Курьер для киллера

Год назад.

Я сижу на крыше заброшенного здания, притаившись в тени, и наблюдаю за улицей внизу. Сегодняшняя цель должна появиться с минуты на минуту. Всё, что мне известно — это его лицо. Ни имени, ни рода занятий. Неизвестный заказчик настаивал: никаких лишних данных, только ликвидация. Он категорически отказался раскрывать детали, и я не настаивала. Мне это не впервой. Половина суммы уже лежала на моем счете, и это радовало — всегда приятнее убивать, когда знаешь, что тебе уже заплатили.

Наконец, к обочине подъезжает чёрная машина. Я тут же привожу винтовку в боевую готовность, ложусь на живот и прицеливаюсь. Видимость отличная — вечер, но фонари освещают всё как надо. Водитель заглушает мотор. Я стреляю в него первым. Пуля находит цель, и машина, потеряв управление, врезается в столб. Раздается глухой удар, потом хлопок — начинается пожар.

На улицу сбегаются люди, кто-то кричит, кто-то сразу вызывает скорую. Я наблюдаю с холодной отстранённостью. Из машины вытаскивают троих — водителя и двух пассажиров. Мужчина и женщина ещё живы, шевелятся. Надо сделать контрольные. Я прицеливаюсь снова, уже по ним, но тут появляется какой-то парень. Он подбегает и начинает суетиться возле тел, закрывая мне обзор. Крутится, мешает.

Я замираю. Жду. В голове нет ни эмоций, ни вопросов — только холодный расчёт. Парень наконец отходит в сторону. Я снова прицеливаюсь, выдыхаю и делаю два точных выстрела — один в мужчину, другой в женщину. Потом, как всегда, действую по схеме: спускаюсь по тросу с крыши, бегу к своей машине, сажусь за руль и исчезаю. Уже в пути пишу заказчику: «Трое убиты. Жду удвоенный платёж». Ответ пришёл почти сразу. Претензий не было. Деньги поступили в полном объёме. Работа выполнена — чисто, быстро, без следов.

Наше время.

Головная боль пронзает череп, будто кто-то вбивает гвозди прямо в мозг. Всё тело ломит. Вокруг шумит аппаратура, мерцают мониторы. Я медленно открываю глаза и вижу перед собой белый, безжизненный потолок. Даже шевельнуться трудно — словно меня залили свинцом. Я поворачиваю голову в сторону и вижу фигуру у окна. Спина. Таня. Она стоит неподвижно, глядя в окно, не зная, что я уже пришла в себя.

Медленно она поворачивается. Когда её глаза встречаются с моими, она в шоке подбегает ко мне и хватает за руку, нежно гладя по волосам.

— Как ты, милая? — голос её дрожит, в глазах слёзы.

— Что случилось?.. — с трудом прошептала я, пытаясь ухватиться за обрывки воспоминаний, но всё будто в тумане.

Таня опускает взгляд и вздыхает.

— Ты ничего не помнишь? — осторожно спрашивает она.

— Нет… — еле выдавила я.

Она пододвигает кресло, садится, не отпуская моей руки. Её голос стал мягким и ровным.

От лица Тани.

Я была на работе, делала клиенту татуировку — обычный день. Внезапно мой телефон завибрировал. Незнакомый номер. Я взяла телефон и увидела сообщение:

«Ты нужна ей. Езжай по адресу ... и спаси её. Сразу вызывай скорую. Времени мало.»

Я опешила. Кто это? Я сразу же написала в ответ:

— Кто это? Вы про кого?

Ответ пришёл почти мгновенно:

— Майя. Её молодой человек предал её и застрелил. Спаси её.

Я сжала телефон в руке. Сердце сжалось.

— Что вы несёте? Кто вы такой?

— Не время. Просто спаси её! Будь рядом с ней.

Я не раздумывала. Бросила всё. Оставила клиента, не объяснившись, вылетела на улицу. По дороге вызвала скорую, ехала как сумасшедшая, игнорируя правила, молясь, чтобы не опоздать.

