Новый не Я

Лилит припарковала машину у дома Ады и быстро поднялась наверх. Ещё в машине её не покидало ощущение тревоги, но стоило ей увидеть подругу, как оно только усилилось. Ада выглядела так, словно провела несколько ночей без сна. Её лицо было бледным, тёмные круги под глазами казались ещё глубже из-за тусклого освещения в квартире. Она сидела на диване, обхватив себя руками, и рассеянно смотрела в одну точку.

— Ты здесь, — тихо сказала она, даже не подняв головы.

Лилит прошла внутрь, закрывая за собой дверь.

— Да. Теперь рассказывай.

Ада горько усмехнулась, наконец взглянув на неё. В её глазах не было ни привычной искры, ни намёка на игру — только усталость и боль.

— Коул приехал в больницу, — начала она, словно эти слова сами застревали у неё в горле. — Он пытался что-то объяснить, пытался сказать, что это не он меня отравил, что он сам не понимает, как это произошло.

Лилит нахмурилась, но не перебивала. Ада продолжила, её голос становился всё более надломленным.

— А я... Я просто разозлилась. Словно что-то внутри меня взорвалось. Я начала кричать на него, поливать его грязью, говорить, что он разрушил меня, что он просто лжёт, что мне не нужны его объяснения. — Она тяжело сглотнула, проведя рукой по лицу. — А потом... потом он закричал в ответ. Мы оба начали кричать друг на друга, как сумасшедшие. Посреди больницы. Среди пациентов и коллег.

Лилит продолжала молча слушать, видя, как напряжены её плечи, как дрожат пальцы.

— Он сказал, что я сама загнала себя в этот угол. Что я не хочу слышать правду, что я отталкиваю его только потому, что не могу справиться с собой. — Голос Ады дрогнул. — И знаешь, что самое ужасное? Он прав.

Лилит не отреагировала, но внутри почувствовала, как подруга впервые за долгое время сломалась прямо перед ней.

— Я не знаю, кто я, Лилит, — прошептала Ада. — Я разрываюсь между тем, что было, и тем, что есть. Я не понимаю, чего хочу. Я чувствую, что он действительно пытается мне помочь, но я... я не могу. Я его отталкиваю. Каждый раз. Снова и снова.

Лилит почувствовала, как внутри что-то сжалось.

— И знаешь, что ещё? — Ада криво усмехнулась, но в её глазах были только слёзы. — Поцелуи с Эриком теперь вызывают у меня отвращение. Я закрываю глаза, и мне кажется, что я не должна быть с ним. Что я делаю что-то неправильное. Что я вру себе.

Лилит села рядом, не произнося ни слова. Она просто смотрела на подругу, наблюдая, как та наконец выпускает наружу всю боль, которую так долго в себе держала.

— Я изранена, Лилит, — прошептала она. — Вся изранена. Я больше не знаю, кто я.

Лилит осторожно взяла Аду за руки, мягко сжимая их сказала:

— Послушай меня, — её голос был тихим, но твёрдым. — Ты имеешь право не понимать, ты имеешь право чувствовать себя потерянной. Ты пережила слишком много, Ада. И знаешь, что? Ты не одна.

Ада посмотрела на неё, и Лилит видела в её глазах боль, страх и одновременно облегчение — как будто впервые за долгое время кто-то просто услышал её.

— Я не хочу этого всего, Лилит... — прошептала она. — Я устала.

Лилит провела пальцами по её ладони, словно утешая.

— Раны заживают, возрождая с собой новую силу, — сказала она спокойно. — Ты не сломана, Ада. Ты жива. И ты справишься.

Ада молчала, и Лилит знала, что её слова проникают глубже, чем все предыдущие попытки кого-то переубедить.

— Но ты должна дать себе время, — добавила Лилит. — Время прийти в себя, разобраться в своих чувствах. Отпусти всё. Поезжай к своей матери. В Италию. Оторвись от этого хаоса. Дыши, отдыхай, разбирайся в себе без давления. Дай себе шанс залечить эти раны.

Ада всхлипнула и закрыла лицо руками. Лилит молчала, просто сидела рядом, давая ей время.

— Ты думаешь, это поможет? — наконец спросила Ада, её голос был едва слышен.

Лилит мягко улыбнулась.

— Я думаю, что ты заслуживаешь хотя бы попытаться.

Ада долго молчала, а затем кивнула. Лилит знала, что она ещё не до конца приняла это решение, но первый шаг уже был сделан.

Лилит внимательно смотрела на подругу, чувствуя, насколько той тяжело. После разговора она не стала предлагать больше слов утешения — вместо этого приняла решение.

****

— Сегодня я останусь с тобой, — спокойно заявила она, поднимаясь с дивана. — И займёмся чем-то весёлым и интересным.

Ада приподняла бровь, но возражать не стала. Лилит тем временем отправилась на кухню, проверяя, что можно найти. Открыв шкафчик, она наткнулась на пакетик с попкорном и с удовлетворением вытащила его.

