Глава 23.
Из забытия Свету выдернула боль в шее.
Та накатила, будто мышцы пронзили раскалённым прутом.
Она попыталась пошевелиться, но тело отказалось слушаться. Головная боль тут же обрушилась тяжёлой волной, затопив сознание. Казалось, её череп кто-то сжимает, вгоняя в него невидимые иглы. Света глухо застонала, больше от инстинкта, чем осознанно.
Попытка поднять руки, чтобы дотронуться до висков, провалилась. Руки оказались связаны за спиной, жёстко и безжалостно. Ноги тоже. Верёвки впивались в кожу, оставляя ощущение не то царапин, не то натертых ран. Дыхание сбилось.
Паника подступила так резко, что сердце словно подпрыгнуло в груди.
Она приоткрыла глаза, но перед ней размытый, дрожащий мир выглядел как бесформенное пятно. Постепенно зрение начало проясняться. Света осознала, что сидит в тяжёлом деревянном стуле с высокой резной спинкой, чей узор болезненно врезался в спину. Стул был намертво прикручен к полу — она поняла это, когда попыталась хоть как-то пошевелиться.
Комната походила на столовую и это место ощущалось опасным.
Темнота обволакивала её, но не прятала. Откуда-то снаружи пробивались тусклые блики уличных фонарей, отбрасывая дрожащие тени на стены и мебель. Высокий потолок. Где-то наверху раздавался едва слышный скрип — будто так кто-то неспешно ходил.
На столе перед Светой лежало нечто ужасающее.
Сначала она могла различить лишь смутные контуры: длинные формы, очертания слишком неподвижные, но узнаваемые настолько, что не могли быть просто предметами.
Желудок сжался.
Света моргнула несколько раз, пытаясь прогнать мутную пелену перед глазами, и резко вдохнула, когда разобрала, что перед ней — тела.
Женщины.
Их глаза остекленели, а веки почернели. Кожа их обнаженных тел в тусклом свете была странного серого оттенка, а руки неловко лежали поверх стола.
Откуда-то доносился слабый запах крови, смешанный с чем-то сладковатым, почти гнилым.
Света попыталась закричать, но из горла вырвался лишь слабый хрип.
Сердце забилось быстрее, боль в затылке усилилась, но это было неважно. Она хотела выбраться. Любой ценой.
Тень шевельнулась в углу комнаты.
Светино дыхание замерло.
Это не могло быть плодом ее воображения.
Кто-то был здесь.
Света замерла, прислушиваясь к каждому шороху.
Шаги. Тихие, еле различимые, но они приближались.
Её голова резко дёрнулась в сторону этого звука, и она наконец увидела его.
Сергей.
Мужчина шагнул в полосу света, выброшенного наружным фонарём. Лицо было спокойным, почти безразличным. Но в его позе что-то изменилось. Холод. Ненависть. И удовлетворение.
— Ты очнулась, — сухо произнёс он. Голос был чужим, от него тянуло льдом.
Света попыталась заговорить, но её язык отказывался слушаться.
Сергей усмехнулся, заметив её усилия.
— Не торопись, — добавил он, подходя ближе. — У нас впереди... интересный вечер.
Света попыталась закричать, но вместо этого разразилась приступом удушающего кашля. Грудь обожгло, воздух превращался в острые иглы, пронзающие изнутри. Она пыталась вдохнуть, но горло словно сдавливала невидимая петля. Паника накрыла волной, и на мгновение ей показалось, что это конец.
Сергей молча подошёл ближе. Его шаги звучали мягко, но в этой мягкости было что-то зловещее.
Он остановился рядом, наблюдая за её борьбой с абсолютно равнодушным выражением лица. Лишь когда лицо пленницы стало краснеть от нехватки воздуха, он, словно нехотя, взял стакан с водой.
Наклонившись, он поднёс его к Светиным губам.
— Пей, — коротко бросил он, как будто этот жест был больше одолжением, чем заботой.
Света сделала пару мелких глотков. Вода оказалась слишком холодной, будто лезвием прошлась по пересохшему горлу, но помогла.
