2. Мраморная улица
Пышные бежевые лепнины украшали дома в районе Пристин. Заходящее солнце, пуская лучи на здания, придавало еще больше объема и выразительности линиям и выступающим фигурам. На здешних улочках расположились высокие деревья с ярко-зеленой, густой листвой, на некоторых кронах распускались цветы — белые, розовые, жёлтые, наполняя воздух свежим и сладким ароматом. Фактурная брусчатка идеальной чистоты оказалось удивительно комфортной при пешей ходьбе. Каждый дом был уникальным, непохожим на соседний, думаю, именно это и несет в себе ощущения уюта, спокойствия, которые обволакивает меня с момента пребывания в этом районе. При всем ощущении безмятежности улицы наполнены спешащими людьми, дорогими машинами и мотоциклами, движущимися в сердце района. В центре Пристин расположены небоскребы, виднеющиеся с более отдаленных улиц. Пульсация жизни центра распространяется до окраин района, теряя свой ритм меняющейся архитектурой. Уверена, что ночью здесь , вдали от бешеного темпа центра, можно наблюдать небо, усыпанное звездами.
Небольшая ажурная скамейка располагалась на Мраморной улице, куда я свернула, рассматривая местный колорит. На скамейке расположиться оказалось удобнее, чем я думала. Достав телефон, я набрала сообщение Талии о том, что собеседования прошли безуспешно. Внутри из-за этого зарождалась тревога, которую я успешно игнорировала, убеждая себя, что три проваленных собеседования — это мелочи. Проскальзывают мысли вернуться работать официанткой в паб на окраинах Минглда, арендовать комнату, чтобы было ближе, и продолжать откладывать заработанные виры на занятия по вокалу, но воспоминания о жизни на тех улицах возвращают меня в реальность.
С Лесси я живу с самого детства. Тётя не была полностью модифицированной, в отличии от своего брата — моего отца. По рассказам Лесси, моя мать также была успешным результатом алхимиков. Родители пропали почти сразу после моего рождения, а Лесси забрала меня к себе. Пробы при рождении модифицированных не отличаются от проб смешанных, поэтому нас ничего не выдает на уровне проверок. От Лесси мне известно о сыворотках, которые окрашивают вены и радужки глаз в цвет металла, которым владеешь, и обличают тебя, если ты полностью модифицирован, но такой метод разрешен только на территории Палаццо, где располагаются власти, престижные алхимики и прочий свет чистых, и, насколько мне известно, может выдавать ошибочный результат.
Старания Лесси вырастить в достатке и должно воспитать племянницу успешно увенчались реализацией швейного дела. Сначала у тёти были длительные подработки в ателье, затем она стала брать индивидуальные заказы на пошив, что быстро принесло плоды — роскошные костюмы, платья, пальто заполонили нашу скромную съемную квартиру, заказов становилось больше и каждый был сложнее предыдущего. Этого хватало на съем квартиры, моё обучение, курсы повышения квалификации для Лесси, еду и нечастые развлечения, чтобы не привлекать к себе внимания. Не бедные, но и не богатые — среднестатистическая семья, которая мало кому может быть интересна. Переезд в другую часть Минглда, ближе к границам Пристин, был обусловлен в том числе безопасностью, в последнее время на окраинах участились рейды и проверки жителей на причастность к Смешанным, возросла преступность — едва полученные за смену виры я могла не донести домой, у Лесси могли выхватить в переулках, купленные ей, дорогие ткани для пошива. Было пройдено много, чтобы позволить себе переезд в более безопасную жизнь. Со временем я стала помогать — приносить домой с первых подработок несколько сотен вир. А сама увлеклась алхимическими преображениями. Лесси не препятствовала, лишь всегда просила быть осторожнее с тем, что покупаю.
В детстве я спросила у тёти, когда она учила меня управлять своими способностями, — почему я не могу создать горы золота, которые довели бы нас до самого Палаццо и роскошной жизни. Тётя лишь усмехнулась и сказала, что тогда Палаццо точно нам обеспечен, но совсем не роскошной и беззаботной жизнью. Позже я поняла, куда пропали родители, и чем светит жизнь на просторах Палаццо — эксперименты, выкачивания, пробы, истощения и, вероятно, смерть.
Позднее я научилась управлять тем, что создаю — расплавлять, преображать и уничтожать, чтобы ни при каких обстоятельствах, созданное мной не попало к алхимикам Палаццо. Иногда это были преобразованные предметы быта — кастрюли, сковородки, ручки дверей, всё это переплавлялось в золото от моих практик. Реже я создавала сама небольшие фигурки или лужицы золота. От отсутствия своевременных практик кончики пальцев начинали жечь и кровоточить, затягиваясь золотыми корочками. Сейчас практики требуются реже, длительное их отсутствие не заканчивается ранами, а лишь изменением цвета вен и радужек глаз. Иногда с Талией мы выбираемся в леса пригорода на ее мотоцикле, где есть небольшой ветхий заброшенный домик, в котором мы можем позволить нашим металлам творить магию.
Прохладный ветер перебирал мои волосы, лучи солнца потускнели, бросая розовато-золотистую тень на угол скамейки. Собрав мысли в кучу, я почти собралась уходить в сторону подземки, но из дома напротив вышла девушка, одетая в аккуратное платье из строгой, плотной ткани, поместив на мраморном белом заборе объявление. После того, как как табличка была размещена, она обернулась на меня и сразу зашла обратно в дом. Вывеска гласила:
"Дому 35 на Мраморной улице требуется вокалистка с возможностью игры на фортепиано. Оплата за выход 10 000 Вир. Пожеланий к опыту нет. Уметь петь."
Ниже был указан номер для связи.
Что за...?
Я не параноик, но выглядело это так, будто кто-то прочитал мои мысли на этой скамейке. Я записала номер в телефон, надеясь проверить какую-то информацию о Доме 35 на Мраморной улице, и после чего уже принимать решение. Раздумывая о странности этого вечера, пришла к выводу о том, случайно ли это совпадение? Может, это моя возможность?
Старт в доме чистых будет неплохим, оплата достойная, полагаю, что и наличие свободного времени будет больше. Подозрительно хорошо. Убрав телефон в карман, я плюхнулась в вагон и поехала в сторону дома.