— Отлично. У нас есть попкорн. Уже неплохо, — усмехнулась она, ставя его в микроволновку. Затем вернулась в гостиную и хлопнула в ладони. — А теперь тебе надо переодеться.

— Лилит, я не...

— Ты идёшь, — безапелляционно заявила та и потащила её в гардеробную.

Ада закатила глаза, но подчинилась. Однако, оказавшись у дверей, её взгляд метнулся к коробке, оставленной на видном месте. Внутри были старые вещи... и среди них — футболка мужского размера. Она резко шагнула вперёд, пытаясь помешать Лилит открыть дверь, но та уже толкнула её внутрь.

— Так, посмотрим... — начала Лилит, но вдруг замерла, замечая футболку в коробке. Она наклонилась и вытащила её, разглядывая.

— Это чья? — удивлённо спросила она, приподнимая бровь.

Ада на секунду замешкалась, затем тяжело выдохнула:

— Его.

Лилит не нужно было уточнять, о ком идёт речь. Она взглянула на подругу, затем снова на футболку. Затем с усмешкой протянула её Аде:

— На сегодня это твоя одежда. Считай, что я официально её конфисковала.

Ада хотела возразить, но потом только тихо усмехнулась, принимая вещь.

Когда они вернулись в гостиную, попкорн уже был готов. Лилит поставила его на стол и достала телефон, набрав номер Сета.

— Ты где? — раздался его голос после первого гудка.

— У Ады. Сегодня меня не будет на работе.

— Всё в порядке? — в его голосе послышалось лёгкое беспокойство.

Лилит улыбнулась, наблюдая, как Ада устраивается на диване в той самой футболке.

— Да. Просто ей нужно немного отвлечься. — Она сделала паузу и, чуть тише, добавила: — Не волнуйся, любимый.

Ада, услышав это, резко повернулась к ней с прищуренными глазами.

Как только Лилит закончила разговор, Ада тут же скрестила руки на груди.

— Так-так-так... Что я только что услышала?

Лилит посмотрела на неё с невинным выражением лица.

— Ты услышала, что я остаюсь с тобой.

— Нет, нет, нет, не увиливай! — Ада наклонилась вперёд. — Ты только что сказала «любимый». Это что-то новенькое. Колись!

Лилит лишь ухмыльнулась и бросила в неё подушку.

— Лучше выбирай фильм. У нас попкорн стынет.

— Лилит! — возмутилась Ада, но в её глазах впервые за вечер мелькнуло что-то живое, настоящее.

Лилит просто улыбнулась. Сегодня она не просто была рядом — она помогала подруге вернуться к себе.

— Ну...

— Лилит! — возмутилась Ада. — Говори уже!

— Ладно, — вздохнула Лилит, потянувшись за бокалом вина. — Если коротко: я его поцеловала, мы переспали, и теперь мы вместе. Довольна?

Ада удивлённо моргнула, затем медленно прищурилась.

— Так... Кто «он»?

Лилит слегка наклонила голову и, улыбаясь, произнесла:

— Сет, — произнесла Лилит, а затем, после короткой паузы, добавила: — Рейнер. Мы работаем вместе.

В её глазах мелькнуло странное выражение — сначала удивление, потом мгновенная радость за подругу, и в то же время... шок.

— Что??? — удивилась Ада старясь показать искренние эмоции, но в глубине души знала, что однажды это случилось бы и забытые воспоминая не преграда любви.

Лилит и Сет вместе.

Эти слова пронеслись у неё в голове. Даже спустя столько лет они нашли друг друга в совершенно новом облике, подумала она.

— Ничего себе... — прошептала она, прежде чем поднять взгляд на Лилит. — Ты и Сет... Это неожиданно. —Говорят он холодный и не приступный.

— Слухов много. — фыркнула Лилит крутя в руке бокал— скажу на опыте он чертовски горяч одновременно спокоен и так близок.

— Тебе с ним легко?

— Да словно знакомы целую вечность. К тому же я не ожидала что способна испытывать чувства любви, — усмехнулась Лилит, наблюдая за её реакцией. — Но, похоже, вселенная решила иначе.

Ада покачала головой, переваривая услышанное.

Она бы никогда не подумала, что спустя столько времени они вновь пересекутся... и вот, пожалуйста.

—Я рада за тебя. Правда.

Лилит улыбнулась и подняла бокал.

— Тогда за неожиданные повороты судьбы.

Через пару часов раздался дверной звонок. Лилит встала и направилась к двери. Когда она открыла, перед ней стоял курьер с несколькими пакетами из ресторана. Девушки удивленно переглянулись — они точно ничего не заказывали.

— Добрый вечер, ваш заказ, — сказал курьер, протягивая пакеты.

— Мы ничего не заказывали, — ответила Лилит, нахмурив брови.

