Глава 1
С одного Ада во второй
Академия Селена - звучит словно приговор, словно тихая казнь, заточение в стенах, где время замерло между днем и ночью. Я стояла на пороге этого загадочного замка, и сердце бешено колотилось - зачем я вообще сюда еду? Ответ казался простым и одновременно ужасным.
В моей прошлой школе начался настоящий хаос: пожары, устроенные подростками, бесконечные суициды, крики, что разрывали ночь... Родители решили - так больше нельзя. Нужно менять школу. Новый дом. Новый кошмар. Я только что закончила десятый класс, и дополнительный год учебы не был для меня проблемой, но для них всё было решено заранее.
«Академия Селена» - место, где дети не просто учатся, но и ночуют, словно пленники в роскошной тюрьме. Со стороны - старинный замок, в тумане и загадках, которые прячут за массивными стенами.
Мы с мамой думали, что это просто школа, пока не заехали во двор. Сначала меня и мою маму подвергли полному обыску - вещи, одежда, даже телефон. Что за безумие? Я пыталась не показывать растерянность, сдерживала злость из последних сил.
- Я смогу с ней общаться? - спросила мама у охраны, голос дрожал.
- Связь будет раз в неделю, - ответили хладнокровно, - но разговоры будут прослушиваться.
Мои глаза наполнились огнем - не от слез, а от ярости и беспомощности. Охранники переглядывались, словно решали, что делать с непокорной девочкой.
- Разрешите войти, - сказала я твердо.
- Можно, но без родителей, - прохрипел один из мужчин. Мама махнула мне на прощание, и я шагнула в этот замок.
Меня встретила женщина, профессор Никса - она смотрела на меня так, будто уже знала все мои тайны.
- Ты Савина Сантьяго? - спросила она без эмоций.
- Да.
- Пойдем со мной, - сказала она и повела в кабинет, который скорее напоминал старинную библиотеку, где пыльные книги под потолком соседствовали с холодным светом лампы. Тяжелый деревянный стол, строгие кресла, стены украшали портреты неизвестных людей, а воздух пахнул загадкой и чем-то запретным.
- Садись, - указала она на стул.
- Называй меня профессор Никса, - добавила.
- Хорошо... Но что с правилами насчет телефона? - спросила я, чувствуя, как напряжение растет в груди.
- Наша академия... необычная, - начала она таинственно. - Здесь дети делятся на два типа: дневные и ночные. Тебе повезло - ты дневная.
Я не успела спросить, что это значит, как профессор прервала меня:
- Дневные могут выходить днем, ночные - только ночью. Но ночные - это не просто ночные. Они сильные, злые, и их цель - уничтожать дневных.
Слова профессора срезали меня, как ледяной нож. Я встала, сердце колотилось в бешеном ритме.
- Нет, спасибо. Я здесь не останусь.
Я сделала шаг назад, но профессор Никса схватила меня, и в следующую секунду почувствовала резкую боль в шее - укол. Мир поплыл, стало больно, и слезы катились по щекам. Я кричала, но голос тонул, и тьма медленно поглощала сознание.
Падая в обморок, я поняла: мой новый дом - это не школа. Это тюрьма. Это первый шаг в бездну, из которой нет спасения.
Я очнулась.
Тяжесть в теле. Жжение в шее. Голова будто в пелене.
Медленно поднялась, моргая в полумраке. Комната... Наверное, моя. Если это вообще можно назвать моим.
Кровать белоснежная, натянута с пугающей аккуратностью, как в морге.
Окна плотно занавешены тяжёлыми шторами, из-за которых не пробивается ни один луч света. Ни дневной, ни лунный. Стены выкрашены в тёплый серый, а на тумбочке стоял стакан воды и чужая, холодная тишина.
Дверь открылась бесшумно.
- Ты проснулась, - сообщила профессор Никса, будто это было событие, которое могло и не произойти.
- Это... моя комната? - спросила я хрипло.
- Теперь да, - кивнула она. - Сейчас ночь.
Я почувствовала, как сердце дернулось.
- Что вы мне укололи? - голос сорвался, в нем дрожала злость, страх и недоверие. Я всё ещё помнила, как сопротивлялась, как её руки вонзили во мне иглу, и как мир исчез.
- Форму безопасности, - просто ответила она. - Ты теперь под контролем. Если прикоснёшься к «ночному», ощутишь боль. Острую. Глубокую. Твоя кожа будет гореть, а кости ломаться изнутри. Не только из-за него. Укол - это сигнал. Система самозащиты.
- Простите, что?.. - я резко села, глаза расширились.
- Это необходимо, - без тени сожаления сказала она, - чтобы дневные держались подальше. Чтобы никто из вас не полез в запретное. Ночные парни, студенты - они другие. Умнее. Сильнее. Но куда опаснее.
Она подошла ближе, её лицо оказалось почти рядом с моим.
- Если ты встретишь ночного в коридоре - ты труп. Они могут напасть. Это разрешено. Академия живёт по своим законам.
- Это школа? Или это чертов ад?! - вырвалось у меня.
Она чуть улыбнулась.
- Это больше, чем школа. Университет, интернат, лаборатория. Здесь готовят особенных. Кто выживет - получит силу. Кто нет - просто исчезнет.
Мои пальцы сжались в простынь.
- То есть мы - дневные - просто мясо?
Профессор Никса не ответила. Она лишь бросила короткий взгляд на мои руки - они дрожали. Не от холода. От бессилия.
