Глава семнадцатая
Первые лучи солнца только начали появляться за горизонтом, когда мы проехали табличку, оповещающую, что мы покидаем город. Было чертовски рано, поэтому я уткнулась лбом в стекло и невидящим взглядом уставилась на пробегающий мимо пейзаж. Время в пути для меня всегда будто останавливалось. Есть в этом моменте что-то сокровенное, только ты и дорога. Я позволила себе ни о чём не думать, наслаждаясь временным покоем. Уверена, моя записка, оставленная на холодильнике, приведёт родителей Холли в бешенство, а затем в ужас. Какой бы ни была причина, сбежавшая из дома дочь — это всегда большое потрясение. Но это последнее, что сейчас меня волновало.
Я почти уснула под минорные звуки музыки, когда услышала голос Алана. Я чуть не забыла о его существовании.
— Не вижу восторга, не слышу радостных криков, — сказал он, на секунду отвлекаясь от дороги. — Ты же возвращаешься домой.
Я лениво перевела на него хмурый взгляд.
— В такую рань мне даже жить не хочется, не говоря уже о том, чтобы радостно кричать.
— По крайне мере, ты не за рулём, — подметил Алан, сетуя на своё положение. — В твоём распоряжении заднее сидение, можешь поспать. Только я за себя не ручаюсь.
Я бы не предала значения его последним словам, если бы он не облизнул свои губы, бросив на меня хитрый взгляд. Я закатила глаза.
— Поверить не могу, что согласилась поехать с тобой.
— Теоретически это я еду с тобой.
— Тогда я предпочитаю остановиться на ближайшей заправке. Мне необходим кофеин. — Я запрокинула голову и закрыла глаза. Судя по всему, мне удалось задремать, потому что в следующий раз, когда я их открыла, вместо деревьев за моим окном стояла заправочная колонка, а Алана не было рядом. Я схватила сумку с заднего сиденья и вышла из машины, направившись к магазину. Автоматические стеклянные двери раскрылись, и на меня чуть не налетел парень с двумя стаканами кофе в руках.
— Упс, — издал Алан, резко затормозив и чудом удержав напитки. — А, доброе утро, дорогая, — заметив меня, он оскалился во весь рот и как ни в чём не бывало пошёл дальше в сторону машины. Я посмотрела на небо в поисках солнца, пытаясь хотя бы примерно определить, который сейчас час. Но бесцветные облака скрывали любой намёк на подсказку.
Я смотрела на своё отражение в заляпанном зеркале общественного туалета. Видеть перед собой Холли стало обычным делом, всё равно что привыкнуть к новой причёске. Но здоровый румянец потускнел, а щёки заметно осунулись — единственное напоминание обо мне. Иногда мне кажется, я начинаю забывать, как выгляжу. Распустив спутанные волосы, к которым я даже не притронулась после ночного сна, я расчесала их, оставив распущенными. Затем накрасила ресницы и нанесла бальзам на искусанные губы. Жалкие попытки собраться и взбодриться.
— Это ведь не первая заправка на нашем пути? — с подозрением спросила я, садясь в машину. — Сколько я проспала?
— Около трёх часов, — Алан невинно пожал плечами и завёл мотор.
Я пристегнула ремень безопасности и потянулась к стаканчику с кофе, делая небольшой глоток. Горячая горечь потихоньку возвращала меня к жизни.
— Почему ты не разбудил меня раньше?
— Будить человека — кощунство. Запомни это, и никогда так не делай, — его голос прозвучал достаточно серьёзно, чтобы я в это поверила.
— Отлично, — равнодушно согласилась я, делая очередной глоток. — Когда ты уснёшь за рулём, я просто устроюсь поудобней и с достоинством встречу свою смерть.
Алан засмеялся, отчего по моим венам разлилось приятное тепло. Не так часто он баловал меня своим смехом.
— А это интересно, — задумчиво проговорила я, поймав себя на мрачной мысли.