Лилит замерла, слегка растерявшись. Она вернула пакеты курьеру и спросила:

— Кто сделал этот заказ?

— Это заказ на имя Сет Рейнер, — повторил курьер.

Лилит, всё ещё не понимая, что происходит, забрала пакеты и закрыла дверь. Она сразу набрала номер Сета.

— Сет, это ты заказал еду? — спросила она, не скрывая удивления.

— Да, я заказал, — ответил он спокойно. — Ты сегодня толком ничего не ела, а я подумал, что вам с Адой нужен вкусный ужин.

Лилит не смогла не улыбнуться, почувствовав тепло от его слов.

— Спасибо, это было мило, — сказала она сдержанно, но в голосе звучала признательность.

— Рад что тебе понравилось. Наслаждайся ужином, — сказал Сет с лёгкой улыбкой в голосе.

Лилит почувствовала, как её сердце немного растаяло. Она положила телефон и с интересом начала разбирать содержимое пакетов.

Лилит с любопытством развернула последний пакет и, обнаружив в нём контейнеры с разнообразной едой, невольно усмехнулась. Сет действительно постарался. Она начала с того, что взяла небольшую порцию пасты, полную ароматного соуса и свежих трав. Её вкус был идеален, как и ожидалось, и Лилит с удовольствием закрыла глаза, ощущая всю глубину вкуса.

— Он явно знает, что делает, — заметила Ада, не сдержав улыбки, когда попробовала немного салата с козьим сыром и орехами.

— Кажется, он умудряется удивлять даже в самых простых вещах, — ответила Лилит, раскладывая еду по тарелкам. Они обе сели за стол, где запахи из коробок наполнили комнату уютом. Стол был сервирован просто, но Лилит могла почувствовать, что в этом есть что-то тёплое и значимое.

Молча поедая, Лилит чувствовала, как нарастающая тишина между ними стала более комфортной. Больше не было напряжения, которое часто присутствовало в их общении. Это был момент покоя и принятия — хотя бы на мгновение.

— Спасибо ему, — наконец сказала Ада, поднимая бокал с вином.

Лилит улыбнулась, поднимая свой бокал в ответ. Этот момент, хотя и короткий, напоминал ей, как важно ценить такие простые удовольствия.

Ада сидела на диване, смотрела в пустоту и тихо шевелила пальцами, как будто пытаясь что-то ощутить или понять. Лилит заметила это, остановилась и внимательно посмотрела на неё.

— Что-то не так? — спросила Лилит, подходя ближе.

Ада повернула голову и встретилась с её взглядом, но её глаза были полны неопределённости.

— Я просто... — она немного помедлила, собираясь с мыслями. — Я чувствую, как будто застряла где-то между тем, что было, и тем, что должно быть. Как если бы я всё время возвращалась в прошлое, но не могу двигаться вперёд.

Лилит присела рядом и внимательно выслушала, не перебивая.

— Это не просто воспоминания, Лилит, — продолжила Ада, её голос слегка дрожал. — Это... я. Я будто не понимаю, кто я сейчас. Вижу своё прошлое, свои ошибки, и кажется, что они меня определяют. И каждый раз, когда я пытаюсь сделать шаг вперёд, они тянут меня назад.

Лилит тихо вздохнула, понимая, что это не просто тревога. Это был настоящий внутренний конфликт.

— Я знаю, что ты не забываешь, но ты ведь не живёшь этим прошлым, верно? — спросила она мягко.

Ада покачала головой, сжала руки в кулаки и почти в шепоте ответила:

— А что, если это всё, что я есть? Что, если я не смогу от этого избавиться? Может быть, я не просто вспоминаю... может, я и есть это. Я сомневаюсь, что могу быть кем-то другим. Кто я, если мои лучшие моменты — это просто воспоминания?

Лилит почувствовала, как тяжело это даётся её подруге. Она знала, что Ада всегда была человеком, который боролся с собой, и теперь эта борьба пришла к точке, где Ада сама не знала, где заканчивается её прошлое и начинается настоящее.

— Ты не всё, что было, Ада, — сказала Лилит, её голос был твёрд и спокойный. — Это не ты. Это просто твоя часть, которую ты пережила. И да, это часть твоей истории, но это не всё, что делает тебя... тобой. Ты больше, чем ошибки и воспоминания.

Ада тихо засмеялась, но этот смех был горьким.

— Я не уверена, что могу так просто в это поверить. Может быть, я вообще не знаю, кто я. Может, всё, что я пыталась построить, не имеет смысла.

Лилит смотрела на неё с пониманием и в какой-то момент даже слегка улыбнулась, ощущая, как её подруга постепенно открывается.

— Иногда, чтобы понять, кто ты, нужно перестать искать ответы в прошлом, — сказала Лилит, покачав головой. — Ты можешь сомневаться, можешь быть потерянной, но это не делает тебя меньше. Ты просто в поиске, и это нормально. Наша жизнь не всегда имеет чёткие линии, и не все ответы приходят сразу.