Когда я приехала на место, скорая уже забирала Майю. Она лежала без сознания, бледная, как мрамор. Я кинулась к ней. Врачи быстро увезли её в машину. Следом вынесли ещё одного парня. Видимо, он тоже был там.

Я подняла глаза. В окне второго этажа стоял Дима. Холодный, спокойный, с руками за спиной. Мы встретились взглядами. В нём не было ни капли сожаления. Я отвернулась, сглотнула подступивший ком и поехала следом за скорой.

Наше время.

— Ты была в коме неделю, — тихо сказала Таня, нежно сжимая мою ладонь.
— Стас... как он? — прошептала я, вспоминая друга. Мысли путались, но что-то внутри ёкнуло от тревоги. Я не хотела верить, что он тоже мог предать.

— Ты про того парня? — переспросила она и кивнула. — С ним всё в порядке. Он в соседней палате, только вчера очнулся. Сразу спросил про тебя. Я сказала, что с тобой всё хорошо, чтобы он не переживал.

Я слабо кивнула.
— А кто тебе написал тогда? Кто сообщил обо мне?
— Понятия не имею. Номер исчез сразу после сообщений, как будто его и не было. Но, честно? Мне всё равно. Главное — ты жива. — Она улыбнулась, но в её глазах пряталась усталость.

В этот момент дверь палаты распахнулась. И появился тот, кого я надеялась больше никогда не видеть — Виктор.

— Ну здравствуй, — сказал он с самодовольной ухмылкой.

— Пришёл позлорадствовать? — холодно бросила я.

Он скользнул взглядом по Тане и кивнул ей на дверь, давая понять, что хочет поговорить наедине. Она посмотрела на меня, и я, тяжело вздохнув, кивнула. Уходя, Таня одарила Виктора ледяным взглядом.

Когда мы остались одни, он подошёл ближе.
— Какая неудача, правда? — усмехнулся. — Так тупо закончить карьеру...

— Я не умерла, чтобы что-то заканчивалось, — прошипела я. — Ещё задушу тебя собственными руками.

Он рассмеялся.
— Милая, ты под охраной. Как только встанешь на ноги — сразу в тюрьму. И, думаю, на этот раз надолго. Пожизненное тебе светит. Хотя ты ведь к решёткам привыкла, не так ли?

Каждое его слово будто ножом проходилось по моей израненной душе. Тело дрожало — от злости или страха, я уже не понимала. Глаза наполнились слезами. Я была на пределе. Устала. Слишком устала.

Он неожиданно замолчал, а потом добавил:
— Хотя... есть вариант. Ты можешь избежать тюрьмы.

Я насторожилась.
— Какой ещё вариант?

— Проведи со мной ночь. Всего одну. И я всё улажу.

Мир вокруг рухнул. Я смотрела на него с отвращением.
— Я лучше в тюрьме сгнию, чем лягу под тебя, мразь.

Я плюнула ему в лицо. Он яростно вытер его и, не сдержавшись, отвесил мне сильную пощёчину.

— Сучка! Я покажу тебе, каково это — не уважать меня! — прорычал он и вылетел из палаты.

Мне было больно. Как физически, так и морально. Я хотела умереть. Я давно этого хочу, но старалась не признавать это. Но сейчас всё слишком плохо. Я только обрадовалась тому, что нашла любимого человека, который готов на всё, — и именно он получил пулю прямо в сердце.

Меня разрывало. Перед глазами проносились все моменты, проведённые вместе. Те самые, когда я чувствовала себя счастливой. Я ничего не слышала вокруг. Истерика. Крики. Всё это происходило со мной. Именно сейчас я выплеснула всё, что так долго держала в сердце, — все эти годы, чтобы не показать слабость даже самой себе.

