5
Вестибюль клуба Богема приятно радует глаз черничным и золотистым цветом. Блестящий 3d звёздный пол отражается в зеркальном потолке, и когда смотришь вверх, создаётся впечатление, будто паришь в невесомости. Свет – сложная композиция. Сразу не определишь, откуда он поступает. Он будто льётся с потолка белым живым сиянием. Тут нет мебели и стойки администратора, только четыре лифта.
После грубого осмотра охранниками Катя приятно очаровывается залом. К ней подходит молодой мужчина испанской внешности и протягивает руку.
– Ваше приглашение?
Катя хлопает ресницами.
– Какое ещё приглашение? Я приехала сюда, чтобы взять интервью у Эреона Рогана.
– Так это вы Екатерина Эванс? – говорит он так, будто жалеет, что она Екатерина.
– Да.
– Я провожу вас к нему, – кивает мужчина. Катя проходит за ним в зеркальный лифт. Девушка нервничает и смотрит, как быстро цифры сменятся от одного до пятидесяти. Створки открываются. Катя следом за испанцем выходит в коридор, обитый белыми деревянными панелями. По пути Катя поправляет ворот блузки, пиджак и оттягивает узкую юбку. И что её заставило так вырядиться? Возможно, совесть, после статьи про Майю Роган. Она облила её грязью с головы до ног. Было бы смешно, если она такая наглая припёрлась брать интервью в джинсах и футболке. А вот интересно, он согласился, потому что прочитал её сообщение или уступил редактору газеты? Наверное, она его достала.
Испытывая лёгкое раздражение и нервоз, Катя заводит локон волос за ухо и останавливается у высокой, кажущейся узкой двери.
– Подождите, я для начала сообщу о вашем визите, – говорит испанец и скрывается за дверью.
Катя смотрит на часы. Шесть вечера. Почему он захотел дать интервью в такой поздний час? Странно у него нет секретаря? Кому раздаёт приказы? Как ведёт планы, запланированные встречи, и многое другое? Надо бы задать ему этот вопрос.
Внутренняя тряска не даёт девушке сосредоточиться на главном. Для Рогана она не больше чем назойливая муха, враг его спокойной жизни. Но если не она, появится другая журналистка. Катя достаёт из сумки блокнот и пробегает глазами по списку вопросов. Их набралось слишком много.
А если он узнал, что она виновна в его аресте?
Дверь распахивается, испанец велит ей войти. Катя с дрожью в коленях переступает порог серого кабинета. Дверь бесшумно закрывается и сливается со стеной. Большой кабинет, кроме стола с креслом и вида на миллион долларов нет ничего. Ни картин на стенах, ни ковра на мраморном белом полу, ни лишнего стула для гостя, даже воздух тут без запаха. Катя сразу думает, куда она сядет.
Кресло поворачивается к столу, и она встречается глазами с Роганом. Катя чувствует как внутри, что-то рвётся, холодок страха прокатывается по спине. Она сглатывает и облизывает пересохшие губы. Внутренний голос подсказывает убраться отсюда пока ещё возможно.
Роган упирает локоть в гладкую поверхность большого стола и манит рукой девушку. Катя делает неуверенные два шага. Она приказывает себе быть смелее и решительнее.
– Проходи не бойся.
Катя внимательно прислушивается к его голосу и оценивает внешний вид. Хриплый бас ему подходит. Приятный голос уверенного в себе мужчины.
– Я прочитал твоё сообщение, – Эреон тянет уголки губ и смотрит на её ноги.
– Что-то долго вы его читали. Я отправила письмо почти две недели назад.
Роган изгибает чёрную бровь.
– Ты пришла брать у меня интервью, будь повежливее. Присаживайся и давай начнём.
Катя заглядывает в его насмешливые глаза.
– А куда тут садиться?
– Туда где тебе будет удобно. Но девушки предпочитают сажать свой зад прямо сюда, – говорит он и опускает ладошку на стол.
Катя морщится.
– Но это не этично.
– Тебя волнует этикет или интервью?
Этого достаточно, чтобы Катя незамедлительно среагировала. Она подходит ближе, включает на телефоне диктофон и садится на край стола. Роган поворачивается к ней вполоборота и бесстыдно скользит глазами по её ногам и фигуре. Его черно-оливковые глаза задерживаются на её волосах, собранных в конский хвост.
– Что у тебя за цвет волос? Ни блондинка и не шатенка. Цвет детской неожиданности.
– Это мой естественный цвет. Русый.
– Впервые слышу.