Ада опустила глаза, а Лилит, заметив её состояние, протянула руку и слегка коснулась её плеча.

— Ты не обязана знать всё прямо сейчас, и, возможно, сейчас не время, чтобы понять, кто ты. Но ты не одна. Ты можешь двигаться дальше, шаг за шагом, даже если не знаешь, куда ведёт этот путь.

Ада подняла взгляд, и в её глазах появилось что-то новое — небольшая искорка надежды.

— Ты правда думаешь, что я смогу?

— Да, думаю, что ты справишься. Ты сильная, Ада. И ты заслуживаешь знать, кто ты на самом деле, без оглядки на то, что было.

Ада задумалась. Лилит могла понять, как непросто ей даётся эта вера, но в глубине души она чувствовала, что слова подруги были правдой. Что бы ни случилось, она должна была поверить, что она больше, чем её прошлое.

— Спасибо, Лилит. За то, что ты есть. — Её голос звучал искренне, и Лилит почувствовала, как подруга, наконец, начинает отпускать тяжесть прошлого.

— Нет за что, — ответила Лилит, пожав плечами. — Мы с тобой не просто подруги. Мы семья.

С этими словами Лилит поднялась и прошла к телевизору, включая фильм, который они давно хотели посмотреть. Ада последовала за ней, хотя ещё немного медлила.

Когда фильм начался, они обе устроились комфортно, и Лилит почувствовала, что вечер будет намного легче. Время — лучший целитель, и даже если Ада не осознавала этого сейчас, она точно шагала в правильном направлении.

Телефон Ады запищал, и она, неохотно взглянув на экран, увидела сообщение от Коула. Лилит заметила её замешательство и быстро схватила телефон.

— Это от него, — сказала Лилит, читая вслух сообщение. — «Я не ожидал, что всё закончится так. Прости меня, за то, что я сказал в больнице. Мне больно видеть тебя в таком состоянии, и я ошибся. Мне нужно было поддержать тебя, а не злиться. Если ты готова поговорить, я буду рядом.»

Ада замерла, её глаза стали тусклыми, а дыхание сбилось. Она понимала, что это извинения, но всё ещё не могла поверить в слова Коула после того, как он был так жесток с ней в больнице.

— Он опять пишет, — Лилит бросила взгляд на Аду, её тон стал мягким. — Ты не хочешь ему ответить?

Ада взяла телефон, но ничего не написала. Она тяжело вздохнула и опустила глаза.

— Я не знаю, что думать, Лилит, — сказала она тихо, но с чувством. — Он сказал такие вещи в больнице... и я не могу просто забыть об этом.

Лилит покачала головой, кладя руку на плечо подруги.

— Ты не должна забывать, Ада. Но ты не можешь продолжать жить в прошлом. Он извинился. Ты можешь принять его извинения или нет. Это твой выбор. Но не отвечать ему совсем... тоже не выход.

Ада смотрела на экран, как если бы хотела стереть все свои сомнения. Её пальцы дрожали, но она всё же набрала ответ.

«Ты ошибся, Коул. Ты даже не представляешь, как больно было. Но я тоже не права. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.»

Она отправила сообщение и поднесла телефон к груди, закрыв глаза.

Лилит внимательно следила за ней и наконец вздохнула.

— Я думаю, ты сделала правильный выбор, — сказала она, возвращая телефон на стол. — Теперь тебе просто нужно дать себе время.

Ада сжала кулаки и посмотрела в окно, накапливающиеся мысли в её голове.

Лилит крепко обняла подругу, пытаясь утешить её, хотя и сама понимала, как трудно понять свои чувства в такой ситуации.

С утра Лилит уехала, оставив Аду в тишине, с мыслями, которые не давали покоя. Несмотря на то, что она была решена двигаться вперёд, с каждым днём сомнения всё больше занимали её голову. Перед тем как покинуть квартиру, Ада набрала номер мамы.

Мама была рада услышать её голос.

— Привет, мам. Как ты?

— Привет, дорогая. Всё нормально, всё как обычно. А ты как?

Ада устало откинулась на спинку дивана, пытаясь расслабиться после насыщенного дня.

— Да, ничего особенного. Работа, встречи... — она сделала паузу, думая, как продолжить разговор, не углубляясь в неприятные темы.

Мама продолжала разговор, рассказывая о своей жизни в Италии, как проходит её день, какие новые места она посетила. Ада слушала, чувствуя, как её мысли уносят её далеко от текущего разговора. В какой-то момент она даже заметила, что расслабляется, благодаря маминому голосу.

— Ты там не скучаешь? — спросила мама.

— В последнее время всё как-то сложно, — призналась она.

Мама на другом конце линии была спокойна и заботлива.

— Ты всегда можешь приехать, я тебя жду.

