🔘Эпилог
Song "A Thousand Years - Part 2" – Christina Perri
Эстетика «Эпилог»:
— Ма-ма, па-па, — соловьиный голосочек разливается по небольшому срубу в пригороде Хьюстона.
Тёмные кудряшки собраны в высокий пучок, оставляя на затылке несколько вольных завиточков. Она сидит на полу, играя с коричневым плюшевым мишкой с ореховыми глазками и бежевым бантиком на шее. Лиловое трикотажное платье открывает мягкие складочками, как у шарпейчика. Упираясь ладошами об ковёр, она с трудом поднимается следуя голосу отца.
— Иди же ко мне, ласточка, — мой синеозерный призрак, чьи глаза искрятся, присел на корточки, протягивая руки малышке Хоуп.
На внутренней стороне мужской кисти красуется новая татуировка, что в точности соответствует размеру и форме крохотной ладошки нашей малышки. Я также сделала тату, но у верхнего основания сердца, под левой ключицей.
Неумелые шажочки соприкасаются с твёрдой материей, пока слабые ножки не запутываются, вещая грандиозное падение. Хоуп летит в крепкие руки любимого и заливается звонким смехом, обнимая широкую шею, упирается носиком в мужчину.
Он кружит её, позволяя парить в воздухе, как птице, а круглые серые глазёнки слезятся от потока воздуха и радости. Моя семья, смысл, надежда и поддержка.
Прошло почти два года, но старые раны изредка напоминают о себе. Я переродилась, окрепла и смогла принять действительность. Пришлось покинуть родной город, друзей, криминал и воспоминания. Прошлое неотъемлемая часть жизни, которая несёт смысл в настоящее, имеет влияние на будущее, но я отреклась от него, чтобы попробовать идти дальше.
Арон помог подняться с колен и собрать волю по крупицам, не сдаваясь даже в самые сложные моменты, когда всё вокруг кажется таким безнадежным. Моя любовь воспламенилась с новой силой, стала крепче, глубже и наполнена тонной испытаний, которые мы вместе прошли, шагая нога в ногу.
Когда я впервые увидела малышку, такую беззащитную, невинную и уязвимую, внутри появилась невидимая связь. Я прониклась схожестью. Мы две ошибки создателя, от которых отвернулся мир.
Девчушечка, которую выбросили на дорогу и прописали наперед скоропостижную смерть, и я, которая лишилась двух кровинок, убила друга, брата, потеряла отца и смысл. Нас занесло на чёрную полосу жизни, воссоединяя безнадежные судьбы у которых не было шанса на спасение.
— И ласточка стремительно падает вниз, — издавая звуки крушения, Арон опускает детку.
— Папочка, позялуста, не опути миня, ласточка нихотет падять, — испуганная Хоуп, закрывает лицо ладошками, без остановки ахая и охая.
— Никогда, — подхватываю крохотное тельце, заключая в надежных материнских объятиях и нежно-нежно целую в упитанную розовую щечку. — Доченька, папа никогда не позволит своей любимой ласточке упасть.
Одну её ладошку кладу к себе на сердце, а вторую к Арону в руку, прямо на место татуировок. У нас одновременно всплывает улыбка, когда маленькая неожиданно обнимает нас, притягивая к себе за шеи.
— А где наша принцесса? Мы привезли много зеленых Гамми, — знакомый звонкий голос разбивает стёкла своей силой.
— Алисия когда-то научится заходить по-тихому? — Пайпер подкатывает чудесные глаза, вызывая мой смешок.
— Мы в гостиной! — выкрикиваю, мимолетно целуя дорого в губы и продолжаю тише. — Не дуйся, она и Саймон нас ужасно выручают, сидя с малышкой, — опуская дочь на пол, медленно оттягиваю мочку мужского ухо, тихо постанывая.
— Цветочек, ты доиграешься и мы никуда не поедим, — удерживая за талию, дарит страстный поцелуй, переминая губы с огромной жадностью и желанием.
— Вот ты где, — растравляя руки в стороны Саймон приседает, приветствуя Хоуп.
Парень подымает детку к потолку и корчит странные гримасы из-за которых получает по лбу от своей жены и моей лучшей подруги Алисии. Я была ужасно рада такому воссоединению, они помогли нам прочувствовать обычную жизнь, без казино, рэкетов и прочих буйных действий, обычную человеческую жизнь.
Возможно, мы лишь играем, следуя новой судьбе и пытаясь убежать от того, чем дышали ранее. Пробуем не вспоминать и не упоминать об людях, которых бросили в Новом Орлеане без единого объяснения и предупреждения, сбежав в тот же день, когда нашли ласточку. Иногда совесть грызёт, сильно грызёт, но иначе быть не могло.
Арон не слишком доверяет новоиспеченным молодоженам и относится предвзято. Ему сложнее всех привыкнуть к простому руслу и отпустить старые привычки. А ко всему хорошему Саймон мой бывший и порой этот собственник воспламеняется со страшной силой, но мы работаем над слабостями вместе.