— Что?
— Ты предвидишь мою смерть? И чью именно смерть ты увидишь: мою или Холли?
Алан ответил не сразу. Спустя несколько секунд молчания я поддалась любопытству и посмотрела на парня. Его сосредоточенный на дороге взгляд потемнел, а от улыбки не осталось и следа.
— Не хотелось бы проверять это опытным путём, — наконец ответил он.
— Тогда постарайся не уснуть, — улыбнулась я, стараясь разрядить обстановку. Он слишком серьёзно отнёсся к моему любопытству. Не то чтобы мне хотелось умереть и проверить способности Алана, но учитывая моё положение, было бы интересно узнать, кто из нас умрёт.
Посмотрев на меня в очередной раз и заметив её красивую улыбку, Алан смягчился.
— Тогда продолжай щебетать над моим правым ухом, — он указал на него пальцем, — и проверь-ка маршрут. Посмотри, там в моём телефоне GPS-карта, когда нам поворачивать?
Я взяла мобильник Алана и включила экран. На нём высветилась карта штата и множество дорог, похожих на тонкие венки. Я никогда не была сильна в картах, но смею полагать, что ярко-зелёная линия и есть наш маршрут. Но вместо того, чтобы уточнить поворот, я как завороженная принялась изучать окрестности, словно впервые узнала о существовании такой вещи, как карта.
— Моррилтон, — непроизвольно произнесла я. Почему я не вспомнила об этом раньше?
— Да, оттуда мы едем, а мне нужно знать, где повернуть, — пояснил Алан.
— Моррилтон, — повторила я, словно пробуя это слово на вкус и продолжая пялиться в экран телефона. Я чувствовала, с каким трудом и скрипом работал мой мозг.
— Это город, где мы жили, дорогая, — парень начинал терять терпение. — Найди уже этот чёртов поворот.
Я его словно не слышала, потому прямо сейчас перед глазами стояла моя мама. Молодая и восторженная. Весь день она рассказывала мне про наш новый дом, и как мне там понравится.
— Мы должны были переехать в Моррилтон.
Машина резко сбросила скорость, и Алан свернул на обочину. Я в полном непонимании уставилась на парня.
— В чём дело?
— Ты должна была переехать в Моррилтон? — переспросил он.
— Да, — нахмурилась я. — А что в этом такого?
— Когда? — Алан продолжал игнорировать мои вопросы.
— Я не знаю... Не помню, кажется, мне было лет семь. Мама рассказывала, какая там прекрасная школа. Отцу предложили работу в Арканзасе. Мама была очень рада, она мечтала убраться из вечно дождливого города. Они даже присмотрели себе дом. В Моррилтоне. Но, кажется, потом поступило более выгодное предложение, и в итоге мы остались там, — рассказала я. — Почему ты спрашиваешь?
Алан схватил с приборной панели пачку сигарет и закурил. Он молчал, смакуя дым и выпуская его из носа тонкими струйками.
— Я познакомился с Холли, когда мне было семь. В дом напротив въехала семья. Мои родители быстро нашли общий язык с новыми соседями, а я всё больше и больше стал проводить время с их чудесной светловолосой дочуркой, — он одарил меня многозначительным взглядом. — Мы вместе пошли в школу, а дальше ты в курсе.
— Хорошо... — медленно проговорила я, кивнув. Я до сих пор не понимала, к чему он клонит.
— Разве не очевидно? Это должна была быть ты! — объявил парень, словно сделал открытие. — Ты должна была переехать в тот дом, ты должна была быть рядом со мной всё это время. Но твои родители, они изменили ход вещей, и теперь вселенная вернула всё на свои места.
— На свои места? — я повысила голос. — Это не моё место, Алан, это не я!