Ада кивнула, даже несмотря на то, что её мама не могла это увидеть. Разговор продолжался ещё несколько минут, и, наконец, Ада, поблагодарив её, положила трубку. Небольшое расслабление в голосе мамы подтолкнуло её к мысли, что она действительно хочет быть с семьёй, хоть на какое-то время.

****

В больнице Ада ощущала легкую нервозность, но старалась держать себя в руках. Зайдя в кабинет главного врача, она попросила его подписать заявление на отпуск.

— Я хочу взять половину накопленного отпуска, — сказала Ада уверенно, отложив документы на стол. — Надо немного отдохнуть.

Главный врач кивнул, проверил документы и поставил подпись, не сказав ни слова лишнего. Всё было решено быстро, что немного успокоило Аду.

После этого она встретилась с Сьюзен, которая также собиралась взять отпуск — по личным причинам. Они обменялись множеством новостей, и Ада почувствовала, как даже лёгкие разговоры помогали ей расслабиться. Сьюзен собиралась поехать на свадьбу брата, и Ада, несмотря на всю свою печаль, не могла не почувствовать некоторую зависть — она тоже бы хотела куда-то поехать, сменить обстановку.

Но всё было не так просто. Она не могла забыть Коула, и возвращение в Италию, в родные места, в свою семью, казалось логичным шагом, хотя и весьма непростым.

Вскоре Ада подошла к своему кабинету, но вместо того чтобы зайти в него, она направилась к комнате Эрика. Он сидел за столом в белоснежном халате, с темными, слегка взъерошенными волосами, что придавало ему невольно ещё более строгий вид. Эрик всегда был другим — противоположность Коула, с его холодной уверенностью и лёгким вызовом. Эрик был сдержан, но от этого его присутствие было гораздо более спокойным, ровным. Он не бросал вызовы, он просто был.

****

Эрик сидел за своим столом, глаза устало смотрели на бумаги, но мысли уводили его далеко от работы. Всё возвращалось к утреннему разговору. Он почти слышал снова этот голос, такое холодное, уверенное спокойствие, которое всегда выворачивало его наизнанку. Звонок был коротким, но каждый его момент эхом отдавался в сознании.

«Слушаю», — сказал Эрик, пытаясь скрыть напряжение в голосе. Он знал, что разговор будет ненавязчивым, но с каждым словом в нем всё больше чувствовалась скрытая угроза.

«Я подумал... нужно ослабить хватку. Пусть куколка расслабится, погуляет немного», — раздался голос, абсолютно непринуждённый. Он так и не понимал, почему это слово всегда вызывало у него чувство дискомфорта.

Эрик вздохнул, стараясь не выдать своих эмоций, но его плечи напряглись. «Ты уверен?» — спросил он, его интонация всё ещё пыталась быть спокойной, но отголоски тревоги всё равно звучали в каждом слове.

«Само собой», — ответ был быстрым и уверенным. «Мы же не злодеи. Делать человека сумасшедшим — это не наша цель. Нужно дать своим вещам свободу. Свободу действий. А она... она слишком зажата в этих рамках. Нужно, чтобы она почувствовала, что контролирует ситуацию, пусть немного, пусть на время.»

Эрик задумался, глядя в пустоту. Свобода. Это слово, казалось, не имело смысла в этом контексте, но оно цепляло. «Она не игрушка», — промелькнуло в голове. Он знал, что она была частью игры, но пытался убедить себя, что это не так. Он знал, что играет свою роль, и часто убеждал себя, что всё это ради её блага. Но теперь... теперь это казалось всё более сомнительным.

«Но ты не думаешь, что это может плохо закончиться?» — спросил он, чувствуя, как его руки сжались в кулаки. «Мы ведь в какой-то момент можем потерять контроль. Она начнёт задавать вопросы, начнёт всё понимать. Что если она вырвется из этого?»

Голос на другом конце линии замолчал на несколько секунд, и Эрик почувствовал, как это напряжение наполнило комнату. И вдруг, голос снова прорезал тишину, но уже с какой-то новой, тревожной лёгкостью:

«Почему ты так переживаешь?» — спросил собеседник. «Мы не будем её ломать. Ты всё сделаешь. Ты её вылечишь, а потом... потом мы дадим ей немного свободы. Должен быть баланс. Если мы её полностью зажмём, она просто сломается. Но если мы дадим ей возможность контролировать... она начнёт ценить то, что мы ей дали. И когда придёт время — она сама разрушит себя. Ты ведь знаешь, что никто не создаёт без разрушения.»

Эрик почувствовал, как слова врезаются в него. Он много раз слышал подобное, но каждый раз это было как удар по затылку. Он пытался не отвечать, но не мог не задать тот вопрос, который мучил его с самого начала.

«Почему ты это делаешь?» — его голос был тяжёлым от усталости. «Почему ты играешь с её эмоциями, сначала хочешь, чтобы я её излечил, а потом всё это разрушишь? Это не просто игра, это чья-то жизнь!»

