моим щекам уже во всю струились дорожки слез. И пусть тот, кто лицезрел мою сломленность, был последним, кому я могла довериться, я все равно не смогла бы скрыть от него бездну внутри.

— Мел... — оборвал детектив. Густые брови поползли к переносице, а блеск в глазах переменился на встревоженный — Оливия, что случилось?

Ответ не заставил себя долго ждать. Правда, прозвучал он совсем не из моих уст.

— Оливия! — Приближающийся голос Тейлора заставил мое тело содрогаться только сильнее. Я неволько повернула голову в сторону источника звука и разглядывала фигуру, стремительно двигающуюся в мою сторону. С каждым его шагом мою грудь наполняла каменная тяжесть, а воздуха в легких становилось все меньше и меньше. Сердце приказывало мне потонуть в той пучине в душе, а разгневанный разум настойчиво уговаривал скинуть в эту дыру Тейлора.

Мужская фигура неровно двигалась и я не упускала возможность, как мне казалось, последний раз запомнить эти черты. Взъерошенные темные волосы, хоть и достаточно короткие, выбивались из обычно сложенной прически. Медовые предательские глаза, словно чистый янтарь, отражали не меньше боли, чем мои. Как они смели показывать эту боль, если не так давно ласкали взглядом другую?
Белый халат, с наспех застегнутыми пуговицами не в свои отверстия, отражал сейчас истинную суть Тейлора. Суть всегда собранного, воспитанного человека, в один миг ставшего предателем и изменщиком. 

Я виню себя в том, что не распознала эти сигналы раньше. Я виню себя в том, что любила человека, когда он уже этого не заслуживал.

— Погоди, Оливия, — выдохнул запыхавшийся мужчина. Он протянул руку в мою сторону, когда понял, что я пячусь от него, как от призрака. Но коснуться ему меня не удалось: между мной и Тейлором выросла грозная стена в виде Кристиана. В груди затрепетало непривычное чувство безопасности, благодаря человеку, который мог изничтожить меня в любую секунду.

 — Какие-то проблемы, доктор? — Кристиан скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на моего, уже бывшего, парня. 

— Ты еще кто такой? — Буркнул Тей, переводя растерянный взгляд то на меня, то на детектива. Боль в янтарных глазах сменилась раздражением и недоверием. Мужчина бегло изучал нас с Кристианом.

— Детектив Уайтт, здесь по особому распоряжению, — Кристиану даже не понадобилось выуживать удостоверение, ему ведь итак поверят. Все его естество само за себя говорило, что с этим человеком лучше не связываться, кем бы он ни был.

— Тогда это явно не твое дело, — лицо Тейлора багровело с каждым словом. Костяшки рук побелели, когда Тей сжал кулаки.

— Еще как мое. — Голос детектива стал острее, словно летящий кинжал, — Она — главный свидетель по делу об убийствах.

— Она моя девушка, — Тей сделал явный акцент на втором слове. Хотелось отгородиться от его заявления, построить толстенную стену между нами. После того, что случилось, как этот мудак позволяет себе меня так называть?

Детектив перевел молчаливый взгляд на меня, а угольные глаза отражали настойчивый вопрос. Я едва качнула головой. Пусть я и не утащу в свой внутренний ад Тейлора, зато за меня это прекрасно сделает Кристиан.

— Пока идет следствие, она находится под моей защитой, — Кристиан вернул холодный взгляд моему бывшему. Тот, казалось, растрачивал последние крупицы контроля, намереваясь, во что бы то ни стало, добраться до меня.

— Нам просто нужно поговорить, — янтарные глаза встретились с моими, выглянув из-за плеча детектива. Не смотря на высокий рост Тейлора, Кристиан был на целых полголовы выше и в данной ситуации имел явное преимущество. С ним я действительно могла ощущать себя защищенной, хоть время от времени боялась и его самого.

Кристиан повернулся ко мне и с горечью спросил:

— Нужно?

Я помотала головой. Меньше всего мне сейчас хотелось слушать оправдания. Очень сложно найти оправдания тому, кто сознательно пихает член в других девушек, будучи в отношениях.

— Оливия, послушай, — Тейлор бросился вперед, уже не обращая внимания на выросшего детектива. А очень зря, тот мгновенно перехватил мужчину, схватив того за кисть и стремительно заломил руку за спиной Тея. Я инстинктивно отскочила и, готова поклясться, даже на таком расстоянии я слышала хруст ломающейся кости. Тейлор издал протяжный низкий стон.

Вокруг уже собралась неплохая такая толпа зевак, не смотря на позднее время. Такое громкое зрелище привлекало все больше и больше заинтересованных глаз, хоть никто из них и не собирался вмешиваться. Это было разумно, ведь этих двоих могла разнять только молния, что разразилась бы между ними. Хотя, это бы тоже вряд ли помогло.

— Тебе нужно повторить? — Кристиан продолжал сжимать кисть Тейлора, из-за чего тот начал медленно сгибаться, пытаясь высвободить переломанную руку другой рукой. Мужчина кряхтел под натиском детектива и все же не собирался лишаться последних капель гордости.

— Отпусти, сука, — процедил Тей и в его лице я уже не увидела того парня, которого встретила пару лет назад. Теперь это был обычный козел, что не хочет решать проблемы в отношениях, а просто бежит к тем, с кем этих проблем нет.

И вместе с этим я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь его болью. Все мои клетки питала его, хоть и физическая, боль и от этого становилось страшно. Я никогда не отличалась особой жестокостью и черствостью и сейчас впервые ощутила этот манящий вкус. Вкус жертвы.

Эти мысли словно не принадлежали мне, их породило предательство, открыв ту сторону души, о которой я и не могла подозревать. Что, если я ничем не отличаюсь от того убийцы, за которым мы гонялись? От этого становилось вдвойне омерзительнее.

Кристиан почти сразу отпустил мужчину, оттолкнув от себя подальше. Каждая линия фигуры детектива излучала напряжение и гнев, что говорило о том, что дважды повторять он не будет. И только я одна в этом помещении знала, насколько это правда. Кристиан имел огромную власть не только как страж закона, но и просто как мужчина. Он умел ломать любого и Тейлор почувствовал эту власть на уровне инстинктов.

— Пошли, — детектив обвил мое плечо рукой и потянул меня к выходу, когда мой взгляд все еще был прикован к сломленной фигуре, что одновременно хотела уничтожать и просила пощады.