Я чувствовала, как Таня пыталась меня успокоить, но не слышала её. Я металась на кровати, моля о смерти. В палату вбежали врачи, и я почувствовала, как острая игла пронзает мою руку. Через несколько минут пришло расслабление. Глаза начинали закрываться.

Последнее, что я увидела, — как моя подруга гладит меня по голове. Из её глаз тоже текли слёзы.

— Всё будет хорошо… Милая, всё будет хорошо, — повторяла она.

Я не верю в это. Ничего уже не будет хорошо. Точно не со мной.

От лица Димы.

Я ехал по ночному городу. Наконец-то я закончил то, о чём мечтал очень давно. Увы, убить её не получилось. Подруга откуда-то обо всём узнала и вызвала скорую помощь.

Уже неделю она лежит в коме.

Я остановился на обочине, положил голову на руль и тяжело вздохнул. Что со мной? Почему я что-то чувствую к ней? Не хочу. Я должен ненавидеть её. Я сжимал руль. Она снится мне. Перед глазами всплывают моменты, когда мы были вместе. Её запах, прикосновение, улыбка, смех, глаза — всё передо мной.

— Да сука! — крикнул я, ударяя по рулю. — Уйди ты из моей головы!

Её глаза… Те самые глаза, которые смотрели на меня с такой болью, что мне было трудно выдержать взгляд в ответ. Было ли мне стыдно за предательство? Нет. Я отомстил. Она всю жизнь была одна — и меня сделала сиротой. Это просто карма. Она многим причинила боль и заслужила это. Если она выживет, то сразу попадёт в тюрьму. Но даже там я попытаюсь убить её. Я не успокоюсь, пока не увижу её могилу.

Вдруг зазвонил телефон. Это был Сергей. Он и правда мне помог. Он хорошо общался с моим отцом и многому научил меня за этот год, после того как мои родители умерли. Я за многое ему благодарен. Он даже помогает мне найти заказчика на моего отца, но пока никаких следов.

— Алло, — ответил я на звонок.

— Ты где сейчас? Слышал, она пришла в себя, — сказал он.

Я сжал руль. Чёрт. Выкарабкалась всё-таки.

— Виктор знает? Он повяжет её? — спросил я.

Да, Виктор работает на меня. Именно на меня. Все связи и криминальные дела моего отца теперь перешли ко мне.

— Он уже там. Сказал, что ей грозит пожизненное, — объяснил он.

— Хорошо. Пусть глаз с неё не спускает. Эта сука хитрая, — прошипел я.

— Ты что-то уже придумал? Что будешь делать дальше? — спросил он.

Я закатил глаза. Ненавижу, когда меня допрашивают о моих делах. Но грубить ему нельзя — вдруг перестанет помогать.

— Ещё нет, — спокойно соврал я.

— Ладно. Если что-то понадобится — звони, — сказал он и сбросил.

А я направился в больницу. Я знал, что ей сейчас плохо. И хотел сделать ещё больнее — морально, а не физически.

От лица Майи.

Я проснулась от ужасной головной боли. Всё гудело. Рядом никого не было. Я уставилась в белый потолок. Мне абсолютно ничего не хотелось. Хотелось только одного — просто уйти и больше не мучить ни себя, ни кого-то ещё. Ведь я и правда причинила многим боль.

С моих глаз без остановки текли слёзы.
Мне хотелось встать и убежать — чтобы никто и никогда больше меня не нашёл. Я решила попробовать.

Я осторожно поднялась. Голова сразу закружилась, но я не сдалась. Смогла сесть. Немного подождав, пока головная боль утихнет, я встала на ноги.
Я слабо улыбнулась своей маленькой победе и вытерла слёзы.

Вдруг дверь открылась.
Я надеялась, что это Таня, и она мне поможет… но нет.

— Ты смотри, а мы уже стоим, да? — с ухмылкой сказал Дима.

Меня затрясло. Он убьёт меня. Закончит начатое.
Самое ужасное, что может быть, — это умереть от рук любимого человека.