На другом конце линии послышался тихий смех. Смех, который эхом отозвался в его сознании, как будто он был частью чего-то гораздо большего, чем просто разговор между двумя людьми.

«Скажи мне, Эрик, кто создает, тот и разрушает», — произнес собеседник, и в его голосе было что-то такое, что заставляло Эрика чувствовать себя беспомощным, как будто он сам стал частью какой-то неведомой силы.

Эрик закрыл глаза, не желая слышать, как слова снова проникают в его разум, оставляя там неизгладимый след. Он знал, что это не просто игра. Но он также знал, что, чем дальше он углубляется в эту сеть, тем меньше у него возможностей выбраться.

«Ты ведь понимаешь, что мы не можем отпустить её, верно?» — сказал голос, и на этот раз в его тоне чувствовалась лёгкая угроза. «Ты ведь не хочешь, чтобы всё пошло не так, как мы задумали?»

Эрик открыл глаза и посмотрел на свой стол. Его пальцы инстинктивно начали перебирать бумаги, но мысли были уже где-то далеко, в том месте, где ответ уже был давно найден, но всё ещё не принимался.

«Да», — сказал он наконец. И в этих словах было не только согласие, но и какой-то скрытый страх. Страх того, что он всё больше теряет контроль. И, что ещё хуже, что он не знал, как остановить этот процесс.

В трубке раздался ещё один смех, и Эрик почувствовал, как всё внутри него сжимается.

Эрик почувствовал, как его внутреннее напряжение усиливается, и не мог больше игнорировать тот факт, что он стал частью чего-то гораздо большего, чем он мог себе представить. Время от времени, его разум пытался найти выход, но каждый раз он сталкивался с тем, что свободы выбора у него не было.

«Ты слишком много думаешь, Эрик», — снова прозвучал голос на другом конце линии, с той же неизменной уверенной легкостью. «Тебе нужно просто двигаться вперёд, не останавливаясь. Всё, что тебе нужно, — это продолжать делать то, что ты должен. Ты знаешь, что у нас есть цель, и она намного важнее любых переживаний. Ты ведь не забыл, для чего ты здесь, верно?»

Эрик прикрыл глаза, ощущая, как его сердце бьется с каждым словом собеседника. Это не было простым разговором. Это была манипуляция. И он знал, что сам стал частью этой игры, даже если пытался отгородиться. Он давно понял, что не может уйти. Он знал, что всё это — не просто игра на её чувствах, не просто способ управлять её эмоциями.

«Я не забыл», — сказал он, и голос его стал холодным, даже немного затвердевшим. Он не хотел, чтобы собеседник услышал в нем сомнение. Он не мог себе позволить слабость. «Но я всё ещё не понимаю, почему она должна быть частью этого. Почему это её игра? Почему она должна страдать?»

Голос собеседника как бы задумался, а затем прозвучал с тем самым лёгким оттенком насмешки, что всегда оставалось в его словах.

«Страдание, Эрик? Ты всё ещё не понимаешь? Она не страдает. Она просто не осознаёт, что она тоже часть процесса. Ты думаешь, что она будет сидеть сложа руки, пока ты её лечишь? Ты ведь знаешь, как это работает. Чем больше ты ей даёшь, тем больше она начинает чувствовать свою слабость. А слабость... слабость всегда приводит к разрушению. Её разрушению. А ты сам? Ты тоже будешь разрушен, если не поймёшь этого. Ты не можешь быть её спасителем, Эрик. «Ты не можешь её спасти, если не разрушишь себя. Чтобы помочь ей, тебе придётся уничтожить всё, что осталось от тебя самого.»

Эрик не знал, что чувствовать. На одном уровне он понимал, что его действия были не только оправданы, но и необходимы для достижения цели, для выполнения задачи. Но с другой стороны, то, что он слышал, оставляло горечь. То, что это будет его разрушение, не давало ему покоя.

«Ты действительно думаешь, что это единственный способ?» — его голос звучал почти как шёпот, не то чтобы сомнение, но всё же какой-то остаточный протест.

«Да», — ответ был кратким, но в нем звучала абсолютная уверенность. «Ты же не первый, кто проходит этот путь, Эрик. Ты не первый, кто сталкивается с этим. Ты можешь думать, что всё это ради неё. Но на самом деле... всё это ради нас. Ты сделаешь свою часть. Ты разрушишь её так, как нужно. А потом мы уже всё остальное.»

Тишина повисла в воздухе, как тяжёлое бремя. Эрик почувствовал, как слова, что звучали столь чётко и уверенно, как будто давили на его грудную клетку, делая дыхание трудным. Его взгляд упал на бумаги перед ним, но он уже не видел их, не видел ничего. Он видел только её.

Он знал, что её разрушение было неизбежным, и он был частью этого. Но в его голове начали всплывать воспоминания. Воспоминания о том, как она смотрела на него с этим беспомощным, но решительным взглядом, пытаясь найти спасение. И он почувствовал, как его тело напряжённо сжалось, как его дыхание стало глубоким и тревожным.

