Лицо на картине
Утро субботы встретило Ангелину подозрительной тишиной. Обычно в выходные ее будил шум возни на кухне и приглушенные голоса родителей. Но сегодня дом был погружен в сонную неподвижность. Ангелина не слышала вчера, как родители приехали. Они работали в исследовательском центре, но она никогда не спрашивала, чем именно они занимаются. Пройдя мимо их спальни, дверь в которую была открыта, невольно заглянула внутрь. Отец спал на спине, одной рукой обнимая прильнувшую женщину. Оба уже не молоды, но и не слишком постарели внешне. Девушка всегда удивлялась тому, с какой нежностью они продолжали относиться друг к другу спустя двадцать лет брака.
Прикрыв дверь, чтобы их не будить, она прошла дальше в ванную. Кафель на полу холодит голые ступни. Еще не успели положить коврики, а в каких они коробках – черт его знает. Мутное отражение в зеркале являет уставшее, слегка помятое после сна лицо. Яркий свет подчеркивает все несовершенства кожи. Глаз сразу цепляется за красный маленький прыщик над бровью. Главное не трогать. Вода льет холодная, несмотря на полный ворот в сторону горячей. Мятная зубная паста слегка жжет под языком. Махровое полотенце. Расческа слегка путается в волосах, выдернув пару волосков. Эта утренняя рутина приводит ее в чувство и появляется чувство голода.
Так что она спускается вниз, на первый этаж, стараясь не сильно скрипеть деревянными ступенями. Гладкое их дерево тоже холодное, но подниматься и надевать носки – тратить время зря.
Кухня встречает ее легкой духотой, на полу прыгают зайчики солнечных лучей. Пахнет новой деревянной мебелью гарнитура, нагретого утренними лучами. Первым делом девушка распахивает окно, впуская свежий воздух внутрь. Окно выходит на сад, в котором сверкает росой трава и пахнет еще совсем по-летнему. Скоро пойдут дожди. Небо затянет тучами. Но пока еще можно насладиться последним теплом уходящей поры ранних рассветов и поздних закатов. Ангелина потягивается, вдыхая воздух полной грудью. Да. В прошлом городе было куда меньше свежего воздуха. Он был больше, выше, да и заводов там было на порядок многочисленней.
Урчащий живот напомнил девушке о том, что она спустилась сюда не о прелести маленьких городков рассуждать. Нужно было приготовить что-то сытное, при этом не забыв про родителей. В целом, как быстрое и сытное подходил омлет с чем-нибудь и бутерброды. Ленивый субботний завтрак. Так что решив остановиться на этом, девушка достала яйца из холодильника, нашла в холодильнике смесь замороженных овощей и начала «творить». Сковородка быстро нагрелась на плите, на нее пошли сначала слегка обжариваться и оттаивать овощи, а сверху их через пару минут накрыло шесть яиц. По два на каждого члена семьи. Бутерброды же готовились еще проще. Хлеб подогревался на второй сковороде, на него клался сыр, ветчина и снова сыр. Сыр плавился и бутерброд снимался со сковороды.
И Ангелина так бы и была дальше погружена в готовку, если бы ее не привлекли чужие голоса, доносящиеся из сада. Так получилось, что окно располагалось близко к забору, который преграждал путь на соседний участок. Девушка замерла и прислушалась.
- Ты просто не понимаешь! – в отчаянии воскликнул какой-то парень – Ты никогда не сможешь понять меня!
- Но это не значит, что надо отказываться от занятий! – воскликнул в ответ женский.
- Надоело мне смотреть на эту рожу в экране. Одно и тоже каждый сраный день.
На этот раз женщина ответила тише, Ангелина не расслышала слов, но после этого раздались разозленные шаги по лестнице и хлопнула чужая входная дверь. Все стихло. Это было странно. Сюда они переехали несколько дней назад и она не видела по соседству никаких подростков, хотя, из дома она тоже почти не выходила, боясь заблудиться и не найти дорогу обратно до дома. После того, как отголосок чужой ссоры стих, девушка закончила готовить завтрак и начала сервировать стол. К этому времени она услышала наверху возню родителей, которые умывались и подшучивали друг над другом. Через несколько минут они спустились вниз. Ленивые, домашние, в одинаковых пижамах. Эта сторона их совместной жизни очень нравилась Ангелине. На работе они - строго коллеги, не позволяющие лишнего при чужих, а дома - два подростка, которые все так же не могут насмотреться друг на друга.
- Ты посмотри, какая у нас умница дочка, завтрак приготовила - мама улыбается, гладит ее по голове и садиться за стол.
- Чего так рано подскочила то?
Отец садиться рядом и окидывает дочь взглядом, в котором читается легкое удивление. Обычно в выходной Ангелина просыпалась позже родителей.