Алан задумчиво посмотрел вдаль сквозь лобовое стекло. Дым от сигареты медленно заполнял салон, окутывая нас тяжёлым туманом из тишины и мыслей. Это должна была быть я. Всего один неверный поворот, и вся жизнь пошла по другому пути. Я невольно задумалась, изменилась бы она, если бы мы переехали в тот дом? Стала бы я похожа на Холли, нашла бы популярных подруг и парня? Или я была бы всё той же девушкой-невидимкой, чьё существование принималось как должное. Как дождь осенью или снег зимой.
— Ты когда-нибудь слышала о параллельных мирах? — спросил меня Алан.
Я ответила не сразу, стряхнув с сознания пыль из наваждения и тоски. Я знала ответы на свои вопросы. Прошедший месяц явно дал понять, что я всегда буду потеряна для этого мира.
— Да, — заговорила я хрипловатым голосом. Пришлось откашляться. — Да, разумеется.
— Представь, что твоя судьба — это прямая, — он поднял перед собой левую руку и большим пальцем правой провёл по венам на предплечье, сплетающих импровизированную линию судьбы от сгиба до самого запястья. Всё ещё тлеющая сигарета дымилась между указательным и средним пальцами. — В какой-то момент нам приходится делать выбор, — продолжил он и остановил палец в центре своей ладони. — За каждым решением скрывается совершенно иной исход событий. И кто знает, сколько таких ответвлений. — Он пошевелил пальцами для наглядности.
— Звучит любопытно, но слишком невероятно, — скептично заметила я. Параллельные миры для меня всё равно что путешествие во времени — заманчиво, но невозможно.
— У тебя есть объяснение лучше? — Он изогнул бровь.
— Ладно, — сдалась я. — Значит, однажды мои родители сделали неправильный выбор? — вслух предположила я.
— Я бы предпочёл сказать другой, но да, — согласно кивнул парень. — Похоже на то, что две альтернативные реальности наложились друг на друга. Ты вроде как есть, но в тоже время тебя нет.
Меня нет.
Воздух вокруг стал плотным. Я задыхалась. Тонула в нём. Хотела утонуть. Закрыв глаза, я мечтала, чтобы всё закончилось прямо сейчас. Лучше быть в небытие, чем той, кого не существует. Хвататься за ускользающие воспоминания и жить бесконечным прошлым.
— Дорогая? — Тёплая рука дотронулась до моего плеча, и я вздрогнула, лишив себя его прикосновения. — Ты в порядке? — вкрадчиво поинтересовался Алан, убирая от меня руку.
— Да, — уверенно соврала я, поправляя ремень безопасности, который пытался меня удушить. — Всё хорошо. Поехали. — Я кивнула на дорогу. Я больше не контролирую свою жизнь, но увидеть своих родителей всё ещё в моих силах.
Долгое время мы ехали молча, давая себе обдумать сказанное. Мне нравилось это. Рядом с Аланом мне не нужно было лихорадочно копаться в голове в поисках подходящих слов, чтобы заполнить тишину. Молчать рядом с Алан было так же естественно, как дышать. Но потом, когда одиночество услышало затянувшуюся тишину и стало подкрадываться ко мне слишком близко, Алан спугнул его своим голосом. Он начал задавать мне вопросы, слушал истории о моей жизни и рассказывал свои. Если коротко: делал всё, чтобы не уснуть. Когда совсем стемнело, мы остановились в придорожном мотеле. Парковка была забита огромными фурами, и даже легковых машин было слишком много для такого места. По дороге то тут, то там проходили дорожные работы, создавая огромные пробки. Уверена, многие решили сделать привал.
— Надеюсь, свободные номера есть, — скептично сказала я, выйдя из машины и осмотревшись вокруг. Ноги ныли от часового сидения, спина затекла и обстановка не внушала оптимизма.
— Надежда, дорогая, — протянул Алан с тяжёлым вздохом, — это всё, что у нас есть. — Он открыл багажник и достал две небольшие сумки. — И наличные.
