🔘Глава 22. Молчи
Стекло бьется, песок рассыпается, а мы как пешки сражаемся. Крутимся, вертимся, бежим, замираем, в итоге всё разрушаем, надменно ломаем.
Эстетика «Глава 22»:
Холодный пот пропитывает ткань одеяния, дыхание значительно притихает, а рот открывается, как у поломанной игрушки.
Я пережила не мало смертей– сначала бабушкину, потом дедушкину, мамину, семейства Пайперов, отца, Стива и множества других людей, что мне даже не знакомы, но никогда не слышала о собственной.
Невозможно передать всю тревогу, что пульсацией отдает в голову, ведь именно сейчас я лечу на самолете над тем самым солёным озером Пончартрейн. Всё сразу узнают почерк тайного джокера, который давно не подавал никаких знаков. Он как воздух всегда рядом, но не уловим. Это моя тяжёлая, гнусная тень от которой невозможно оторваться.
Интуиция или неведомая сила подсказывает, что финал близок. Я чувствую его, словно мы связаны тонкой нитью. Боюсь ли умереть? Да, очень. Но не боюсь сражаться и встретиться с ним лицом к лицу, сыграть наконец-то таки последнюю партию неизвестной игры и узнать итог судьбы, что предназначена нам обоим.
— Тварь, — отключая все экраны, Арон злобно расхаживает по салону, останавливая свой потемневший взгляд на мне. — Ничего не бойся, наш самолет проверен... — делает паузу, словно раздумывает над действительностью собственных слов, но быстро собирается, выражая уверенность. — Нет. Не может быть! — прикусывает сжатый кулак, бегая глазами по сторонам.
Лео и Сэми обеспокоено переглядываются, ожидая слов и действий от Пайпера, а я просто смотрю в одну точку и не знаю чего внутри больше – страха или ненависти.
— Лия, дорогая, — холодная рука падает на плечо, возвращая к реальности , – на секундочку, — сплетает наши запястья и ведёт в отдельную комнату с двуспальной кроватью из красного дерева и небольшим письменным столиком. Закрывается изнутри на замок.
— Что происходит? — с ногами присаживаюсь, обнимая их руками, облокачиваю подбородок об колени.
— Что же ему нужно от тебя? — беспрерывно наматывает косые линии. Выдувая в воздух риторические вопросы. — О самолёте знал только Барни.
— Не говори этого. Арон, я не поверю, — отрицательно махаю головой, сильнее впиваясь ногтями в бёдра.
— Думаешь мне приятно осознавать, что он предал нас? Черт, Барни, — повышает голос и тут же утихает. — Никому ничего не говори! Я должен во всём разобраться перед тем, как...
— Что? Что ты собрался делать? Это всё не возможно, нет, нет, нет! Он, он ваша семья, твой друг. Арон, он влюблён в меня и не смог был вот так...
— Знаю! — и без того бледное лицо теряет последние краски, венка на лбу проявляется наружу, а зубы со скрипом перетираются от нахлынувшей злости.
— Запомни раз и навсегда, я не позволю никому причинять тебе боль. Чтобы там между вами не было, все факты против него и ты это понимаешь, — осторожно проводит большим пальцем по коже матовой щеки. — Нужно думать в первую очередь головой, а не сердцем и стереотипами, го-ло-вой.
— Я никогда не смогу поверить в то, что Барни на такое способен. Он не обманщик и уж точно не предатель, — уклоняюсь от руки, тупясь в пол.
— Почему ты его защищаешь? Не делай из меня плохого персонажа, я лишь пытаюсь защитить, отгородить, а ты злишься на меня из-за того, что наш «друг» не оправдал твоих ожиданий и Лия Хадсон ошиблась в собственных чувствах.
— Это не так. Я не пыталась обидеть тебя! — срываюсь на крик, поднимаясь на его уровень. — Ты перекрутил каждое моё слово от своей глупой ревности. — максимально, как только могу, наполняю лёгкие воздухом до первых покалываний в грудной клетке.
