И какой твой окончательный вердикт?

Когда сознание вернулось, Нёвиллет с большим трудом смог вспомнить, что делал все это время. Он не знал точно, в какой момент они выбрались из шумной толпы и, оказавшись в ближайшей роще, теперь жадно целовались, словно воду глотая обжигающее дыхание друг друга.

Однако эту жажду было не так просто утолить.

Они слишком давно и так отчаянно хотели друг друга, что теперь их страсть была похожа на безумие. Кадыки ходили ходуном, губы и зубы, сойдясь в яростном поцелуе, ранили до крови, но они ничего не замечали и не могли остановиться.

Ризли прижал судью к дереву так сильно, что в его дрожащую спину впечаталась грубая кора. Откуда-то издалека доносилась тихая струнная музыка, но они не слышали ее, ведь в этот момент все звуки, далекие и близкие, рассыпались и рассеялись, оставив в целом мире только их учащенное дыхание.

Напрочь забыв о стыде и приличиях, их влажные губы и языки грубо терлись, спутывались и переплетались друг с другом.

Так бесстыдно и вульгарно…

Нёвиллет не желал признавать себя побежденным, но он слишком долго сдерживал свое желание и чувственную жажду, а вырвавшееся на волю пламя другого человека оказалось слишком ярким и пугающим. Страсть Ризли была похожа на сорвавшегося с цепи дикого зверя, который был в заточении несколько лет.

Впервые столкнувшись с такой яростной жаждой, юдекс не понимал, что с ними происходит, правильно это или нет, и что теперь с этим делать.

Казалось, что прямо сейчас тот целомудренный, сдержанный и одинокий мужчина, который привык все просчитывать на сто шагов вперед, в один миг был разорван в клочья и полностью уничтожен.

Однако строптивость и упрямство так въелись в его кости, что, барахтаясь в этом бушующем море страстей, он цеплялся за них, как за спасительную корягу, отказываясь покориться и показать свою слабость. Пусть его спина давно уже онемела, а душа почти покинула тело, он всавно стремился проявить инициативу и получить перевес в их любовном поединке, вместо того чтобы расслабиться и, став мягкой глиной в более опытных руках, получать удовольствие от своего первого любовного опыта.

К сожалению, несмотря на большие амбиции, его навыки оставляли желать лучшего.

Все было настолько плохо, что он даже умудрился прикусить кончик языка герцога, отчего рот тут же наполнился сладковатым вкусом свежей крови. Из-за всех этих неудач его лицо раскраснелось от смущения, а дыхание сбилось.

В итоге наблюдая за его неуклюжими попытками проявить себя, Ризли с трудом сдерживал смех. По его мнению, Нёвиллет, который старанием пытался компенсировать отсутствие опыта, выглядел невероятно мило и так соблазнительно, что ему тут же захотелось со всей скопившейся в нем за годы воздержания страстью и нежностью преподать ему урок чувственной любви.

Льдинка, что он до сих пор носил в своем сердце, в этот миг окончательно растаяла и превратилась в чистые как слеза ласковые весенние воды, которые своей любовью и нежностью могли наполнить сотни ярко сверкающих расплавленным золотом бездонных озер.

Когда они разъединились, между их влажными ртами развратно и непристойно протянулась тонкая ниточка слюны. Покрасневшие от поцелуев губы припухли, глаза переполнились нежностью и желанием. Дыхание Ризли стало тяжелым, прерывистым и влажным. Опустив голову, он пристально посмотрел в глаза судьи и грубыми подушечками пальцев нежно коснулся его щеки.

На самом деле Нёвиллет прекрасно знал, что его навыки на любовном поприще могут вызвать лишь презрительный смех, но одно дело понимать, а другое - принять и признать это. Угрожающе прищурившись, он грозно спросил:

- И над чем ты смеешься?

Увидев, что герцог ничего не отвечает, но его глаза все ярче лучатся от едва сдерживаемого смеха, судья рассердился еще больше.

- Я делаю что-то... не так, да?

Улыбка из глаз Ризли окончательно перекочевала в уголки его губ. Стоя лицом к лицу с Нёвиллетом, он снова крепко обнял его. Два подтянутых мужских тела тесно сплелись, и хотя это не было настолько же полно и плотно, как при слиянии мужского и женского тел, зато между ними так искрило, что казалось еще немного и они оба сгорят в огне неудовлетворенного желания.

- Что тут может быть не так? Все просто отлично, - Ризли ласково погладил его волосы, а потом, прижавшись виском к его виску, нежно шепнул на ухо, - мой Неви лучше всех..

- Но ты ведь все еще смеешься!

Улыбка герцога с каждой секундой становилась все шире. Он чувствовал, что его грудь наполняется жаром, словно раскаленный камень, в то время как скрытое внутри нее сердце делается все мягче, нежнее и податливее.

