Глава 10
Прошло два месяца.
Город, где всё случилось, сменил обои — на улицах осенние листья, здания будто отряхнули старую пыль. В этом городе больше не было Сон А. После аварии она провела тридцать семь дней в коме. Потом открыла глаза — медленно, растерянно. Без воспоминаний.
— Имя? — спросила медсестра.
— Сон… А? — голос звучал будто не её.
Амнезия. Врачи сказали — травма головы, стресс, шок. Всё, что она знала — это то, что её зовут Сон А, и что родные уже забрали билеты на поезд. Далёкий город, зелёные горы, другой акцент, тишина в доме.
Про Мун Джо она не помнила. Про Чон У — тоже. Ни одного лица. Ни одной тени. Ни звука их голосов. Только сны — странные, в них скрежет замков, белый свет ламп и чьи-то руки, что будто тянутся.
---
Чон У сидел на скамейке у старого вокзала. Всё было по плану. Он нашёл Мун Джо. Или… позволил Мун Джо найти себя.
— Ты сам пришёл, — сказал Мун Джо, появившись из-за угла, словно шагнувший из старого сна. Одет элегантно, чисто, белая рубашка и чёрное пальто.
— Мне надоело бежать, — Чон У ответил спокойно. В голосе не было злости. Только усталость. Только та пустота, которая остаётся после страха.
Мун Джо подошёл ближе. Не касаясь, но опасно рядом.
— Я не трогал тебя два месяца, — сказал он, вглядываясь в лицо Чон У. — Хотя мог. Каждую ночь. Каждый день.
— Знаю. — Чон У посмотрел ему в глаза. — Это было страшнее.
Небо было серым. Как будто зима стояла за углом.
Мун Джо усмехнулся. Губы едва дрогнули.
— Ты всё ещё боишься?
— Не знаю. — Он посмотрел на свои руки. — Кажется, я привык.
Молчание.
— Я скучал, — признал Мун Джо. Слова повисли в воздухе, как исповедь. — Смешно, да? Сначала ты был игрушкой. А потом стал дыханием. Без тебя… я даже дышать разучился.
Чон У не ответил сразу. Потом тихо сказал:
— Я не знаю, кто я теперь. Тот, кто был — умер там. В "Эдене". Остался кто-то другой. И, может… этот другой не так уж сильно тебя ненавидит.
Мун Джо сделал шаг ближе. Больше не прятал желания.
— Ты ведь знал, что я найду тебя. И всё равно остался здесь. Почему?
Чон У усмехнулся.
— Не знаю. Может, я просто устал быть чужим даже самому себе. Может, я хочу посмотреть в глаза чудовищу… и не убежать.
— Я чудовище? — Мун Джо наклонился ближе, шепча.
— А ты как думаешь?
И тогда Мун Джо сказал, почти нежно, почти тихо, как будто это молитва:
> — Я — лишь зеркало. Всё, что ты увидел во мне, уже было в тебе.
И на этих словах их взгляды встретились — не как врагов. Не как жертвы и палача. Как двух одиночек, слишком уставших от своей собственной правды.
Они стояли в молчании. Город шумел, жизнь шла, но здесь, на этом вокзале, время будто застыло.
— Что теперь? — спросил Чон У.
Мун Джо смотрел на него спокойно.
— Теперь ты решаешь. Хочешь — уходи. Хочешь — останься. Но если останешься… я больше не отпущу.
Ветер тронул волосы.
И Чон У не ответил. Но не сделал ни шага назад.