Глава двадцать пятая
В лесу стояла мёртвая тишина: ни шума ветра, ни пения птиц, ни шелеста листьев.
Мелисса стояла посреди небольшой поляны, зябко кутаясь в прихваченную наспех куртку Штефена, и периодически оглядывалась, пытаясь увидеть единственный городской ориентир — вышку сотовой связи.
Ей чудом удалось выскользнуть из дома, когда Штефен, заручившись поддержкой Райдера, отправился куда-то вместе с трупом Лео, на удивление поместившимся в большом чёрном мешке. Поначалу её грызло сильное чувство стыда, которое, впрочем, вскоре испарилось без остатка, уступив место неутолимой жажде найти Биэна и вытрясти из него всю правду.
В глубине души она надеялась, что Штефен сможет её понять — пусть даже немного. В конце концов, он догадывался — или даже прекрасно знал, — что она видит в нём Биэна.
Сколько раз она уже ошибалась, увидев его силуэт в полумраке? Сколько раз называла Штефена чужим именем? Сколько раз, закрывая глаза, представляла на себе не его, а потерянного и потерявшегося человека, с которым когда-то тайно обручилась в лесу?
Много. Так много, что и не сосчитать.
Тут только слепой и глухой идиот не догадался бы. И то маловероятно.
Мелисса напоследок сверилась с координатами, которые выдавал ей умирающий от недостатка заряда телефон, и уверенно двинулась вперёд, к прижавшимся друг к другу еловым лапам. Ответы ждали её там, в глубине леса, и впервые в жизни она не боялась идти им навстречу.
Ели недовольно зашуршали, когда она грубо раздвинула ветви в стороны, но Мелисса не обратила на это никакого внимания. На расцарапанные иголками ладони — тоже. Это было неважно, настолько неважно, что и самой жалкой капли раздумий не стоило.
Вывалившись на ещё одну поляну, Мелисса незамедлительно споткнулась о поваленное бревно и кубарем полетела вниз с небольшого склона. Земля и небо попеременно поменялись местами, волосы собрали, казалось, все опавшие листья и крошечные ветки, а в затылке вспыхнула боль, когда под ним неожиданно оказался довольно крупный камень.
Мелисса потёрла ушибленное место и, сфокусировавшись на перевёрнутой вверх ногами лачуге, вскочила, сразу же позабыв о боли. Домик выглядел заброшенным, но горящие внутри свечи, которые можно было разглядеть сквозь мутное стекло, выдавали владельца с головой.
Ещё немного. Ещё чуть-чуть, и всё встанет на свои места.
Приободрившись, она шагнула к крыльцу и ударила носком кроссовка в дверь. Та неожиданно распахнулась, едва не слетев с петель. Изнутри вырвался тёплый запах плесени и чего-то едкого, похожего на растворитель.
— Давай выходи! Я пришла! Хватит уже прятаться здесь, как побитая псина, нам нужно...
Она осеклась. Человек, появившийся на пороге, походил на Биэна, как чистый лист бумаги походит на бесформенный кусок угля. И увидеть его здесь Мелисса уж точно не ожидала.
Потому что в этом мире его быть попросту не могло.
Тео улыбнулся.
— Молодец, что пришла. Я в тебе не сомневался. Проходи.
Мелисса отшатнулась. Но Тео, сделав резкий выпад вперёд, крепко ухватил её за предплечья.
И втянул внутрь, в слабый свечной свет.
***
Мелисса не успела понять, когда он сделал ей укол: она растеряла всю свою храбрость, стоило ей только оказаться в чёртовой лесной лачуге наедине с Тео.
Зато она хорошо поняла, как на неё действует введённое в кровь средство. Ватные конечности не слушались, в рот будто залили расплавленный металл, а тяжёлую голову невозможно было повернуть.
Она могла лишь мычать. И то с трудом: мешал плотно приклеенный к губам скотч.