«Ты не можешь этого остановить, Эрик», — прозвучал голос снова, и в нем была такая убедительность, что Эрик, несмотря на всю свою волю, почувствовал, как его руки сжались в кулаки.

«Я знаю», — ответил он, и, несмотря на весь страх, что сжигал его изнутри, он не мог противостоять своему собственному решению. Это было слишком поздно.

****

Ада остановилась в дверях его кабинета, и их взгляды встретились. Эрик, казалось, был полностью поглощён работой, но едва заметил её, как его лицо стало немного мягче, его взгляды стали более внимательными. Когда она вошла, он поднял глаза и мягко улыбнулся.

— Ты пришла на работу или это исключение? — его голос был тёплым, но с лёгкой усталостью, однако искренность всё равно проглядывала.

— Сегодня немного не так. Я уже забрала заявление на отпуск, главный врач подписал, — ответила Ада, подходя к столу и кладя перед ним документы. — Это только для твоего сведения.

Эрик внимательно осмотрел документы, затем вновь посмотрел на неё. Его глаза, обычно холодные, теперь были мягкими и внимательными.

— Всё в порядке? — его голос был тише, и в нём чувствовалась забота. — Ты выглядишь немного... расстроенной.

Ада опустила взгляд, пытаясь скрыть то, что творилось в её голове. Она была готова быть откровенной, но не в этот момент, не перед ним. Она чувствовала, как он всё замечает, как всегда.

— Я просто... думаю, что мне нужно время, — начала она медленно, выбирая каждое слово с осторожностью. — Я не могу всё время бегать от своих чувств.

Эрик наклонился вперёд, как бы замедляя время, наблюдая за каждым её движением. Его взгляд стал более пристальным, и он скользнул по её лицу, будто пытаясь понять каждую её эмоцию.

— А ты уверена, что именно чувства тебя беспокоят? — его вопрос был тихим, но в нём звучал лёгкий намёк, который не остался незамеченным. Ада почувствовала, как его глаза словно видят её насквозь.

Она вздохнула и покачала головой. Он снова был прав. Он всегда умел её разгадывать, но сейчас она не собиралась поддаваться.

— Я не думаю, что это чувства, — ответила она, постаравшись держать себя в руках. — Просто... всё слишком сложно. Я не могу понять, чего хочу. И это путает меня.

Эрик выпрямился, его глаза продолжали изучать её с лёгким интересом.

— Не торопись. Время — это всё, что нужно. Ты не обязана сразу знать, что тебе нужно, — его слова звучали мягко, но Ада понимала, что за этим скрывается не только забота. Он всегда знал, как манипулировать её решениями, как мягко направлять её мысли.

Ада покачала головой и, наконец, решилась на откровенность. Она понимала, что этот разговор рано или поздно закончится, и ей нужно было использовать момент, чтобы выразить, что на самом деле она чувствует.

— Эрик, ты хочешь, чтобы я сказала, что у меня есть чувства к тебе, — её голос звучал твёрдо, но в его тоне была ясность, которая поражала даже её саму. — Но этого нет. Я ценю тебя, да, но между нами нет того, что ты ждёшь.

Эрик замолчал. Его взгляд стал ещё более проницательным, а он чуть наклонил голову, будто продолжал искать в её словах что-то большее, что-то, чего она не осознавала.

— Ты не хочешь признать, что можешь чувствовать, — сказал он, и его голос стал твёрже. — Я думаю, ты просто боишься признаться себе в этом. Ты знаешь, что между нами есть нечто большее, чем ты готова признать.

Ада почувствовала, как его слова словно проникают в её сознание, но она не позволила им завладеть собой. Он всегда манипулировал её сомнениями, играл с её чувствами. Но она не собиралась снова попадаться в эту ловушку.

— Эрик, я тебе говорю прямо: это не то, что ты думаешь, — её голос стал твёрже, несмотря на внутреннюю борьбу. — Я не готова к отношениям, и тем более не готова к чему-то большему с тобой. Я пытаюсь разобраться в себе.

Эрик усмехнулся, его взгляд оставался непроницаемым, но Ада увидела в его глазах лёгкую искру интереса.

— Ты всё ещё не понимаешь, как важно не убегать от того, что можешь почувствовать, — сказал он, голос его стал чуть более уверенным. — Это не я, это ты прячешься от себя. Ты боишься признаться в том, что между нами, что-то есть.

Девушка почувствовала, как его слова задевают её. Он всегда знал, как подталкивать её к сомнениям, как заставить её снова и снова сомневаться в себе. Но она не поддавалась.

— Не буду скрывать, я всегда говорю правду. И вот она: ты не готова открыться, потому что боишься, что это изменит твою жизнь. Но если ты не будешь честна с собой, никто не сможет тебе помочь, — его слова звучали с лёгкой угрозой, которой Ада не могла не почувствовать. Это было частью его игры.