— Какие красавцы, — хлопая в ладоши Алисия приоткрывает рот и показывает знак «супер». – Чё стали? Сматывайте удочки и бегом развлекаться.
— И тебе здравствуй, — Пайпер переплетает руки на груди, сводя брови.
— Ты права нам пора, — беру милого под локоть и тяну к выходу, останавливаясь у нашей ненаглядной ласточки. — Веди себя хорошо и не мучай дядю Саймона, — целую в носик.
— Если с ней что-то случится, хоть ресничка выпадет, я... — начинает Ар, краснея на глазах.
— Да-да, мы помним-помним, идите уже, — смеётся подруга, выталкивая нас за дверь.
Сегодня Пайпер запланировал ужин, где-то в местном ресторанчике. Садясь в машину, замечаю исходящее от мужчины беспокойство и волнение.
— Всё хорошо? — накрываю холодную ладонь, что плотно прильнула к рулю. — Мы же не впервой раз оставляем её, ты чего?
— Да, ты права, — натягивает улыбку, подмигивая.
Последние несколько дней он слишком напряжен, но не проявляет желания делиться переживаниями. Это задевает, но я знаю, что когда наступит время он обязательно откроется.
Бирюзовое атласное платье вальяжно развивается на ветру, уже русый длинный волос ровно спадает на спину. Мой мужчина одет в чёрный смокинг с белой рубашкой и бирюзовым галстуком, что превосходно подходит к моему одеянию и его глубоким глазам.
Внутри ресторана очень просторно, но при этом уютно, изыскано и со вкусом. Как бы мы не стремились к будням попроще, у Арона это никогда не получается.
Проходя основной зал, что наполнен лишь обслуживающим персоналом, мы поднимаемся на второй этаж. Двери лифта открывают вид на открытую террасу с видом на лазурное озеро, что освещает свет полной луны. Посредине стоит небольшой столик с высокими, зажженными свечами.
— Присаживайся! — отодвигает стул, немного дрожащими руками, что очень бросается в глаза.
— Спасибо, — одариваю вопросительным взглядом, но меня не замечают. — Здесь очень красиво.
— Да.
— Арон, — не хотелось устраивать разборки, но такое поведение невыносимо.
Когда я пытаюсь открыть рот для продолжения, весь искусственный свет гаснет, воспламеняя забытую тревогу. Хватаюсь за скатерть, в поисках столовых приборов, что могут играть роль оружия, но ничего не нахожу, лишь холодная рука осторожно падает на напряженную кисть.
— Ли, — родной голос разносится по телу, как успокоительное.
Постепенно подключается живая музыка, а с пола пробиваются небольшие лампочки, что лучиками освещают темень, эксцентрично освещая стоящего на одном колене Арона Пайпера. В его руках прячется открытая багровая коробочка из которой гордо выглядывает аккуратное колечко с алмазов в форме розы.
— Отголосок на Пьер де Ронсар? Попытка номер три... — закусываю нижнюю губу, глупо улыбаясь.
Сквозь тяжелые черные ресницы светится испуганный взгляд, алые губы плотно сжимаются, а широкая грудная клетка высоко вздымается от глубоких глотков воздуха.
— Я обещаю любить тебя до последнего вздоха и после, оберегать, как зеницу ока, никогда не подводить, дарить радость и счастье, — бархатистый бас звучит вовсе не уверенно и даже изредка подрагивает. —Лия Хадсон, готова ли ты принять мои руку и сердце, что уже принадлежат тебе? Ты выйдешь за меня?
— Арон, — серьезность подступает к лицу, а руки уверенно обхватывают мраморное лицо моего любимого. — Я всегда была твоей, всегда, — обвожу контуры аккуратной татуировки на вершине скулы. — Обещаю хранить храброе сердце в недрах души, оберегая от ненастья, без сомнений опираться об твою сильную руку и шагать нога в ногу с закрытыми глазами.
— Это значит «да»? — у нижнего века скапливаются солёные хрусталики, что вот-вот вырвутся наружу. Это не слабость – это сила любви, нашей любви.
Кто-то скажет, что жизнь зебра с чередой разных полосок, но я считаю её несправедливой сучкой, которая играет не по правилам в собственную идею. Порой даже самый добрый, искренний и честный человек способен попасть на коварный крючок.
В любой истории ты не единственный герой, мы лишь часть огромной и довольно запутанной паутины событий, в которой каждая ниточка лотерея. Но в итоге все получают по заслугам.
В нашей истории любовь победила, не знаю какое грядет будущее, какие испытание несёт, взлеты и падения. Знаю лишь одно, пока рядом мой синеозерный призрак — сердце будет выбивать симфонию люблю, что сильнее страха и пережитых бед.
«Порой самый верный путь не самый лёгкий. Прошлое причиняет боль. Можно выбрать одно из двух, либо прятаться, либо извлечь урок».