— Наличные решают, — подтвердила я и протянула руку, чтобы забрать свою сумку. Но парень прошёл мимо меня с нашими вещами, делая вид, что не заметил моего жеста. Она не тяжёлая, я бы справилась сама. Закрыв глаза на его излишнее благородство, я последовала вслед за Аланом.
— Вечер добрый! — громко сказал парень, когда мы зашли в мотель. За стойкой оказался пожилой мужчина с седыми волосами на висках и блестящей лысиной на макушке. Он отбросил газету в сторону — навык, натренированный годами — и подскочил со стула. В этот момент раздался пронзительные звук, от которого я вздрогнула. Алан два раза нажал на настольный звоночек.
— Всегда хотел это сделать, — глупо ухмыльнулся парень. Я осудила его детскую выходку недовольным взглядом.
— Здравствуйте, молодые люди, — поприветствовал нас мужчина сухим голосом. Его потускневшие глаза метались между мной и Аланом. — Полагаю, вам номер с двуспальной кроватью. Остался последний. Сегодня как никогда много семейных пар... — бормотал мужчина, пока мои щёки заливались краской. С чего он так быстро решил, какой номер нам нужен?
Администратор уже потянулся к ключам, а я открыла рот, чтобы возразить, как вдруг заговорил Алан:
— Нет-нет. Вы неправильно поняли, — сказал он, и до моего уха донеслись нотки раздражения. — Нам нужен двухместный номер.
— Ох, — рука мужчины замерла перед ключницей, и он растерянно взглянул на нас, — как скажите, молодой человек.
Не то чтобы я была не рада такому исходу — я бы и вовсе предпочла ночевать в отдельных номерах, чтобы не привыкать к его присутствию и не искушать нас обоих, — но по пути к нашему номеру во мне поселилось тяжёлое чувство досады. Он отказался от шанса спать со мной в одной постели. Это было на него не похоже.
Номер оказался до смешного маленьким. Две узкие кровати, накрытые потёртыми и выцветшими покрывалами, стояли по обе стороны у стены. Между ними одна единственная тумбочка с лампой на ней. Небольшой столик и два стула расположились под окном с пожелтевшими занавесками. Комната казалась чистой, но придорожная потрёпанность чувствовалось во всём.
— Волшебные пальчики! — Алан бросил сумки на пол, скинул на ходу обувь и упал на кровать.
— Что? — не поняла я и сделала несколько шагов по комнате, осматриваясь.
Парень достал из кармана четвертак, запустил его в монетоприёмник на прикроватной тумбочке, и кровать завибрировала, издавая при этом жужжащий гул. Алан в блаженстве закрыл глаза, и его напряжённое всю дорогу тело наконец расслабилось. Я смотрела уже на мальчика, совсем юного, но такого взрослого. Красивого, но уставшего. Измотанного жизнью, которую он вовсе не заслуживал. Но в отличие от меня, Алан был сильным. Это я должна была стать той, кто избавит его от боли и мучений. Но вышло всё наоборот. Он — мой зажёгшийся свет в темноте, в которой я до этого жила. Он тот, кто подарил мне нежность и поцелуй. Тот, кто поехал ради меня в другой конец страны, толком меня не зная.
— Спасибо, — сорвалось с моих губ. Несмотря на всё, я была искренне благодарна ему.
Его ресницы дрогнули, но глаза не открылись, сомневаясь, действительно ли он что-то слышал, пока приятное гудение обволакивало его тело.
— Ты что-то сказала, дорогая? — небрежно переспросил он.
— Да, — выдохнула я, садясь на свою кровать. Повторять это вновь было неловко, но я понимала, что в долгу перед ним. — Спасибо тебе, Алан.
Парень вдруг поднялся и щурясь посмотрел на меня, выжидая с минуту.
— Всегда пожалуйста, — сказал он, — но за что?
— За то, что... помогаешь мне.
