Краш-синдром

Всё произошло так, как должно было произойти.

Кто-то наверху явно встал на её сторону и решил наконец восстановить справедливость. Да так, чтобы она приняла в этом самое активное участие. И увидела, как умирают те, кто причинял ей боль.

Несмотря на то что последователей безумства ван дер Бергов могло остаться ещё много, пусть исчезла малая их часть — всё равно. Ей стало легче, а это главное.

Судьбы Феликса и приютских воспитанников были отомщены. Пропавшая часть её жизни — тоже. И мысль об этом приятно грела душу.

Мелисса очнулась в тёткином доме на рассвете одного из следующих дней. Как ни странно, она прекрасно помнила, как добралась до него: она выбралась на дорогу и поймала там машину, полную полупьяных подростков.

Никого из них не смутил её внешний вид, и уже через несколько минут они вполне лихо мчались в город, громко распевая песни. Мелисса хотелось кричать во всё горло вместе со всеми, чтобы утихомирить рвущееся наружу торжество победы, но сумела сдержаться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

А дальше — неожиданно глубокий и спокойный сон, явно продлившийся больше суток. Мелиссе казалось, что она слышит сирены пожарных машин, но не была уверена в реальности происходящего.

Равно как и сейчас.

Она села, тряхнула головой и задумчиво посмотрела в большое напольное зеркало, невесть зачем поставленное в гостиной. На руках и лице застыла кровь. Волосы слиплись от грязи.

Вздохнув, Мелисса прошла в ванную комнату и вылетела оттуда через полминуты. От взгляда на почерневшую, покрытую плесенью ванну её стошнило выпитой недавно водой.

Ничего не оставалось, кроме как попросить помощи у соседей. Это было опасно, но возвращаться домой в таком виде — просто самоубийственно.

Дом, окутанный облаком белоснежных цветущих кустов, показался Мелиссе наилучшим вариантом, — и она не прогадала. Старушка, открывшая дверь, выслушала торопливый рассказ про работу в саду, грязную ванну и отсутствие воды и без лишних вопросов пропустила незваную гостью в дом.

Хозяйка дома оказалась почти слепой — что было только на руку — и чересчур добродушной: помимо чашки кофе и куска яблочного пирога, она принесла Мелиссе чистое полотенце, вполне приличный спортивный костюм и комплект нижнего белья.

Подобной заботы Мелисса в своей жизни никогда не видела. Оставшись одна, она села на бортик ванны и снова заплакала.

Немного успокоившись, она поспешно съела пирог, оставленный на стиральной машине, и встала под обжигающе горячий душ. Она тёрла кожу, до крови разодрав старые и новые ссадины, пока вода не стала красной, а от пара стало невозможно дышать.

В шкафчике, в который Мелисса не постеснялась заглянуть, нашлось обеззараживающее средство, и она, тщательно обработав каждую ранку, наконец-то натянула на себя чистую одежду и высушила волосы.

Её отражение доброжелательно улыбнулось, на секунду появившись в запотевшем зеркале.

***

Полёт прошёл без каких-либо проблем. Пожар остался далеко позади, и переживаниям, вызванных воспоминаниями о нём, хватило пары суток, чтобы немного потускнеть. Мелиссе впервые удалось не думать о том, что её, вероятнее всего, могло ждать по прибытии.

Как оказалось, зря. Около дома её поджидал взмыленный Штефен.

Поначалу она даже не заметила его. Просто прошла мимо, словно его не существовало, и остановилась только тогда, когда на предплечье опустилась крепкая рука.

— Чёрт!.. Ты что? Отпусти меня!

Наклонившись к ней, Штефен зашипел:

— Ты вообще в курсе, что происходит у тебя дома?

— Откуда мне знать? Я ездила в... Ну, неважно. Дома меня в любом случае не было. Так что произошло? Очередное убийство соседских наркоманов?

Штефен покачал головой и выговорил чёткое «нет». Улыбка сползла с лица Мелиссы. Она нервно одёрнула рукав и подняла глаза на окно своей квартиры.

Стоило ей вырваться из одной западни, как она тотчас же попала в другую.

Замкнутый круг.

Длиною во всю жизнь.

Когда Мелисса вошла в квартиру, столпившиеся в коридоре люди синхронно замолчали и уставились на неё. Это были Андреас Райдер, Нова и ещё несколько незнакомых сотрудников расследовательской организации.

Сердце сдавили тиски. Тео наверняка тоже должен быть здесь.

И он действительно был. Стоял около стены в гостиной, изучая надписи на стене. У его ног лежало нечто, в чём Мелисса, содрогнувшись, узнала останки Маркуса.

Того самого, что, по её предположению, расправился с несчастной Катариной Нэвилл и её подругой.

С момента его смерти прошло уже достаточно времени, и Мелиссу замутило от омерзительного запаха. Кое-как ей удалось удержаться на ногах. Помрачневший Штефен куда-то вышел.