Она попыталась повернуться. Левая нога неуклюже дёрнулась в сторону и ударилась о тяжёлое чучело совы, невесть зачем поставленное на пол.
Тео, обернувшись на звук, покачал головой.
— Можешь даже не пытаться. Ничего не получится. У Лео вон не получилось, а ты знаешь, как отчаянно он может бороться.
С наслаждением потянувшись, он провёл ладонью над свечами, дотронулся до жидкого воска и задумчиво сжал его пальцами.
— Ты, наверное, сейчас всеми силами пытаешься понять, как же мне удалось выжить после твоего замечательного удара и благодаря кому я сейчас не лежу в земле, а вполне нормально функционирую. С некоторыми, правда, условностями.
Тео усмехнулся, словно его собственные слова смешили не хуже хорошей шутки.
— Ты удивишься. Нет, правда, Мел, ты удивишься. Это был Лео. Мой дорогой брат. Я знаю, что он хотел предупредить тебя о том, что из моей квартиры нужно бежать как можно дальше. Но он потом сам понял, что это было зря. И сделал правильный выбор.
«Какой?» — бессвязно проговорила Мелисса.
— Выбрал меня, — засмеялся Тео, правильно истолковав её глухое бормотание. — Пусть поздно, но всё же. В конце концов, мы братья. И ближе друг друга у нас никого не было. Но я...
«Но ты убил его».
— ...не смог так же отплатить и ему. Я был благодарен ему за то, что он вытащил меня с того склада, да ещё и догадался инсценировать моё падение в цистерну, но... Я понимал, что он больше мне не понадобится. А оставлять в живых человека, который слишком много знает и не умеет хранить секреты, не в моих правилах. Кстати, я рад, что Штефен жив. Правда. Он мне нравился. И вы — хорошая пара.
Мелисса снова попыталась двинуть ногой.
Бесполезно. Безрезультатно. Бессмысленно.
— Досадно, что мне всё-таки придётся от тебя избавиться, — вздохнул Тео. На секунду ей показалось, что он искренне жалеет о происходящем, хотя это было полной и откровенной фальшью. — Но зло нужно искоренять. Ты сама поймёшь, что я делаю всё правильно, когда твоя душа наконец обретёт свободу.
Мелисса утробно зарычала. Слова Тео о зле, душе и прежние разговоры о нечестивом выводили её из себя так сильно, что она позабыла о невозможности тела двигаться и теперь изо всех сил пыталась подняться, чтобы...
Чтобы схватить со стола нож и в этот раз воткнуть его прямо в сердце.
Желательно — трижды. Или даже больше.
— Ладно, давай уже перейдём к делу... — Неожиданно сильной рукой Тео схватил Мелиссу за шиворот и поволок её к выходу. — Сейчас мне ничто не должно помешать. Представляешь, есть таблетки, от которых совсем не больно! И жить хочется, правда, очень хочется! Но только жить, зная, что ты существуешь где-то поблизости, мне претит. Поэтому...
Мелисса тихо ойкнула, когда разбитый затылок ударился о покрытые мхом ступени. Трава, в которой она оказалась, была высокой и густой, но ей всё равно удалось рассмотреть, что в доме есть подвал.
Подвальное окно было маленьким, практически незаметным, но бледное лицо, застывшее в нём, отчётливо проглядывалось даже сквозь многолетний слой пыли. Человек, который внимательно наблюдал за готовящейся сценой расправы, заметил ошарашенный взгляд Мелиссы и, отшатнувшись от окна, скрылся в темноте.
Тео остановился позади дома: там на узкой песчаной дорожке стоял старый, кое-где ржавый, но, по всей видимости, работающий грузовичок. Кое-как приподняв многотонную голову, Мелисса сразу же уронила её обратно, но всё же успела рассмотреть, что бывший друг, склонившись над большим контейнером — похожим на те, что гнили на старом складе, — достал оттуда моток колючей проволоки.
Это ещё на хера?! Что он задумал на этот раз?