– А вы предпочитаете блондинок?
Его глаза прищуриваются.
– Моя жена тебя ненавидит. Требует подать на тебя в суд.
– А в чём дело, я написала правду.
– Вот именно. Правда никому не нравится.
Катя усмехается и закидывает ногу на ногу.
– Я пока сюда шла, заметила, что у вас нет секретарши.
– У меня есть администраторы, менеджеры, бухгалтера, заместители.
– А кто же подаёт кофе, сообщает о встречах, в общем, делает мелкую работу?
– А почему ты спрашиваешь, хочешь стать моим секретарём? Я думаю, ты не пройдёшь даже первый этап отбора.
Катя улыбается и подмечает, что он не носит щетину, а тёмно-лиловый глянцевый костюм подчёркивает ширину плеч и груди.
– Спасибо за предложение, но я люблю свою работу.
Роган касается указательным пальцем губ, а большим подпирает подбородок. Его взгляд делается таинственным, пристальным. Не моргая, он долго гипнотизирует её зелёные глаза, тянет двусмысленную улыбку и встаёт. При его росте в метр девяносто он идеально сложен, строен и подтянут. В каждом его движении присутствует лёгкая небрежность, ленивость. Он оттягивает рукав и подходит к панорамному окну.
– Я слушаю тебя, – говорит он сурово.
Катя кхекает и читает про себя первые три вопроса: «Расскажите о себе. Чем вы владеете. Что вас связывает с Дастином».
Бред какой-то. И это она написала? Он подумает, что она ведёт допрос. К тому же эти вопросы, сразу наведут его на мысль, о задержании.
– Сколько вам лет?
– Тридцать три... вчера исполнилось.
– Поздравляю. Вы везучий человек мистер Роган.
– В каком смысле? – он всё ещё стоит к ней спиной и смотрит на город.
Катя хохочет.
– Мой босс назвал вас святым. Бизнесмен, банкир, филантроп. Как вам удаётся быть сразу всем? Обычно такие люди алчны, жестоки, злопамятны и жадны.
– Ты сейчас перечислила качества моего характера.
Катя усмехается и ставит галочку в блокноте.
– Тогда как вы можете быть филантропом и жадным одновременно?
– Загадка прямо какая-то.
Катя прикусывает губу.
– Если я не ошибаюсь, вы коренной мексиканец.
– Да.
– Ваши родители, бизнесмены?
– Типа того.
– А я вот не скажу, что вы похожи на мексиканца.
– Мать была родом из Луизианы.
– Выходит, вы наполовину француз?
– Я не вдавался в подробности. Но всё может быть.
– Интересно. Вы сказали, была, она умерла?
Роган долго молчит.
– Да, давно.
– Сочувствую. Я так понимаю, ваше детство прошло в Мексике?
– К чему ты клонишь? – произносит он с подозрением.
– Мне просто любопытно, кто был вашим учителем, как вы сколотили свой первый миллион, на чём? И почему именно клуб Богема? Что у вас за секреты мистер Роган? Вам тридцать три, а вы уже миллиардер.
Эреон поворачивается к ней и сухо улыбается.
– Карты, – отвечает он. – Если так можно выразиться, я заработал первый миллион, играя в покер. И я его не растратил, а купил пакет акций у нефтяной компании. Так началась ещё одна моя страсть. Это как филателия, только я коллекционер акций... и дорогих машин. А идея открыть клуб пришла, когда я начал стремительно богатеть. Журналисты преследовали днями и ночами, не давали проходу. У меня много друзей испытывающие ту же проблему. И тогда... года три назад, я решил купить это здание и сделать его закрытым клубом для богемного общества. Чтобы такие, как я, не испытывали неудобства, боясь попасть на обложку журнала в нелепом или откровенном виде.
– А как же секреты? – льстиво улыбается Катя.
– А это уже моя личная жизнь, и я не намерен обсуждать её с тобой.
Катя изгибает брови и трясёт головой, улыбка не сходит с её губ.
– Когда мне так говорят, мне ещё больше хочется узнать, – Катя не сдерживается, у неё чешется язык. – Вы курите мистер Роган?
– По мне, видно, что я курильщик?
Он подходит к девушке.
– А наркотики употребляете?
– Тебе справку показать?
Улыбка слетает с губ. Роган опускает руку на её колено и больно сжимает. Катя морщится.
– Я смотрю, ты неровно ко мне дышишь.
С чего это он взял? Вот, чёрт, кажется, он всё понял.
– В каком смысле?