- На самом деле моя реакция на тебя - нечто большее, чем просто смех.

Сначала Нёвиллет не понял скрытого смысла этих слов, но по мере того, как не только грудь Ризли, но и нижняя часть его тела все настойчивее вжимались в него, он не мог не заметить свидетельства его яростного и неистового желания. Сбивчивое горячее дыхание герцога было таким возбуждающим, волнующим и дразнящим, что у юдекса вмиг онемела кожа на голове, в горле пересохло, а тело прошила волна нервной дрожи.

Стоило ему сообразить в чем дело и судью накрыло осознание, насколько агрессивным, диким и свирепым мог быть этот, казалось бы, нежный и ласковый мужчина, учитывая, что одна его конкретная часть, при желании, запросто могла убить его, просто разорвав внутренности.

Когда все волоски на теле Нёвиллета встали дыбом, он попытался оттолкнуть Ризли, но прежде, чем смог поднять руки, обжигающе горячий рот снова впился в его губы, посасывая, облизывая и безжалостно терзая нежные девственные лепестки. Герцог тяжело дышал, его изнывающее от страсти тело, желание которого он чувствовал даже сквозь разделяющую их одежду, словно придавило его к земле. От такого напора судья немного растерялся, чем тут же воспользовался горячий и наглый язык Ризли, который тут же вторгся в его рот и движимый неутолимой жаждой, как одержимый, принялся сосать, тереться и облизывать, осваивая "завоеванную территорию"… Сознание юдекса окончательно отключилось, его ноги обмякли и онемели…

Все его тело дрожало от возбуждения, неведомого ему ранее странного бессилия, приятного жара и сжигающей нутро болезненной страсти.

Нёвиллет не помнил, как тем вечером они вернулись в город. Он был будто не в себе, весь путь находясь в каком-то странном благодатном забытьи. Единственным четким воспоминанием было то, что в тот момент, когда перед расставанием у его дома они снова обнялись и слились в долгом и жадном поцелуе, его вдруг охватила страстная жажда вечно вот так держать любимого человека в своих руках, а еще лучше поглотить его, сделать частью себя... но нет, даже этого было бы недостаточно… слишком мало…

Благо, была глубокая ночь, и никто не заметил их желание.

В памяти осталось, как между поцелуями Ризли шепотом умолял разрешить ему остаться на ночь у него. Ухватившись за ускользающее сознание, судья перевел дыхание и, с трудом вспомнив, что он разумный взрослый мужчина, ничего не ответил.

Он сам не знал, почему не согласился - возможно из-за своей болезненной гордости, или оттого, что слишком долго был один и оказался не готов к такому быстрому развитию отношений. А может быть, все дело было в том, что он был слишком закостенелым в своих убеждениях и до обидного неопытным девственником. На краешке сознания Нёвиллета билась мысль, что все происходящее с ним сейчас, конечно, очень волнующе и бесконечно соблазнительно, но слишком уж абсурдно, не говоря уже о том, что настолько стремительный ход событий просто застиг его врасплох.

Насилу вырвавшись из объятий герцога, горящий в любовной лихорадке Нёвиллет толкнул дверь и ввалился внутрь своего павильона. В этот момент впервые в своей жизни он понял истинное значение выражения «не смел и головы повернуть».

Сейчас его чувства были натянуты до предела, словно тетива лука, и казалось, если он не выдержит и повернет голову назад, то его желание прорвет плотину, и он уже не сможет оттолкнуть этого человека.

И тогда они оба просто сгорят дотла.

Когда, вернувшись домой, Нёвиллет захотел омыться и переодеться, то внезапно обнаружил, что его исподнее оказалось постыдно влажным. От витающего в воздухе сладковатого запаха он тут же покраснел до корней волос. Он был так растерян и смущен, что даже прикрытые веками ледяные глаза феникса в уголках стали розовыми, напоминая лепестки цветов красной яблони.

Автору есть что сказать:
В благодарность за то, что вы так долго ждёте "ту самую" главу, я сделала такую. Все же в моем представлении мне кажется, что Нёвиллет не смог бы так сразу согласится этим заниматься.

За кадром:

- почему ты так меня не любишь? - провопил Ризли и врезался в стену.

- почему же? Тебе ведь осталось совсем чуть чуть подождать! - провопил автор заслоняя собой Нёвиллета. - ты что, зверь?

- это всё инстинкты.

- но, у людей нет инстинктов.

- а вот и есть!

- ты сейчас ведёшь себя как педофил котрый оправдывает свое поведение.

Автор повернулся к зрителям и громко провозгласил:

- не переживайте! Скоро глава вас настигнет!