Наступит завтра

Алик поморщился: чай оказался крепким и терпким на вкус.

«Совсем как допрос моей матери», — подумал он с горькой иронией, глядя на родительницу. Аллу Ковальскую волновало почему сын вернулся вчера домой так поздно, и с кем он гулял.

— Да ни с кем, мам. Работал. — Буркнул Алик в ответ. Последнее, чем ему хотелось делиться — это тем, что вчера он провожал домой Еню. Мама бы моментально придумала отношения между ним и художницей, а такая девушка как Еня, ей бы точно не понравилась.

— Ладно. — Сдалась мама. И с несвойственной ей робостью добавила — Я пришла поговорить. Надеюсь, ты не спешишь.

Алик спешил на работу, но отказать родительнице не мог.

Алла Ковальская присела за стол напротив Алика и устремила на него печальный взгляд. — Сын, моя клиника давно работает в минус. Я не хотела говорить тебе этого раньше, но теперь ситуация стала критичной. Мы с бухгалтером посчитали убытки.

Алик застыл в недоумении. Что такое финансовые проблемы он знал только из учебников по экономике. Когда-то давно его отец бросил их, и Алла Ковальская сосредоточилась на карьере. Развод травмировал женщину, но не сломал: она отсудила солидную денежную компенсацию у отца Альберта и вложила деньги в открытие медицинской клиники. Ковальская умела работать головой и локтями: ее острые красные ногти легко превращались в когти, а лучезарная улыбка в грозный вид. Умение находить нужных людей, и деловая жилка принесли плоды. Спустя время клиника получила статус элитной и стала популярной в кругу высокопоставленных лиц. Алла Ковальская прославилась как первая бизнес вумен города, сколотившая состояние без всякой помощи.

— Каковы убытки? Давай наймем финансового консультанта. — Предложил Алик удрученной матери. Для него клиника имела свой сакральный смысл. Будучи ребенком, он проводил много времени на работе у мамы. Именно в стенах ее клиники маленький Алик проникся любовью к медицине.

— Консультант уже сделал анализ. Если дела будут идти также плохо, то через пару месяцев придется закрыться или продать бизнес. Нужны срочные меры. — Констатировала мать.

— Возьмем кредит, ма. Один на тебя, другой на меня. Сократим затраты. Продадим ненужные вещи. Мы что-нибудь придумаем — заверил Алик родительницу.

— Вообще-то я уже придумала — замялась мама — но тебе это не понравится.

Алик тряхнул кудрями: неужели мама хотела опять переманить его к себе в клинику? Ковальская не одобряла работу Алика в районной больнице. Алла не понимала того, что Алик не хотел быть тем, кто пробился в карьере за счет матери.  

— Если ты опять хочешь, чтобы я уволился из больницы, то я пас. — Отрезал Алик.

— Нет. Хотя и это тоже. Я нашла спонсора — вкрадчиво сказала мама. — Он мог бы помочь нам решить все проблемы.

— Я, конечно, не эксперт в бизнесе, но не уверен, что это хорошая идея — покачал голой Алик.

— Послушай, прежде чем осуждать. Помнишь Анну Штольц? Жену мэра. Она проходит курс химиотерапии в моей клинике и это держится в строжайшей тайне от всех. Для ее лечения я привлекла лучших онкологов, а ее частое пребывание в клинике сблизило нас. Анна переживает за свою дочку. Лорианна тяжело приняла болезнь матери и ничто не может отвлечь ее от мрачных мыслей. Девушка замкнулась в себе и оставила попытки выстроить личную жизнь. Через месяц выборы. Марк Штольц будет баллотироваться в третий раз. Понятное дело, что все внимание прессы сейчас приковано к их семье. Журналисты высмеивают Лорианну за то, что такая красавица одинока. Они придумывают грязные вещи о девушке, не подозревая как пагубно это сказывается на ее состоянии и как плохо это влияет на репутацию мэра! Анна поговорила с мужем. И они решили... В общем, если ты...повстречаешься с Лорианной и у вас получится отвлечь общественность, то мэр с женой профинансируют нашу клинику.

— Мам! Ты с ума сошла? Я похож на мальчика по вызову? — взвился Алик.

— Нет, конечно. Ты похож на всеобщего спасителя. Отвлечешь девочку, успокоишь прессу и поможешь матери закрыть долги. Иначе мне придется попрощаться с делом всей жизни. — Алла опустила голову и демонстративно шмыгнула носом.

— Мам...Я так не могу. Не эксперт я в развлечении девчонок. Да и низко это как-то. — смутился Алик.

Алла расстроенно покачала головой. — Ты не слушаешь меня, а я хочу как лучше для твоего будущего. Я такую выгодную партию нашла для тебя! Всегда мечтала, чтобы такая особа стала женой моего сына! — Добавила она и потрепала кудри помрачневшего Алика.

— Может лучше кредит? — Тихо спросил он.

— Я все поняла, сынок. Глупо было надеяться. — Выдохнула родительница.

Алик смотрел на несчастное лицо матери. Клиника была не просто делом ее жизни. Это был ее личный триумф, победа над крахом личных отношений и отцом Алика, над одиноким воспитанием сына и угрозой бедности. В его груди что-то екнуло. Да, его сердце принадлежит науке, но в конце концов что случится плохого, если он пару раз погуляет с дочкой мэра?

— Ладно. Только ради твоего спасения, — обреченно сказал он.

На лице матери вспыхнула радость. Красные губы Аллы Ковальской образовали улыбку, и она заключила в объятия сына, уткнувшись носом в его густые кудри.