- Я рано легла спать и выспалась.
- Ну и молодец. Как прошел вчерашний день в школе? Не заблудилась?
- Нужно было отвести ее утром.
- Тогда она не будет самостоятельной - мать закатила глаза, будто они спорили об этом весь вчерашний день.
- Ну, - Ангелина вздохнула, прожевывая кусок бутерброда, - На самом деле не очень. Кажется, что я не очень понравилась своему классу и я ушла с урока раньше, потому что меня выгнали.
- За что?
- За то, что я не делала, - девушка нахмурилась, аппетит стремительно покидал ее.
- Тебе нужно подойти с этим к классному руководителю, - говорит отец, вставая, чтобы запустить кофе-машину и сделать им с мамой кофе. - Выгонять из класса это не очень то правильное поведение, даже если бы ты перевернула свой стол и на кого-то наорала. Тут тебя отвести бы к директору, а не выгонять из класса.
- Хорошо.
Она кивнула, чувствуя себя лучше от того, что ее не ругали за то, что она самовольно покинула школу раньше времени, а не позвонила родителям. Хотя, может они волновались за нее больше, когда они жили на прошлом месте... в этом все было слишком спокойно и ровно.
- А кто живет по-соседству?
- По-соседству? - мама заинтересованно посмотрела на Ангелину, - еще не знакомились. А что, кто-то приходил?
- Нет. Просто слышала какой-то спор на улице.
- Надо будет позвать соседей на шашлыки, дружбу иметь будет полезно - отец подал чашку кофе маме и взяв свою, сел за стол.
- Хорошая мысль - мама кивнула.
Дальше Ангелина их не слушала. Она погрузилась в свои мысли, отправляя в рот кусочек за кусочком, пока тарелка не опустела. Внутри ощущалась приятная сытость. Даже захотелось прилечь и поспать часик-другой.
Мама к этому времени встала и собрав посуду, положила в мойку, тут же включив кран и взявшись за уборку после завтрака.
- Так, я пойду посмотрю, что там с машиной. Не нравится мне, как она вчера себя вела.
- А я пойду в саду проветрюсь, - Ангелина встала, следом за отцом и пошла к себе, чтобы переодеться.
Поднявшись наверх, девушка вошла в свою комнату и немного порывшись в еще не разобранных коробках с одеждой, выудила джинсовые шорты и одну из футболок с любимым персонажем из игры. Затем носки и можно было выдвигаться. Под руку удобно попался скетчбук с пеналом и она решила, что можно будет порисовать, лежа под солнцем среди сочной зеленой травы. Подхватив плед, она спустилась вниз, заметив, что мама занялась распаковкой оставшихся коробок с декором, который хотела расставить в зале и кухне, повесить на стены пару картин, фотографии в рамках поставить на полки и несколько дорогих сердцу статуэточек и безделиц. Вероятно это делало для нее дом более уютным. Отца в кухне уже не было, так как он уже успел уйти в гараж, к своей любимой машине. Почетное второе место в его сердце, после мамы, конечно.
Выйдя в сад через заднюю дверь, Ангелина прошлась по нему, прежде чем выбрать себе место, где можно разложить плед и улечься сверху, раскрыв свой потрепанный блокнот с рисунками на чистой странице и выудив из пенала карандаш.
Но образы не шли. Солнце приятно грело и она просто перевернулась на спину, разглядывая проплывающие мимо облака. Большие и поменьше, пушистые, будто их отщипывали от огромной сахарной ваты. Вот облако, похожее на чешущую себя собаку. Стая уток. Лошадь, которая трансформируется с движением по небу во что-то крылатое. Щебетание птиц над ухом, мягкий ветер, ласкающий оголенные участки кожи и тревожащий траву рядом. Из открытого окна кухни доноситься тихое напевание матери.
Но все прерывается, когда вдруг откуда-то доноситься...музыка. Не громкая, но отчетливая: гитарный рифф, за которым звучит энергичный барабанный бит. Ангелина приподнимается на локтях, пытаясь определить, откуда эта музыка. Затем встает, следуя туда, где она усиливается. Это приводит ее к забору. Доски плотно прилегают друг к другу и приходится встать на цыпочки, схватившись за край и немного подтянувшись. Подглядывать нехорошо, но ей слишком любопытно, ведь именно оттуда она слышала ссору.
Сначала она замечает парня. Он сидит, кивая в такт биту, льющемся из маленькой колонки на столике рядом с ним. Он активно орудует кистью, кладя слои краски на холст. Слегка вьющиеся темные волосы треплет ветер, рукава серой кофты закатаны, являя бледную кожу рук, будто он почти на солнце и не был этим летом.