И продолжаю, не сводя взора с парня:
— А теперь запомнишь ты! Я выбрала тебя и твёрдо отказала Бару, не сомневаясь и секунды над ответом. Моё сердце всегда будет тянутся к Арону Пайперу и никто, услышь меня, никто не сможет этого изменить, — опускаю голову, упираясь в мужскую грудь и тяжело дыша от беспрерывной, быстрой печи.
— Прости, нам нужно остыть, так много всего происходит, — зарывает свои леденящие пальцы в распущенный длинный волос, осторожно приближая голову к себе. — Я люблю тебя.
Два ранимых взгляда с печалью проникаются друг другом. Наши лица настолько близко, что на лбу ощущаю подрагивание призрачных кончиков густых ресниц, что порхают под напором век. Его свежее дыхание проникает в меня сквозь приоткрытый рот, пока свободная рука Пайпера не спеша проникает под одежду, нежно проглаживая поясницу.
— И я люблю тебя, Арон, — смакую каждую букву на вкус, наполняясь сладостью смысла, что несёт душа.
В этот момент горячие алые губы с неким волнением и трепетом накрывают мои. Жадно отвечаю, забывая обо всём и всех. Есть лишь он и я, остальное подождёт.
Каждое движение в поцелуе словно разряд током, но до жути приятный и вовсе не болезненный. Такой, что будоражит, разливает по телу незабываемое тепло, хотя нет, скорее жар, что правит в аду и не сравнится с чувством неземного рая.
Когда он отстраняется, мы пару секунд ещё стоим в качестве опоры друг для друга и это комфортно, тишина не угнетает, не приносит неловкость.
— Никому не говори о моих догадках. Я решу этот вопрос, а ты веди себя естественно, договорились? — водя кончиком носа по моему, тихо шепчет, не отпуская ни на шаг от себя.
— Я поняла тебя, пора возвращаться к ребятам, чтобы не быть подозрительными, ведь так? — подкатываю глаза, не имея сил на спор и ещё разок быстро целую в уголок рта у основания любимый родинки.
Знали бы вы, как я зла. Одна мысль о том, что Барни предатель убивает заживо. Он всегда был для меня самым чистым, искреннем и открытым человеком, именно человеком, ведь не каждый имеет честь называть себя так. Но и Арон прав, все факты против него.
Полёт выдаётся слишком напряженным, мы молчим, избегая разговоров. Когда самолёт садится и наши ноги соприкасаются с асфальтом все громко выдыхают, мысленно благодаря Бога за удачный полёт. Перед тем как пересесть на машину Ар и Лео дважды проверяют возможные нюансы, рассматривая махину со всех сторон и ракурсов.
Рыжеволосый садится за руль, Сэми на переднем сидении, а я с призраком располагаемся на задних, отгородившись от ребят плотной ширмой. Из кармана глянцевой красной куртки Пайпер достаёт футлярчик и молча протягивает мне. Одариваю вопросительным взглядом, медленно открывая объект в руках. Арон наклоняется к уху и шепчет:
— Ничего не говори, — кладёт руку на моё колено и нежно поглаживает.
«Это Джорджия – багровый нож», — не выдаю и звука, целуя любимого в губы и легонько улыбаюсь. Я уже не надеялась его вернуть, ведь оставила тогда на парковке среди десятков трупов.
— Дорогая, о какой охране ты говорила, когда застала меня и де Бошь? — хмурит брови, собирая губы в единую линию.
— Ну, о твоей, — не совсем понимаю к чему он ведёт.
— Ли, я не приставлял к тебе охрану. Никогда, — наши глаза расширяются, встречаясь друг с другом, пока проплывает поток мыслей, что несёт пустоту.
Всё становится ясно. Неизвестный следил за мной и не понятно, как далеко смог бы зайти, какие имеет цели и планы. Какой-то больной сон, он маньяк, псих? Кто? Кто он? Эта немая игра и тихая слежка, страшно от одержимости скрытного зверя, никто его не знает, не видит, но все чудесно понимают, что монстр существует и ведёт жестокую войну не объясняя правил.
Всю оставшуюся дорогу продолжаем с опушенной ширмой. Всматриваюсь в профиль Лео и вспоминаю мою милую Алисию. Я о ней не забываю и регулярно звоню, правда такая роскошь доступна лишь раз в месяц и всё благодаря Ноа.