Мелисса окаменела. Очередное мимолётное воспоминание о приюте пролетело мимо неё, стукнув по болящему затылку, и гвоздём засело где-то во лбу.
Фантазии Тео всегда все завидовали. Композиции, которые он раскладывал из игрушечных солдатиков, то склеивая их пластилином, то связывая нитками, впору было выставлять в музеях. В его руках крошечные фигурки из дешёвого зелёного пластика застывали в немыслимых позах, как персонажи картин Босха, и намертво прилипали к деревянным подставкам.
А что, если... Он хочет сделать что-то подобное и с ней?..
Привязать к столбу проволокой, выпустить кровь и оставить обезображенное мёртвое тело здесь, посреди леса, как памятник, воздвигнутый своей окончательной победе?
Нет, нет, нет. Я так не хочу. Я не так хочу!
— Надо же, как активно ты продолжаешь дёргаться, даже зная, что у тебя ничего не получится, — проговорил Тео, нависнув над ней. — Подобная самоотверженность заслуживает уважения. Или же это глупость?
Ненависть.
Бескрайняя ненависть заставляла Мелиссу бороться, хотя в этом, и правда, не было смысла.
Тео провёл пальцами по её щеке и, по-доброму улыбнувшись, ловко накинул проволоку на её шею. Мелисса захрипела, когда шипы, плотно обернувшиеся вокруг горла, вонзились в кожу.
Сквозь слёзы она увидела, что Тео привязал другой конец проволоки к грузовику и сделал шаг назад, любуясь проделанной работой.
— Скажу тебе честно, я подсмотрел этот способ в одной книге. И сразу же понял, что его надо опробовать на тебе...
Проглотив очередной поток яростных рыданий, Мелисса усмехнулась.
Подсмотрел в книжке... А ты про фантазию вспомнила.
Опять надумала невесть что, получается?..
— Может, сказать что-то хочешь? Думаю, ты вполне заслужила...
Он резко сорвал скотч с лица Мелиссы. Она подавилась истошным криком, который словно нарвался на препятствие на самом выходе изо рта, и отчаянно помотала головой.
— Не хочешь говорить? Ах да, ты же не можешь... Извини. Не подумал. Ну, давай больше не будем терять время...
Хлопнула дверь грузовика. Закрыв глаза, Мелисса мучительно застонала.
Смерти она не боялась, а умереть порой хотела даже чересчур сильно. Но лишаться головы таким варварским способом определённо шло вразрез с её желаниями.
Вспышка жуткой боли, поджидающая её, истекала слюной от жадности, готовая охватить всё её тело с минуты на минуту. Мелисса попыталась вспомнить хоть какую-то молитву, но тут же одёрнула себя.
Всю жизнь тебе было плевать на это, а в последние мгновения жизни решила верующей заделаться? Думаешь, молитва тебе как-то поможет?
Можешь даже не надеяться. Тебе самая дорога в ад.
Грузовичок заурчал. Колёса чуть двинулись вперёд.
Проволока натянулась. Мелисса затряслась от ужаса.
Конец, конец, конец. Это точно конец.
Ещё чуть-чуть, — и проволока разорвёт её шею. Тело останется здесь, на песчаной дороге, а голова ещё какое-то время проедет за машиной, пока Тео не соизволит остановиться. А если не соизволит, пожелав поиздеваться над ней и после смерти, то её останки превратятся в изуродованное грязное ничто.
Грузовик зашумел. Фыркнул, чихнул и —
затих, не сдвинувшись больше ни на сантиметр.
Дверь снова хлопнула. Выбравшись наружу, Тео разъярённо ударил одно из колёс ногой и громко захохотал.
— Не получилось! Не получилось, представляешь? Машина сдохла! Вместо тебя! Ну, ничего...
Мелисса практически не слышала его. Она будто бы ушла под воду: все звуки, доходящие до неё, превращались в невнятное бульканье. Но, даже несмотря на это, безумные крики Тео всё равно отзывались у неё в голове чётким оглушительным эхом.
