Завайр

    Лоретта
   Уже давно наступило утро, а я все ещё сидела в палате Эрни, проспав почти всю ночь вместе с ним на кушетке, свернувшись калачиком и обняв его одной рукой.
   Руки слегка дрожали от волнения, что он может совсем скоро проснуться. Плакать уже было нечем, все слезы я вылила за эти две недели и тот вечер, когда Эрни везли на каталке в операционную, в зале для переливания и немного после всей этой процедуры. Я перечитала лист с рекомендациями врача вдоль и поперек по несколько раз, думая что смогу там найти что то новое и необходимое, что спасет его жизнь. Время текло ужасно медленно, с каждой минутой я волновалась всё больше и больше. Спенсер сказал, что он проснется в ближайшие двенадцать часов, но он "спал" уже четырнадцать. Пускай это не критично, но сердце начинало биться быстрее с каждой минутой.
   Мониторы показывали, что всё в норме: пульс, температура, давление. Я смотрела на линию его пульса, которая то подпрыгивала, то снова опускалась, и так круг за кругом, но Эрни не открывал глаза.

    Эрни
   Я шагаю по темной улице Вайра, ноги сами несут меня по давно знакомой тропинке, ведущей во дворы. Кругом как всегда стоит тишина, слышны только мои шаги и сбивчивое дыхание. Я захожу в дом, в котором живу, и поднимаюсь на второй этаж, уже слыша крики и ругань за одной из дверей.
   Сердце начинает биться чаще.
   Я открываю одну из дверей и вижу картину, ранящую меня до самого сердца. Посередине стоит мой отец, держа маленького меня за одну руку, держа в другой жёсткий кожаный ремень, которым часто хлестал меня в детстве. Он на секунду замолкает, желая что то от меня услышать.
- Что молчишь, гаденыш? Язык от страха проглотил? - он швыряет "меня" куда то на пол.
   В горле встал ком. Картинка меняется, начинаются дикие крики, и мои и отца, он снова избивает меня в той же комнате, а потом начинает тащить куда то. Я знал, куда.
   Я иду за ним, думая что смогу помочь прошлому себе, но я буквально прохожу сквозь людей, не в силах докоснуться до чего либо. Маленький Эрни уже не плачет, не бьётся в истериках, он просёк что от этого будет только хуже. Он покорно идёт на улицу, где его оставят почти без одежды ночевать и обдумывать свое поведение. Это случалось неоднократно.
   Дверь в подъезд закрывается. Маленькие тело начинает содрогаться от истерики и зимнего холода, сидя на снегу в одних штанах и майке. Я хочу подойти к нему и согреть, но не могу. Пройду сквозь него.
   Его руки в крови, темные волосы тоже, на затылке виднеется кровоточащая рана. И никто из соседей не выйдет помочь, потому что они знают моего отца. Знают, что тогда он навредит и им, а меня и того убьет. Я хотел сбежать, но понял что в шесть лет далеко не убегу, поэтому нашел убежище у Тревиса, который был на два года старше. У него нормальные родители, я никогда не понимал что они забыли в Вайре, но именно с ними я чувствовал себя в безопасности.
   И когда картинка снова сменяется и я вижу свое окровавленное тело на снегу, вскрикиваю и...