Выдавать себя не хочется. Он слишком увлечен и это так прекрасно, что хочется наблюдать дальше. Мазки-кисти, казалось, сливались в танце на холсте, рождая новые образы. Она постепенно перестала слушать музыку, сосредоточившись только на его движениях и на том, как менялось изображение. И вдруг сердце Ангелины екнуло. Она заметила.
Сначала это казалось только смешением красок, но затем, с добавлением деталей, вырисовывался образ. Это было окно, ракурс такой, будто художник смотрел на него снаружи. А в окне...Девушка, сидящая на подоконнике, с карандашом в руке и сложным выражением лица. Девушка, которая, при ближайшем рассмотрении, была... поразительно похожа на Ангелину. Ее поза, положение рук и даже растрепанные волосы. Такая домашняя и ни о чем не подозревающая. Она помнила, что рисовала на окне в первый вечер своего нахождения здесь. И во второй. Из него было отлично видно закат и ей нравилось рисовать, видя подобное. Но она никогда бы не подумала, что кто-то увидит ее. Это было странно и жутко.
- Это я что ли?
Вопрос вырвался сам по себе, настолько ее неприятно впечатлило то, что она увидела свой образ на картине совершенно незнакомого человека. Парень вздрогнул и обернулся. Ангелина замерла, смотря на него. Темные глаза удивленно распахнутые, смотрели прямо на Ангелину. В них отчетливо прочиталась растерянность и что-то похожее на испуг. Он казался чуть старше нее, но не на много. Лицо бледное, с тонкими скулами, на подбородке едва пробивалась щетина. В целом, вид у него был растерянный, но какой-то по-своему привлекательный.
- Ты? - он посмотрел на картину, затем на девушку. Вероятно, он хотел как-то выкрутиться, но сходство было очевидным. - Извини, я случайно увидел тебя несколько дней назад и... извини..
Услышав его запинающиеся извинения, Ангелине вдруг стало забавно. Всякое состояние переживания как будто схлынуло. Парень выглядел таким растерянным и неловким, что злиться на него было просто невозможно.
- А ты любитель подглядывать в чужие окна? - она улыбнулась.
- Нет. Просто так случайно получилось.
- Ну не бить же тебя за это, - закатив глаза, она подтянулась и перемахнув через забор, как можно более аккуратно приземлилась на траву рядом и опустившись на нее коленями, приблизилась к мольберту. - А получилось очень даже ничего. По памяти рисовал?
- Нет. - он кивнул на телефон, который лежал рядом с радио. Фотография девушки была приближена на лицо.
- Ты и фото сделал.
Она засмеялась, но заметив, что это совсем смутило парня, прикрыла рот рукой, замолчав.
- Не переживай. Эт слишком красиво, чтобы злиться.
- Да?
- Да. Я Ангелина, а ты?
- Марк. - он неловко схватился за огромные колеса, которые изначально девушка не заметила и отъехал от мольберта немного назад. Затем, собравшись с духом, он протянул девушке руку для рукопожатия.
Удивление Ангелины было искренним, но она старалась не показывать этого слишком явно. Она впервые заметила его инвалидность, когда он отъехал от мольберта. Не то чтобы она была предубеждена против людей с ограниченными возможностями, просто... она совсем этого не ожидала. Это объяснило, почему он не мог убежать от нее, когда она перелезла через забор, и почему он казался таким растерянным.
Вместо того, чтобы проявить сочувствие или замешательство, Ангелина лишь слегка приподняла бровь, сохраняя на лице дружелюбное выражение. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко или неполноценно.
С улыбкой она пожала ему руку. – Приятно познакомиться, Марк.
Его рука была крепкой, теплой. Ангелина чуть дольше задержала свою руку в его. Это знакомство казалось чем-то новым и интересным. Она бросила взгляд на картину, на которой было собственное лицо, внутри шевельнулось что-то тревожное и странное.
Их взгляды встретились. В темных глазах Марка мелькнула что-то сложное, что Ангелина не смогла сразу расшифровать. То ли надежда, то ли страх, то ли смесь этих двух чувств. Она чувствовала, как втягивается в этот незнакомый омут, как любопытство и легкое волнение. «Что же будет дальше?» – пронеслось у нее в голове. Судьба, казалось, столкнула их не просто так. Что-то должно было произойти. И Ангелина, несмотря на легких страх, была готова к этому.
Она улыбнулась Марку, отпустив его руку.
– Что ж, Марк, похоже, у тебя талант. Буду рада, если однажды ты нарисуешь меня не украдкой, а с натуры.
- Буду рад, если у меня будет такая модель, - он смутился, казалось, еще больше.
Позади, за забором, раздался голос матери. Она звала ее, чтобы та помогла ей с оставшимися коробками.
- Ну, до скорого, Марк.
Рванув обратно, перемахнув через забор, оставила Марка в легком замешательстве наедине лишь со своим образом, едва улыбающимся своих мыслям.