Глава 4. Знамение
Я стоял на крыше дома и смотрел в бездонную ночь. Мой взгляд блуждал по звёздному небу, но я знал, что то, что я искал, не было в темных уголках вселенной. Оно пришло ко мне — ясное, яркое, как искра, прорезающая тьму. Комета Хейла-Боппа. Ее хвост, яркий, словно проводник, тянулся по небесной бездне, подобно пыли, которая исчезала в свете.
Я знал, что это не просто космическое явление. Нет, это было знамение, высшая весть, от Бога. Я сам чувствовал, как её свет прокрадывается в меня, наполняя все мои мысли. Это был момент, который мы ждали. Я был готов. Мы все были готовы.
С каждым днём моё убеждение становилось только сильнее. «Великий переход» не за горами. Мы почти достигли своей цели. Комета — это вестник нашего освобождения. Когда она дотронется до Земли, начнётся очищение. Начнётся наше вознесение. И кто был готов? Мы. Мы были теми избранными. И ничто не могло нас остановить.
Я ощущал напряжение среди людей. В последнее время они всё чаще становились подозрительными. Кто-то начинал замечать странности, кто-то говорил, что наши шаги становятся слишком жёсткими, что странности в идеологии множатся, что твёрдые и чёткие догмы, которыми мы жили, начинают трещать по швам. Я знал эти вопросы, видел беспокойство, но мне было всё равно. Не сейчас, не в этот момент.
Что бы они ни говорили, я знал, что сомнения — это лишь временные испытания, как огонь, который очищает душу. Они были всего лишь пеплом на пути к вечному свету, и я был тем, кто этот путь освещал. Я был мостом между небом и землёй. И я не позволю, чтобы чьи-то мелкие сомнения разрушили то, что мы строили. Я подавлял их, как всегда, как всегда указывал на истинное предназначение.
Реальность начала сгущаться. Все вокруг меня были так поглощены подготовкой к переходу, что ничего другого уже не имело значения. Мы закупали всё, что нам было нужно для «великого очищения»: одежду, обувь, предметы для ритуалов. Мы готовились к своей великой встрече с Небом. Это было неизбежно. Мы отправлялись туда, где не было ни боли, ни страха, где только чистое блаженство и свобода.
И вот тогда я увидел его — его лицо, которое больше не походило на лицо старого друга. Одного из тех, кто был со мной с самого начала. Его взгляд был пустым, безжизненным. Он подошёл ко мне, тихо, как тень. Я почувствовал, как его дыхание стало тяжёлым.
— Маршалл... ты не думаешь, что мы слишком торопимся? Мы не слишком ли зависят от этой... кометы? Это лишь космос, Маршалл. Зачем так верить в символы?
Я заставил себя не реагировать на это. Мои пальцы сжались в кулаки, но я продолжал стоять, не обращая внимания на его слова. Я был уверен, что он был просто ещё не готов увидеть Истину. Он был ослеплён своим личным пониманием.
— Ты не понимаешь. Это всё есть. Мы здесь, чтобы привести людей в Новый мир. Мы следуем за светом, и ничто не остановит нас, — я не мог скрыть свою ярость, и мои слова эхом отразились от пустых стен.
Его взгляд побледнел, и он отступил. Но внутри меня что-то шевельнулось. Сомнение? Нет. Это не сомнение. Это был страх. Но я заставил его уйти. Он был слабым звеном. Слишком поздно было что-либо менять.
Я снова вернулся к небесам. Комета была всё такой же яркой, она сверкающей полосой разрезала мрак ночи, как новое начало. Мы были на пороге этого нового мира. Мы. И ничто не могло разрушить наше предназначение. Никакие сомнения, никакие страхи не могли остановить нас.
Я почувствовал, как вся эта ночь, полная созидания, поглощала меня. Мы всё ближе и ближе подходили к великому переходу. Тот, кто оставался с нами, тот, кто выдержал испытания и пройденный путь, был готов.
Я был готов. И комета была готова тоже.