Каждые двадцать пять дней наш айти-король проверяет и регулирует настройки с датчиками на моём смартфоне, что позволяет совершить этот мизерный звоночек подруге. Если позвонить до его плановой проверки, есть шанс, что словят сигнал и беды не миновать. Благо в этом месяце мы не выходили на связь и есть возможность оповестить подругу, ведь она могла увидеть новости в которых я мертва.
Уже дома бегу в спальню. Помню, что оставляла телефон на столе, где же он? Как заведенная бегаю в поисках нужного предмета, но тщетно. Хватаюсь за голову и падаю на мягкий матрас, ударяясь локтем об что-то твёрдое. То что нужно, выдыхаю с облегчением и быстро набираю знакомый номерок моего рыжеволосого ангелочка.
— Алло, Алисия? — нервно топочу ногой по воздуху.
— Да, кто это? — поникший голос и похлюпывание курносым носиком вызывают печаль.
— Это Лия! Ты плачешь? — сильнее сжимаю телефон.
— Хадсон? Ты жива? — громкий вдох на том конце. — Я знала, что ты так примитивно не умрешь, — издаёт неуверенный смешок. — Ли, дорогая, не знаю как ты, но я чуть ли не померла, что происходит?
— У меня нет времени объяснять, да я и сама толком ничего не знаю, — перекладываю телефон к другому уху, сильно покусывая губы и постоянно проверяя время, которые на исходе. — Хотела предупредить и сказать, что жива, тупые лжерепортеры. Прости, но пора прощаться, я люблю тебя и очень скучаю, будь осторожна, — слезинки быстро скатываются по горячей коже.
— И я тебя, дорогая, береги себя и чуть что сразу звони, пока.
Тонкие струнки колко играют внутри, я скучаю за подругой, но не могу поступить опрометчиво и подвергнуть её риску. С начальных классов мы вместе, делим радость и горе, потери и новые знакомства, мы даже никогда серьёзно не ссорились, так, максимум не делились едой друг с другом и это наш пик. Лишь надеюсь, что скоро всё закончиться и мы вновь воссоединимся, как в старые добрые, а порой не очень, времена.
— Цветочек, — открывается дверь. — Барни сбежал, его нигде нет.
****
Как бы это не было прискорбно, но кареглазый Апполон не появляется и не выходит на связь уже больше двух недель. Все его личные вещи остались дома, никто и ничего не знает. Арон вкладывает максимум сил на поиски Бара, но пока что известны лишь авеню на которых он хоть раз появлялся и очень быстро исчезал.
Сейчас четыре утра, я наматываю круги на заднем дворе и встречаю двадцатилетие. Морозное утро и ни грамма снега, деревья голые и одинокие, небо в чёрно-серых тучах, колкий ветер продувает тёплый жакет. Всё время как на иголках, готовлюсь к очередному удару. Типичный параноик, что постоянно ожидает подвох, теряясь в показаниях.
Пайпер много времени посвящает поискам предателя и гнусного джокера моей жизни. Я очень скучаю по теплу синеозерного призрака, но пока где-то рядом такая хитрая опасность невозможно расслабиться и забыться. Каждый член команды изо дня в день трудиться, забывая о личных отношениях и потребностях, а ещё, никто так и не смог смириться с поступком друга, мы ранены и это пошатнуло всеобщую веру.
Не осознаю, что тот, кого я считала самым чистым и добрым из всех людей в мире всё это время причинял вред и боль, подставлял, убивал, играл на два фронта. В тайне от всех, я верю, что у него есть причины и такой поступок лишь наша фантазия. Жизнь сплошной обман с которым сложно сжиться, смирится, да и не хочется как-то.
В этот праздник нет желания плясать и веселиться, сложно отвлечься и сделать вид, что всё чудесно, но я пообещала ребятам расслабится и насладиться происходящим. Постараюсь порхать, ведь это не только мой день, но и Арона, которого я не видела уже больше суток.