Ада молчала, пытаясь взять себя в руки. Она чувствовала, как его слова снова начинают воздействовать на неё, но теперь она была готова ответить.

— Спасибо за "помощь", Эрик, но я знаю, что мне делать, — она встала, не желая больше оставаться в этом месте. — Я больше не буду поддаваться твоим играм.

Эрик не остановил её, только молча наблюдал, как она уходит. Когда она была уже у двери, он тихо сказал:

— Ты ещё вернёшься ко мне, Ада. Рано или поздно.

Ада остановилась, оглянувшись назад. В её глазах горел решительный огонь, а её голос был твёрд и уверенный.

— Ты знаешь, что, Эрик? Я больше не буду поддаваться твоим играм, — сказала она, сделав шаг к нему. Её лицо было серьёзным, и в глазах читалась твёрдость, которую она давно не ощущала. — С этого момента я буду делать только то, что хочу.

Эрик с интересом наблюдал за её изменившейся позой. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнула искра неожиданного интереса.

— Ты говоришь, как будто это что-то новое, — сказал он с лёгким усмешкой. — Ты всегда могла делать то, что хочешь.

Ада не растерялась. Она бросила ему уверенный взгляд.

— Да, но теперь я буду слушать только себя. Больше никаких манипуляций, никаких поддавков и уговоров. Ты не сможешь заставить меня идти в том направлении, которое тебе удобно.

Она говорила твёрдо, но с чувством. Это было как подтверждение для самой себя. Она больше не собиралась быть пешкой в чужих играх.

Эрик молчал, его взгляд не терял концентрации, но он не сказал ни слова. Это было последнее, что он мог сказать. Ада, наконец, чувствовала, как её внутренний мир меняется. Она могла больше не поддаваться влияниям и могла идти дальше, несмотря на всё, что могло быть.

Смело повернувшись, она шагнула к двери, не оглядываясь. Эрик всё так же сидел в кресле, но теперь Ада знала: она обрела контроль. И больше она не собиралась терять его.

****

Эрик молчал, наблюдая, как Ада закрывает дверь. Он оставался сидеть, погружённый в тишину, и его мысли были как вода, медленно обтекающая препятствия. Он знал, что не стоило недооценивать её решимость. Но теперь, когда она сказала, что больше не позволит манипулировать собой, в его голове что-то заскрежетало. Он смотрел на пустую дверь, пытаясь найти правильные слова, но не мог.

"Посмотрим, к чему это приведет," — подумал он, слабо усмехнувшись. Он всегда был уверен, что держит ситуацию под контролем. Но теперь, после её слов, он сомневался. И вот, когда он пытался вернуть себе привычное спокойствие, его совесть внезапно зазвучала, как тень, которую он не мог отогнать.

Эрик нахмурился, отодвигая от себя странное ощущение. Всё было так просто — манипуляции, игра, контроль. Но теперь, когда Ада снова исчезла из его жизни, он чувствовал что-то другое. Вспомнил моменты, когда их поцелуи, казалось бы, не имели никакого значения, но оставляли за собой след, который он не мог стереть. Это было так незначительно, но теперь он вдруг понимал, что эти моменты оставили какой-то отпечаток. Ничего яркого, но всё же... что-то не так.

Эрик глубоко вдохнул, чувствуя, как напряжение снова накатывает на него. Он отогнал все мысли, которые пытались прорваться в его сознание, и снова открыл телефон. Чувство контроля, которое он так долго держал в своих руках, вдруг начало ускользать, но он был готов с этим справиться.

Он написал сообщение, аккуратно, с холодной уверенностью, чтобы не показать ни малейших сомнений:

«Она написала заявление и ушла в отпуск.»

Он откинулся в кресле, внимательно читая ответ. Он ощущал, как будто что-то невидимое сжимает его внутри, но он держался. Напряжение не отпускало, и он снова набрал текст, не спеша, словно анализируя каждый шаг, думая, как лучше сыграть эту партию.

«Отлично, пусть немного погуляет. Когда вернётся, начнётся новая игра.»

Но его разум не мог остановиться. Эта мысль о том, что она может вернуться и всё снова начать по-новому, не отпускала его. Он знал, что она не останется просто так, что она вернётся — и, возможно, будет ещё сложнее. Внутри всё ещё оставалась эта странная неудовлетворённость, та, что подсказывала ему, что ситуация требует больше.

Он набрал ещё одно сообщение, продолжая думать:

«Что мне делать дальше?»

Ответ был простым и холодным, в котором было что-то неуловимо манипулятивное:

«Твоя роль завершена, приятель. Теперь я буду управлять своим творением напрямую, с самого близкого расстояния.»

В какой-то момент всё стало ясным. Его пальцы на мгновение застыли на экране телефона, но затем он встал и медленно положил устройство на стол. Мозг работал на полную, но это чувство пустоты, которое заполнило его, не давало покоя.

Игра изменилась.