— Обычно я принимаю благодарности в другом виде. — Алан выжидающе посмотрел на меня, будто мы договаривались о сделке, а он проверял, готова ли я пойти на её условия.
— Это значит, что ты не принимаешь мою благодарность?
— Это значит, что ты должна меня поцеловать. — Алан подался немного вперёд, облокотившись на колени. Я машинально отклонилась назад. Так ли бескорыстна была его помощь? В конце концов, мне не стоит забывать о его чувствах к Холли.
— Хорошо. — Я встала и наклонилась к парню так, чтобы между нашими лицами осталось несколько дюймов. Он потянулся ко мне, но в эту секунду я отстранилась. — Поцелую, когда буду собой. Если, конечно, ты всё ещё будешь этого хотеть.
Со стоном разочарования Алан упал обратно на кровать. Через секунду «волшебные пальчики» остановились, что добило парня окончательно.
— Вот что бывает, когда хочешь всего и сразу, — я скорчила улыбку и скрылась в ванной, когда в меня полетела подушка.
Оказавшись по ту сторону двери, я выдохнула весь имеющийся в моих лёгких воздух. Осознание обречённости давало о себе знать каждый раз, когда я оставалась одна. Через пару дней всё закончится.
Я приняла душ, смывая усталость прошедшего дня и утомительные мысли, и когда хотела одеться, поняла, что так стремительно спряталась в ванной, что не взяла с собой никаких вещей. Снова одеваться в джинсы и кофту не было желания, потому что я собиралась забраться под одеяло, накрыться с головой и притвориться, что меня не существует. Я обернулась в полотенце, открыла дверь ванной комнаты и вскрикнула от испуга. Прямо передо мной, облокотившись обеими руками о дверные косяки, стоял раздетый до штанов Алан. Его голова наклонилась немного вниз, говоря об усталости, а тусклый взгляд обессилено упал с моего лица на грудь, прикрытую одним лишь клочком ткани. Я закашлялась, что заставило его вновь посмотреть мне в глаза.
— Я могу выйти? — спросила я.
Парень отступил в сторону лишь на шаг, так что мне пришлось протискиваться в дверях. Наши тела, как два холодных камня чиркнули друг о друга, пуская искры. Я тут же поспешила отдалиться, чтобы не разгорелся пожар. Алан скрылся за дверью, и спустя минуту послышался шум воды. Воспользовавшись отсутствием парня, я переоделась в простую хлопковую футболку, выключила свет, оставив гореть настольную лампу на прикроватной тумбочке, и легла в кровать, свернувшись в клубок. Матрас скрипел при каждом моём движении, поэтому я замерла, заставляя себя уснуть.
Минут через десять, когда соседняя кровать скрипнула, я поняла, что вернулся Алан. Я лежала к нему спиной, но почему-то представляла, как он сидит на краю кровати, освещённый грязным оранжевым светом лампы, и чувствовала затылком его прожигающий взгляд.
— Я знаю, что ты не спишь, — вдруг сказал он, и я едва совладала с собой, чтобы не вздрогнуть. — Ты слишком часто дышишь.
Притворяться не было смысла.
— Будешь и дальше сверлить меня взглядом, я до утра не усну.
— Я не собираюсь сверлить тебя взглядом до утра, — усмехнувшись над моими словами, ответил он. — Может, только часик.
— Маньяк... — пробормотала я в подушку.
Свет погас, и на какую-то долю одной безумной секунды я по-настоящему испугалась. Но потом очередной стон старых пружин сообщил о том, что Алан лёг в кровать.
— Расскажи, какая ты, — попросил парень.
— Что ты имеешь в виду? — Я перевернулась на другой бок, чтобы видеть его.
— Здесь, в темноте, ты настоящая. И когда я слышу только твой голос, я пытаюсь представить, как ты выглядишь. Как бы ты смотрела на меня, когда злишься. Какой бы была твоя улыбка...
— Ты... представляешь меня? — запнулась я. — Но почему?