- В комнате ты в безопасности, - продолжила она. - Только если сама не откроешь дверь. Они не могут войти. Таковы правила. Пока ты не пригласишь их - ты жива.
- Прекрасно, - прошептала я. - Школа мечты.
Она посмотрела на меня с легкой жалостью. Или с отвращением - я не разобрала. Затем развернулась и ушла, закрыв за собой дверь. Щелчок. Замок.
И снова тишина. Только теперь она была плотной, вязкой. Я больше не чувствовала времени. Ночь будто вползла в комнату вместе с её словами.
⸻
Я сидела на краю кровати, сжав руки в кулаки.
Сон ушёл, оставив после себя острую ясность и горечь. Всё, что происходило - было реальностью. Меня вырвали из обычной жизни и вбросили в нечто между тюрьмой, сектой и ареной для охоты. И я - в роли жертвы.
Я подошла к двери. Провела пальцами по замку. Он не был заперт - просто закрыт.
Но стоило мне открыть - и, возможно, что-то войдёт.
Или кто-то.
Я вздрогнула. Обернулась к зеркалу, висящему над комодом. Лицо - бледное, как у мертвеца. Губы сжаты. Глаза настороженные, как у зверя, загнанного в угол.
Я - Савина Сантьяго. Мне семнадцать. И я только что узнала, что моя жизнь зависит от двери. И от того, насколько крепки мои нервы.
Стук.
Тихий, странно рваный. Не как обычно стучат - будто ногтем, резко, будто проверяли: я не сплю?
Я сразу поняла - это он.
Тот самый голос из ночи. Холодный, чужой. Он пришёл снова.
Я осталась в постели, не двигаясь. Но сердце уже грохотало в груди.
- Ещё не умерла? - лениво произнёс он.
Этот голос... он не звучал, как голос подростка.
Он звучал, как голос того, кто очень давно потерял терпение.
- Ты... ты опять, - прошептала я, медленно поднимаясь с кровати.
- А кто ещё, по-твоему? - в его голосе звучал едкий сарказм. - Принц на белом коне? Ой, прости. Тут таких не держим.
Я подошла ближе к двери. Вплотную.
Страх леденил пальцы, но я не могла остановиться.
- Как тебя зовут?
Он помолчал. А потом, будто бросая камень:
- Малтис.
Имя. Колючее, как игла. Оно будто пронзило воздух между нами.
- Почему ты сказал мне это?
- Чтобы ты знала, кого винить, если завтра найдут твои останки. - Он усмехнулся. - Или чтобы у тебя было имя для последних мыслей. Знаешь, как это мило - умереть с чьим-то именем в голове?
Я сглотнула.
Но голос дрогнул совсем чуть-чуть. Я держалась.
- Ты жесток.
- Нет, я просто честный. Но для дневных это почти одно и то же.
Я прижалась к двери. Внутри всё горело - от страха, от злости, от... чего-то, чего я не могла объяснить.
- Ты человек?
- Ага. Только другой породы. Прочный, прожаренный, без всех ваших нежных заморочек. И да, мне не нужны таблетки, терапия и мотивационные посты в коридоре.
- Ты смеёшься над нами?
- Нет. Я смеюсь над тобой. Ты смешная. Пугаешься, дрожишь, а потом вдруг подходишь и спрашиваешь: а кто ты?
Он хмыкнул.
- На твоём месте любая другая уже визжала бы. А ты... странная. Очень странная.
- Я не такая, как они, - выдохнула я.
Малтис замолчал.
А потом сказал холодно, отчётливо:
- Потому что ты не такая. Потому что ты должна была быть одной из нас.
Сердце остановилось. На секунду. Потом рвануло дальше.
- Что?..
- Ты ночная. Ты должна была быть с нами.
Его голос стал ниже, злее.
- Никса просчиталась. Формально ты дневная, бумажка есть - всё, поздравляю. Только внутри тебя не свет, а тьма. И я её чувствую.
Я села на пол. Тихо, медленно. Не потому что слабость. Потому что земля под ногами будто треснула.
- Это ошибка?
- Нет, - отрезал он. - Ошибкой была она. Никса. А ты - настоящая. Просто загнанная в клетку.
Он усмехнулся.
- Я сразу понял, как только услышал твоё молчание. Оно другое. Ты дышишь иначе. Думаешь иначе. Смотришь, как ночная. Чёрт, у тебя даже страх - правильный.
- Можно что-то изменить? - спросила я. Голос дрогнул.
Долгая, очень долгая пауза.
А потом - ровный, холодный, отрезающий ответ:
- Нет. Уже поздно.
Тишина нависла над дверью, как саван.
Я осталась сидеть на полу, глядя в одну точку.
Дыхание рваное, мысли сбились, сердце - как барабан на грани разрыва.
Он ушёл.
Я уже почти убедила себя в этом, как вдруг под дверью прошуршало.
Тихо, незаметно - будто ветер пронёсся.
Но нет. Это была бумага.
Записка.
Я замерла.
Пальцы дрожали, когда я взяла клочок и развернула его.
Чернила были неровные, буквы - резкие, грубые, будто процарапаны чем-то острым.
На ней было написано:
«Ты ночная.
Но если я увижу тебя ночью - убью без проблем.
- Малтис»
Я перечитала три раза.
Ни "береги себя".
Ни "выбирай сторону".
Ни "возможно, ты особенная".
Просто - факт.
Просто - угроза.
Просто - граница, которую он не намерен сглаживать.
И всё равно я держала эту бумагу так, будто это был ответ на вопрос, который не могла задать вслух.