Воздух ворвался в лёгкие, хотя каждый вдох отдавался болью.
На лбу выступил холодный пот, а тело сотрясалось в остаточных спазмах.
Света ненадолго закрыла глаза, стараясь собраться.
Когда она снова взглянула на Сергея, он уже сидел на краю стола напротив неё. Мужчина слегка наклонился вперёд, положив локти на колени, и внимательно изучал её, как энтомолог разглядывает пойманное насекомое. Его лицо оставалось безучастным, но в глазах мелькало что-то странное — смесь любопытства и насмешки.
— Ну что, лучше? — спокойно спросил он, словно они были в обычной, непринуждённой ситуации.
Света промолчала, её взгляд впился в него. Адреналин смешивался с тревогой, пульс гулко отдавался в ушах.
— Вот видишь, — продолжил Сергей, качая головой. — Всё не так уж и плохо. А я ведь мог бы оставить тебя так, кашляй себе на здоровье. Но я же хороший парень... всегда пытаюсь помочь.
Его голос прозвучал мягко, почти нежно, но каждое слово было пропитано язвительным сарказмом. Света почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок.
— Сергей... что происходит? — наконец выдавила она, пытаясь не выдать дрожи в голосе.
Он лишь усмехнулся и слегка покачал головой.
— Ты ещё не поняла? — сказал он, откинувшись назад. — Ты оказалась в центре истории, которая совсем не про тебя. Но скоро ты всё поймёшь. Очень скоро.
Эти слова прозвучали как обещание, от которого кровь стыла в жилах.
Страх охватил Свету, сковывая дыхание. Грудь жгло, а живот скручивало так, словно внутри был узел, который становился всё туже с каждой секундой.
Никогда раньше ей не было так страшно. Даже её пьяный, непредсказуемый до насилия отчим из детства казался менее пугающим, чем мужчина, стоящий напротив. От него веяло чем-то тёмным, болезненным, разрушающим.
Сергей вытащил из кармана джинсов маленькую фляжку и сделал глоток.
Едва уловимый аромат трав, смешанных со спиртом, пробился сквозь воздух. Что это? Зелье? Алкоголь? Света напряжённо всматривалась в его лицо, пытаясь понять, пьян ли он или под воздействием чего-то более опасного.
— Для чего ты делаешь это? — голос Светы дрожал, но она старалась говорить твёрдо. Если у неё и был шанс, то только через разговор. Нужно было тянуть время, цепляться за любые слова, которые могли бы достучаться до остатка его разума или сострадания. — Мне казалось... Нет, я уверена, что ты не злой человек.
На мгновение лицо Сергея застыло, словно её слова заставили его задуматься. Но затем он рассмеялся. Смех был неприятным, почти болезненным, срывающимся на хрип.
— Не злой ЧЕЛОВЕЕЕЕК, — выкрикнул он, растягивая последнее слово, словно оно было оскорблением. Его глаза сверкнули, а уголки рта искривились в злобной усмешке. — Конечно, ты не могла подобрать другого слова, чтобы описать меня. Высокомерные мрази вроде тебя всегда видят только это: "жалкий человек".
Он начал мерить шагами пространство вокруг неё, нервно сжимая и разжимая руки. Его движения были порывистыми, резкими, и каждый раз, когда он проходил мимо, Света непроизвольно сжималась. От него исходила угроза — ощутимая, давящая. Казалось, что он мог ударить в любой момент, и предчувствие этого удара заставляло её тело напрягаться до боли.
Сергей остановился так резко, что Света вздрогнула. Он наклонился к ней, его лицо оказалось опасно близко.
— Ты ведь даже сейчас смотришь на меня сверху вниз, — прошипел он, сжав кулаки. — Как на что-то недостойное. Как на ничтожество. Ты думаешь, что ты лучше, да? Потому что у тебя есть дар, потому что ты "ведьма", потому что этот мир должен принадлежать таким, как ты?
Света отвела взгляд, но он схватил её за подбородок, заставив снова встретиться с его глазами. Его пальцы впивались в её кожу, а в глазах горела смесь ненависти и ярости.