Я услышала смешок.
— Скажем, ты мне интересна.
— Во мне нет ничего интересного, Алан, — я постаралась вразумить его.
— Я так не думаю, — уверено возразил он. — Ты не такая, как...
— Холли? — едко перебила его я.
Спустя некоторое время Алан ответил:
— Да, Холли. Но я имел в виду не её. Ты не похожа ни на одну их тех, кого я встречал.
Я закатила глаза. Одна и та же заезженная пластинка. Парни правда думают, что эта фраза до сих пор прокатывает?
Но кое в чём он был прав. До белой вороны, отличающейся от всех, мне было недалеко. Если бы не Мелисса, которая вытягивала меня из аутсайдерской ямы и пыталась разнообразить наш круг общения, я бы давно превратилась в изгоя.
— Ты сдержанна... — продолжил Алан.
— Скорее эмоционально бедна.
— ... рассудительна...
— Занудна.
— ... заботлива.
— Только с тобой.
— Что? — Голова парня повернулась в мою сторону, но темнота не позволила увидеть его глаз.
— Я имею в виду, разве у меня был выбор? Никто бы не оставил человека мучиться от боли.
— Дара, почему ты это делаешь? — Силуэт Алан поднялся с кровати. Он выпрямился во весь рост и сделал шаг по направлению ко мне.
— Делаю что?
— Отталкиваешь всех. — Парень присел на корточки возле моей кровати. Его ладонь вдруг коснулась моей щеки. Я зажмурила глаза. — Почему ты отталкиваешь меня?
— Потому что я не оправдываю надежд людей. — Я отвернулась от него к стенке, натягивая одеяло выше. — Я разочаровываю родителей, потому что до сих пор не знаю, чего хочу от жизни. Я плохая подруга, потому что тяну Мелиссу на дно. И я не хочу, чтобы в меня влюблялись, потому что... — я запнулась, понимая, что говорю лишнее, но эти слова рвались из меня. А ещё лучше криком, но я просто прошептала: — Потому что я не умею давать теплоту и ласку в ответ. Я не умею любить. И иногда мне кажется, что я не предназначена быть любимой.
Последние слова растворились в тишине. Потом раздался щелчок, и темноту разрезал свет от настольной лампы. Я всё ещё лежала к нему спиной и не видела глаз Алана, но я буквально физически чувствовала на себе его взгляд.
— Что за херню ты только что сказала? — Я слышала злость в его голосе, но не понимала, что его так разозлило.
Я открыла рот, чтобы возразить, этот парень только что назвал мои чувства и переживания хернёй. Но я не успела.
— Повернись ко мне, — натянутым голосом попросил он. Вместо этого я окаменела. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. — Повернись ко мне!
На этот раз я послушалась, не желая злить его ещё больше. Я облокотилась спиной к стене и притянула к себе ноги, обхватив руками колени — в попытке максимально закрыться от его словесных ударов.
— И с этими мыслями ты живёшь каждый грёбаный день?
— Нет, — я сохраняла спокойствие. Точнее равнодушие. — Вообще-то я стараюсь об этом не думать.
Алан отвернулся, качая головой, и провёл рукой по волосам, тем самым делая их ещё более растрёпанными.
— Дара, послушай, — он снова посмотрел на меня. — Тот факт, что ты не определилась в жизни, не делает тебя плохой дочерью. А желание проводить время исключительно с близкими людьми не делает тебя плохой подругой. И... — Алан подошёл к самой главной проблеме, и я даже не представляла, как её можно сгладить. — Каждый достоин любви.
Я в разочаровании уронила голову на колени. Это самое банальное, что он мог сказать, и самое уничижительное. Словно я физически неполноценная, но меня всё ещё можно любить.