Роган берёт её телефон и тормозит запись. Катя с неодобрением следит за ним. Упирая руки в её колени, Роган вздыхает и нависает над ней. Его лицо так близко, что он вот-вот коснётся губами её носа.
– Как поживает твой парень?
– Мой парень? Не знаю...
– Конечно, ты не знаешь. При виде денег, он чуть ли не кончил.
Что это значит? О чём он говорит?
Роган, удерживая руку на её плече, обходит стол. Катя напрягается.
– Ты такая настойчивая журналистка, что меня это бесит. Ты постоянно крутишься вокруг моего клуба, следишь за Майей, шпионишь за мной, создаёшь проблемы, мешаешь спокойно делать работу. Мне надоело. Я думал что, избавив тебя от защиты парня и трахнув под дозой галлюциногенов, ты хоть прижмёшь хвост. Но нет...
Этого не может быть. Так это был он...
Роган грубо толкает её на стол.
– Ах, ты ублюдок. Так это был ты. Что ты сделал с Артуром?
– Лишь деньги предложил, а он сам свалил. Только идиот откажется от пяти миллионов.
Катя бледнеет. Он наклоняется к её лицу и издевательски улыбается.
– Так что ты теперь мне должна пять лямов.
– Вы совсем охренели?
Он бьёт ладонью по щеке. Катя взвывает и хватается за лицо. Это уже слишком.
Он возвращается к её ногам, дёргает на себя, прижимает ногу к груди. С силой придавливая её к столу, он сковывает наручниками руки с ногами, сначала одну, следом вторую. Катя дёргает руку, но метал, больно вонзается в щиколотку. Юбка задирается, обнажая нижнее бельё.
– Чёртов сукин сын, что ты собрался делать?
– Преподать урок.
В его руке появляется кинжал. Откуда он его взял, из-за пояса? Что будет делать? Убьёт?
Это уже не смешно. Она пришла сюда, чтобы взять интервью, сделать свою работу и уйти, но всё обернулось худшим сценарием. Хотя теперь она знает, что заставило Артура бросить её, и кто совершил над ней насилие. И всё почему, потому что она журналистка, лезет в его жизнь, но это её работа. Он что с любой журналисткой так бы поступил? Даже с мужчиной?
Роган встаёт между её ног, упирается рукой в стол и проводит холодным лезвием по щеке. Катя замирает и вся сжимается. Она заглядывает в его глаза и пытается найти в них хоть каплю сожаления. Но нет. Чёрные глаза непроницаемы.
– Знаешь, цыпочка, я хотел отдать тебя ребятам, но увидев твоё тело и беззащитный вид, передумал.
Просто не верится, что это был он. Катя жмурится и кусает губу, вспомнив, как это было грубо, где-то приятно, но всё же больно, обидно и стыдно.
– Вы меня изнасиловали, я за это подам на вас в суд.
Роган смеётся и суёт кинжал под блузку. Он тянет вверх ткань. Острое лезвие срезает петельки. Эреон рвёт бюстгальтер и обнажает её грудь. Катя шипит и стучит каблуками по столу.
– Не делай этого...
Кончиком острия он описывает круги вокруг розового соска. Девушка вонзает ногти в ладони и закрывает глаза, только бы не видеть, как он до дрожи пугает её. Роган опускает голову и кусает её за сосок. Катя скрипит зубами.
– А что скажет ваша жена? Она знает, чем вы тут занимаетесь?
– Расслабься цыпочка. Тебе сегодня везёт.
С чем везёт? С создавшейся проблемой в его лице?
Он больно кусает, тянет, ненасытно сосёт. Холодный кинжал скользит по животу. Опасное оружие в его руках держит её в напряжении. Катя боится лишний раз вздрогнуть. Она не представляла, что окажется у него на столе. Можно сказать, она покорно шагнула в капкан.
Нет, она так просто это не оставит. Он заплатит за всё. Сучий потрах. Надо же, это был он, а она невесть что представляла. А Артур, продажная шкура, он бросил её ради денег.
– Может мне оставить на тебе след, как в память? – произносит он хриплым густым голосом и проводит острым концом по животу.
– Нет, не надо, – её голос дрожит.