Тео, лицо которого было прикрыто медицинской маской, даже не повернулся к ней. Встав за его спиной, Мелисса посмотрела на надписи.

«Почему умер Феликс?» и «Кто не смог спасти Э.?» были написаны чёрным маркером. «Кто убил убийцу», «Всё ради тебя» и «Аве Мария» — чем-то красным. «Кровью», — внезапно поняла Мелисса, присмотревшись получше.

Тео всё-таки взглянул на неё. От пристального взгляда серых глаз её затошнило.

— Я не знаю, что это. Понятия не имею. Правда.

Он ничего не ответил. Подошёл к двери, закрыл её и лишь тогда холодно произнёс:

— Первые две фразы написаны твоим почерком.

Пошатнувшись, Мелисса слабой рукой схватилась за край тумбочки, чтобы не упасть.

— Ты врёшь. Боже, Тео, скажи, что ты врёшь.

— Думаешь, во вранье есть смысл? Пока что я никому, кроме тебя, об этом ещё не говорил. Подумал, что ты можешь узнать авторов других надписей. Посмотри на них внимательнее.

Мелисса опустилась на диван. Красные слова слились в одно неразборчивое пятно, а запах мёртвого тела не давал сосредоточиться.

— Зачем... он здесь?

Тео бросил взгляд на останки.

— Вы знакомы?

— Какая вообще разница?!

Тео дёрнул плечом и, открыв дверь, кому-то кивнул. Двое людей в защитных костюмах закрыли полусгнившее тело в чёрном пакете и вынесли из гостиной. Мелисса выдохнула: на секунду её посетило нечто похожее на облегчение.

— Итак, надписи. — Тео шагнул обратно к стене и вскинул руку. — «Почему умер Феликс?» и «Кто не смог спасти Э.?» написала ты. Это легко можно определить, только взглянув на твои рабочие записи. Можешь даже не пытаться соврать.

Мелисса слабо кивнула. В глазах прояснилось, и теперь она прекрасно видела, что бывший друг прав.

Это был её почерк.

— Следующие две надписи сделал кто-то другой. А «Аве Мария» — третий.

Мелиссе показалось, что она ослышалась.

— Третий?

— Да.

Тео почесал ладонь, и Мелисса заметила у него на пальцах красные пятна.

Неужели он... трогал надписи без перчаток? И если да, получается, они были сделаны недавно, раз кровь ещё не успела засохнуть?

— Мне не нравится, что всё это напрямую касается тебя, — сказал Тео. — Надо... что-то с этим делать.

Вдруг его лицо порозовело и как-то осунулось. Мелисса хотела глупо отшутиться, но вздрогнула, когда Тео неожиданно опустился на колени и уткнулся лицом в её ладони.

Он вёл себя так, будто ему снова было четырнадцать. И ему всё же нужна была помощь.

Они просидели так несколько минут. Затем Тео резко оттолкнул её и, поднявшись, отвернулся. Щёки побледнели, в глаза вернулось безразличие.

Мелисса не удивилась. Они все остались такими же, как и много лет назад.

Она часто теряла саму себя, перемешивая реальность со снами, искажёнными воспоминаниями и собственным воображением. Лео не мог контролировать гнев, разрушая всё вокруг себя. У Тео так и не получилось побороть своего внутреннего ребёнка, берущего верх в самые неподходящие моменты.

Это было очевидно, но она ничего не сказала. Просто отвела взгляд в сторону и промолчала, будто бы ничего не произошло. В конце концов, Теодор Хеллеманн (если его всё ещё так звали) — уважаемый человек, глава расследовательской организации, который не может позволить себе проявить слабость.

Решив отвлечься от тягостных мыслей, Мелисса взглянула на надписи. Ей не хотелось говорить Тео о том, что Биэн прекрасно владел как левой, так и правой рукой. Вполне возможно, что он воспользовался этим умением, и никого третьего здесь и не было вовсе.

— И к чему здесь Аве Мария? — пробормотал Тео.

Мелисса застыла. Она не успела ответить, но это, впрочем, было и ни к чему.

Тео внимательно посмотрел на неё.

— Не это ли произведение играло в комнате на третьем этаже, когда твой друг пытался повеситься?

Мелиссу словно окатило ледяной водой. Она поперхнулась и яростно задрожала.

Кто ему сказал? Кто ему это сказал?!

Будто не замечая произведённого эффекта, Тео спокойно опустился на подлокотник кресла и поправил дорогие наручные часы.

— Даже если и так... Зачем кому-то писать об этом здесь?

Тео вновь пожал плечами.

— К сожалению, мне не дано знать всё и сразу.

— Ах да, — едко отозвалась она. — Конечно.