— Очевидно, что нет, — пробормотала я в свои колени. — Но знаешь, я не расстраиваюсь. Ведь не может не хватать того, чего ты никогда не имел, верно? Я не знаю, каково это — ловить на себе влюблённый взгляд. Чувствовать себя нужной и желанной. Я привыкла к людям на расстоянии, к тому, что они по ту сторону моего мира. И я нашла умиротворение в этой своего рода отстранённости. Я не хочу рушить этот шаткий покой, понимаешь? — голос предательски дрогнул, уничтожая силу моих слов. Но это было вовсе не потому, что я не верила в то, что говорила. Наоборот, я ужасно боялась, что если поддамся чувствам, пути назад не будет. — Я просто хочу обратно. Пока ещё не поздно.
Я почувствовала, как Алан зашевелился, и услышала скрип матраса. Он коснулся моего плеча и попросил посмотреть на него. Я подняла голову, обнаружив его совсем близко. Свет выхватил из темноты его обеспокоенные черты лица, брови, сведённые к переносице, а глаза, мечущиеся между моими, излучали всю ту же непонятную мне злость или, скорее, раздражённость.
— Дара, — уверенно произнёс Алан, как будто точно знал, кто перед ним находился. — Неужели ты ничего не видишь? — требовательно вопрошал он.
— Не вижу чего? — не понимала я.
— Мне ужасно тяжело даётся вся эта херня с лирикой, но, чёрт возьми, Дара, как ты можешь не замечать мой влюблённый взгляд? И после всех моих домоганий ты всё ещё не чувствуешь себя желанной?!
— Что ты?..
— Я делал всё, чтобы чаще быть с тобой рядом... — Алан поднялся с кровати и нервно зашагал по комнате.
— Но ведь...
— Я поехал с тобой, чтобы проводить каждую долбаную минуту вместе. — Он остановился и посмотрел на меня. — Даже не смей думать о том, что ты не предназначена быть любимой.
Я уставилась на парня с открытым ртом. Слова застряли в моём горле, потому что их было слишком много, чтобы я могла их произнести. Что это только что было?
— Алан, — я истерично хихикнула, — мне кажется, ты не совсем понимаешь, с кем говоришь... Я знаю о твоих чувствах к Холли, так что...
— О чувствах к Холли? — переспросил он. На долю секунды на лице Алана отразилась уязвимость, но потом оно вновь ожесточилось.
— Да, ты сам мне сказал, что любишь её.
— Ох, чёрт... — Он возвёл глаза в потолок и запрокинул назад голову. — Когда это было? — Алан снова посмотрел на меня, а его голос звучал как на допросе.
— Когда мы спасали того парня из бара, точно не помню, да и какая разница? — Я отбросила одеяло и вскочила с кровати, желая уйти от него подальше. Но поздно вспомнила, что здесь всего одна комната, и мы уже в сотне миль от дома. Поэтому я решила найти спасение в ванной комнате.
— Ну уж нет! — Алан рванул следом за мной, и я вмиг оказалась прижатой к нему спиной. — Хватит прятаться от жизни. Хватит прятаться от меня!
— Алан, я не хочу это слышать. — Я попыталась вырваться из его хватки. — Мне больно, когда ты так говоришь.
— Больно? — Его руки напряглись, и он ещё крепче прижал меня к себе. — Тебе больно, когда я говорю, как сильно ты мне нравишься? — раздражительное негодование чувствовалось в его голосе.
— Да! Потому что ты говоришь это не мне!
— Дара Новак, — моё имя, произнесённое шёпотом прямо над моим ухом, заставило меня замереть. Его дыхание скользнуло ниже по моей шее, затем на коже ощутилось едва заметное прикосновение его губ. — Ты. Мне. Нравишься, — Алан выделил каждое слово, заполняя паузы очередным нежным поцелуем. — Ты подобралась ко мне слишком близко, ты забралась мне под кожу, прямо вглубь моей души, и ты осталась там.
— У меня не было выбора, — не знаю, как я ещё могла отпираться, когда моё тело уже давно обмякло в его руках.