Сделав глубокий вдох, наполняю лёгкие свежим воздухом, слегка вздрагиваю от холода и направляюсь в дом. Комната усеяна алыми цветами и воздушными шариками пастельных цветов, а вокруг царит гробовая тишина. Времени до празднования не так уж и много, поэтому не теряя ни секунды принимаюсь к сборам.
Приняв душ, встречаю парикмахера и визажиста. Отросшие волосы у корней осветляем, затем тонируем и накручиваем голливудские локоны. С лицом ситуация намного проще, я полностью полагаюсь на вкус и фантазию милейшей девушки и жду пока она закончит. В итоге получаю глубокий бордовый оттенок на губах, выразительные чёрные стрелки и тёмные тени с подчеркиванием нижнего века.
Последний штрих – вечернее платье винного цвета в пол и серебристые шпильки, украшаю кисти кольцами и аккуратными часами из белого золота, на декольте осторожно спадает ожерелье с прямоугольными рубинами, а серьги, как всегда оставляю не тронутыми. Не забываю про острую Джорджию и прячу её за чулком – привычка так сказать, важно всегда знать, что я могу защитить свою жизнь и близких хоть как-то.
— Спасибо, чудесная работа, волшебницы, — кручусь вокруг собственной оси, рассматривая отражение в зеркале.
— Нам не пришлось стараться, Вы имеете шикарные данные, до свидания и ещё раз с праздником, Миледи, — улыбаясь покидают меня.
На часах ровно пять вечера, снизу доноситься лёгкий джаз и звонкий смех Сэми. Спускаюсь по ступенькам и лучезарно улыбаюсь, рассматривая веселую обстановку в гостиной. Праздник заполняет каждый дюйм помещения, даже в воздухе это ощущается.
На диванчике в обнимку сидит зеленоглазка и рыжеволосый красавчик, у окна мило воркуют Ноа и Скот, а прямо под ступеньками, спиной ко мне стоит синеозерный призрак. В коричневом смокинге, в руках бокал игристого, тёмно-русый волос зачесан назад, но пару прядок непокорно спадают на мраморный лоб. Его острый профиль выражает напряжение, но заметив меня синие глаза отдают яркими огнями, а губы ненавязчиво расплываются в широкой улыбке, один его шаг и я уже в сильных руках.
— Ты превосходна, любовь моя, — отрывая от ступеньки, нежно приземляет напротив себя.
Сердце нервно трепещет, а дыхание сбивается. Шершавая ладонь скользит по оголенной спине, притягивая к себе. Как перестать дрожать под взором Арона? Каждый раз ничего не меняется...
— С Днём Рождения!
— С Днём Рождения, цветочек! — одновременно проговариваем. Издаю смешок, закладывая локон за ухо. — Позволь испортить идеально вырисованные губки и захватить их в поцелуе?
Не дожидаясь ответа, властно притягивает за талию к себе и пылающими губами впивается в мои. Не скрывая страсти, отвечаю, обхватывая руками широкую шею. В животе завязывается плотный узел желания. Острый язык скользит по нижней губе, проникая во внутрь. Теряю голову и тихо постанываю, отстраняясь от Пайпера, чтобы перевести дыхание.
— Люблю тебя, — шепчу, обнимая любимого.
— Никогда не устану это слушать, — медленно целует в шею у основания пульсирующей венки и направляет к нашим друзьям.
— С Днём Рождения! — громко кричат все вокруг, обнимая с разных сторон.
Абсолютно каждый произносит чистосердечный тост, я вижу, как мы сплотились, сблизились. Между нами нет мостов, даже малейшей ямки, мы открыты и дружны, как семья, не кровная, но всё же семья.
— Время дарить подарки, — как ребёнок Саманта хлопает в ладоши, радостно бежит к столу, что забит подарочными коробками. — Открывай!
Поглощенная столь интересным занятием, не замечаю, что происходит вокруг. Разрываю бумагу, разглядывая каждый подарок, что с любовью выбирали близкие.
Открывается входная дверь, пропуская на порог Габриэлу де Бошь в платье изумрудного цвета, которое плотно облегает каждый изгиб женственного тела.
— Ты двери перепутала? — Арон подлетает к девушке, не давая сделать и шагу вперед.