Он снова схватил её за шиворот и, неаккуратно сорвав проволоку, оттащил обратно к дому. Мелисса чувствовала, что скоро потеряет сознание: её мутило, со лба градом катился пот, желудок, завязавшийся в тугой узел, грозил взорваться. Рана на затылке, судя по всему, оказалась серьёзнее, чем она думала: боль, периодически вспыхивающая там, молнией прошивала всё тело.
— Где хочешь умереть: в доме или на улице? Или мне нужно решить за тебя? Ты же всегда делала так со мной. Решала, что для меня будет лучше. Вбила себе в голову, что мне нужна помощь... Ну да ладно. Это дело давно прошедших дней. Пожалуй, всё же останемся на улице. Здесь так хорошо, в лесу-то...
Произошедшее в следующий миг показалось Мелиссе галлюцинациями, настигшими её в долгожданном обмороке.
Метнувшаяся из дома чёрная тень сшибла Тео с ног. Он поперхнулся окончанием фразы и тяжело рухнул в траву, неловко воздев руки к небу.
Человек — грязный, с длинными чёрными волосами и длинной бородой — прижал его к земле и опустил кулак на лицо. Тео, истошно заорав, сумел вывернуться и вцепился ногтями в шею противника.
Воспользовавшись заминкой, Мелисса прислушалась к своим ощущениям. Неприятное чувство скованности постепенно начало проходить: теперь она могла, по крайней мере, пошевелить ногами.
Вместе с этим усилилась и боль. Застыв, чтобы лишний раз не тревожить раны, Мелисса перевела взгляд на молча борющихся в траве людей. В один момент человек, напавший на Тео, откинул волосы со лба и мельком посмотрел на неё в ответ.
Несмотря на грязь, его всё равно можно было узнать. Черты лица и усталые чёрные глаза остались прежними, абсолютно такими же, как раньше, — родными и любимыми.
И это был не давно умерший Эйвери. И не пироман Биэн, который залезал в вентиляционную систему и строил страшные рожи, пугая младших.
— Б-бастиан, — выдохнула Мелисса. Голос прорезался неожиданно, вылез из груди, как птенец из треснувшего яйца. — Бастиан!
Она хотела сказать что-то ещё, какую-то абсолютно ерунду вроде «не сдавайся» или «ты всё сможешь». Однако эти слова очевидно не подходили для того, чтобы поддержать человека, который дрался с обезумевшим убийцей не на жизнь, а на смерть.
Дрался ради неё.
И, похоже, побеждал.
По крайней мере, Мелиссе так показалось. Она видела, что Тео обмяк и перестал кричать, хотя все минуты до этого изрыгал проклятия, называя её сукой, а Бастиана — вечно мешающим ублюдком, которого надо было прикончить ещё лет пять назад.
Она видела, что Бастиан схватил Тео в охапку и не без труда затащил его в дом. Она видела, что он, обернувшись, снова посмотрел на неё. Посмотрел так, что от перечеркнувшей его лицо муки хотелось завыть в голос и выть до сих пор, пока не кончится воздух, а разум сам по себе не отключится, прекратив эти кошмарные страдания.
Она видела, что он закрыл дверь. И снова почувствовала запах едкой жидкости, что пропитала весь дом.
Она видела, как буйное пламя резко взметнулось вверх, вырвавшись на свободу. И слышала крики двух человек, которые сгорали там, сцепившись в последнем раунде предсмертной хватки.
— Отличный план, Бастиан, — прошептала Мелисса. — Просто замечательный. Ты хорошо справился. Но... С этим мне что, блядь, делать?!
Она кивнула на верёвки, что туго связывали её конечности, и хрипло расхохоталась.
И всё хохотала и хохотала до тех пор, пока вдалеке не послышались сирены.
Когда на поляну выбежали люди, ни смеха, ни слёз больше не осталось.
Только пустота. Глубокая, как пропасть, и чёрная-чёрная, как любимые глаза.