— Нет, дорогая, — промурлыкал Алан, когда его ладонь скользнула под мою футболку. Тут я осознала, что на мне почти ничего не надето, и раскалённая паника накрыла меня с головой. — Ты выбрала меня.
Он был прав. Я выбрала его. Он стал тем, на кого я обрушила свои чувства и эмоции, скрывавшиеся в ящике Пандоры. Но это всё было внутри, мой маленький личный Армагеддон. Алана он не должен был коснуться.
Я высвободилась из его хватки, вдруг превратившейся в объятия, и посмотрела на него. Его серые глаза пылали пламенем, он выглядел взволнованным и выжидающим.
— Спасибо, — сказала я. Заметив озадаченность парня, я поспешила пояснить. — Спасибо за эти слова, и за... прикосновения. Серьёзно, ты единственный, кто приблизился ко мне... А я в чужом теле, какая ирония, верно? — я неестественно рассмеялась, что наверняка звучало жутко. — Но как бы там ни было, у нас ничего не получится.
Я сделала шаг по направлению к кровати и обошла Алана.
— Почему? — спросил он.
— Потому что ты не понимаешь, о чём говоришь. Ты путаешь свои чувства к Холли ко мне. Да, возможно, я оказалась более расположена к тебе, чем она, но... Ты всё ещё видишь перед собой её. Ты думаешь, что это до сих пор она, просто немного улучшенная версия. — Алан открыл рот, чтобы что-то сказать, но я не дала ему. — Нет, я знаю, что это так. Когда ты... Если ты увидишь меня, ты поймёшь, что я не стою ни одного твоего слова.
— Дара, не имеет значения, как ты выглядишь, — заверил меня Алан.
Я лишь фыркнула в ответ. Если бы это было так, вряд ли бы я была одна.
— Это единственное, что останавливает тебя быть со мной? — спросил он.
— Это то, что остановит тебя, — пыталась я объяснить.
— Это единственное, что останавливает тебя быть со мной? — повторил Алан громче и жёстче.
— Да! — Я всплеснула руками и отвернулась от него. Это, страх неизвестности и куча комплексов.
— Я видел тебя, Дара, — раздалось за моей спиной.
— Что? — Я с недоверием повернулась к Алану. Он не мог. Это невозможно.
— Я видел тебя, — повторил Алан, глядя мне прямо в глаза.
— О боже, — пробормотала я, закрывая ладонями лицо. У меня появилось желание спрятаться. Меня ужасала одна лишь мысль, что кто-то мог видеть настоящую меня — настолько я отвыкла от своей внешности. — Ты ведь это несерьёзно? — с надеждой спросила я.
— Более чем. Это было всего пару раз и на одно мгновение, но мне понравилось то, что я увидел. — Нахальная улыбка коснулась уголков его губ, и он сделал уверенный шаг навстречу ко мне, будто его признание решило все проблемы. Но это было не так. Было ли дело во мне или в том, что в последнее время жизнь не казалась мне реальной, но я не могла ему поверить. Мой мозг отчаянно искал подвох или причину, по которой он в любой момент откажется от меня.
— Но... как? — Я отступала назад, пока не натолкнулась на прикроватную тумбу.
— А как я вижу смерть? — задал встречный вопрос Алан. — Не знаю. Я просто увидел.
— Что ж... — медлила я, теряясь в неловкости ситуации. — Приятно познакомиться. Спокойной ночи! — Я оттолкнулась от тумбочки и нырнула в кровать, накрываясь одеялом. Сердце бешено ударялось о рёбра, а я совершенно не понимала, что делать. Зачем я рушу этот момент? Почему прячусь под одеялом вместо того, чтобы быть с человеком, в которого я влюблена?
У меня не было ответа. Я услышала тяжёлый вздох позади себя, затем выключилсясвет, и Алан лёг на соседнюю кровать. Я осталась одна со своими призраками.