— Я докажу тебе, что это не так, — сказал он, его голос опустился до шёпота, от которого по телу Светы пробежал холод. — Я докажу это всем вам.
— Я не считаю так, — хриплый голос Светы был едва слышен из-за того, как Сергей сдавливал её подбородок. Его пальцы, словно железные тиски, мешали дышать, говорить, думать. — Я никогда не смотрела на тебя, как на недостойного.
— Ложь, — холодно бросил он. Глаза его полыхали ненавистью. — Я слишком хорошо знаю вашу породу. Я вырос среди таких, как ты. Лицемерные лжецы!
Он резко разжал пальцы, и её голова дёрнулась назад, ударившись о спинку стула. Зубы болезненно клацнули, отзываясь резкой болью в челюсти. Света зажмурилась, Сдерживая выступившие от боли слезы. На месте его хватки останутся синяки. Однако синяки сейчас казались ничтожной мелочью.
Важнее было то, что шансов выжить становилось всё меньше.
Света глубоко вдохнула, стараясь подавить дрожь в руках и теле. Страх был почти парализующим, но разум сопротивлялся панике.
"Думай, Воронова, думай!" — почти прокричал внутренний голос.
Сергей отошёл к столу, достал из кармана ту самую фляжку, сделал длинный глоток и облокотился на столешницу, не сводя с неё пристального взгляда.
В его движениях сквозила не только ярость, но и странная, болезненная усталость.
— Ты не понимаешь, да? — заговорил он тихо, почти шёпотом, но от его слов стало только страшнее. — Всё, что я делаю... всё это ради справедливости. Ради того, чтобы у таких, как ты, больше не было власти, чтобы вы не смотрели на нас, простых людей, сверху вниз, как на мусор.
Сергей хлопнул в ладоши, и под потолком вспыхнуло несколько светильников, освещая помещение мертвенно-белым светом.
Света зажмурилась от неожиданности, но через мгновение вынуждена была открыть глаза — и пожалела об этом.
На столе перед ней, облитые ярким светом, действительно лежали тела женщин. Их конечности были неестественно вывернуты, лица застыли в выражении ужаса.
Полумрак больше не скрывал деталей: свет обнажил кровь, глубокие порезы в виде сигилов, бледные, как воск, тела.
Свету вывернуло бы на месте, если бы страх не был сильнее тошноты.
Он сделает с ней то же самое?
Сергей ухмыльнулся, кажется не верно трактовав её реакцию.
— Думаешь, это тоже было волшебство? — он саркастически указал на светильники. — Нет. Только технологии. Жалкая попытка человечества подражать вашей силе.
Света молчала, боясь, что любое слово может обернуться для неё последним.
Она начала осматривать комнату, цепляясь взглядом за любую мелочь, за любой шанс. В противоположном конце стола, в углу, что до сих пор оставался в тени, она увидела женщину. Её голова была опущена, волосы, спутанные и грязные, скрывали лицо.
Сергей заметил, куда она смотрит, и пошёл к той женщине.
— Ах, я совсем забыл про неё, — произнёс он с напускным легкомыслием.
Подойдя, он грубо схватил женщину за волосы и рывком поднял её голову.
Света охнула. Она узнала это лицо.
— Познакомься, Света, — произнёс Сергей с горечью и сарказмом. — Моя матушка. Верховная ведьма.
В голове Светы зазвенело.
— Твоя мать? — пробормотала она, голос звучал будто чужой.
— Да, — кивнул Сергей, с деланным безразличием отпуская женщину, чья голова безвольно упала. — Увы, это правда. О, смотри, как быстро у нас всё развивается! Я уже даже познакомил тебя с мамой! Может, это любовь, как думаешь?
Света попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.
Шок парализовал её.
Сергей снова подняв к губам свою фляжку.
— Ты думаешь, она другая? Ты думаешь, ей есть до нас дело? — продолжил он, словно издеваясь. — Нет. Она любит только себя. Нас она использует, как пешек, как инструменты. Но я больше не буду её инструментом.
Его голос нарастал, становился громче, злее.
— Я больше не позволю ей!!! Слышишь, мама?! НЕ ПОЗВОЛЮ!!!