Роган встаёт у её ног и разрезает юбку. Катя стонет в отчаянии, смотрит на телефон и прикусывает губу. Он избавляет её от нижнего белья и широко раздвигает ноги. Девушка покрывается мурашками и мелкой дрожью. Сердце подступает к горлу. Краснея от стыда, Катя издаёт мучительные стоны и всхлипы. Роган грубо раздвигает бархатные складочки и суёт в неё палец. Девушка вскрикивает и молит его остановиться. Насмехаясь над её беспомощностью и слабостью, Роган вынимает палец и толкает два. Катя пытается свести колени вместе, но он больно шлёпает её по бедру и приказывает раздвинуть ноги. Она покоряется. Большим пальцем он дразнит чувствительный бугорок, указательным и средним проникает в её сокращающееся лоно, а безымянным водит вокруг запретного отверстия. Его истязания, продолжались безостановочно, пальцы скользили в неё с бесстыдными хлюпающими звуками. Катя, облизывая губы, не может определить, где сейчас его пальцы, кажется, везде, они сводят с ума. Реакция на посягательство её тела удивляет девушку. Оно отзывается, как никогда, бурно и жадно. Плоть горит так, будто его пальцы намазаны острым перцем. Эта жгучая, ненасытная потребность готова её бесконечно преследовать.
– Неужели ты ещё не закончила?
– Господи... я не могу, хватит.
– Что хватит? Я хочу видеть, как ты кончаешь.
– Я не могу... не могу.
Он убирает пальцы и заменяет их членом. Одним резким толчком он вонзается в неё до упора. Катя кричит и, упираясь ногами в стол, пытается отползти.
– Ноги шире, цыпа, – удерживает он девушку за бёдра.
– Пошёл ты к чёрту, – шипит она сквозь стиснутые зубы.
Он хрипло смеётся, продолжает дразнить её пальцами и двигается энергичными, мощными толчками. Девушка стыдится собственных ощущений, скованная, взятая силой, она не могла себе позволить ещё наслаждаться. Но держать себя в постоянном напряжении она тоже устала, тело не слушается. Сейчас только пронзительные удары твёрдого члена внутри неё были важнее, чем всё на свете. Она поддалась слабости плоти и его жёсткому напору. Толчки стали быстрее, сильнее, грубее. Задыхаясь, девушка надсадно кричит, она уже не контролирует себя. Ей плевать, что будет дальше, главное, сейчас, здесь и скорее.
Роган со свистом засасывает воздух и рычит. Она сжимает его всё крепче, стонет громче, её тело требует грубого, жёсткого насилия. Рогану нравится её реакция, высокие хриплые стоны и тело, что дрожит в его руках. Ему доставляет удовольствие, что сейчас она зависит и нуждается в нём. Но удивляло, что она так долго не может закончить, в прошлый раз у неё это получалось быстрее. Роган уже близок к разрядке, но не может лишить себя удовольствия увидеть её фееричный оргазм.
Эреон наклоняется к ней и, терзая пальцами её соски, требует девушку закончить. Катя хнычет и шепчет остановиться. Роган в нетерпении целует её в губы, просовывает руку между их телами и трёт набухший клитор. Катя выгибается, стон восторга и быстрые мощные толчки навстречу друг другу ввергают её в сладостную эйфорию. Роган с ноющим стоном кончает ей на живот и, упирая руки в стол, переводит сбившееся дыхание.
– Твою мать, это было слишком долго.
Катя не в силах двинуться. Тело как кусок мяса не слушается, даже когда он её освобождает.
– Я накатаю заявление, – лепечет девушка и сползает со стола. Ноги дрожат. Катя прикрывает грудь. Роган показывает ей на камеру видеонаблюдения под потолком. Девушка стонет. Только не это.
– Ты понимаешь, что это значит?
Да тут и без слов всё ясно. Сукин сын.
– Так вот усеки, обратишься в полицию и в ту же секунду прославишься как порноактриса. И только попробуй пытаться меня в чём-то заподозрить или приписать к наркоманам. Больше я не намерен с тобой церемониться. Ты ведь понимаешь, что я так просто не разбрасываюсь деньгами. Пять лямов теперь висят на тебе. Если мне что-то не понравится, тут же отправишься кормить рыбок или сядешь на двадцать лет.
Катя глотает ком в горле. Её трясёт от обиды и несправедливости.
– Это ведь моя работа, – шепчет она.
– И, кстати, статью не смей писать, скажешь боссу, что пришла к закрытым дверям. А теперь пошла вон, ты мне уже надоела.
Сволочь. Подонок. Ублюдок. Она ему отомстит, за насилие, за угрозы, за всё. Как он только посмел. Это его такая месть? Он всё продумал с самого начала. Мерзавец. И кому теперь жаловаться? К кому бежать за помощью?
Роган вызывает к себе двух помощников. Один приносит чистую рубашку и юбку, а второй сажает в машину и отправляет домой.