Открываю глаза. Я жив.
   Перед глазами белая стена, у которой стоял такой же шкаф с тумбочкой, на ней лежали всякие медицинские приборы, над ухом пищит какая то хрень, которую уже через мгновение я захотел швырнуть куда нибудь, лишь бы замолчала. Но стоит мне повернуть голову немного вбок, я вижу светлые волосы, кудрявые от природы, но выпрямленные плойкой, такую же челку набок и ободок на макушке.
   Лори...
   Прибор запищал ещё быстрее и она обернулась ко мне, её зрачки тут же расширились.
   Что, блять, произошло? И какого хрена мне снились воспоминания почти двадцатилетней давности.
- Лори. - прошептал я, протягивая к ней руку. Она вымученно, но искренне улыбается и тянет ладонь в ответ. - Моя карамелька Лори. Ты здесь. Что случилось?
- Ты не помнишь? - в её глазах мелькает беспокойство, но тут же исчезает. - Тебя подобрали у границы Вайра вчера... Я не знаю, что произошло.
- Почему я ничего не помню?
- Ты ударился головой, это нормально. Скоро все вспомнишь. - будто бы безжизненные глаза Лори смотрели на меня с тоской, но одновременно заботой, а я не понимал, что произошло. Последнее моё воспоминание это как она обняла меня в больничной палате, когда я приходил навещать её.
   Мой самый счастливый момент в жизни. А после этого меня будто отключили от кислородной маски.
- Выглядишь уставшей. - сказал я. Лори пожала плечами, отведя взгляд.
   Что произошло за то время, что я благополучно забыл? Неужели я успел ее ранить настолько сильно, что эти прекрасные глаза потеряли свой блеск, а губы перестали улыбаться. Я рассматривал её лицо, пытаясь найти в нём ответы на свои вопросы.
- Лори. - она повернулась ко мне. Беспокойные глаза стали смотреть мне в душу, что сердце даже начало биться быстрее. - Что случилось? Ты меня пугаешь.
   Она вздохнула. Помотала отрицательно головой, пряча лицо ладонями. В моей груди начинала нарастать паника. Наплевав на все приборы, приклеенные к моему телу и бинты, я поднялся с места, оперевшись на локти. Лори встрепенулась, уже хотев меня успокоить и вернуть обратно, но я взял её за руки.
- Лори, твое молчание только усугубляет положение. - я взглянул в её глаза, в которых показались слезы. - Если я сделал что то ужасное - так и скажи. Я не хочу ждать, пока всё вспомню.
- Ты сделал что то ужасное. Но ты должен вспомнить всё сам. Рекомендация врача.
- Спенсера? - она слабо усмехнулась.
- Гордона. Спенс не смог взять тебя под свой контроль из за большой загруженности, но операцию проводил он.
- Типа я теперь обязан ему жизнью?
- Эрни, он врач. Ты ничем ему не обязан, он выполняет свою работу.
   Я помолчал.
- Ляг обратно. Тебе нужно отдыхать и...
- Набираться сил. Я знаю. - но я не сдвинулся с места. Держа руки Лори в своих, я чувствовал умиротворение и спокойствие, несмотря на то, что ее глаза этого совсем не выражали. Если бы не вся эта туманная ситуация, я бы коснулся её губами и не отпускал до конца жизни. Но я уважал чувства Лори и видел, что это пока не то, чего она хочет, но не понимал, что произошло и как всё исправить.
   Она ушла от меня вечером, когда часы пробили шесть. Все это время мы разговаривали о чем то бессмысленном, смотрели телевизор, я пытался всячески узнать у нее, что стёрлось из моей памяти и что я успел такое сделать, что сломал её. Хотя предположения были.
   Стоило мне остаться одному, а солнцу за окном окончательно сесть, я закрыл глаза. В палате была тишина и темнота, только в углу отвратительно тикали часы, но тогда я их не слышал. Передо мной будто начали мелькать картинки, воспоминания, возвращая мне картину того, что было эти две недели.
   Дом, разговор с Тревисом, мой внутренний монолог...
"Мне нужно признаться Лори в любви и уйти"
"Она не сможет меня полюбить"
"- Я люблю тебя..."
   Они сменялись как яркие страницы книги, дополняя белые пятна и дыры, которые были раньше. С каждой минутой я понимал, какую огромную ошибку я совершил.
"Я бросил Лори. Я отказался от неё"
   А потом я увидел тот день, когда я попал сюда. Отец и группа его друзей, слегка выпившие, но огромные и решительные, идут в мою сторону, а мне бежать некуда. Я помнил лишь боль, которую чувствовал от их ударов и пинков, слышал хруст, как трескаются и ломаются кости, мои вскрики и возгласы этих недоумков.
   Я пролежал на мягком снегу под одеялом своей крови в миллионный раз за жизнь. Только в этот раз всё было куда хуже. Я не мог сдвинуться с места и даже поднять руку, меня словно переехали грузовиком.
   Я услышал приближенные голоса и шаги, когда глаза начали медленно закрываться, а тело потихоньку расслабляться.
   Мне не хотелось умирать.
   Я открыл глаза, когда поток воспоминаний довёз меня до настоящего времени. Ещё полчаса лежал неподвижно, пытаясь переварить всё и осознать, а главное понять, что делать дальше. В тот момент мне дико захотелось сбежать из этих белых стен, пустых темных коридоров и окунуться в объятия Лори, желательно в теплой мягкой постели, чувствовать каждый миллиметр её тела и запах от кожи. Ком в горле заставил меня прокашляться. Я хотел встать, но на мне были какие то наклейки, которые несли данные в мониторчики.
"Я хочу к Лори"
   Это уже как болезнь. А ещё чувство вины за все, что я ей сделал плохого. Пускай она не сможет меня никогда простить за это, но я должен хотя бы попытаться попросить её прощения, пускай без результата. Она должна знать, что мне искренне жаль, что я такой мудак. Меня волновало не столько что я здесь оказался из за отца, сколько то, что я сделал с Лори. Я буквально сломал её пополам.
   Всю ночь я не спал, думая о том, как вернуть Лори к жизни. Я даже не мечтал о том, чтобы она дала мне второй шанс и вернулась, позволила ощутить свое тепло и любовь.
   Но мне просто хотелось к ней. Хотя бы ощущать её присутствие и шлейф духов, который совсем не менялся.
   На следующий день она не пришла.
   Весь день я спрашивал у Гордона, моего лечащего врача, не придет ли Лори, но тот лишь пожимал плечами и говорил мне больше спать. Я лежал весь день, не позволив даже вывести себя на улицу на прогулку, всё, что мне нужно было - это хотя бы издалека увидеть её. Просто узнать, что у нее все в порядке.
   Ночь прошла так же, как и предыдущая. Я смотрел в потолок, перебирая все варианты почему она могла не придти. Просто не хочет? Нет желания? Ждёт момента, пока я я все вспомню? Меня мучило слишком много вопросов, а тоска по Лори усиливалась с каждым часов. С течением минут тревога нарастала... Приборы сбоку, которые показывают давление, начинали пищать быстрее. Я боялся, что могу не дотянуть до утра.

Конец 15 главы.