Он отшвырнул фляжку, что все еще сжимал одной рукой.
Та с глухим стуком упала на пол. Из горлышка пролилась тёмная жидкость.
Света попыталась собраться с мыслями, хотя сердце бешено колотилось, а воздух будто сгущался, становился вязким.
— Ты... ты хочешь её убить? — прошептала она, не узнавая собственный голос.
Сергей медленно повернулся к ней. В его глазах метались боль, ненависть и странное, болезненное удовлетворение.
— Я уже начал, Света, — ответил он тихо. — И ты станешь ключевым элементом этого.
— Как ты это делаешь? — спросила Света осторожно, чувствуя, как от страха её голос дрожит. — Как скрываешь, что ты маг? И зачем?
Сергей остановился, словно её вопрос застал его врасплох.
— Я скрываю? — переспросил он, приподняв бровь. Его тон был насмешливым, но в глазах мелькнула тень удивления. — А я ничего и не скрываю, Светусь.
Он вздохнул и сделал шаг ближе, нависая над ней, будто хотел убедиться, что она не пропустит ни одного слова.
— Видишь ли, я и правда прожил более тридцати лет как никчемный, простой человек. Бесполезный и презираемый. О чём моя семья, особенно дорогая матушка, напоминала мне. Каждый. Божий. День.
Его голос становился всё жёстче, каждое слово словно резало воздух.
— Моя мать, — продолжил он с горечью, кивнув в сторону неподвижной женщины в конце стола, — даже скрывала сам факт моего существования. Ещё бы! Такой позор на её репутации — родить жалкого смертного!
Он рассмеялся, но в этом смехе не было ни радости, ни облегчения.
Только горечь и ненависть.
— Ты понимаешь, Света? Она, Верховная ведьма, не могла допустить, чтобы кто-то узнал о её ошибке. Она дала мне жизнь только для того, чтобы сделать из неё ад.
Света молчала, осмысливая услышанное. Её взгляд непроизвольно метнулся к женщине, которую Сергей назвал своей матерью. Верховная ведьма. Она выглядела беззащитной, почти сломленной. Но было ли это возможно?
— Так зачем? — наконец осмелилась спросить Света. — Если ты... ненавидишь её. Почему ты здесь?
Сергей снова усмехнулся, его глаза вспыхнули холодным светом.
— Потому что это её конец и моё начало.
Снаружи раздался высокий, пронзительный писк, мгновенно заставивший Свету вздрогнуть. Звук перешёл в лай собак, сначала одинокий, потом подкреплённый ещё несколькими голосами. А спустя секунды вокруг начали срабатывать сигнализации машин. Их тревожные вой сирен пробился сквозь плотные стены дома.
Сергей замер, его взгляд на мгновение остекленел, а затем, словно встряхнувшись, он отпустил голову матери, которая безжизненно упала на грудь. Его движения стали резкими и нервными.
Он рванул к стеновой панели у двери и начал набирать что-то на сенсорном экране.
— Что там? — осмелилась спросить Света, но Сергей проигнорировал её.
Он сосредоточенно работал с панелью, а потом экран засветился, показывая картинку с камер наблюдения. Сергей прищурился, наклонился ближе.
Света из своего положения не могла рассмотреть, что именно показывал экран, но по тому, как напряглась спина мужчины, она поняла — происходило что-то плохое.
— Что за... — пробормотал он, стукнув ладонью по панели.
Света почувствовала, как напряжение в воздухе стало почти осязаемым.
Сергей снова посмотрел на экран, затем резко обернулся к ней.
— Ты кого-то привела с собой, Воронова? — прошипел он, и в его голосе звучала угроза.
— Нет, конечно, — ответила Света, стараясь удерживать голос ровным, хотя внутри всё холодело от страха.
Сергей шагнул ближе, его глаза горели яростью.
— Не ври мне! — Он поднял руку, но не ударил, только замер, словно борясь с собой. — Если это ловушка и ты как-то сообщила что ты здесь - пожалеешь, что вообще родилась.