— Как грубо, красавчик, очень грубо, — указательным пальцем сверху-вниз скользит по пуговицам белоснежной рубашки и медленно приближается к его лицу, — я от Ричарда. Пришла поздравить вас и никаких концертов, обещаю, — выпячивает нижнюю губу и резко поворачивает голову в мою сторону.
Каждый мускул закипает от напряжения, сжимаю кулаки за спиной и выпрямляюсь в идеальную струночку, когда вижу, что пепельная блонда направляется ко мне. Делаю ответные шаги на встречу, а когда Арон пытается перехватить её, взглядом прошу дать возможность разобраться с этой проблемой самостоятельно. Мы останавливаемся на расстоянии вытянутой руки.
— Я пришла с миром. Меня интересует лишь бизнес и деньги, которые щедро платит Од, — протягивает руку, подмигивая. — Он попросил передать поздравления и подарок.
— Почему же сам не приехал? — игнорирую жест, силой удерживая улыбку.
— Именно поэтому я и здесь. Он всё ещё не вернулся с командировки и уже больше восьми часов ведёт переговоры. Просто поверь мне и пойми, что эти парни, —смотрит на Арона и ищет ещё кого-то, — а где сладкий мишка Барни?
— Тебя это не касается, — влезает Пайпер, ну как всегда. Неужели он считает меня настолько глупой?
— Не важно. Мне всё равно на них. Это развлечение для бедных, любовь... Её слишком переоценивают, — выхватывает у любимого бокал и залпом выпивает содержимое.
— Габриэла, тебе лучше... — не даю ему возможности договорить и перебиваю.
— Да, можешь остаться, если этого хотел Ричард мы не будем против, тебе всё равно ничего не светит. Развлекайся, если получится, — делаю это лишь на зло голубоглазому чудику, один-один.
— Ли, на секундочку! — Арон берёт меня за руку и мы направляемся наверх.
Зайдя в его спальню, пытаюсь взять контроль над мыслями, потому что ужасно зла. Холодные пальцы приподнимают голову за подбородок, призывая смотреть в смертельные глаза.
— Проблемы, дорогой? — отрываюсь, отступая на шаг назад.
— Я не хочу ссориться, но что ты творишь? — оттягивает короткий волос вверх.
— Ты повёл себя, как придурок, Пайпер. Попросила же дать мне самой во всём разобраться, но нет тебе нужно везде влезть, словно без тебя я никто и ничего не могу. Это не так! Я уже не та маленькая девочка, — на эмоциях толкаю ладошами мужскую грудь.
— Так вот в чём дело, — слышу, как белоснежные зубы постукивают, показывая немой оскал.
— Да, Арон, именно в этом. Она останется, потому что это не только твой праздник, нравится тебе это или нет, — я лишь хочу, что бы он со мной считался.
— Если я скажу, что не против, мой цветочек перестанет дуться и простит меня? — выгибает одну бровь, скрещивая руки на груди.
«Что? Он серьёзно? Так легко? Ну-ну, посмотрим».
— Хорошо, по рукам, — направляюсь к двери.
— Но я не позволю ей испортить наш день, — когда моя рука дотрагивается до ручки, мужские ладоши сильно сжимаются на реберной зоне, притягивая к себе. — Ты ещё не приняла мой подарок.
Поворачиваюсь к Арону с широко раскрытыми глазами. Как-то в миг забываю, что злилась и с нетерпением жду то, что подготовил мой ненаглядный.
— Закрой глаза и не подглядывай, — его ладонь с подтекстом сползает с талии на бедро, призывая скрестить ноги от нахлынувших чувств и прикусить губу.
Послушно выполняю поручения и непроизвольно улыбаюсь. Спустя незначительное время чувствую тёплое дуновение на беззащитной спине, мужской пах ели соприкасается с моими ягодицами, пока ожерелье с рубинами быстро падает на пол. Взамен на декольте ложится что-то холодное и достаточно тяжелое, щелчок и я больше не ощущаю Арона за собой.
— Открывай глаза. Надеюсь теперь ты не собираешься убегать?