— Спасибо, Альберт. Ты мое чудо! Завтра состоится празднование в честь дня рождения Анны Штольц.  Она достала из крокодиловой сумочки приглашение и протянула его сыну. 

— Значит, придем, — печально улыбнулся Альберт, забирая у матери карточку с золотым тиснением, — мне пора на работу. — Кстати, помнишь мою одноклассницу Аделину? Вчера она поступила к нам с симптомами той странной болезни.

— Помню эту девочку. Ее родители владеют универмагом на углу. Что с ней случилось? — подняла бровь мама.

— Ада превращается в монстра. Как тот мужчина, к которому я выезжал на скорой две недели назад. Жан Жакович утверждает, что это бешенство, но, по-моему, это бред. —Может ты могла бы взглянуть на ее анамнез? — С надеждой спросил Алик у матери. Когда-то давно она была лучшим специалистом в городе.

— Сын, ну какой я врач без практики! Я уже больше про бизнес, чем про медицину. Хотя мне жалко Аду. Позвоню ее родителям, предложу скидку на лечение. — Не дело ребенку таких родителей в районной больнице лечиться! — сказала Алла и глядя на сына, тихо добавила, — и не дело тебе там работать.

— Мама, ты опять о своем! — возмутился Алик. В его памяти еще не стерся образ родительницы в халате врача. Когда-то она спасала жизни и не думала о статусе и деньгах. Неужели жизненные обстоятельства способны так менять людей? Он осушил остатки крепкого чая и направился к выходу.

— Я куплю тебе костюм на завтра. И состриги кудри – на празднике будет дресс-код! — Голос матери догнал Алик уже на лестничной клетке.

Он вышел из подъезда и ощутил дуновение ветра. Холодный воздух растрепал длинные кудри.

«Несправедливо и нечестно просить срезать волосы ради этого чертового праздника», — подумал раздосадованный Алик, приглаживая прическу. Он уже пожалел, что ввязался в эту авантюру. Отчасти сыграло чувство вины: всю жизнь мама мечтала, чтобы Альберт продолжил ее дело. Конечная стадия карьеры сына виделась Алле не в роли ученого, а в роли директора ее клиники. У Алика были совсем другие ценности, но он очень любил маму. Потерпеть один вечер в обществе Лоры — это минимум который он мог сделать ради нее.

Врач миновал дворы и вышел на центральную улицу. Несмотря на рабочий полдень, тротуары кишели людьми: офисные клерки сбивались в голодные стаи на пути к ресторанам, а мамочки тащили орущих детей за руки домой, – наступало время обеда. Алика ждала работа. Сегодня он выходил во вторую смену c часу дня, но чувствовал себя разбитым: сказался поздний отход ко сну. Вопреки вчерашним мечтам диссертация осталась нетронутой: ночью Алик помогал новой знакомой найти как можно больше информации о Пшеничной ферме, а под утро терзался мыслями о загадочной болезни.

«Интересно, как она там»? — вспомнил он о Ене. Девушка собиралась поехать на ферму еще ранним утром, но от нее до сих пор не было новостей. Неужели так занята? Словно в ответ на вопрос, в кармане врача завибрировал телефон.

«Вспомнишь солнышко вот и лучик». — Улыбнулся Алик.

Из трубки послышался взволнованный голос Ени.

— Привет! Я побывала на ферме у Роговых. Там такое творится...

Следующие десять минут Алик выслушивал эмоциональный рассказ девушки о поездке загород. Он поймал себя на мысли, что рад услышать взволнованный голос новой знакомой. В поездке Еня пережила многое: уворачивалась от пуль Олега, познакомилась с женой фермера похожей на овечку, подтвердила правдивость газетной заметки и узнала о причастности правящей партии к поджогу хлева. На обратном пути Ромашкина заехала к пропавшему полицейскому, но он не открыл дверь. Газон возле крыльца Петра сильно порос травой и наводил на мысли о длительном отсутствии хозяина, или как шутя отметила Еня, о сломанной газонокосилке.

— А еще... — замялась девушка. — Я отправила письмо с просьбой о помощи дочке мэра. Сейчас отправлю копию тебе.

— Что!? — воскликнул Алик. — Зачем?

— Может быть, если Марк Штольц занят делами, то нам поможет его дочка? Лорианна знаменитая. Ее мнение имеет вес среди градубцев. Только представь: один пост о вирусе, и весь город на ушах!

Телефон завибрировал уведомлением о новом сообщении. Алик ткнул в значок письма и погрузился в чтение. Еня притихла на другом конце провода. Дочитав, парень не сдержал негодования:

— Партия Черной розы заметает следы, чтобы скрыть отношение к вирусу, а ты пишешь дочке главаря с целью помочь?! Извини, но чем ты думала?

— Эй! Зачем так грубо? — голос Ени звучал обиженно.

— Почему ты не посоветовалась со мной? Вчера у подъезда по твоей инициативе мы решили действовать сообща. Сегодня ты забыла о договоренности и сделала глупость. Ты хоть понимаешь, насколько это безрассудно и опасно?

— Я не сказала тебе только потому, что знала, какая будет реакция! — завелась девушка. — Рациональностью ты прикрываешь собственную трусость!

— Хорошо. Если ты не соблюдаешь условия партнерства, то в следующий раз я тоже все решу без тебя. — Ответил Алик.

От последовавшей эмоциональной тирады у него заболела голова. Ковальский не выдержал и под предлогом работы положил трубку. Больше всего на свете он не любил выяснять отношения.