На пороге замаячил Штефен. Неловко кашлянув, он обратился к Тео:

— Я не думаю, что вам нужно об этом напоминать, шеф, но единственным правильным вариантом будет освободить квартиру, пока её осматривают специалисты. В связи с этим я хочу спросить... Куда мы отвезём главную свидетельницу?

Штефен кивнул в сторону Мелиссы. Та напряглась. Нервы были натянуты, словно тонкие струны, и ей казалось, что ещё одна незначительная деталь или чьё-то неосторожное слово, — и она больше не сможет держать себя в руках.

— Я не хочу уходить отсюда. Но если это действительно необходимо, я могу снять номер в отеле...

Брови Тео сдвинулись к переносице.

— Нет. Это слишком опасно. За тобой могут следить. В конце концов, он уже не первый раз проник сюда и даже как-то ухитрился притащить труп... С этим не шутят, знаешь ли.

«Если бы ты знал, что со мной уже успело произойти, ты бы понял, насколько мне всё равно», — мысленно хмыкнула Мелисса.

Постучав пальцами по дверному косяку, Штефен слишком громко произнёс:

— Одна из комнат в моей квартире пустует. Если свидетельница не против, я могу отвезти её туда.

Мелисса раскрыла рот. В комнате воцарилось неловкое молчание.

— Да, вы достаточно сблизились для такого, — проницательно заметил Тео. — Но где вероятность, что её там не найдут?

Штефен молча кивнул и сделал шаг назад. На его лице повисло разочарование.

— Может, вы всё-таки поинтересуетесь, чего хочу я? — вспыхнула Мелисса.

Тео не обратил на неё никакого внимания.

— Думаю, комната отдыха нашей организации вполне подойдёт. По крайней мере, у нас есть охрана.

— Хорошо! — Мелисса хлопнула себя по коленям и решительно поднялась. — Пусть так. Если вас это успокоит, я проведу там пару дней. Но не больше.

Собрав кое-какую одежду, она послушно отправилась в уже знакомое здание вместе со Штефеном. Там он провёл её в небольшую комнату, где стояли идеально заправленная кровать с твёрдой на вид подушкой, угловатая вешалка и письменный стол.

— Не слишком уютно, — виновато сказал Штефен. — Но, по крайней мере, безопасно.

Мелисса указала на зарешечённое окно.

— Ага. Сомневаюсь, что кто-то сможет сюда проникнуть. Может, вы ещё и дверь на ключ закроете и парочку бугаев в коридоре поставите?

Штефен заметно смутился. Мелисса улыбнулась: таким он ей нравился гораздо больше.

— Таковы правила.

— Ладно, — легко согласилась она и села на кровать, вытянув уставшие ноги.

Штефен опустился рядом и, не говоря ни слова, взял её за руку. Мелисса прижалась к нему, крепко сжав его ладонь. Он положил подбородок ей на голову.

— Расскажешь, куда ты опять летала?

— М-м-м, — разомлев, промычала Мелисса. Говорить об этом в такой момент ей не хотелось. — Нет, прости... По крайней мере, не сейчас.

— Хорошо. — Штефен понимающе кивнул и, отстранившись, поцеловал её в висок. — Отдыхай. Сейчас можно ни о чём не беспокоиться. Я зайду завтра. И, знаешь... Ты мне очень...

Он запнулся. Мелисса насторожилась.

— Да? Что такое?

Штефен улыбнулся.

— Да так. Ни о чём не думай. До встречи.

И он вышел, оставив её одну.

***

Ей снился лес.

Лес, в котором она была давным-давно. В котором случилось кое-что очень важное.

То, что до сих пор прячется глубоко в сердце.

***

Она быстро бежит по узкой тропинке куда-то вглубь леса.

Острые ветки цепляются за руки. В верхушках деревьев слышится звонкое пение птиц.

Благодаря небольшим всполохам пламени впереди она понимает, куда ей нужно идти. Огонь всегда следовал за ним по пятам, был его отличительным знаком. Где огонь — там он. Где он — там она.

— Бастиан! — окликает она его.

Он оборачивается и широко улыбается.

Они берутся за руки и становятся в центре небольшой поляны. Повсюду расставлены свечи. Всё вокруг может вспыхнуть от одной случайности.

Точно так же, как уже давно горит внутри.

в твоих глазах я обрёл дом

Он крепко держит её за руки.

в твоём сердце я нашла любовь

Птицы начинают петь ещё громче, когда он достаёт из кармана широкую ленту и обвязывает их запястья.

с тобой я — единое целое. я живой

я живая

Запястья прикасаются друг к другу. Острое лезвие ножа легко вспарывает тонкую кожу.

ты — моё дыхание. каждый стук моего сердца

Они соединяют ладони и молча наблюдают за тем, как их кровь сливается в одну.

С этого дня они скованы невидимыми цепями, привязаны друг к другу крепкими нитями.

я твоя (твой)

ты моя (мой)

Навсегда.