Вдруг один из экранов замерцал, а затем ярко высветил чей-то силуэт, мелькнувший мимо камеры.
Сергей резко отступил от Светы, оглядываясь, как загнанный зверь.
Света почувствовала, что на её губах проступил металлический привкус крови — она до боли прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать крик.
Или, может быть, закричать? Света ощутила, как в груди нарастает желание сорваться, закричать что есть сил, позвать на помощь. Если снаружи действительно кто-то есть, они должны услышать её и, возможно, успеют помочь.
Но тут же ужас ударил по сознанию.
А если не успеют?
Сергей стоял всего в нескольких шагах, напряжённый, как пружина, его взгляд блуждал между камерой и ней. Если она закричит, он может убить её прежде, чем кто-либо войдёт.
Света стиснула зубы, пытаясь удержать крик внутри. Но каждый момент промедления давал шанс, что помощь уйдёт, так и не услышав её отчаянный зов.
Внутри всё разрывалось от сомнений.
Она, лихорадочно пытаясь найти хоть какой-то выход.
Сергей снова обратился к панели, его пальцы быстро набирали команды. Света заметила, как он сжимает челюсти, пока взгляд лихорадочно бегает по экрану.
«Он отвлечён... Может, это шанс...»
Света пыталась дышать ровнее, гасить дрожь, которая охватывала всё тело. Адреналин бился в висках, и мысль о том, что она может сделать неправильный выбор, подступала к самому горлу.
Сергей уловил её терзания быстрее, чем она успела что-то предпринять. Он выжидающе посмотрел ей в глаза, а затем со странным, почти ласковым выражением лица поднёс к её губам какую-то тряпку и затолкал её в рот.
— Подожди тут, дорогая, — сказал он почти шутливым тоном, проведя пальцами по её щеке, будто успокаивая ребёнка. — Я вернусь сразу, как разберусь с нашими незваными гостями.
Его прикосновение обжигало, хотя руки у него были холодные.
Сергей быстрым шагом вышел из комнаты, дверь за ним закрылась с глухим щелчком. Оставшись одна, Света почувствовала, как внутри всё переворачивается. Паника, страх и отчаяние захлестнули её новой волной, но она быстро поняла, что времени на слёзы нет.
Тряпка во рту неприятно давила на язык, вызывая приступы тошноты. Каждый вдох через нос давался с трудом, а голова начала кружиться от нехватки кислорода. «Спокойно, спокойно!» — приказала себе Света, пытаясь сдержать рефлексы. Она сделала несколько медленных, долгих вдохов, чтобы успокоить дыхание.
Но тряпка была не единственной проблемой. Света начала лихорадочно дёргать руками, пытаясь ослабить верёвки. Запястья болели от трения, но это было ничто по сравнению с мыслью, что она может так и остаться здесь.
В попытке осмотреться она перевела взгляд на стол и тела женщин, которые так и лежали перед ней. Запах смерти ударил сильнее, чем прежде, смешиваясь с приступами паники.
Света сжала зубы (насколько позволяла тряпка) и продолжала дёргать руками. Она чувствовала, как адреналин толкает её вперёд, отгоняя слабость и страх.
«Должен быть способ... я не сдамся», — мысленно повторяла она, вновь и вновь борясь за каждую каплю надежды.
Внезапно Света ощутила на своих запястьях чьи-то пальцы. Холодные и быстрые, они ловко дергали за верёвки. Сердце заколотилось, а тело охватила волна ужаса. Глухой крик сорвался с её губ, но тряпка заглушила звук.
— Тсс, тише, — услышала она голос, от которого у неё внутри всё перевернулось. Этот голос она совершенно не ожидала услышать здесь, сейчас.
Она напряглась, пытаясь через плечо разглядеть спасителя. Пальцы продолжали работать, и через несколько мгновений, которые показались ей целой вечностью, верёвки на руках ослабли и упали.
Света мгновенно сорвала тряпку изо рта и закашлялась, глубоко вдыхая ртом воздух. Глаза защипало.
— Тише, Света, — прошептал спаситель.
Теперь она разглядела лицо, и мир вокруг на мгновение поплыл.