Передо мной роскошный букет из Пьер де Ронсар, они идентичны тому цветку, что подарил мне пять лет назад милый мальчишка с синими глазами. Это очень редкий цветок и его сложно найти, даже для людей, что имеют огромное состояние. Их запах вызывает мурашки и множество эндорфинов бушуют по телу, а молочный цвет с нежно-розовым оттенком приятно туманит глаза.
— Больше никогда! — краснею, вспоминая, как тогда ещё детьми, мы были влюблены.
— Посмотри на свою утонченную шею, — подводит к зеркалу, рассматривая меня в отражении, осторожно обнимает со спины.
У яремной вырезки расположилось большое сердце из красного алмаза, диаметром где-то тридцать четыре миллиметра, как двадцать долларов Сент-Годенса. От красоты данного изделия, приоткрываю рот, боясь дотронутся до шедевра, лишь детально рассматриваю его в зеркале, замечая довольный взгляд Пайпера.
— Загляни во внутрь, — приподнимает сердце, поднося его ко мне.
Внутри красного алмаза запечатан маленький лепесточек, кажется даже догадываюсь, что это за цветок на котором аккуратно выгравировано: «Любовь победила». С глаз мимолетно слетает слезинка, а руки крепко сжимают его ладонь, что удерживает украшение.
— Спасибо, — целую выпирающие костяшки, прижимая тыльной стороной к щеке.
— Прости меня за всё, Ли. Я хочу стать лучше и делаю...
— Арон, всё в прошлом. Нет ничего, что смогло бы меня отвернуть от тебя, слышишь? — поворачиваюсь к любимому и громко ахаю, когда поминаю, что он всё ещё не получил мой подарок. — Ой! Я тоже хочу тебя поздравить, стой на место, я скоро вернусь!
— Нет! Не пущу. Сначала увидишь все мои сюрпризы, а потом я с радостью приму твои. Спускайся ко всем и жди там, никуда не уходи.
Под громкие возмущения, я всё же возвращаюсь к друзьям, ну и к де Бошь... Они веселятся, ведут активные беседы и звонко смеются, заглушая приятную мелодию.
— Выпьем? — подкрадывается Габриэла в руках с двумя наполненными бакалами. —За именинников и беззаботную жизнь с кучей бабла!
— Если тебе поручили передать поздравления это не значит, что мы должны общаться. Я и так передам Ричарду, что ты выполнила указания, не переживай, — беру стакан и выпиваю залпом, тошнит от её лицемерия и жадности.
От горького, не слишком приятного алкоголя, а также завидного взгляда де Бошь, что прожигает только что подаренное украшение, становится зябко и противно.
— Как скажешь, — замечаю неприятную и резкую ухмылку, которую она пытается сдержать, – Кстати, Ричард должен уже освободился и вот-вот наберёт тебя. А я, раз мне не рады, пойду.
— До свидания, де Бошь, — кручу в голове шестерёнками, не понимая резких перепадов.
— Прощай! — заливаясь смехом, покидает дом и на прощание посылает воздушный поцелуй от которого мурашки по спине бегут неутолимой ордой.
Брр... Прям холодно стало, а в глазах на секунду раздвоилось. Встряхиваю головой и откидываю навязчивые мысли. Я стала параноиком, ещё и шампанское ударило в голову.
«Блин, телефон в комнате»! — пообещала же никуда не уходить, но Од, он потом не сможет повторно набрать, да и Арона до сих пор нет. Я живенько, туда и обратно.
Быстро, как только могу на высоченных каблуках, бегу по коридору на второй этаж, прихватывая вино. Останавливаюсь у двери, приседая на корточки. Между щёлочкой и светлым кафелем одиноко лежит открытый конверт. Разворачиваю содержание и падаю на колени от текста внутри, роняя бокал сухого красного.
Текст письма:
«С твоим днём, прелестная Афродита. У тебя наверняка много вопросов ко мне и я хочу поскорее ответить на них. Встретимся в нашем тайном месте, буду ждать до утра. Лучше поторопись, Алисия у меня и увы выглядит паршиво. Никому ничего не говори и обязательно возьми собой телефон. Я могу отследить каждый твой шаг и если жизнь подруги для тебя важна – поторопись!»